В чём тупил канон

Отметьте ошибки, пожалуйста) ====================== Проснувшись раньше хозяйки и обнаружив ее в своих нежных объятиях, Томоэ сначала подумал, что не сносить ему головы, но, на его счастье, Романову всегда было очень сложно разбудить. Решив, что еще одного такого шанса не будет, ёкай обнял ее покрепче, прижимая к себе, на что иномирянка недовольно заворочалась, сонно нахмурилась и вроде даже что-то проворчала. Лис усмехнулся, отпуская девушку, и, подперев голову рукой, с упоением всмотрелся в ее лицо. Хотелось продлить момент тишины и покоя, чтобы теплая постель не заканчивалась, а храмовые будни не начинались. И неважно, что всё это происходит в холодной стране, которая совсем не подходит для подобного настроения. Лина открыла глаза и сонно растерла веки, натыкаясь взглядом на ёкая, чьи волосы были на всей площади постели, словно их хозяин пытался завоевать печь. - Доброе утро, - на одном дыхании произнес лис, удерживаясь от того, чтобы погладить ладонью щеку богини. Романова, недовольно скривившись, вытащила из-под себя прядь серебристых волос и, глянув на них, небрежно откинула на лиса. Тот же, полностью отойдя от ночного очарования, вспомнил, что это его хозяйка, а не какая-то там обыкновенная японская школьница. Лина тем временем неуклюже перелезла через слугу, выбираясь из постели. Томоэ же по сквозившему недовольству понял, что богиня сегодня встала не с той ноги. - Зачем я согласилась остаться на Купалу? – ворчала иномирянка, блуждая от лавочки к лавочке в домике, собирая наряд по частям. – Картошки я поела, пряниками закусила, чего мне еще тут делать-то, а? Меня там дела ждут, целый фендом простаивает, пока я тут прохлаждаюсь, сегодня же уезжаю. «Ты чего? – фыркнула Совесть. – Подождут твои дела. И вообще, ты же сама предполагаешь, что там ждет тебя из-за того, что ты не пошла в прошлое. Так что тебе стоит отдохнуть перед встречей с неизбежным», - злорадно хохотнула. - Ой, отвали, а, - вслух ответила ей Романова, отмахнувшись. – Еще я твоих советов не слушала. Томоэ, моргнув, вскинул бровь, ибо он подумал о том, что неплохо было бы задержаться тут хотя бы на эту ночь. - Да я ничего и не го… - негромко начал было он, как в дверь громко и по-деловому постучались. Лина, все еще в спальном одеянии, подошла к двери и сердито распахнула ее: на пороге стояли две кикиморы, одна держала в руках поднос с завтраком, а вторая – одежду для праздника. - Евангелина, не гневайтесь на нас и быт местный, - хором заговорили они. – Ярило просил передать вам, чтобы вы и ваш холоп, - Томоэ оскорблено дёрнул хвостом, - остались тут на праздник. Вот платье для вас, а вот угощение. Романова молча откинула волосы назад и отошла в сторону, запуская прислужниц славянского пантеона в дом. Кикиморы спешно оставили принесенное на столе и на скамье, раскланялись и ушли. Томоэ, сердито хмурясь, так что между бровями пролегли складки, сошел с печи и мановением руки переоблачился в повседневное кимоно. Сделано это было, чтобы ошеломить хозяйку своими возможностями. - Тьфу, - плюнула с досады Лина, вытягивая ширму и собираясь за ней переодеваться. Томоэ не притронулся к еде, но на правах слуги оформил стол для завтрака ради своей богини. Задумчиво глядя на ширму, за которой копошилась Момодзоно, ёкай впервые серьезно задумался о том, почему девушку называют не Нанами, а Евангелина, почему ее русский такой хороший и почему чистокровную японку не тошнит от борща. Почему, даже несмотря на то, что правда окажется не совсем приглядной, Томоэ и не подумает отказаться от своих чувств к ней, кем бы она ни оказалась? - Ты чего застыл? – проходя мимо, мельком сказала ему Лина. – Садись, поедим и пойдем смотреть, как они праздник готовят, раз уж остались. Лис, очнувшись от своих мыслей, тряхнул головой, так что серебристые локоны водопадом колыхнулись за спиной, завораживая всех, кроме той, для кого он делает подобные телодвижения. - Е-ван-ге-ли-на, - с трудом произнес Томоэ, норовя проговорить вместо «л» «р», и иномирянка усилием воли не дернулась от неожиданности. – Если это твое настоящее имя, оно очень красивое, - сложив руки на груди, ёкай внимательно всмотрелся в лицо завтракающей девушки. Та подняла на него взгляд и насмешливо выгнула бровь. – Мокошь сказала «она наша», имея в виду тебя, как только Ярило произнес твое имя. - Продолжай, - перехватив вилку, не отвела от него взгляда Романова. - Я не знаю русского так хорошо, как ты, но отдельные слова я помню с тех времен, - пояснил Томоэ свое понимание той фразы. Девушка, не меняя выражения лица, смотрела ровно на слугу, даже не моргая. Ёкай, подумав еще раз над своими словами, которые хочет сказать, понял, что не хочет знать правды, ибо она не имеет значения. Внезапно склонившись в поклоне, лис произнес: - Пусть эта тайна вместе с этим именем останутся здесь, - и вышел из домика. «Офиге-е-е-еть! – ультразвуком запищала Совесть. – Ты слышала это?! Он поступил как настоящий рыцарь! Ох, я вся горю!» «Горит она… - Лина, безуспешно пытаясь подцепить трясущейся рукой грибочек на вилку, бросила попытки, сердито кинув вилку. – Уж он-то запомнит это