***
Это случилось на зачётной неделе: — Эй, Тима, подачу! — и подруга плавно отбивает подачу у сетки в мою сторону. Как лох, едва успеваю передать мяч противникам. Дашка показывает палец вверх, я в ответ криво улыбаюсь. Эх, а игра то клевая, только руки у меня из попы… так думала до момента, пока Даша чуть не попала в физручку. Ну, я и отбила подачу в Виктора Станиславовича. Упс?.. Его взгляд я запомню на всю жизнь: сначала убийственный и многообещающий, потом смещенный в сторону Даши, потом преподавательницы, снова в мою. Молча кинул пойманный рукой мяч мне и, прижимая ладонь к носу, покинул зал. Даже не наорал… на меня. Влетело по первое число Даше, она догнала меня злая, как стадо ос, бурчащая как обиженный хомячок. Как он догадался, в душе не чаю. Короче, буря миновала, а коленки дрожали потом ещё недели полторы… две, три, четыре, кхм. Ибо потом была сессия, но речь пока не об этом. В офигеннейшем таком состоянии после зачётного занятия, я намылилась найти куратора, но ни в кабинете, ни на кафедре его не оказалось. Пошла к Эльвире Игнатьевне за успокаивающим чаем… и… нашла: — Здравствуй, бешеная вишня, — несколько ехидно поздоровался со мной мужчина, собственно занимая гмм моё кресло в кабинете библиотекаря, — успокойся, нос ты мне не сломала, но за свою плохую реакцию мне обидно. — Эм, вы точно в порядке, Виктор Станиславович? — занимаю временно кресло Эльвиры Игнатьевны. Согнать она меня всегда успеет, если раньше не сбегу сама. — В норме… — преподаватель снял очки, и откинулся на спинку кресла, — как там Ира? — Не знаю, я не лезу в их с Дашей дела, — отвечаю честно, не видя оснований врать старшему брату подруги. Себе дороже. А чего он меня спрашивает то? Неужели сам её спросить не может? — Неужели не любопытно? — уже без ехидства спросил он, смотря в единственное окно в этом помещении. Он там что-то интересное углядел? Стоп. Ааа, так это мне должно быть любопытно? Мне??? Да, если меня проблема совсем убивать станет, я скорее сама ее грохну (ага, разве что методом Шегги и Скуби затопчу по дороге). А вообще проще глюк закопать, чем доказать, что он не есть глюк и переубедить санитаров. — Любопытство кошку сгубило… — пожимаю плечами, сцепляя пальцы в замок. Мне так проще концентрировать свои мысли, чтобы какую-нибудь ересь не сболтнуть: в этом я многократный мастер. А это весьма чревато. — Резонно… — краем глаза замечаю на спинке соседнего кресла белоснежную рубашку с двумя дорожками крови рядом с пуговицами, — есть опыт? — Да, я… — тоже начинаю смотреть в окно, — ничего и не говорила, прошу заметить. — У тебя след на шее появился после приезда Иры? — продолжил допрос брат Иры, пока я уже мысленно начала жалеть, о том, что здесь оказалась. Качественно так жалеть. Не то чтобы я прямо-таки его боюсь, но лучше б совесть меня погрызла пару неделек! Да, я-то откель знаю, почему она начала меня душить?! Све-е-етлой металлической цепочкой… Серебро? Платина? Гмм, белее. Серебро. А может тогда мифрил? И почему бы не подумать о бреде в абсурдной ситуации? — Она меня чуть не придушила… — честно признаюсь, внимательно следя за мимикой его лица. Даже не дрогнул, поразительный самоконтроль, я в восхищении. Как и всегда, смиренно снимаю шляпу перед… Васютой. — Что? — перевожу взгляд на него, в ответ на риторический вопрос. А чего он ждал? Что совру? Да, ладно! — Что? — повторяю его фразу и смотрю на перехваченную им кисть руки… в попытке проверить пульс? Эээ шо за бред лезет в голову! Не, бред отменный, качественный, но бре-ед! Хмм, серебро, значит. Кровь, значит. Пульс, значит. Как всё интересно складывается то. Я шо претендую на роль эээ вампира? — А что потом? — Виктор батькович отпустил мою руку и снова откинулся в кресло, положив руки на подлокотники. Можно мне переводчик к нему на пару