хён, это только для фото!

Чанёль ненавидит ходить за покупками, поэтому, когда Бэкхён забирает возле остановки после школы, он пытается всячески избежать мучений. Хочется поскорее оказаться дома, вылезть из дурацкой школьной формы и полежать на кровати. После физкультуры болит всё тело, но ему легче, чем остальным, он ведь предпринимает отчаянные попытки накачаться в домашних условиях. Разговор о прошедшем дне развеивает обстановку, но как только Бэк заезжает на парковку, Чанёль громко стонет и упирается лбом в бардачок.       — Давай-давай, — похлопывает его по спине мужчина, — вылезай, Чан, ты здесь не останешься ни под каким предлогом.       — Ну класс, — бурчит тот, отбрасывая рюкзак на заднее сидение. Бэкхён любит здоровую еду, правда, не всегда получается так питаться. Он любит почитать состав на пачке, параллельно вбивая интересующие компоненты в инете, а ещё он терпеть не может, когда его подгоняют. Он человек, который будет всегда делать, как ему нужно. Наверное, именно поэтому Чанёль ненавидит все эти супермаркеты. Дядя медленно двигается вдоль рядов, спрашивает, что на этой неделе будет есть Чанёль, но парню всё равно. После школы он готов есть даже мебель, неужели Бэк этого не понимает, ведь сам когда-то был таким! Чанёль раздраженно отвечает на вопрос, после этого получая такой взгляд, что подрагивают руки.       — Извини, — бурчит Ёль, ускоряясь. Он действительно невыносимый в такие моменты, и лучше скрыться от греха подальше. Бёну-то что, он может и по спине дать за пренебрежение им, и по заднице ногой заехать. А Чану, между прочим, стыдно. Он оставляет застывшего у прилавка родственника и идёт к отделу с мороженым. Надеется хоть так повысить себе настроение, но что-то неожиданно идёт не так. Он замечает стоящего неподалёку знакомого человека. Точнее, друга своего бывшего парня. Охранник подходит к нему с явным намерением что-то предъявить, и Чанёль поначалу не понимает, что не так, ведь он ничего не брал. Он просто рассматривал упаковки с мороженым. Может, его смутило то, что он так долго их рассматривал? Или же он хочет сказать ему что-то личное?       — Привет, — неловко произносит Ёль. — Что-то не так?       — Да. Поначалу всё идёт нормально, в смысле, что его просто обвиняют в краже каких-то печений. Чанёль ненавидит печенье, он предпочитает есть торт или воздушные пирожные, и кажется, что ему удаётся убедить в этом парня, но именно с этого момента всё скатывается под отметку «ненормально». Вряд ли можно притиснувшего тебя к холодильникам охранника расценить адекватным. Чанёль пихает его в плечо, внимательно глядя в эти чем-то обозленные глаза, и чувствует себя очень нехорошо. Бэкхён подходит как всегда незаметно. Чанёль косится на него, преувеличенно внимательно разглядывающего мороженое, которое он ненавидит! Охранник наклоняется к уху Чана и говорит, что не будь он таким маленьким школьником, у них бы что-то обязательно получилось.       — Не получилось бы, — гремит Бэкхён, повернувшись к ним.       — Простите? — вопрошает охранник. — О чем вы? Этот человек украл…       — Я тебе сейчас череп проломлю, — цедит Бэкхён, дёрнув племянника за руку к себе, — слишком долго ты видимо здесь работал, и выбирай: либо время искать новую работу, либо время гнить в тюрьме. Ошарашенное лицо парня совсем не смешит Чанёля, а уж тем более не может сдержать дрожащие от напряжения руки дяди. Он уже готов ударить, — понимает он, поэтому шепотом просит оставить его и идти дальше.       — Я в порядке, — пытается уверить Ёль.       — Ты не в порядке, — цедит дядя, впиваясь в него горящими от злости глазами.       — Но всё равно, пожалуйста, пойдем домой. Всё происходит очень быстро: оплата покупок, выход из супермаркета и, к сожалению, сдавшие нервы дяди. Чанёль просит его успокоиться, но тот может почувствовать спокойствие лишь при высокой скорости.       — Мне молиться? — слабо шутит он, на что получается очень резкий ответ:       — Молчи, Чанёль! И он молчит до самого конца поездки, и даже когда Бэкхён делает вид, что всё нормально. Они готовят ужин вместе, и Чан чувствует себя ужасно неловко от всего, что происходит. Бэка это не волнует, он, конечно, замечает нервные движения и суетливость, но позволяет племяннику обрести спокойствие самостоятельно. Разговор долго не строится, потому что и сказать-то нечего, но постепенно всё становится на свои места.       — Меня разозлила эта ситуация не только потому, что сделал этот ублюдок, но и потому, что ты не дал ему отпор.       — Но как же?.. — удивлённо выдает Ёль.       — Чан, — твёрдо говорит дядя, — если человек делает то, что тебе не нравится, ты имеешь полное право оттолкнуть его, иногда даже дать по лицу, но не нужно стоять и ждать продолжения.       — Но я не ждал… — обречённо шепчет тот. — Это был друг моего бывшего парня. Видимо, он имел насчёт меня какие-то соображения, поэтому… всё так получилось.       — Неважно кто он! — вновь заводится Бэк. — В общем, ты меня понял?       — Да, Бэк, прости. Бэкхён постепенно перестаёт злиться, понимает, наконец, причину всего происходящего, вспоминая неловкие ситуации и разговоры. Он докапывается внутри себя до истины, вынуждая себя начать действовать если не сейчас, то в ближайшее будущее, потому что Чанёлю, кажется, нравятся парни и он сам. И если второе не так уж и важно (по крайней мере, сейчас), то первое давит на нервы каждый день. Чанёль всё ещё не кажется взрослым. Он кажется ребенком, который не знает, куда деть свои… особенности. Бэк бы не сказал, что что-то идёт в его жизни не так, с каждым случается, он ведь не первый человек, которому нравятся парни. Но Чанёль не на своём месте, он не защищён ни от себя и своих желаний, ни от других людей, готовых воспользоваться его разумом и телом. И если это не та проблема, которая стоит перед ними обоими, то тогда Бэкхён не знает, где копать и с чего начинать. Вероятно, сейчас, в десять вечера идти в комнату плохая идея, всё-таки, завтра пятница и ему на учёбу, но кто, как не Бэк, знает, что ночное время для разговоров самое лучшее. Он выходит из гостиной и замечает, что дверь как обычно открыта. Чанёль не спит, хотя уже отдыхает на кровати, задумчиво глядя в окно. Мужчине приходится несколько раз дёрнуть за наушник в ухе племянника, чтобы тот отреагировал на его появление.       — Надо поговорить, Ёль, — спокойно произносит он, забравшись на кровать с ногами.       — Мы же вроде бы поговорили? — неуверенно выговаривает тот, приподнявшись на подушке. — Или… нет?       — Нет, об этом мы ещё не говорили. Я хотел поговорить именно о тебе, а не о твоём поведении, хотя, возможно, заденем и эту тему. Чанёль мученически стонет, отворачиваясь от дяди, зная, что такие разговоры обычно ставят его в тупик на несколько дней. Ему сейчас совсем не хочется думать об этом, но если дяде нужно что-то сказать, он это скажет несмотря на желание собеседника. Поэтому, когда его силой переворачивают обратно на спину, Чан даже не удивляется, тяжело вздыхая. Он откладывает наушники с телефоном и скрещивает руки на груди, глядя на родственника.       — Ты меня беспокоишь, Чанёль, — напрямую выдаёт тот, вынуждая удивиться парня, — а ещё ты прекрасно знаешь, что я не буду говорить мягко и ходить по кругу. Весь разговор я веду к тому, что ты не в безопасности 24 на 7.       — Не в безопасности? — парень даже медленно садится на кровати, сталкиваясь коленом с чужим. — В смысле?       — В прямом. Ты не защищен ни от себя, ни от своих желаний, ни от людей, которые готовы воспользоваться тобой. Ты совершенно неопытен в отношениях между парнями, и не надо стесняться и закрой рот, — выставляет палец дядя, когда Чанёль хочет что-то сказать, — сейчас говорю я, а ты слушаешь дядю и вникаешь, я понятно выражаюсь? — кивок. — Отлично. Вспомним тех двоих придурков, которых я знаю: твой друг и парень — это те, о которых я знаю. Они старше тебя и, конечно же, они хотели от тебя того, чего ты им дать ещё не в состоянии. При этом ты пытался успевать за тем-который-бывший-типа-парень, из-за этого у тебя появились сомнения и прочий бред, который, к счастью, мы с тобой смогли разгрести. У тебя наверняка куча проблем в плане отношений в принципе, много ожиданий и будет ещё больше разочарований, потому что, как я понял, ты грёбаный романтик. Кому-то повезет, — усмехнулся Бэк, вынуждая Ёля покраснеть.       — Я… всё это знаю, Бэк.       — Прекрасно, поэтому, раз вопрос ставится крестом на твоей жизни, я буду требовать от тебя слишком многого, и ты обязан всё это выполнить. Откажись от всех своих желаний до тех пор, пока не будешь в состоянии их исполнить без вреда для себя. Я уверен, что твои первые отношения с тем придурком было лишь желание заполучить хоть какой-то опыт, — Ёль цокает, оставляя попытку скрыть красные щёки. Какого чёрта дядя попадает прямо в точку?! — Ещё я хочу, чтобы ты советовался со мной, если вдруг появится нечто неописуемое. Я не хочу очередных отношений для тебя, которые усугубят ситуацию. Избавь себя от людей, которые могут направлять тебя не в ту степь, подстрекать на что-то, в чем ты сомневаешься. И ещё одно, Ёль, самое главное: не заглядывайся на парней постарше, ладно? — требовательно вопросил дядя.       — Почему? — вырвалось, вызывая у Бэкхёна недовольство. — Ну… то есть, они же уже знают… разбираются…       — Заткнись, — усмехается Бэк, — и слушай меня внимательно: парни постарше уже с кем-то трахались, а это значит, что у них на уме только это, понятно? Им и нафиг не нужна твоя любовь или долгие отношения. Скорее всего вы потрахаетесь, он выжмет из тебя всё, что хотел, и вы расстанетесь после ещё одного месяца натянутых отношений, скреплённых сексом. И краснеть не надо, надо бояться, что тебе попадётся такой ублюдок. Но Чан всё равно не знает, как остановить это смущение. Оно буквально накрывает с головой, когда они разговаривают на эти темы. То, что Чана ставят, как важную часть, центральную в разговоре, вынуждает его дико стесняться. Дядя действительно не умеет говорить мягко, он выкладывает всё чётко и быстро, потому что он по натуре такой, а ещё знает, что время не резиновое. И это, наверное, Ёлю нравится в дяде слишком сильно: требовательность, резкость, сила, упорство, а ещё надёжность. Он затронул то, что мучило Чанёля долгое время, и теперь, наконец, у него действительно есть человек, который поможет. Парень сомневается, что когда-то он бы стал разговаривать на такие темы с отцом или матерью, к тому же, кто может знать всю сущность нетрадиционных отношений, как не их представитель?..       — Я понятно выразился в нашем, — он разблокирует телефон племянника, — тридцатиминутном мини-разговоре?       — Да, Бэк, — кивает тот.       — Замечательно, — вздыхает Бэк, потирая шею. — Всё, спи давай. Завтра на работу переться… боже. Мужчина со стоном поднимается с кровати, настоятельно просит убрать телефон и действительно ложиться спать, а не переписываться с кем-то. Берет пару вещей из шкафа, думая, какого черта он всё ещё не переложил свои вещи к себе в комнату, и замирает у выхода.       — Дядя... спасибо. Бэк оборачивается, внимательно взглянув на укрывающегося племянника. Он стал слишком много времени уделять малому, помогать ему принять себя, и он понимал, что на это уйдёт достаточно много времени. Конечно, всё было бы намного проще, если бы ему попался просто хороший парень, который всё объяснит и даст пример хороших отношений. Но где сейчас такого найти?.. Чанёль, несмотря на свой рост, кажется каким-то маленьким и неуверенным в себе. Слишком… милым? привлекательным? Такие, конечно, будут ловить знаки внимания, потому что это лучшие партнёры на ночь или пару месяцев отношений. Идеальная пара та, в которой один доминирует, а другой подчиняется. И Чанёль именно подчиняется, а ещё безгранично доверяет, и это его главная проблема.       — Спокойной ночи, — отвечает Бэк, наконец, выходя в коридор. Незачем говорить что-то другое, они оба знают, что это было сложно, но мужчина надеется, что продуктивно.