хён, это только для фото!

      — Дядя? — тихо зовёт Чанёль, вжавшись в спинку кровати. — Бэк, прости, пожалуйста, я перепутал номера… я недавно переписывался с ней, диалог должен был быть первым… Я случайно, прости, пожалуйста… Дядя? Бэкхён! Мужчина, равнодушно разглядывавший пол, поднялся с места и вышел из комнаты, громко стукнув дверью. Входной дверью он гупнул также сильно, но лишь для того, чтобы усмирить разбушевавшуюся ярость на мелкого придурка. Надавать бы ему по заднице, этой сучке с фотиком и вообще… какого черта происходит в его жизни? Бэкхён даже отцифровать не может, почему за последние несколько лет у него появилось столько проблем с его партнёром. Эл ушёл. Влез в его телефон, ужаснулся выходке Чанёля с фотографиями и началась ругань. Бэкхён не отставал, его и до этого задевало, что парень нарушает установленные между ними правила (телефон был неприкосновенным). Эл со скандалом собрал вещи, эмоционально разбрасывая всё по комнатам и коридору, долго кричал, срывая горло до слёз… И даже сейчас, вспоминая вчерашний вечер, Бэк не может понять, почему так сильно хочется домой и банально напиться вусмерть. Открывает дверь. Где-то его же вещи, коробки из-под обуви, трусы, носки — всё чистое, просто разбросанное по дому. Так, как ненавидит Бэк. Так, как он запрещал делать свободолюбивому Элу, которому пришлось подчиняться правилам старшего партнёра. Черт его знает, почему нет обиды из-за его ухода! Мужчина спокойно достаёт стакан, наливает себе крепкий напиток и залпом выпивает, чуть сморщившись от терпкого вкуса. Пиная одежду доходит до спальни, где стягивает с себя футболку с джинсами и валится на кровать. Черт с ним, с этим всем. Он уже взрослый мужик, он обязан спокойно реагировать на такие жизненные ситуации. Вокруг столько парней, неужели он не сможет найти себе нового?.. Утром звонит будильник. Бэкхён выключает его, тяжело вздыхая, вспоминая, что поставил его Эл, чтобы вместе завтракать. Мужчина переворачивается на спину, вновь разблокирует телефон и начинает удалять всю информацию, связанную со своим прошлым. Лучше не возвращаться к этому, иначе он может попасть в ловушку собственных эмоций. Ещё полтора часа уходит на банальную лень и обдумывание своих действий, затем час на душ, бритьё, завтрак. Он с особым усердием собирает все разбросанные шмотки по квартире, находит под тумбочкой браслет бывшего парня и выбрасывает в мусорку. Совершенно без сожаления, потому что больше их ничего не связывает. Завтра на работу, было бы неплохо лечь отдохнуть, но в спальне совершенно не спится, а на диване невозможно спать! Бэкхён затевает полноценную перестановку, решает даже сменить спальню с гостевой, которая (честно говоря) использовалась только друзьями или Чанёлем. Вспоминая про нашкодившего щенка, Бэкхён наконец обращает внимание на уведомления, отмечая кучу сообщений с извинениями что на ноуте в соц.сетях, что в телефоне. Отправив всё в спам, даже не читая, мужчина просит помощи у соседа Джунмёна и тот с готовностью соглашается.       — С чего вдруг такая масштабная перестановка? — вздыхая, спрашивает мужчина, почесав затылок.       — Будто ты вчера не слышал, — кривит губы Бэк, — давай с гостиной начнём, тут меньше работы.       — Да я так и не понял, — признает Мён, кивнув, начиная разбирать диван с хозяином.       — Вот как другу, Джунмён, скажу только, что это племяш напортачил. Вдаваться в подробности не буду.       — Да и не надо, — пожимает плечами тот. — Главное не киснуть, сам понимаешь. Переговариваясь по делу, они быстро заканчивают с первой комнатой: теперь диван в другом конце комнаты, кресла по разные стороны, перенесли журнальный столик и телевизор. В спальне было работы намного больше, учитывая, что необходимо было разобрать полностью кровать, чтобы пронести её через дверь.       — Может, не будешь так кардинально всё менять? — вздёрнув бровь спрашивает Мён. — Просто перестановку сделаем, если тут не хочешь обитать, то просто перенеси вещи во вторую.       — Много вещей, — тяжело выдыхает Бэк, подавая бутылку воды соседу, — там почти негде ставить.       — Тогда оставляй всё так, как есть. Как остынешь ко всему, так и вернёшься обратно, а тут уже будет другая обстановка. Кровать поставили впритык к низкому подоконнику, рядом одну тумбочку (вторую отнесли в другую комнату), перетащили шкаф к двери, стол с техникой отправили в другой конец комнаты рядом с небольшим книжным шкафом. В итоге: стало больше места, была проведена полноценная уборка, выброшены ненужные вещи и воспоминания.       — С кроватью как-то не очень вышло, — протягивает Джунмён.       — Почему? — не понимает Бэк, сев с боку. — Ты о том, что слезать с неё через человека придётся? — тот кивает. — Не беда. Зато вид из окна изменился, теперь хоть можно будет скрыться за жалюзи.       — Твоё право. Ну, теперь я хоть тебе ничего не должен, — смеётся мужчина, направляясь к выходу.       — Может, по кофе? — устало интересуется Бэк, затем хмурится, слыша дверной звонок.       — Видимо, к тебе уже кто-то напросился на кофе. А за дверью стоит смущённый Чанёль, которого нельзя не впустить. Бэкхён никак не реагирует на приветствие, лишь просит всех идти на кухню и ставит чайник. Обернувшись назад, он хмурится, замечая, что ни Ёль, ни его друг не сходят с места, хотя малой уже разулся. Чанёль закусывает губу, впервые встречая такой заинтересованный взгляд от мужчины. Он неловко улыбается, затем поджимая губы, и идёт на кухню, чувствуя на себе взгляд сзади. Они знакомятся благодаря дяде, и Бэкхён, разглядывая этих двоих, понимает, в чем дело. Вряд ли ему должно это нравиться, и он не знает, чем подкрепляется появившееся недовольство, за двадцать минут переросшее в злость. Мён прощается подозрительно очевидно для Бэка долго, и даже вгоняет в краску Ёля, предлагая ему как-нибудь заскочить к нему на чай.       — Иди уже, — цедит хозяин квартиры, выпихивая друга в коридор, где тихонько говорит, что с ним будет, если у него с Чаном образуется связь. — Это мой племянник, Мён, я тебе за него не только отрежу, но и скормлю. Они сталкиваются с ним в коридоре, и Бэк просит идти в гостиную, на ходу спрашивая, зачем Ёль пришёл. Слушать, как тот мямлит, совсем не хочется, потому что Бэкхён устал, хочет принять душ, и он всё ещё зол на него. Только теперь не знает из-за чего: его реакции на соседа или из-за Эла.       — Я хотел объяснить вчерашнюю ситуацию.       — Я не хочу слышать это по второму кругу, Чанёль, — шипит Бэк, резко поднимаясь с места. — Послушай, ты уже достаточно раз извинился, дай мне просто отдохнуть от вас всех и всё.       — Дядя…       — Молчать, Чанёль! — повышает голос мужчина, стягивая с себя футболку. — Я в душ, хочешь — сиди, хочешь — уходи, мне не принципиально. До двух можешь посидеть, потом укатывай домой, потому что у меня спортзал.       — Дядя… — вновь предпринимает попытку Ёль, но мужчина не собирается его слушать, снова хлопает дверью в спальню, потом в ванную. Парень осматривается, не зная, чем ещё заняться, четко понимая, что не хочет уходить отсюда. Вокруг так чисто и опрятно по сравнению с последним его визитом сюда. Почему-то его визиты всегда связаны с тем, что на него орут и злятся. Может, ему действительно лучше уйти?..

