***
Шок и трепет. Именно это читалось на лице Джона Аррена при моем появлении, шок — точно, трепет… может быть. Благо климат и фигура позволяет разгуливать в шелковом прозрачном халате. Ух, сколько будет слухов и сплетен, будет интересно послушать. Апартаменты у Джона чудесные. Глаз радовали просторный большой зал с рабочим столом, широкие окна с видом на залив, балкон. Зал обставлен со вкусом, красивая мебель, дорогие ковры, всевозможные бумаги и записи аккуратно сложены на длинном рабочем столе, не создавая тени беспорядка даже там, где это было бы простительно. — Милорд, — слегка наклонился, приветствуя старика, — вторжение? Эпидемия? Драконы? — Здравствуй, Ренли. — в голосе десницы была плохо скрываемая растерянность, — прости… что? Без спешки подхожу к столу, за которым сидел Джон, и на котором уже ждали своего часа стеклянный графин с вином и лёгкой закуской. Не спрашивая разрешения, устраиваюсь поудобнее прямо напротив так желавшего нашей встречи старикана и наполняю наши кубки. Хью так и остался у двери. — Ну, я как как-то не могу придумать других причин вламываться ко мне, в то время, когда я наслаждался беседой о высоком с тремя прекрасными нимфами. Вламываться и тащить меня сюда. Аррен медленно, словно линкор, ворочающий башнями главного калибра, повернул голову в сторону своего оруженосца. — Свободен. Столько льда нагнать в одно слово — редкий дар и ценный навык. Ух, это действительно уметь ещё надо. Хью выскочил словно ошпаренный, но всё же смог вовремя опомниться и аккуратно прикрыл двери. — Прости его, — уже обращаясь ко мне, — юн и глуп… — В следующий раз присылай старого и умного, — сделав хороший такой глоток вина, продолжил. — Юность и глупость, эта сладкая парочка, всегда идут рука об руку. — Мда, — старик принял свой кубок с вином, сделав легкий глоток, — чего не скажешь о тебе. И да, слухов о тебе уже в ближайшее время точно станет в два раза больше. — Я старался. — только и мог я ответить, соображая насколько чужие слова были похвалой, а насколько сарказмом. — Ха, — на дряхлом лице десницы вылезла добрая улыбка, — вылитый Роберт в юности. Разве что ума побольше. — Странная ситуация, милорд, я в Королевской Гавани всего лишь неделю, в ходе которой активно занимался разве что пьянством да шлюхами, и умом я ещё не блистал. — Я живу уже восьмой десяток, и могу отличить зерно от плевел. Тем более, ты брат короля, и каждый считает своим долгом выведать о тебе как можно больше. — И что же выведывается? Что говорят? — То, чему я рад. Силён, умён, добр, любим как чернью, так и дворянством. Умеренно пьёшь, как в принципе, и предаёшься утехам. — Если сравнивать меня с Робертом или Тирионом Ланнистером, то да. Но я ещё молод, догоню. Незатейливая шутка зашла на удивление неплохо, но, отсмеявшись, Аррен принял серьёзный вид. — Мне нужна твоя помощь, Ренли, помощь в управлении государством. Просить помощи юнца, который относительно недавно стал самостоятельно править в собственной вотчине. Старик, до чего же ты отчаялся? — Роберт, — продолжил Аррен, не дожидаясь вопросов с моей стороны, — плевать хотел на мои советы и увещевания, ничего не хочет слышать. С каждым годом он всё глубже и глубже опускается в пучину разврата и пьянства. И, что намного страшнее, безразличия к делам королевства. Станнис… что творится в его душе не известно никому, но от жизненных невзгод добрее он точно не стал. Ни Роберт, ни Станнис не видят и не хотят видеть, что королевству грозят многие беды и испытания, а они продолжают лелеять давние обиды. — Государству всегда что-то грозит. Так было, есть и будет. — Верно, но посмотри, к чему мы пришли? Таргариенов нет уже двадцать лет, а многие, поверь мне на слово, очень многие до сих пор лелеют мечту об их возвращении. Ланнистеры с каждым днем становятся все сильнее и влиятельнее, подгребая под себя все больше и больше власти. Дорн и Простор копят обиды, гордецам тяжело мириться с тем, что они на обочине власти. Пока что нам удаётся держать ситуацию под контролем, но… — Под контролем, — бесцеремонно перебиваю старика, увлекшимся лекцией по внутренней