с гуглом, а? Я ни хренашеньки не понимаю! — Её Даша оглушила… — начала было я повествовать-протирать дырку на попе, растягивая информацию. Но меня спасли: вернула Эльвира Игнатьевна. Але-луя: — О, Тима, ты здесь… — приветливо улыбнулась мне хозяйка кабинета. Вот и пришло время валить! — Я уже ухожу… — резко встаю из кресла, — всем хорошего дня… Мне ответили два немых кивка. Появилось смутное ощущение, что общаются они мысленно. Что-то множатся у меня тараканьи мысли. Пойду-ка я отсюда… Дома мне снова не дали покоя. Адски завопила, сами знаете, какая фраза. С этой же фразы мне хотелось начать диалог с Машей. Ибо не подсказать ли ей для начала, где положено быть совести? — Тим, ты чего так долго трубку брала? — затараторила девушка. — Вот точно девчонки были правы, вы неровно друг к другу дышите! — Это ты о ком? — делаю глоток чая. К слову, это была моя роковая ошибка. Внимание… — Да, о тебе и Васюте! — и я успешно давлюсь чаем и начинаю кашлять. — Ты на него такими глазами смотрела! — Какими? Я думала, он на месте меня прибьёт! — вот на конспекты я, похоже, и правда смотрела с чрезмерной грустью, чего уж там. Или всё же она про физ-ру? Так её там не было, у неё пожизненное освобождение. — Оохх… — какой-то шум и возня на фоне, — Костик… эй, отстань! «— Ах, Костик», — делаю огромный подчеркнуто громкий глоток чая. Какая там у них теплая компания, закачаешься просто. — Ти-и-им, может, ты и правда ммм откажешься быть старостой, а? А мы уж поможем тебе с Васютой по… — Могу передать ему суть нашего разговора, раз тебе так хочется получить его вним-м-мание, — перебиваю особо говорливую привилегированную сссс… самонадеянную дамочку, — это всё, что ты хотела мне сказать? — Ну, Ти-им! — радостно нажимаю «отбой». Баста! Разговор окончен. Пока отсутствовали девчонки, я плотно занялась комнатой бабули: всё было тщательно отмыто и собрано вместе с хламом из кладовки, в одну здоровенную коробку из-под телика и оставлено у двери. Пусть соседки с этим разбираются. Ну, они и разобрались. Сожгли прямо на кухне в вафельном полотенце все бабкины амулетики (куколки утыканные иголочками), записулечки. И сгорело это всё подозрительно быстро в синем огонечке. Фокусы? Что-то я уже не уверена: — Я опять делаю вид, что ничего странного не заметила? — хмуро смотрю на насвистывающую Дашу. — Да? — Ира таки вздрогнула и обняла себя за плечи. — Прости… — вздохнула, — это лучше, чем, например… — Например? — цепляюсь за напрягающий словесный аргумент и прихватываю сковороду. А мне не нравится, происходящее! Право имею, интересоваться. — Эй, эй, Тимусь! Притормози! — Дашка встала между мной и Ирой, словно защищая последнюю (тоже нашла блин монстра). — Клянусь, как только будет возможность… — Короче… — ставлю сковородку на плиту, — с вас новое полотенце… — опираюсь ладонями на край газовой плиты, — можете без него не возвращаться… — поглядываю на наручные часы — восьмой час вечера. До десяти как раз успею остыть. С горестными вздохами девчата покинули квартиру. Я больше ничего не спрошу у них, но это время мне нужно позарез. Иначе мягкие стены так и начнут манить. Решив скоротать эти самые часы в успокоении нервов, я разнервничалась еще больше: попробовала включить на ноуте «Фейри Тейл» и притянуть к себе печеньки. Но свет погас и аккумулятор быстро сдох, печенек не оказалось в наличии. Па-да-дамс… да, за что??? Короче, два часа я просидела, как сыч, на кухне «грея» руки о холодные бока пустой чашки. Я негодовала… сильно, но желудок негодовал больше, ибо эти зараз-зы не взяли ключи, а, значит, уйти из дома не могу. Так меня они и застали: — Эээ, ты все еще злишься? — спросила Ира, опасливо меня осматривая. Неужели я так злобно выгляжу? — Нет, — продолжаю полулежать на столе. Надо же прониклись. — Эээ… — Даша переглянулась