Олень

      Тот факт, что меня развели как зазнавшегося, самовлюблённого и недалёкого лордика, стал для меня очевидным в тот же вечер. Я в полной мере оправдал репутацию и девиз Дома Баратеон, отреагировав на провокацию молниеносно, импульсивно, жёстко и с должной Баратеоновской яростью. К великому сожалению, ярость не перевешивает и не оправдывает глупость.       А то, что это были развод и провокация, можно не сомневаться. Били, чтобы оценить масштаб дурости моей персоны. Били также и по моему авторитету среди столичной публики. Вопрос только: кто? Это явно не инициатива Слинта или Дима, кто-то, наверняка авторитетный и способный напустить на окружающих красноречивый шлейф своего могущества, убедил как первого барана, так и второго барана, что лорд Ренли – просто пацанчик на побегушках у лорда Аррена. Пацанчик внушаемый и, когда дело доходит до серьёзных вопросов, полностью полагающийся на мнение своих старших покровительствующих товарищей. Кто-то убедил Дима в его безнаказанности, кто-то внушил Диму и Слинту, что у них крепкая «крыша». Кто-то убедил этих свиней, что я сначала побегу к Аррену или Роберту жалуясь и может даже что-то там требуя, но не предпринимая самостоятельно каких-либо действий… а в то же самое время этот «кто-то» сможет нивелировать ответную и, само собой, запоздалую реакцию что десницы, что самого короля. А там уже дело за малым, ведь Сирена или Беатриса, после череды нескончаемых дней и ночей насилия согласившиеся на брак с Димом, всё будут отрицать и клясться в большой и чистой любви. Что так, лорд Ренли – дурак, что этак. Неплохая комбинация, если я себя не накручиваю.       А я не накручиваю! Эти дебилы сами бы не полезли! Никогда в это не поверю! Эх, сейчас бы поговорить по душам со Слинтом, но чёртово пекло, кто же мне это позволит? После череды недавних… скоропалительных решений. - Паршивец! Неблагодарный молокосос! Пацан, нет, просто пиздюк с ночным горшком вместо головы... – Роберт ругался, Роберт бранился, а маленькие спешно пережёванные кусочки добротной ветчины и свежего овечьего сыра щедрой картечью разлетались от короля веерной траекторией.       Тягучие секунды тишины опускаются, пока король запивает свой «лёгкий завтрак» элем, когда смирно сидящий десница, с неземным спокойствием, отщипывает кусочки овечьего сыра. Кроме нас троих в малой трапезной Роберта был ещё Селми, что стоял у двери. - Я-то думал, что ты, братец, самый разумный и ответственный из нас! Предложил такой пост! А ты?! – никак не унимался король.       С момента безвременной кончины Дима прошло больше недели. Роберт вернулся с охоты только вчера, и, скажем прямо, прошедшая неделя была для меня не самой комфортной. Нет, никто не нападал меня, не тыкал пальцем, или как-либо иначе выражал агрессию в мою сторону. Разумеется, в лицо или даже при риске моего присутствия такого не произошло бы. А вот что творилось за моей спиной? Я могу легко догадываться по доносящимся до меня остаточным и исковерканным слухам.       К моему крайнему удивлению, Джон отреагировал достаточно спокойно и, насколько я могу судить, позиция у него взвешенная. Вместе с тем, в ходе личных наших разговоров он сделал всё, чтобы отговорить меня в ближайшее время предпринимать неосмотрительные и вообще какие-либо шаги. По сути, он взял весь предполагаемый удар на себя.       А ведь до него доносился тот же ропот, что до меня и, скорее всего, в куда больших деталях и красках. Одним явно не понравилась моя выходка – в основном это богатые дворяне города, лорды Королевских земель и представители проланнистеровских кругов. Кто-то, имею я некоторые подозрения, специально приписывает мне антиланнистерский мотив. Якобы, Дим был лоялен Дому Ланнистеров и именно из-за этого я его так невзлюбил, что даже кушать не мог. Кто-то даже предложил казнить парочку моих людей в отместку, и я даже знаю, какая блондинистая лярва эта предложила. Но у любой монеты есть и обратная сторона, которую, видимо, предполагаемый оппонент не учёл в своих расчётах.       