как никто другой, и припомнит мне это в самый удачный для себя момент. Ух, Ярило, развел как девочку». «Ну, строго говоря…» - приложила палец к подбородку Совесть. «Заткнись там, - прервала ее хозяйка. – Поскорее бы уже завтра, и свалить на работу, устала я отдыхать». «Мы тут всего сутки», - удивилась Совесть. «Я, к большому разочарованию, трудоголик, - саркастично заявила Лина, успокаиваясь и снова принимаясь за трапезу. – В Японии меня ждет куча нерешенных вопросов». «И начисто измененный канон», - грустно добавила Совесть. *** Торжественной части не было. Все как будто сами знали, что нужно делать в определенный час, кроме гостей, которые здесь в первый раз. На большой поляне посредине развели огромный костер, вокруг которого немедленно образовался хоровод из девушек в платьях и с венками на головах. Из музыкальных инструментов была только флейта, на правах похоронной, и на ней играл сам Ярило, сидевший не в углу, где были остальные боги пантеона, а рядом с танцующими. Кикиморы уже наготовили стол, успевая подносить новые кушанья, когда съедались прежние. Лина и деланно мрачный Томоэ стояли у ряда деревьев, наблюдая за начинавшимся праздником. Романовой было весело, но она всегда любила наблюдать за весельем со стороны, чтобы запомнить его. Ведь из гущи толпы танцующих видно глушь и мрачность лиса. Фыркнув мыслям, иномирянка кинула взгляд на бога и заметила, что он подманивает их обоих к себе. - Пошли, - потянув за рукав слугу, сказала девушка, и оба предстали перед ним. - Вас я ставлю особняком перед остальными гостями, - сказал Ярило, щуря свои зеленые глаза. – Благодарю тебя, богиня земли из Японии, что ты почтила своим присутствием дорогой для нас праздник. За твои мирные намерения и за то, что пытаешься примирить всех, хочу вручить тебе дар. В руках у Лины оказался небольшой сверток, умещающийся в ладони. - Не разворачивай его до тех пор, пока он тебе не пригодится. Вижу, ты сердишься, - тихо рассмеялся он. – Когда он тебе понадобится, ты сама поймешь, что это. А мне это более без надобности, - Ярило усмехнулся, и на мгновение глубокая печаль отразилась в его глазах. – Оставайтесь здесь до рассвета, а после в добрый путь до вашей страны. - Благодарю, - поклонилась Лина. Томоэ молча кивнул в знак уважения. Они отошли от бога и снова встали на краю поляны. - И долго ты будешь столбом стоять? – покосился на хозяйку ёкай. – Ты же любишь все эти штуки. Иди повеселись, раз уж мы здесь. «Он любит тебя! – оглушая, воскликнула Совесть. – Он так трогательно заботлив был только с Нанами тогда, помнишь?» «Не пори чушь». - Не хочу людей пугать, - отмахнулась иномирянка. – Все итак сторонятся нас, словно мы чем-то воняем. - Отчего же, - рядом с Линой присел на задние лапы Серый Волк. – После того, как Ярило показательно приблизил вас к себе, вы больше не изгои, посмотри. И правда, приглашенные не сторонились их и совсем перестали опасаться мрачного Томоэ. - А что, и правда, чего стоять, - пожала плечами Лина и двинулась сквозь толпу к костру погреться и посмотреть на невест Водяного, на один день отрастивших себе ноги. Волк лапой почесал себе нос, сморщившись. Лис покосился на него, вспоминая былые времена, когда этот серый пес оборачивался суровым двухметровым охотником, от чьего топора убегали все, очищая поле боя от мелких ёкаев. Волк поднялся и, вильнув хвостом, скрылся за деревьями. - Не таращься, - донеслось оттуда, - я тут тоже в качестве няньки. Вскинув брови, ёкай фыркнул и вдруг замер. Ярило в шуме толпы, отмечавшей праздник, посреди веселья и смеха приблизился к Лине, с улыбкой стоявшей у костра. Томоэ, из поля зрения которого она никогда не выходила, подозрительно смерил взглядом хозяина праздника, но не спешил действовать. Бог подошел к девушке ближе, окликая ее. Та обернулась, и Ярило, склонившись к ее уху, что-то ей сказал. Томоэ видел, как медленно стекла улыбка с лица Момодзоно, едва она услышала то, что ей сказали. Ярило же, коротко ей кивнув, растворился в толпе празднующих, так что его больше не видели. Нахмурившись, лис поспешил к девушке, сосредоточенно и мрачно глядя в костер, остановившись. - Нанами, - он положил ей руку на плечо, заглядывая ей в глаза. И вместо того, чтобы допытываться, что ей сказал вечный враг Окунинуши, Томоэ, не моргнув, предложил: - Давай потанцуем? - Некогда, - сурово отрезала Лина и, схватив его за руку, потащила с поляны. – Всё, поехали в храм, мы слишком долго здесь пробыли. Обрадовавшись про себя, Томоэ перехватил хозяйку на руки и в мгновение ока оказался во дворе домика. А еще спустя минуты они уже летели в ночной карете обратно в свою страну. Ёкай был рад оставить позади враждебную для себя страну, хотя и в родной его много кто ненавидел и желал ему смерти. Однако дома и стены помогают. А если Микаге, затеяв весь этот цирк с новым богом, вернется обратно, втроем они смогут преодолеть всё что угодно, даже если весь остальной мир будет против него и его чувств. Лина мрачно смотрела в окно, глядя на ночной пейзаж, подперев щеку рукой. В голове крутилась единственная фраза, которую произнес ей славянский бог: - Вас хотят уничтожить.