с Ирой и кинула в меня новые полотенца, — не сработало. — Любовь приходит и уходит, а жрать то хочется всегда, — вспомнив Шегги и Скуби, я «очаровательно» улыбнулась. В меня кинули палку колбасы… вот это уже по-нашему, по-студенчески! Также в меня полетели хлеб, пачка чая, кусок сыра и пачка кукурузных палочек. Но я простила весь мир, только когда видосик таки запустился. К слову, «Хвост Феи» идеально смотреть в озвучке Анкорда с их бу-га-гашеньки. И вот на фразе Люси «пшёл нах…» опять заорал телефон и сразу затих. Неужели абонент интуитивно догадался, куда я его пошлю? — Тебе часто желает доброй ночи старшая сестра? — косо глянула на загоревшийся экран сестра куратора. Это она типо шутит? Плоско, плоско прям, как грудь сестрицы. — Возможно, это её муж… — пожимаю плечами под скептическими взглядами подруг. Ну, а я блин этим вариантом осчастливлена! Телефон затих, но мгновенно явилась смска: «Это не Настя, это Саша». Так, так… чшш, не материмся в полный голос, куратор не одобрит и надерёт уши. — М-да… — Даша развела руки в стороны, — рок-ковая ты женщина, мать! — Ну, его… — отмахиваюсь, — сами знаете, куда… — Ага, — первой согласилась Ира и клацнула «Play» на плеере ноута.***
Ну, отдельным поводом для поиска проблем на нижние девяносто стал Новый год (классика жанра, как говорится). Зачёты были сданы в срок (всё мирно, кроме физ-ры), поэтому их не пришлось тянуть до последнего экзамена, которые ещё впереди. Поэтому девчата решили устроить праздник на полную катушку (ну, а я куда денусь с подводной лодки?). Почему бы и нет, если бы не одно, но или даже два. Место празднования — квартира куратора (вот это просто нереальный поворот), но он, вроде как, на неделю в командировку укатил (по словам Иры). Из чистой и праздничной одежды у меня остались те же мегаэпичные шорты и та же самая футболка. Плюнула и надела. А кому какое дело? И вот мы, понимаете ли, нарядили ёлку, чуть не побив все стеклянные игрушки. И вот девчатам осталось развесить дождик, как затрезвонил звонок. Пошла открывать, тут соседи более адекватные, чем мои. — Здраст… и… — смотрю на припорошенного снегом хозяина квартиры, он на меня. Попадос! А мы вас не ждали, как говорится, а вы припёрлися! — Хорошо выглядишь, — склонил голову на бок, — остальная братия где? — Спасибо... — почесала одну ногу о другую. — Они ёлку наряжают, — открываю дверь шире, чтобы он мог пройти с пакетами. Хмм, что-то многовато провизии для двух человек. Закрываю дверь и топаю за ним на кухню: — Что готовить собрались? — начал разбирать пакеты, выкладывая продукты на стол. Да, тут недельный запас. Обожраться, сдохнуть, воскреснуть и ещё раз обожраться! — Понятия не имею, — пожимаю плечами, — меня вообще едва ли не силком притащили. — Эти двое могут, кого угодно притащить… — Васюта улыбнулся непривычно светло, как в ту встречу у автомата с кофейком, — вне зависимости от желания объекта перемещения. Почему-то фантазия подкинула вариант, как они тащут льва, тигра... или Костика за шкворень. В этом что-то есть. — Звучит… — пауза, — странно, — взвешиваю в руке пакет с картошкой. — Хотя сама я обычно держусь подальше от всего странного. — Удаётся? — прозвучало с нескрываемой иронией. Словно, он знает, куда больше, чем желает показать. А разве мне стоит знать больше? Вот уж вряд ли. — Всё хуже и хуже… — вспоминаю момент со сжиганием наследия родственниц, — и мне от этого не по себе. — Просто знай, — сжал мою ладонь, накрыв своей, — у всего есть своя цена и плата. Он намекает на замеченные мной странности? Похоже, что так. — Плата? — внимательно смотрю в затемнённые линзы. — Жизнь? — Хуже, — едва заметная тень пробежала по его лицу, — куда хуже… — Интимненько у вас тут… — Дашка подмигнула мне, разрушая своим появлением напряжённую атмосферу, — и уже