Там, где нашлись противники моих действий, нашлись и сторонники. Круги, которым не особо нравится устоявшаяся в столице ситуация, такие как: купцы, третируемые стражей, мелкое дворянство, которому тоже приходится прогибаться под Слинтом. К слову о мелком дворянстве, Серена ведь тоже хоть и мелкая да обездоленная, но дворянка! И таких в Королевской гавани огромное число. Также в числе моих сторонников оказались и дворяне из Штормовых земель и Долины, хорошо представленные при дворе Роберта, и которым очень не нравится засилье Ланнистеров. Вот так, одной бытовой ссорой я вскрыл то, что особо-то и не хотелось вскрывать… - Я не мог поступить иначе, Ваше Величество, - Роберт вперил в меня налитые кровью глаза в обрамлении опухших от перепоя век, - у мастера над законом нет власти, кроме авторитета. Я признаю, со всем смирением, перед Вами не только как королём, но и человеком, заменившем мне отца, что я совершил ошибку. Повёлся на провокацию, действовал необдуманно, действовал в порыве ярости. Она застлала мне глаза, когда я узнал о происходящем, и в тот момент, казалось, я не мог действовать иначе. Когда были похищены и подвержены насилию люди, которых я поклялся защищать. - Сучий потрох, - Роберт опустил голову в тарелку, и принялся дербанить ветчину на волокна, - Джон, что ты мне скажешь? - Ваше Величество, лорд Ренли действовал глупо, – десница украдкой бросил на меня извиняющийся взгляд, - но мотив его проистекал не из корыстных побуждений, а из потребности защитить. Кто-то сказал бы даже, что обязанности. И, как я Вам уже неоднократно докладывал, к лорду-командующему у малого совета слишком много вопросов. Сир Слинт множество раз был замечен во взяточничестве, мздоимстве и покрывательстве преступлений своих подчинённых. Улицы Королевской гавани сложно назвать безопасными. Мои рекомендации Вам известны, нам нужен новый лорд-командующий стражи Королевской гавани. - Сейчас мы обсуждаем не это, – король с раздражением посмотрел на десницу, - мы обсуждаем, что делать с той кучей дерьма, что нам так любезно наложил мой братец. - Прошу, Ваше Величество, - Джон, словно факир, вытащил из рукава небольшой свиток и передал его королю.       Снова воцарилась тишина. Король изучал переданный ему документ, став абсолютно непроницаемым на какое-то время. Зрелище, которое некоторые успели уже и позабыть, привыкнув к королевскому маятнику, двумя крайностями которого были праздность и вспыльчивость. Редкий момент, когда просвечивал человек, который вырвал себе трон. - «… засим, сир Аллар Дим приговаривается…»… когда я успел подписать приговор? – Роберт оторвал взгляд от пергамента и с удивлением воскликнул, незаметно вернувшись в уже привычное нам состояние. - Во время охоты, мессир, - как ни в чём ни бывало произнёс десница, - именно по данной причине лорд Ренли был вынужден покинуть королевскую охоту раньше.       Роберт густо и залихватски рассмеялся, откинувшись на кресло. - Учись, сосунок, - допив свой эль, Роберт вытер бороду о рукав, - хорошо, будь по-вашему! В пекло этого ублюдка Дима, но, Ренли, впредь крепко держи свой хрен в руках. Иначе отправлю в Штормовой предел покрываться плесенью. - Благодарю, Ваше Величество. Но у меня есть просьба. - Пора ковать железо, пока то горячее, а кузнец трезвый. - Просьба! Просьба? – Роберт раздулся от возмущения словно жаба, – У него ещё и просьба! - Мессир, думаю, стоит выслушать мастера над законом. - Ах… валяй, парень. – Роберт, будто потеряв интерес, принялся добивать несчастную ветчину. - Ваше Величество, милорд-десница, пост мастера над законом – фикция и бессмысленный атрибут малого совета, – чавканье короля стало тише, а взгляд десницы острее, - просто ещё один голословный, пустой голос при дворе короля. Я предлагаю сформировать контролирующую службу, которая будут следить в границах Королевской гавани за исполнением закона и приговоров королевского суда стражниками. Я предлагаю создать под руководством мастера над законом корпус юстициаров, которые, я убежден, поспособствуют предупреждению взяточничества и других похожих преступлений. Ну и придаст должности мастера над законом должный авторитет. Проект и кое-какие прикидки мной подготовлены в письменном виде.       Закончив на одном дыхании, я выдохнул, ожидая реакции. Король уставился в столешницу невидящим взглядом, медленно пережёвывая пищу. Аррен пребывал в более вдумчивом состоянии. - Предложение мастера над законом весьма дельное, - слово взял Джон, - но требует детального изучения и обсуждения с членами совета. - Тогда обсуждайте, - вдруг король встрепенулся, словно вспомнил о чём-то, и повернул голову к двери, - сир Барристан, пусть лорд-командующий войдет.       