политике, — ничего вы не держите. Раньше Вестерос дрожал в страхе от Роберта и его молота, а за его спиной стояло четыре великих Дома, могущие похвастаться многими достойными представителями. А сейчас Роберт, мягко говоря, не в форме, а наши Дома уже не так многочисленны. Сколько там сейчас Арренов? — Двое… — Двое. Вы, Джон, и сын. Конечно, если поискать по Долине, то найдётся множество бастардов или побочных ветвей, но не мне рассказывать, что это уже не то, не те Аррены. А сколько Баратеонов, вне Королевской гавани? Трое – я, Станнис и малышка Ширен. Конечно, Станнис перестал тебя слушать, ведь кое-кто настоял на его браке с девицей Флорентов, только бы остудить пыл Тирелов. И брак этот в конце концов ничего не дал ни Станнису, ни Королевству… кроме нескольких выкидышей. Немудрено, что Станнису надоело жертвовать собой ради тебя и Роберта. Продолжим? Талли, связующее звено союза Арренов и Старков. Сколько представителей главной ветви Талли, которые могли бы продолжить род, имеем? Одного, Джон, один Эдмур да и всё. Из некогда большого Дома один человек. К Старкам претензий нет, Эддард работает за всех нас, но вот только он далеко, и ему со всем северным почтением плевать, что происходит к югу от Перешейка, а что касается Ланнистеров, — продолжил я после краткой паузы, так и не дождавшись реакции, — то их около четырех десятков. Тиреллов так же. Мартеллов хер его знает сколько. При этом, и это никак нельзя забыть, без Ланнистеров Роберт власть бы не удержал, и ни один его наследник не удержит. Союз с Ланнистерами был нам необходим, а в союзе нет равенства — есть ведущий и есть ведомый. Можем ли мы винить Ланнистеров в том, что из ведущих, мы стали ведомыми? Можем и будем, но произошло-то это всё равно по нашей вине. Ведь Тайвин «всего лишь», оплачивает ваши с Робертом капризы и справедливо просит взамен определенные уступки. Аррен молчал, задумчиво рассматривая гобелен на стене. Единственное, что выдавало его эмоции — бешено сокращающиеся желваки. Отрицания как такового нет, Америку старикану я не открыл. — Но ситуация не такая уж и безнадежная, — весело улыбаюсь удивленному Джону, — Ланнистеры — истинные львы, и держит вместе эту огромную толпу львов и львиц только воля Тайвина. А люди смертны и, к огромному нашему страху, внезапно смертны. Представим вот, Тайвина завтра не станет. Кто станет новым лордом Утёса Кастерли? — Тирион, — моментально ответил Джон. — По закону. Но скажите мне, неужели другие Ланнистеры потерпят, чтобы ими правил… такой как он? Боюсь, что нет. Но нам всем будет только на руку, чтобы львы передрались друг с другом, а они передерутся, уж будьте уверены. Нам просто нужно дожить до этого момента и помочь кому нужно и когда нужно всем необходимым. Единственный представитель Дома Ланнистеров, которого следует опасаться, помимо Тайвина, это Серсея. Остальные… не впечатляют. Теперь Тиреллы. Богаты, но крайне осторожны, против короны они не выступят точно. Они не союзники, но и не враги. Дорн в похожей ситуации, но ещё и плетут там свои бесконечные и бесполезные заговоры против Тайвина. Но и пускай, покуда платят подати. Десница молчал долго. В конце концов, старик расслабился и откинулся на кресло, переведя свой взгляд на меня. — Теперь я точно уверен, что не ошибся, когда вызвал тебя в столицу. — Ну, ещё не вечер.***
С северной башни Красного замка открывается отличный вид на столичную гавань, а также на множество кораблей маленьких и больших, пузатых и хищных. Что касается кораблестроения, в Вестеросе и в остальном известном мире, то оно весьма специфично в сравнении с известной мне историей развития кораблестроения Европы. По сути, какой-либо чёткой классификации кораблей в Вестеросе и в Эссосе нет. Тут одновременно строят и каракки и галеоны, коги, ладьи и даже дромоны. Откуда-то взялся термин «галея», которым местные называют скопом все корабли с вёслами. Короче, полная каша. При чтении книг было понятно, что Мартин не разбирается в кораблях, как, впрочем, и его редакторы, но увидеть эту катавасию вживую оказалось опасно для рассудка. Допустим, вон