иронично улыбающемуся куратору, — да, шучу, шучу я… Тонкая полоса металла скользнула по сгибу кисти, оставаясь браслетом с едва заметной защёлкой. Если бы я верила в магию, то предположила, что это тёмноэльфийская работа: тонкая, красивая и одновременно чёткая до остроты всеми гранями орнамента. Красиво... — Спасибо… — с удивлением поворачиваюсь, успев заметить только спину преподавателя. Дверь едва слышно хлопнула. — У нас странный куратор? — спрашиваю пустоту, не особо задумываюсь о возможности получения ответа. Всё слишком зыбко и невнятно. — Не представляешь, насколько… — Даша похлопала меня по плечу, — поверь, твои странности — ничто по сравнению с нашими. И тебе не стоит торопиться в них вникать. — Поверю на слово... — киваю, — что готовим?.. Праздничный ужин вышел не особо разнообразным, зато сытным (пожевали картоху и мясо, запили компотиком). Под бой курантов мы встали на кухне с фужером шампанского в руках: — С Новым годом! Куратор явился между шестым седьмым ударом и встал между мной и Ирой. Ну, а мы отмерли, осознав, что пора звенеть бокалами (не разбили ничего и ладушки). После курантов начала названивать львиная часть группы, поздравляя и зовя продолжить поиск приключений. Куратор пробовал вытурить нашу троицу из квартиры, но в итоге пошёл с нами сам: сопротивлялся произволу, но не сильно. Девчата куда-то потопали вместе с остальной частью группы, я же почему-то застопорилась (старинное предчувствие конкретно заклинило желание искать приключения). Так что куратор меня практически тащил, придерживая за локоть, за собой. Путь-дорога через пару часов привела нас в круглосуточную кафешку (похоже, попа замёрзла не только у меня). Я заказала кофе, чтобы не так ударно клевать носом, под разговор куратора по телефону. Но это не спасло меня от дрёмы на чьём-то плече (плечо оказалось Васютино, а его собеседник по телефону — Костик, который обнаружился напротив). Раев косился на куратора насторожено, на меня же посмотрел в недобрым прищуром. Говорили они едва слышно, поэтому в сон меня утянула повторно моментально.***
Всё было хорошо, пока меня не осенило за три дня до экзамена по матану, что себя сам он явно не сдаст. И снова опаздываю! И нифига это не смешно! Прыгая на одной ноге, одетой в джинсы, пробую натянуть на себя майку, которая протестующе уже в третий раз свернулась душащим жгутиком. И в третий же раз на телефоне орёт «Улыбаемся и машем». И вот почему этот самый телефон приспичило на часик-другой заглючить, будильнику сдохнуть… а мне лечь в пять утра. А, ну, да… пять утра… ах, ну, да, сериальчик «Сверхъестественное» — Кас, Дин, Сэм!Улыбаемся и машем! Машем вашим, машем нашим! Машем, машем, ждем оваций! Это лучший в мире выход из подобных ситуаций — Улыбаемся и машем! Машем вашим, машем нашим — Потому, что Солнце светит: светит тем и светит этим! А. Пушной «Улыбаемся и машем»
— ДАШ-А-А-А! — от моего дикого вопля с оглушительным грохотом подруга навернулась с дивана в зале. И тряхнув спутанными патлами, походкой селедки по земле поползла себя реанимировать в ванную. Смотрелось бы комично, не опаздывай мы на экзамен. В аудиторию мы практически влетели вместе с дверью (она не виновата, просто оказалось препятствием). Куратор философски на это всё глянул, лишь усмехнувшись краешком губ: — Und hier und unsere Heldin (А вот и наша героиня). Hast du die glasschuhe verloren? (Неужели потеряла хрустальную туфельку?) — и взглядом разрешил войти. Ну, в этот раз обошлось без жёсткого подстёба (или чего еще похуже), судя по переводу. Мне-таки удалось свою «лопату» применить для чего-то полезного! Кстати, а почему я опять крайняя??? Получив свой билет, потратила отведённое время на подготовку к ответу и решению письменных заданий, слушая шорохи за спиной (да, да, меня усадили за первую