Спустя несколько мгновений перед нами предстал Слинт собственной персоной. Всё так же в дорогом и броском одеянии, со шлемом на согнутой правой руке и с некоторым вызовом во взгляде, который он приберёг до нашего неизбежного столкновения взглядами. - Ваше Величество, лорд-десница, милорд… - Вот, - Роберт ткнул свитком прямо в грудь командующему стражей, который Слинт подобострастно принял, - читай.       Слинт принялся, беззвучно шевеля губами, читать королевский приговор, и чем дальше он продирался сквозь почерк писаря десницы, тем шире становились его глаза и бледнее кожа на лице. - Ваше Величество, но… - не знаю что хотел сказать Слинт, и смог ли решиться, но Роберт пресек его попытку одним лишь взглядом. - Ты всё понял, Слинт? – по взгляду короля казалось, что тот примеряется как бы ловчее сломать шею стоявшему перед ним человеку, - тогда свободен! - Есть! – Слинт поклонился и быстрой походкой направился к двери, но вдруг остановился и вернулся, - В-ваше Величество, что прикажете делать относительно других… осужденных, а точнее с их телами? - А что с ними? - Они… они висят, Ваше величество! – Роберт перевел взгляд на меня, но там уже не было ни напускной злости, ни агрессии. - Мастер над законом решит, - и король гулко рассмеялся.       Покинув в скором времени гостеприимное общество короля, мы с лордом-десницей совершали неторопливый променад и, пройдя внутренний двор твердыни Мейгора, вышли к восточному двору. - Спасибо за поддержку, Джон. - Хм, было бы за что, мальчик мой. Часть вины также лежит на мне, как на деснице. - Повесил я, а чувство вины у Вас, милорд! Вы слишком близко к сердцу принимаете чужие ошибки.       В ответ я получил лишь грустную улыбку.       Добравшись до башни десницы, мы разместились в небольшой комнате, где мы уже продолжили разговор без лишних ушей и глаз, умеющих читать по губам. - Джон, позволь спросить, почему Слинта до сих пор не сняли и не поставили более компетентного командующего? - Я давно этого добиваюсь, но Роберт категорически против. - Но почему? Мой брат не похож на человека, покрывающего преступника. - Роберт из тех владык, что не считают поборы стражником чем-то предосудительным: скорее нежелательным, но неизбежным. Вместе с тем… Роберт не склонен карать людей, некогда хорошо послуживших. - Хорошо послуживших? – удивлению моему не было границ. - Именно так. Только благодаря капитану Железных ворот войско Роберта беспрепятственно проникло в столицу. - И Слинт был этим капитаном? - Верно.       Теперь многое становится понятным. Джон прав, Роберт не разбрасывается кадрами, которые когда-то хорошо послужили. В этом и отличие Роберта от Станниса, ибо для мастера над кораблями хорошие и плохие поступки не перекрывают друг друга. Давос Сиворт тому пример. Легист, понимаешь. - Что насчёт твоего проекта? - после недолгого молчания Джон возобновил беседу. - А, попытка вырвать моей должности хоть немного контроля. Королевская стража находится под командованием лорда-командующего, лорд-командующий напрямую подчиняется королю или малому совету. Организационные вопросы решаются десницей, вопросы охраны и защиты Красного замка решаются командующим Королевской гвардии, вопросы заключенных решаются мастером над законом. В итоге получается, что королевская стража подчиняется одновременно всем и никому. Никто не контролирует саму структуру, что в ней происходит, да и кто в неё входит тоже. Это, в свою очередь, приводит к печальным и известным нам всем проблемам. И пусть мы и не можем сместить Слинта и его капитанов, так может у нас получится ограничить их возможности. Так у меня и родился проект юстициаров. Они будут подчиняться непосредственно мне, десяток отобранных мной людей, в чьи обязанности будут входить проверка внутренних дел стражи, казначейства, таможни, обеспечения, а также правильность исполнения Королевского закона…       С Джоном мы проговорили пару часов, обсуждая и споря, но принципиальное согласие было мной получено. Деснице понравилась идея заполучить инструмент контроля над королевской стражей, у которого есть ещё и потенциал развития. Да и издержки сулят не такие уж и большие – десяток юстициаров и столько же писарей. Мне же юстициары развяжут руки в одном очень важном деле и, вместе с тем, свяжут отдельно взятому хитрожопому хмырю. Осталось только утвердить проект в малом совете, а это теперь вопрос почти решенный.