***

Приходишь — плохо, уходишь — тоже плохо! Чанёль со скучающим лицом наблюдает за разгневанными родителями и дядей, которые пытаются вдолбить ему в голову, что не предупредив исчезать нельзя. «Вообще-то льзя», — думает Чан, вспоминая, как дядя странно отреагировал на его исчезновение, — «мне можно». Такими разъярёнными маму с папой он не видел, а вот Бэка как раз-таки не один раз.       — Ты понимаешь вообще, о чем мы говорим?! — восклицает мама, сверкая глазами. — За последние полгода ты нас очень разочаровал, Чанёль. Мы не будем терпеть такое поведение.       — Мне исчезнуть? — наивно спрашивает Ёль, поднимая глаза на отца. — Я могу, если вы очень устали все от меня. Смысл тогда терпеть меня, постоянно так раздраженно смотреть каждое утро? Я такой, какой я есть, и меняться не хочу.       — Пак Чанёль! — начинает отец, но юноша видит, что у того даже слов нет, чтобы описать свою ярость. Смотреть в эти глаза становится неприятно и хочется сбежать. Чан поднимается с места и, доказывая, что он меняться не будет и из комнаты даже шагу не сделает, быстро убегает в свою комнату. Какая вообще теперь разница, что будет? Родители раздраженные его поведением, недовольны тем, что Чанёлю нравятся мальчики и что он фотографируется. Он понимает, что оставаться тут вообще не вариант, но ему не к кому пойти, теперь даже дядя на их стороне, так что он остаётся в своей комнате. Сегодня он должен был быть в школе, завтра он тоже, скорее всего, не пойдёт, да и смысл стараться и трудиться, как он до этого всего делал? Родители теперь всегда будут недовольны им, а для самого Чанёля это не несёт никакой ценности. В школе плохо, как и дома, но сможет ли он перебороть себя и извиниться перед родственниками? А что, есть за что?! За свои увлечения, ориентацию, желания? С какой стати он должен оправдываться перед ними и, главное, перед Бэком! Разве он не должен его понимать? Разве он не должен ему помогать адаптироваться в этом мире, учитывая, в какой обстановке живёт уже полгода его племянник? Видимо, нет. Паку прискорбно, но он продолжает сидеть в своей комнате, вторые сутки не отзываясь на стуки в дверь и крики родителей. Чанёль продолжает так сидеть дома всю неделю, иногда выходя из комнаты, чтобы взять что-то поесть, но уже на третий день мама берёт отгул, продолжая мониторить дверь, а потом и отец. Всё идёт не по плану, потому что есть очень хочется, а пить ещё больше, но гордость не позволяет разговаривать с родителями и вообще видеть никого не хочется. Ёль пытается уверить себя в том, что он всё ещё злится на них всех, но понимает, что время прошло и пыл остудился, но это всё из-за потребностей в еде. Парень глотает воду из-под крана в ванной и тяжело вздыхает, понимая, что на воде особо долго не продержаться. Отец изредка стукает в дверь, спрашивает, долго ли он собирается ещё сидеть там, а потом наступает тишина. Чан понимает, что это очередная ловушка, но спустя час, наверное, слышится приглушенный расстоянием голос дяди.       — Я один, Чанёль, давай поговорим? Пак резко отворачивается от двери, перекладываясь на другой бок. Он не хочет контактировать с дядей, потому что он обидел его больше всех. Родители так и должны были отреагировать, — считает Чан, — а вот дядя, который такой же, как и он, не должен был! Голос снова пропадает на какое-то время, и парень закрывает глаза, чтобы резко их открыть от шока. Чанёль открывает окно, впуская в комнату родственника, который, запыхавшись, зло трясёт его за плечи, а потом аккуратно сажает на кровать и предлагает переехать к нему на пару недель.       — Родители тебя достали, я так понимаю, поэтому, чтобы не пропускать школу и меньше контактировать с ними, лучшим решением проблемы будет смена локаций. Сконфужено глядя на собирающего его вещи родственника, Чанёль не может сконцентрироваться и понять, правильно ли он поступает. Точнее, правильно ли поступает Бэкхён, впуская внутрь своей квартиры эту вечно мешающую букашку. Оглянув свои труды, а именно две сумки и забитый портфель, Бэкхён открывает дверь в комнату и выходит вместе с вещами. Паку остаётся поднять портфель, забрать телефон с наушниками, ноутбук и зарядку. Родители нахмурившись наблюдают за его продвижением к выходу, но ничего не говорят. Вообще-то это очень обижает Ёля, но не настолько, как если бы они в спину ещё кричали, что он неблагодарный, отвратительный и вообще… В квартире у дяди находиться намного приятнее, хотя бы потому, что там уже приятно пахнет едой. Они только переступают через порог, как навстречу выходит Мён — сосед дяди, который улыбается ему так радостно и смотрит так… тяжело, что нужно немедленно скрыться в комнате.       — Я поменял комнаты, — оповещает Бэк, занося сумки в свою бывшую комнату, — мои вещи остались на месте и иногда я буду тебя тревожить, но это ненадолго. Чанёль опускается на мягкую кровать, заново осматривая комнату, и благодарно кивает, понимая, что дяде придётся жить в той наполовину пустой комнате. Видимо, его мысли проступают на лице, и Бэкхён уверяет его, что не может пока что жить здесь, потому что слишком много воспоминаний о бывшем парне. Жутко краснея, Чан может только молча кивнуть и заметить подпирающего косяк соседа.       — Неплохая комната, да? — спрашивает тот, когда Бэкхён, взяв несколько вещей из шкафа, скрывается в комнате напротив. — И кровать тут удобная, я думаю. Даже придумывать ничего не надо. Чанёль не настолько глупый, чтобы теряться в догадках, и может лишь смущённо улыбнуться и быстро перевести тему. Не зная, почему так неловко от присутствия здесь незнакомого человека, Ёль быстро выпроваживает его в коридор и зовёт дядю. Сумбурный обед быстро сменяется тяжелым вечером, который Бэк тратит на выяснения отношений с племянником.       — Вообще-то в мои обязанности не входит вытирать тебе сопли, — вздыхает мужчина, глядя на плачущего парня. Чанёль умывается в ванной, пытаясь привести себя в чувства, и получается, пускай и не так быстро. Видимо, объясняться с дядей было крайне сложно для него, хотя сам Ёль не чувствовал такой тяжести. Просто… эмоции в его возрасте такие мощные.       — Бэк, а твой сосед всегда так много времени проводит здесь?       — Нет, — отмахивается мужчина, поднимаясь с места, — просто он одинокий человек, как и я, вот и решился помочь мне то перестановкой, то с готовкой.       — Мне неловко от того, что он тут находится, — признаётся Ёль, опустившись на кровать, — он так смотрит на меня жестко… Он же не будет тут постоянно зависать, да? Бэкхёна настораживают его слова, но он все же уверяет племянника в том, что сосед работает и в основном они зависают на квартире по выходным. Но все же Чанёль приходит домой раньше, и Бэкхёну приходится мягко объяснить парню, что лучше не открывать дверь соседу ради своего же блага. Зашлифовывая все шуткой, он всё равно замечает, что Чанёль немного обеспокоен, и даже легкий хлопок по плечу не сглаживает его состояние.       — Случается, что кажется, будто бы тебя сильно хотят, — резко говорит Бэк, присев перед парнем, — но это не так, Ёль. Просто тебе кое-чего в жизни не хватает, ты же уже взрослый парень, да? Вот твоё сознание и подталкивает тебя бояться кого-то или чего-то.       — Я не дурак, Бэк, можно было напрямую сказать, что у меня…       — А вот об этом и не будем, — усмехается мужчина. — Отдыхай, надеюсь, тебе на моей кровати будет лучше спаться, чем мне.       — О, — выдаёт Ёль, — то есть, это та кровать… Бэкхён только вздёргивает бровь, ничего не отвечая, и выходит из комнаты. Кровать, как кровать, поскрипывает, правда.