парту). Несмотря на обещание с проверкой конспектов, к сдаче допустили всех. Последними сдавали Игорь (наш ботан и отличник), Даша (Магия шпор! Шпориииищ!) и я. Неожиданно? Не правда ли??? — Вишнёва, опять ворон считаете? — преподаватель держал подозрительно позитивный настрой. Мне б его позитив хотя бы в кредит или в рассрочку! — Нет, — смотрю в исписанный своим корявым почерком листок, — готовлюсь… — про себя, — «морально». — Ваша очередь… — махнул рукой, мол, хватит тратить время впустую. Ну, да, я итак последняя явилась и последняя сдаю. — Иду я, иду… — быстро спускаюсь, стараясь не оступиться. А то это я могу, как раз-два! Гопа-гопа! Это не жизнь, а чисто… опа! Спустя несколько десятков минут… — Это всё? — спросил куратор уже менее радостно. «Свезло» мне самым нелюбимым билетом. Уже хожу вокруг да около, а конкретно и по делу ответить не могу. Ха-а-а, какая боль, какая боль… на любимый на мозоль!!! — Да, это всё, — киваю тоже без особого энтузиазма. Хочу четверку. Хотюуууу! — Так и думал. Держите… — беру протянутую зачётку, — поздравляю со сдачей экзамена. — Спасибо, — нежно обнимая зачетку, иду к парте за сумкой. Глянуть или не глянуть, какая там оценка? А посмотрю дома и заем тортиком! Кстати, а что там с конспектом? Надо бы спросить. — А что с моим конспектом, Виктор Станиславович? — К сожалению, сегодня его с собой нет, отдам чуть позже, хорошо? — киваю. — Что-то ещё? — а чего вы дяденька такой бледный? Гмм, за такое и словить можно: — Вы в порядке? — закидываю сумку на плечо. Вряд ли кроме меня это кто-то спросит из моей группы. — Что-то не так? — мужчина резко приложил тыльную сторону правой ладони к носу. Давление? Ну, не последствия же удара мячом полуторанедельной давности? Молча лезу в сумку за пачкой влажных салфеток, достаю одну и протягиваю ему. — Спасибо… — преподаватель откинулся на спинку стула, отклонив голову назад и прикрыв глаза. Не только для моей группы этот семестр был непростым, но и для нашего куратора. Все двенадцать человек со своими проблемами, устоявшимися взглядами и иными маленькими и не очень тараканчиками и скелетами в шкафах. Хотя… мои тараканы тоже могут дать нехило прикурить, только их под мощным наркозом держу. — Можно ещё одну? — молча достаю новую салфетку и отдаю мужчине. — Сможете отнести ведомость в деканат? — вставая, Васюта внимательно рассматривал полупустую ведомость. Ну, картина такая себе… грустненькая в край. — Разумеется, — поправляю съехавшую сумку. Я ж староста, мне положено служить деканату! Еще бы за это жалование платили достойное, вообще было бы шикарно! — Спасибо за понимание, — и первым покинул аудиторию. Интересно, он заметил, что я ему между книг пачку салфеток подложила? Всякие мелкие дела много времени не заняли, поэтому уже через час я шла по коридору со стаканчиком латте из фаворитного автомата. За очередным поворотом я чуть не столкнулась с одногруппниками: Машка и Игорь о чём-то остервенело спорили. И чего наш батан и стерва не поделили? У них же совсем чисто геометрически разные сферы интересов! — … ты всё равно будешь со мной… — это Игорь. О как! — Да, пошёл ты… — и тут Машка заметила меня, лениво попивающую кофеёк, наблюдая её разборки с парнем. А что? Из них прикольная пара получилась бы! Как апокалипсис на выезде! — Эээ, Тима, а ты ещё тут? — глянула она на меня, как на приведение. А не должна? — Вашими молитвами мне положено… — кисло улыбаюсь и делаю глоток, — а вы что тут забыли? — Обсуждаем гулянку… — убийственный взгляд в сторону усмехающегося парня, — хотим медиану отметить. — Опять?! — не скрываю искреннее удивление, плавно переходящее в шок с долей паники, едва не роняя кофе. А может не надо, а? Ну… ну… ну, аааааа… это явно плохо закончится. — Все остальные — за, что скажешь? — Машка вопросительно на меня посмотрела. Им реально есть до этого какое-то дело? Ну-ну. Верим, верим. — Я с вами… — в какой-то момент Машка с писком повисла на офигевшем Игоре, — мда… удачки что ли… — это уже сказала тише и на удвоенном расстоянии. Ну, и дурдомчик.***