***

      Мерцал закат, как блеск клинка…       Тьма опускалась на Королевскую гавань, а воздух полнился ночными звуками и ласковым бризом, веющим к морю. В большую подзорную трубу, что я установил на треногу на балконе, хорошо видно, как на кораблях в порту и на рейде зажигаются сигнальные фонари. В городе они уже горят: на воротах, на башнях, на перекрестках и работающих в такие часы заведениях.       Отстранившись от окулярного прибора, я глубоко вдохнул свежий воздух, отогнавший неприятный запах большого города. Несмотря на события последней недели, настроение у меня было приподнято. Те зёрна, что были мной посеяны месяцы назад, несмотря на всю неспешность и косность эпохи, взошли сильными и уверенными ростками. К подобному выводу я смело прихожу, исходя из толстых пакетов документов от доверенных лиц, что были доставлены мне еще три дня назад.       Первый пакет, от кастеляна Штормового предела сира Пенроза. Много цифр и показателей: сколько посеяли, сколько убрали, доход, расход, прибыль, убыль, а также здравая инициатива. Увлекшись прожектерством, я невольно заразил этой скверной болезнью и своего кастеляна, который после моего отъезда, по всей видимости, чудом излечился. В изначальных планах значилось серьезное расширение Штормового предела, строительство таверны, казарм, ремесленных цехов и складов, и всё это под защитой дополнительного обвода стен. Вот только сир Кортни обнаружил один изъян в этом плане. Штормовой предел, за счёт своего расположения и оборонительной архитектуры, ценен в первую очередь как неприступная твердыня, а не как центр культурной и экономической жизни.       Родовой замок Баратеонов стоит на каменистом утёсе, защищать который удобно и возможно даже с небольшим гарнизоном, а всему этому ещё подыгрывают откровенно поганые погодные условия. А мои изменения могли бы очень серьёзно всю эту устоявшуюся концепцию поломать. Превращение замка в маленький городок делает его гораздо более уязвимым. Во-первых, площадь стен увеличится, а значит, нужен более значительный гарнизон. Во-вторых, к большому гарнизону прибавляется большая толпа народу, что должна была бы трудиться на моих новеньких мануфактурах, в тавернах и борделях, которая, в случае осады, будет заперта в Штормовом пределе. Если Станнис смог год просидеть в осаде, то, скорее всего, обновлённый Штормовой предел не выдержал бы и пару месяцев. А для меня это категорически неприемлемо, учитывая то, как жадно все облизывались на мой замок в книжке.       К подобным выводам пришел и Пенроз, предложив простой, но элегантный выход. Строительные материалы закуплены, бригады каменщиков наняты, как и мейстер-архитектор – с пути строительства и некоторого обновления уже не свернуть. И вот тут сир Кортни предложил перенаправить все эти ресурсы на строительство и укрепление Серой гавани. Небольшой портовой деревеньки, что моими помыслами и действиями уже превращается в небольшой торговый городок. А если перенести туда до кучи все мануфактуры и остальную инфраструктуру, что наросла за стенами Штормового предела? Просто песня. А так как деревенька находится в очень удобном фьорде, зажатая между скал, должные оборонительные сооружения сделают Серую гавань очень сложной целью, как для нападения с суши, так и с моря. Обдумав всё, я, разумеется, согласился. Складывать все яйца в одну корзину явно не следует.       Следующим по очереди был совместный пакет отчётов от моих «маршалов», Лонмаута и Венсингтона. Кадровая текучка в их ротах свелась практически на нет. Убыль, разумеется, была, но, так скажем, естественная. Кто-то умирал от поноса, кто-то с перепоя ломал себе шею, кого-то за те или иные преступления подвешивали за шею. Суровый век, если кратко. Но количество желающих послужить под чёрно-жёлтыми стягами всё нарастает. Сиры докладывают, что, наконец-таки, количественные показатели бойцов стали переходить в качество, но не без определенных нюансов… положительных или отрицательных, понять пока сложно. Что касается Лонмаута и его, по факту, кавалерийского полка, то изначально, рота жандармов задумывалась нами как нечто гибкое и универсальное. С одной стороны иметь мощный бронированный кулак, с другой же лёгкую кавалерию для рейдовых и дозорных операций, что и привело к формированию уже внедрённой структуры ордонансовой роты. В качестве тяжёлой кавалерии должны были выступать рыцарь тире латник с оруженосцем (итого: двести бойцов), а в качестве лёгкой кавалерии – триста-четыреста конных лучников.       