отплывает браавосийский галеон, длина которого, на глаз, больше сорока метров. Высокий борт, палубы три точно будет, четыре мачты, развитое парусное вооружение, экипаж… допустим человек шестьсот, водоизмещение тонн пятьсот. Не самый большой галеон из известных мне, но для местных просто настоящий гигант, владыка морей, морская крепость, и, сука, абсолютно бесполезный корабль. Галеоны, являвшие собой следующую эволюционную ступень после каракки, в Европе строились практически для одной единственной цели — для торговли среди океанов. А в Узком море для галеона очень тесно. Слишком тесно! Частые штормы, шныряющие по многочисленным гаваням побережья пираты на юрких и мелких кораблях, малые расстояния между прибрежными городами, слаборазвитая денежная экономика (и это даже в вольных городах), а следовательно и товаропоток… все они обнуляют ценность галеона как торгового корабля. Что в принципе, можно сказать и о его боевых качествах. Без пушек это бесполезный в бою корабль, слишком медленный и неповоротливый, он только для перевозки войск и пригодится. На галеоне, конечно, можно разместить туеву хучу лучников и несколько десятков баллист, можно даже попытаться использовать его как боевой корабль. Но без весел, которые у галеона хоть и есть, но оно чисто для докования? Галеон тупо не сможет маневрировать в безветренную погоду и станет лёгкой мишенью, что не раз доказывали капитаны испанских галер при встрече с английскими галеонами у побережья Испании. При этом это ещё и достаточно дорогой корабль. Легче снарядить десять когов, чем один галеон. Да, у целых десяти когов и всего лишь одного галеона будет равная грузоподъёмность, но вот десять когов утопить куда тяжелее, чем один галеон. Так кто и для чего строит галеоны в этом мире? Первыми начали строить подобные корабли летнийцы, и речь, конечно, про лебединые корабли. Но на летних островах настала новая эра междоусобицы и подобные корабли стали строить всё реже, ибо штука очень дорогая. Зато их стали строить в Браавосе и Волантисе, самых богатых и влиятельных вольных городах, которые стремятся распространить своё торговое влияние в самые далекие уголки мира. Плюс, для перевозки особо больших денежных сумм. В своих внутренних рассуждениях я наконец дождался того, ради чего стою здесь битый час. В гавань, чинно и величественно стал заходить корабль, на чьём носу стала пускать солнечных зайчиков золотая оленья голова. Станнис наконец решил посетить столицу. «Ярость» — невероятный корабль. Все называют его большой галеей, но это типичный галеас, если и уступающий в водоизмещении галеону, то не сильно, а вот пользы в бою точно больше. Триста, мать его, весел, высокие борта, прикрывающие несколько сотен лучников и батареи скорпионов, смешанное парусное вооружение. Да, полезная нагрузка серьезно так меньше чем у того же галеона, за счет ям гребцов, но «Ярость», как и подобает с таким именем, это боевой корабль, и этим всё сказано. Теперь у меня нет сомнений в том, что этот корабль разрезал ладью Эурона пополам. Сравнили, блин, драккар с галеоном на веслах. «Ярость» — ночной кошмар любого вставшего против неё флотоводца, и особенно железнорожденных. За флагманом Королевского флота чинно тянулись корабли сопровождения. Не настолько здоровые, но и обычными галерами их не назовёшь.***
Станнис. Брат короля, прославленный флотоводец, лорд Драконьего камня, и просто очень суровый человек. Ренли не особо-то любил своих братьев, считая себя лучше их по разным эгоистическим причинам, так же, как любой подросток считает себя умнее и лучше любого взрослого… да и колоссальная власть, которой обладал Ренли с юности, оставляла на его разуме определённый отпечаток. Лично я сильно уважаю Станниса, это человек, на которого можно положится в любом деле и начинании, он не будет юлить, врать, скрывать и жалеть великодержавные чувства короля или лорда. Особенно учитывая что он пережил и через что прошёл. Станнис — человек, достойный уважения, братской любви и благодарности. От Ренли уж точно. Что можно сказать о внешности Станниса? Не помню точно, как его описывали в книгах, но он весьма похож на актера, его игравшего… разве что помоложе. Высокий, худой и жилистый, начавшая лысеть голова покрыта редкими чёрными волосами с пробивающейся сединой. Одет он в дорогой, качественный, но скромно отделанный камзол серых тонов. — Брат! — подловить Станниса в коридорах Красного замка было не так уж и сложно, особенно при наличии стольких темных ниш. Кто бы мог сомневаться, что Станнис, только прибыв в Королевскую гавань, сразу направится на заседание малого совета. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы подловить старшего братца в нужном мне коридоре. — Ренли. — Спокойная констатация факта, а не приветствие, тёмные глаза Станниса стали пристально изучать моё радостное лицо, — ты вырос. — А ты ещё сильнее постарел! — со смехом обнимаю брата, чему тот был сильно удивлен, — искренне рад тебя видеть, брат. Станнис в ответ только кивнул. Может мне и показалось, но по-моему хмуриться он сталь капельку меньше. Я же обратил внимание на человека, который сопровождал брата. То был невысокий мужчина с седеющей бородой и простым лицом, одет был ещё скромнее чем Станнис. — Сир Сиворт, — также обнимаю спасителя Штормового Предела, чем изрядно удивил как самого Давоса, так и старшего братца, — рад Вас видеть в добром здравии. — Спасибо, милорд… признаться, я вас не сразу узнал. Вы сильно возмужали с нашей последней встречи. — Это точно, но мы ещё успеем пообщаться, а вот заставлять малый совет ждать не стоит. По пути к залу малого совета мы с Давосом очень активно общались, в то время как Станнис за весь путь не проронил и слова. Луковый рыцарь хоть и неграмотный, но весьма умный и даже, можно сказать, мудрый человек, познавший морские науки в полной мере, хоть и не на бумаге, но на практике, в чистом море. Думаю, уж кто-кто, а он точно сможет мне разжевать ту чехарду с кораблями… может, я чего-то и не улавливаю, а уже готов всех обозвать идиотами? В зале нас уже ждали. Оказалось, мы с братцем были последними. По центру стола восседал в своих традиционных сине-белых одеждах Джон. По правую руку расположились Петир Бейлиш и Варис, по левую Барристан Селми и Пицель. Варис и Пицель на углах, свободные места остались напротив Бейлиша и Селми, моё напротив Бейлиша, Станниса напротив Селми. Кратко поздоровавшись, мы уселись. С членами малого совета я уже кратко успел познакомиться, с кем-то на пиру, а с кем-то в бесчисленных коридорах замка. Бейлиш, сидящий напротив, лучился самоуверенностью и хитрой, «типо все знающей», иначе и не сказать, рожей, которая так и просила кирпича. Худой, с аккуратной бородкой, в дорогом камзоле. Варис уместившийся по мою левую руку, имел вид ловящего каждое слово руководства служаки, кутавшегося в расшитый золотом и жемчугом халат. Как и в книге абсолютно лысый, и, видимо, в тоналке, или в её местном эквиваленте, весьма… упитанный. Барристан Селми, высокий и широкоплечий, гладко выбритый с ёжиком густых седых волос. Он вызывал у меня ассоциацию с бравым американским полковником, любящим запах напалма и вьетконговца на завтрак, но в глазах заметен ум. Пицель… старик он и есть старик, что ещё можно сказать? Только то, что он с любопытством поглядывает на собравшихся, пожевывая губы. После витиеватых приветствий и приторных улыбок, совет, наконец-то, начал свою работу. Малый совет — довольно классический средневековый орган управления с разным уровнем полномочий. Необходимый элемент — ни один король или иной владыка править в одиночку не смогли бы. Если только это не шизик. При Роберте малый совет получил колоссальные полномочия, по сути Вестеросом правит именно он. Для меня участие в малом совете — крайне интересно. Шанс увидеть управление средневековым феодальным государством изнутри выпадает… скажем так, «редко и при особых обстоятельствах». В основном говорили двое — Варис и Бейлиш. Варис про слухи и иные разведданные по обе стороны Узкого моря, Бейлиш про деньги, доходы и расходы. Селми и Станнис отмалчивались, за редким исключением… — Нам нужны дополнительные средства для постройки новых кораблей, и ремонта