Ну, а между экзаменами куратора был у меня конфуз. Дело было ранним утром вторника: у меня была бессонница. Почистив зубы и позавтракав, решила попробовать подремать хотя бы пару часиков, но звонивший решил по-другому. И кому в такую рань не спится? И кто это в семь утра у нас такой козёл? Ааа, Сашуля! Как же я угадала то! — Алло, — на стороне абонента повисла тишина. — Что-то случилось? — Привет, — голос прозвучал несколько эээ неприятно для нервов и настроения, игривый, если вкратце. — Ты сегодня занята? — Вообще-то нет, но… — пытаюсь поскорее от него избавиться, но, увы. Он реально — козел. — Давай встретимся, — уверенный властный тон. Это за какой такой радостью то??? Мне явно столько не заплатят. — У меня нет желания разговаривать с мужем моей ревнивой сестрицы наедине, — говорю холодно. Ни с ней, ни с ним общих дел нет и заводить не собираюсь. Где там мой любимый чифир?.. — Я… — пауза, — развожусь с ней. Хотел бы с тобой лично поговорить… — а сейчас я должна проникнуться его проникновенным тоном. Спасибо, обойдусь, мне Костика на первом курсе хватило с такими замашками. У меня агрессивный иммунитет. — Извини, но не горю ответным желанием, — тяну лапку к кнопке чайника. Этот разговор надо запить хотя бы крепким чаем. — Неужели ты всю жизнь планируешь меня избегать? — Не отрицаю, — зеваю в ладонь, косясь на часы: 7:20. Ну, это хамство! — Тима, предлагаешь к тебе в гости прийти? — эээ чего? Чего?! Ааа, ну, точно у родственниц адресок узнал. Вот же хмарь! — Л-ладно, после обеда в кафешке на углу Каменского проспекта и Болотной улицы, — называю нечасто мной посещаемое место, но довольно популярное среди студентов. Как встретимся, так и разойдемся, как в море корабли. — Тогда до встречи, — снова сладкий тон. Меня щаз стошнит! Спасите, помогите! — До встречи… — едва сдерживаю шипение, отключаясь, — скотина! Какая же он скотина… Поговорить ему, понимаешь ли захотелось. А без шантажа никак? И спустя час в назначенное время, я заняла столик у окна с чашкой кофе. Хотя тут впору брать валерьянку, пустырник или что покрепче и позабористее. Ну, почему ко мне цепляются всякие идиоты? Наверно, сама виновата, раз есть за что цепляться. — Здравствуй, Тима, ты очаровательна сегодня, — мне на колени положили букет розовых роз. Это тонкий намек на мягкие стены или универсальное средство для заваливания девушек в постель? Хм, хм, хм, катился бы ты в обнимку с этим веником. Выдавливаю из себя приветливую (приветливую я сказала!) улыбку: — Ты тоже ничего, — делаю глоток кофе, тотально рассматривая старого знакомого. Несколько возмужал, но остался тем же смазливеньким мальчишкой: такие же прилизанные волосы, такой же мутно открытый взгляд, такие же несколько женственные мягкие черты лица, такая же непонятная полуулыбка, из нового — щетина на роже, несколько новых морщин и галстук на шее. Похоже, жизнь с моей сестрицей — не сахар. Хотя… а мне то что? — Я не хотел… — от щенячьих ноток в его голосе со смесью кошачьей наглости у меня заныли челюсти, улыбка давалась все тяжелее, — чтобы наше общение возобновилось в таком русле. — Ты не оставил мне выбора, — сухо замечаю, обрывая этот фарс на краю и отодвигаю пустую чашку в сторону, — у меня очень разговорчивые соседки, и лишние слухи мне ни к чему. Так о чём ты хотел столь СРОЧНО поговорить? — в конце фразы таки не удалось сдержать ехидство. А чего он ждал? Что брошусь в его объятия с криком, я вся твоя? Ха, три раза. — Понимаю, я был не прав, — да, ладно, его осенила-таки здравая мысль, — и тебе тогда пришлось