Все было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Кто мог знать, каким магическим свойством может обладать регулярный и стабильный ежемесячный оклад и кормёжка в феодальном государстве, которое примерно семнадцать лет не вело войны, и в котором успело разродиться приличное количество молодых людей, владеющих только собой и своим мечом. В итоге на должность «конного лучника» у нас поступило около трёхсот пятидесяти дворян, не имеющих рыцарских шпор, и, судя по тенденции, их будет ещё больше. Минус: половина из них не умеет пользоваться луком не то что «нормально», а от слова «совсем». Плюс: они, как правило, прибывают на своём, хоть и относительно недорогом (насколько это слово вообще применимо к такой собственности в наш век), но боевом коне, в своих доспехах да ещё и при своём оружии. Да, лошади и вооружения таких «младших сыновей» не отличаются лоском и высоким качеством, но оно гораздо лучше, чем полагалось конным лучникам. Теперь в ордонансовой роте Лонмаута, помимо двух сотен тяжёлых латников, есть почти четыреста «легко-средней» кавалерии, способной к конно-копейной сшибке. В восточной Европе образца семнадцатого века, такую кавалерию называли панцирной. Хоть подобное и не входило в наши планы, но приобретения полноценного боевого всадника за полцены, можно считать успехом.       Венсингтон, в свою очередь, отчитался об окончательном формировании пехотной роты, численностью в пятьсот человек боевого состава. Сир Михель довольно творчески подошёл к формированию тактики нашей пехоты, создав пехотную баталию, достаточно устойчивую на поле боя, но при этом достаточно гибкую для маневра. Уставное построение баталии, по замыслу сира Михеля, выглялит так: первые две-три шеренги состоят из пикинеров, следующая шеренга из алебардистов, последующие шеренги вооружены более лёгким вооружением, и всё это работает под прикрытием арбалетчиков по флангам и лучников из тыла. Разумеется, первые шеренги вооружались более качественным и полным пехотным доспехом, что только можно было достать, а также мотивировались повышенным жалованием. Нечто подобное делали в своё время швейцарцы и фламандцы, и у них отлично получалось лупить в хвост и в гриву всех своих соседей. Надеюсь, у меня получится не хуже.       Сир Генри и сир Михель, не только отчитались за организационно-тактические мероприятия, но и подтвердили моё высокое доверие, проявив здравую инициативу. Во-первых, поток комбатантов, желающих поступить мне на службу, не иссякает, отчего встаёт закономерный вопрос о создании новых рот, денег на которые, в данный момент, особенно-то и нет. Сиры не растерялись, начав привлекать данный контингент в качестве «учеников» и «подмастерьев». Платят им совсем гроши, и им зачастую приходится страдать от всяческой дедовщины, но зато кормят и есть осязаемая перспектива стать полноценным «солдатом» с соответствующими социальными и материальными бонусами. Во-вторых, рука об руку прошлись новость о том, что конных лучников не видать нам как своих ушей, и планы по созданию отряда егерей. В свете этого, «маршалы» подумали-покумекали, посовещались с сиром Кортни и принялись за организацию отдельного подразделения лёгкой кавалерии. Однако, по предоставленному в отчёте описанию, получается у них какой-то прототип рейнджеров. Пока чуть меньше сотни охотников, на лёгких меховых мопедах, должны будут вскоре стать глазами и ушами войска. В-третьих, военное строительство развёрнутое мною, привело к тому, что более тысячи мужиков стали скучать. За прошедшие почти полгода сформировались и устоялись некая структура, дисциплина и иерархия, бойцы постоянно участвуют в маршах и страдают от муштры, и любому хорошему командиру понятно, что парням нужен спуск пара. В данном случае, лучший спуск пара это применение приобретаемых навыков по прямому назначению. Отцы командиры, договорившись с кастеляном Штормового предела, очистили от разбойников всю мою вотчину. Зачистили даже. Даже больше, отдельные «охотники» в поисках бандитов сильно углублялись в Королевский лес и Красные горы.       