нынешних. — Сказал, как отрезал, мастер над кораблями. — Это невозможно, лорд Станнис, — на рожу Мизинца снова вылезла эта мерзкая ухмылка, — в казне слишком мало золота, нам и так придётся снова занимать на следующий год. Только по предварительным подсчётам около полумиллиона драконов, и треть этой суммы пойдёт на погашение наших предыдущих займов. — В Королевском флоте двести кораблей, — подобный разговор явно всплывает не впервые, ибо Станнис весьма спокоен, — большая его часть построена более пятнадцати лет назад. Если мы не будем ремонтировать корабли как полагается, то около тридцати кораблей банально сгниёт к началу следующего года, а ещё через год-два у нас и вовсе не будет флота. — Лорд Ренли, а что вы думаете по этому поводу? — Бейлиш повернул голову ко мне, — может свежий взгляд нас рассудит? Это ты пытаешься подлизаться или наоборот? А может просто стрелки переводишь, чтобы закончить неприятный спор? Джон, до данного момента хранивший задумчивый вид, слабо кивнул. — Спасибо, лорд Бейлиш. К сожалению, я не так хорош в казнокрадстве как Вы… или как там называется ваша должность? — мне показалось или Пицель хрюкнул, давя смех. — Мастер над монетой, лорд Ренли. — Петир хорошо держит удар, правда улыбка уже не так естественна, бесить я могу не хуже. — Точно, — щелкнул пару раз пальцами, типо вспоминая, — сколько корона должна в данный момент? В общем так? — Пять миллионов. Получается, до начала канона корона должна была около семи миллионов. То есть, за два года корона просядет ещё на два ляма. Но, это-то и понятно, долги ведь как снежный ком… вот только мне интересно, откуда растет изначальный долг? Наследие Таргариенов или старание Роберта и такого предприимчивого казнок… казначея? — Хм, признаться, думал будет больше. Особенно, зная моего старшего брата. Каков совокупный доход королевской казны? — Девятьсот тысяч. Прилично. — Расходы? — Миллион двести. — Разница приличная, но не такая страшная. За счёт чего складываются расходы? — Дороже всего королевству обходится флот, это порядка трехсот тысяч в год. Содержание Королевского тракта требует ещё двести тысяч, содержание Красного замка и Королевской гавани, включая порт, стены, башни, жалование гарнизону и городской страже требует ещё триста тысяч, ежегодные дары Цитадели и Ночному дозору по пятьдесят тысяч. Понятно, что подобные расценки сильно округлены, но смело можно считать, что треть этих расходов прилипает к разным нечистым ручкам. — В итоге имеем около девятисот тысяч, куда расходуются оставшиеся триста тысяч? — На досуг короля. — Вы хотите сказать, что наш король, в год пропивает, проедает и оставляет в борделях триста тысяч золотом? — Крайне редко, — Петир посмотрел на меня так по-отечески, словно на несмышленыша, — как правило, гораздо больше. При Его Величестве турниры — частое явление, а настроение короля весьма изменчиво. Уже моя очередь было смотреть с выражением, но не на Петира, а на Джона. Нихера ж себе столько бабла пропивать, проедать и… хотя, скорее всего, это уже налаженный процесс, и ценник королю накручивают по максимуму даже на всякий ширпотреб. Уверен, товарищ Бейлиш на этом наживается. Неужели Джон не в курсе? Не видит этого? А если наоборот, сам поправляет финансовое положение своего рода? Всё-таки Долина в целом и Аррены в частности никогда не славились высокими доходами. — Лорд-адмирал, — Станнис слегка повернул голову в мою сторону, — сколько вам нужно на ремонт и постройку новых кораблей? — Двести тысяч только на ремонт, ещё восемьдесят на закладку новых кораблей. — Всего лишь? Милорды, я конечно не казно…чей, — больше добра во взгляде, больше! — и не флотоводец даже, но это совсем небольшие суммы, и выделить их корона сможет. Да, я понимаю, нам придется себя ограничить… не короля же… но, думаю, со временем, мы привыкнем пить вино не из золотых кубков, а из серебряных. Защита Отечества требует от нас самопожертвования, милорды. Тем более, что построить и обновить флот Баратеонов за счет Ланнистеров… ха, такая возможность редко выпадает и упускать её нельзя. Хм, а ведь можно не только флот…