непросто. Но думаю, теперь мы всё можем изменить… — его ладонь начала медленно по столу перемещаться к моей. Хоть я и не имею ничего против членистоногих, стало неприятно от подобного поползновения в сторону моей конечности. Я на такое не подписывалась, прошу заметить! — Мы? — сдвигаю руки к краю стола, от греха подальше, а то запущу несчастную чашку в его наглую рожу. — Разве я давала для этого хоть один повод? — Нет. Но разве это не очевидно? — вот не было у меня нормального парня, и ты нафиг не нужен. — Я же всегда тебе нравился, — обезоруживающая улыбка, вызвавшая у меня нервный смешок. Спасите меня уже кто-нибудь, я все прощу! — Я рада, что ты, наконец, рассмотрел мою сестрицу, но не более того… — встаю, придерживая букет роз, подхожу к стойке бариста, — спасибо за чудесный кофе. Распорядитесь этими цветами, как пожелаете. Девушка аккуратно приняла букет и кивнула. Я ненавижу розы, потому что когда-то их безумно любила… именно такие вот, розовые. А потом в больнице они мне полтора месяца в кошмарах снились… бррр! — Доброе утро, Вишнева! — куратор помахал рукой практически перед моим носом, вытягивая меня из пут воспоминаний. — С тобой всё в порядке? — ну, хоть кто-то обратил внимание на режим панды. — Да, так… — смотрю как преподаватель внимательным взглядом окидывает немногочисленных посетителей кафешки. Тоже кого-то ждёт? — И что тебя вытащило в такую рань? — Не что, а кто… — устало вздыхаю, — знакомый один… Практически сталкиваюсь с недобрым взглядом блондина. Ревность? Вот это поворот! — Какие у тебя интересные знакомые… — несколько задумчиво протянул мужчина, принимая из рук бариста свежеприготовленный кофе, — спасибо, — это бариста, — и давно знакомы? — а это уже адресовано явно мне. Сколь ни знакомы, жалею каждое потраченное мгновение своей жизни. — Лет шесть… с перерывом в четыре года, — и нафига я это рассказываю? Хотя меня же спросили. — Хммм… — мужчина оперся на край стойки, явно о чем-то размышляя. — Давай, присядем… Поиск подходящего места не занял много времени — сели за ближайший угловой столик: — Помнишь нашу первую встречу? — и отчего после этой его фразы у меня адски зачесалась правая лопатка. Саше всё неймётся? К слову, встреча вторая, первая была в приемной. Ну, да, детали, детали. — Забудешь такое… — добавляю кисло, грея лапки о чужой стаканчик кофе. Так вышло, что напиток перекочевал ко мне. — Я должен был сразу объяснить, да, не было подходящего момента… — смотрю вопросительно в затемнённые очки куратора, — тебе тогда подсыпали в бокал психотропное вещество, и Раев с товарищами хотел еще и вколоть не то наркотик, не то что похуже… — киваю практически каждому его слову. Упасть и не встать от восторга. Перевожу взгляд на ближайшее окно. А смысл париться, если ничего нельзя изменить? — Спасибо, — нервно улыбаюсь отражению в стекле, — мне страшно представить, чтобы со мной случилось, если бы… — перевожу взгляд на дно бумажного стаканчика с поостывшим кофе, — вас там не было. — Вишня, Вишня… — вопросительно смотрю на Виктора батьковича и получаю едва ощутимый щелчок по носу, — не грузись мелочами. Это уже прошлое. — Это так… но… — плавно вспоминаю о разговоре с Машей. А ведь и у меня есть не особо "радужная" информация. — Что? — куратор отобрал у меня свой стаканчик и залпом допил напиток. Разумное решение, зная мою группу и меня в частности. — Народ опять планирует праздновать медиану, — выдаю на одном дыхании. Может, он скажет, что фиг с этим празднованием, а? — Опять, значит… — стаканчик полетел в сторону своего законного приюта… в ближайшую корзину, — что ж. Значит, будем отмечать. Вижу, ты в «восторге»? — Да, в неописуемом просто… — под тихий мужской смех мой страх немного отступил. Появилась надежда, что всё не так плохо, как кажется на первый взгляд.