Вместе с тем, Лонмаут и Венсингтон, очень помогли купцам, что работают на меня, выделив им пару десятков своих человек, что свело на нет любые нападения на караваны в моих землях.       Подышав свежим воздухом, вернулся к рабочему столу в покоях, щедро заваленному документами, картами и книгами. Мысли о купцах вернули меня в рабочее русло.       Третий, последний и самый толстый пакет, пришёл от Тревора. Не просто от Тревора, как оказалось, а от Тревора по прозвищу Комб, что из Скорбящего. Всё-таки, о своем подчинённом нужно знать как можно больше,… ну, я и узнал. Отец, Синди, потомственный купец, чья семья торговала диким мёдом и воском в Скорбящем. За несколько поколений семья торговцев мёдом наторговала приличное для своего городка состояние, что позволило Тревору удачно жениться и вложиться, как он думал, в очень прибыльную заморскую торговлю. И в самом деле, несколько лет всё шло достаточно неплохо и даже успешно, Комб показал себя очень хорошим дельцом. Так бы всё и шло сказкой, пока зафрактованный Тревором корабль с незастрахованным ценным грузом не утоп, приведя в итоге ко мне дочь этого бедолаги, а следом и его самого.       Разумеется, в самом начале нашей совместной работы, я не мог в полной мере довериться этому человеку, аккуратно прощупывая и проверяя его. И скажу прямо, после несколько затянувшегося «ознакомления» я остался впечатлён, очень впечатлён. Тревор, получив весьма ограниченную для меня сумму развернулся по полной, чётко осознав, что от него хотят и к каким перспективам, в том числе лично для него и его семьи, это может привести.       Очевидно, что взять под контроль исходящие из Штормовых земель торговые потоки (а именно такую задачу я поставил) в одиночку было невозможно, и Тревор, отлично это осознавая, бросился сколачивать собственную купеческую «банду», находя в процессе удачный баланс между проявлением личной инициативы и согласованием своих действий. В первую очередь он задействовал своих родственников и знакомых из купеческой гильдии Скорбящего, во вторую реанимировал свои старые связи в других городах и областях. Примерно за пять месяцев ему удалось сбить крепкую бригаду из почти двадцати купцов, которые, засучив рукава, принялись за работу. Тревор и Ко пахали и разрывались между моими землями и Королевской гаванью, Староместом и ближайшими Вольными городами.       Но не всё шло гладко и просто. Не все из соратников Тревора были с ним честны и откровенны. Были и предательства, обман, спекуляция и подстроенные разбойные нападения. Отчего Комбу и наиболее лояльным ему компаньонам пришлось принимать как на местах, так и в своих кулуарах сложные и жёсткие решения. Парочка купцов, предавших высокое доверие, просто исчезла, несколько поплатились за обман своим имуществом и честным именем, пропав в скором времени на рабском рынке Волантиса, ещё несколько погибло от рук разбойников и пиратов, и один умер от, скорее всего, инфаркта… настолько он любил приложиться к грушевому бренди. Остальные отсеивались или самоустранялись по разным обстоятельствам. В итоге, из всей честной компании осталось семь купцов, в том числе и сам Тревор Комб.       Всего семеро, но что это за люди, Боги! Подмяв под себя все связи и логистику своих менее разумных и удачливых товарищей и имея за своей спиной мою поддержку и открытую, в их понимании «бездонную», кредитную линию, они развернулись по полной. Начали они со Скорбящего. Маленький деревянный городок, живущий за счёт торговли кожей, пенькой, дёгтем и корабельным лесом, а также перепродажей руды и изделий из нее. Объёмы небольшие, так как всё более-менее ценное из Штормовых земель идёт (а теперь уже «шло») через Королевскую гавань и Старомест. Отчего, с одной стороны опираясь на обширные связи в городе, а с другой на моё покровительство и финансирование, «семёрка», как их теперь называют в узких кругах, довольно быстро подмяла под себя местную купеческую гильдию, тупо купив их и подвязав на подряд.       Опираясь на Скорбящий, в первую очередь на его объёмные склады, и активно разрастающуюся Серую гавань, господа купцы стали перекупать излишки товаров в регионе, концентрируя их в вышеуказанных местах и продавая большими партиями со скидкой, демпингуя цены. Обрушив цены, семёрка стала выдавливать заезжих дельцов в Штормовых землях, предлагая более высокие закупочные цены местным производителям и общинам, компенсируя свои убытки моими деньгами. Они делали всё это, попутно скупая и беря под покровительство более мелких местных купцов, создав по итогу довольно разветвлённую торговую сеть, поделённую на три условных региона. Первый – юг Штормовых земель, где товары спускаются по рекам Виль и Слейн и каботажным морским путем достигают Скорбящего. Второй – центр, где товары идут к Серой гавани, а затем на Тарт, на восточном побережье которого есть заброшенная крепость Морн с отличной гаванью, которую мне великодушно сдал в аренду, за приличные, конечно, деньги, папаша Бриены. Третий условный регион – север, где торговый путь идёт по реке Путеводная. И если южный и центральный регион ориентированы на торговлю с Дорном и Вольными городами, то северное направление – на Королевскую гавань. Разумеется, остались еще и купцы одиночки и представители купеческих гильдий соседей, которые продолжают самостоятельную работу в Штормовых землях, но это уже совсем не критично.       В итоге, данная стратегия, в целом, сработала. Да, теперь, «семёрку» не очень любят в купеческих кругах Староместа и Королевской гавани (как, впрочем, и меня) за то, что увеличили им издержки, но и предпринять против них ничего серьёзного не могут, боясь конфликта уже со мной напрямую. Более того, для меня стало приятным открытием быстрая окупаемость данного проекта. На «семёрку» мной было потрачено около двадцати тысяч драконов, что для Тревора и его друзей попросту астрономическая сумма. Девяносто процентов этой суммы уже окупились. По всей видимости, даже «семёрка» не ожидала такого быстрого эффекта (быть может, неожиданность и неверие в его долговечность и вызвали воспаление хитрости у части первоначальной «двадцатки»), скорее всего, недооценивая влияние своих действий. Теперь же господа купцы осознали и прониклись, видя во мне признанного авторитета купеческого ремесла. Приятно, чёрт возьми.       Но, как бы то ни было, контроль над локальными торговыми путями не принесёт так необходимых мне сверхприбылей. Умеренный доход – да, но мне нужно больше, больше денег! Контроль над местной торговлей, это только первый шаг…       Стук в дверь отвлёк от мыслей, но гость был ожидаем. - Входите! - Милорд, - в покои вошла леди Сирена.       Простое закрытое платье, убранные под чепец волосы. Она встала перед моим рабочим столом, спокойно и открыто смотря мне в лицо.       Сильная женщина. - Миледи, прошу прощение, что пригласил вас в столь поздний час, но я и так долго откладывал наш разговор… - Не стоит, милорд, - Сирена прервала меня на полу слове, вызвав у меня сильное удивление, - Вы не виноваты.       Проницательная женщина. - Я дал вам слово и не сдержал его. Я трусливо оттягивал наш разговор. Но и прощения просить у Вас я не буду, - Сирена посмотрела на меня явно со смешанными чувствами, - я заслужу его. - Милорд? - Ваше доброе имя, как и вашей дочери, мне не вернуть, даже если я вырву все злословящие языки, но я хочу попросить о службе мне. Службе Вас и вашей семьи. Вигмара я возьму к себя пажом, проявит себя и путь к рыцарству будет для него открыт. Вам могу предложить возглавить мой быт, наберете себе людей, если захотите, то пристроите и дочерей, будете готовить и обслуживать только меня и моих гостей. Обещаю, Вам будет полагаться соответствующая награда и защита. - Милорд… - Это еще не всё, - мягко прервал гостью, - я обеспечу соответствующее приданое Вашим дочерям и, если потребуется, то и Вам тоже, а также мою протекцию. С ней займёмся возвратом Вашей семье родового имени. - Милорд, не стоит, у Вас и так слишком много проблем из-за нас. - Оставьте. Мои проблемы… чушь собачья. Меня не волнует мнение неизвестных мне людей, только близких и верных. Вам нужно время? - Нет… не нужно, - Сирена выпрямилась, и сделала книксен, - я согласна. - Отлично, - не смог удержать довольную улыбку, - в ближайшие дни обсудим мои кулинарные предпочтения.       На этом, беседа закончилась. Пора была расходиться и обдумывать будущее. Каждому по-своему. - Леди Сирена! - уже на выходе окликнул гостью, - Совсем забыл, Вы позволите снять в аренду Вашу таверну для моих нужд? - Конечно, милорд. – Если Сирена и была удивлена, то не подала виду. - Чудно. Спокойной ночи, миледи.