хён, это только для фото!

Это была не любовь. Просто было приятно наблюдать за чужим существованием и знать, что ты единственный, кто видит его сейчас таким. У Бэкхёна было много возможностей показать себя. Он был сонным и уставшим, энергичным и оптимистичным, разгневанным и недоумевающим, серьёзным (24 на 7) и сдержанным, ещё уверенным в себе, добродушным и поддерживающим (последние два реже). Чанёль и раньше задумывался над тем, что могли находить в нём парни. И уходя каждый раз «погулять», а потом и банально в гости к Джунмёну, он осознал сущность дяди. В нём было то, что нравилось всем. Но они знали его лишь с внешней стороны, а Чанёль знал намного больше, мог копнуть глубже. И это возвышало значимость родственника в его глазах. Бессмысленно было пытаться найти такого человека для себя, но парень пытался. Дядя недовольно встречал его после долгих прогулок по городу, а друзья (как всегда в курсе дел) просили делиться достижениями, но их не было. Не было ни одного человека, который бы был хоть немного похож на дядю. В конечном итоге он просто перестал пытаться. Приближалось лето, он всё ещё планировал поехать куда-нибудь с друзьями. С Бэкхёном они об этом не говорили, хотя у них каждый день была минутка для того, чтобы что-нибудь обсудить. Чанёль не показывал своей заинтересованности, маскировался, словно агент. Чем больше они проводили время вместе, тем больше Ёль стал замечать мелкие незначительные достоинства родственника. Он нравился всем, и это ломало образ идеального парня для Ёля. Таких людей просто не существовало, дядя был такой один. Завораживали его руки во время готовки еды. Заставляло восхищаться упорство и привлекала сила, с которой он бросался помогать Чанёлю или своим друзьям. Он был… обычным мужчиной, которого Ёль идеализировал. Но с каждым разом всё сложнее в это верилось. Это была не любовь. Это было восхищение и желание обладать таким же человеком, как дядя, но таких больше не существовало. Он был такой один. И всё-таки где-то он оступился. Может быть, что-то было сделано не так, потому что Джунмён заметил первый, а следом за ним и Бэкхён, наступивший в коридоре с вопросом о происходящем. Убить соседа захотелось прямо сейчас, но для этого нужно было пройти мимо Бэкхёна, который недоумевающе смотрел на него.       — Одиннадцать часов, — констатировал Ёль, устало проводя ладошкой по лицу, — давай завтра поговорим?       — Завтра ты придумаешь отмазки, а я хочу разобраться в твоём поведении прямо сейчас. Чанёль обернулся к нему, невольно осматривая мужчину напротив. Уже не дядю. Разделять эти два понятия он начал недавно, и объяснять всё это ни себе, ни родственнику совсем не хотелось.       — У меня проблема, — развёл руками он, — но я с ней разберусь самостоятельно. Ты мне не поможешь.       — Уверен? — вздёрнул бровь тот. — Может быть, моё слово поставит точку. Чанёль поджал губы, отводя взгляд. Видимо, Джунмён не просто навёл на мысль, а прямым текстом указал на происходящее. И где он только прокололся?.. Он всего лишь сидел в чужой гостиной и слушал музыку. Что же он сделал не так?!       — Передай этому идиоту, что он не имел права лезть в мою жизнь и проблемы, — устало проговорил парень, отворачиваясь. — И я знаю, что ты обо всём этом думаешь, но ты думаешь неправильно, а объяснять тебе я ничего не буду. И точку во всем этом я поставлю самостоятельно, окей?       — Нет.       — Дядя, ты не знаешь, что хочешь обсуждать, — отмахнулся Чанёль, уходя в свою комнату. — И перестань доверять людям, которые сами не разобрались в ситуации.       — Тогда объясни! «Он пошел следом», — мученически подумал Чан, плюхаясь на кровать. Смотрит на взбудораженного дядю и не понимает, что его не устраивает. Разве ему не выгодно просто всё взвалить на Чанёля? Он готов поразмыслить над этим и лишиться ненужных им обоим чувств. Собственно, о чем это он? Их ведь даже и нет! Это не любовь. Это совсем другое. Но вряд ли дяде это объяснишь. Хотя он и не позволяет, проходя дальше в комнату, и садится на стул перед ним. Чанёль усмехается, наблюдая за его действиями. Неужели он боится теперь садиться рядом с ним? Неужели считает, что из-за контакта с ним теперь у Ёля может развиться ещё большая любовь к нему? Или… что? Что происходит в той гениальной голове?       — Одиннадцать часов.       — Мне похуй, — отмахнулся мужчина, упершись руками в колени, — рассказывай.       — Мне нечего тебе говорить, — разводит руками Чан, — особенно, когда ты настолько… ошарашен или что с тобой? Ты разозлишься, потеряешь контроль, а мне не нужна ругань перед сном.       — Чанёль, — видимо, прозвучало резче, чем задумывалось, поэтому Бэкхён на мгновение закрыл глаза и потёр лицо ладошками, — я не буду ругаться, не буду давить на тебя или… что-то в этом роде. Я хочу безотлагательно услышать от тебя правду, вот и всё. Я не уйду из дома на ночь, не буду делать тебе больно физически или морально. Не переживай, хорошо?       — Ты говоришь со мной так, будто я ребёнок, — недовольно вздыхает парень.       — Но это действует, — констатирует Бэк. Чанёль цокает и кивает, подсаживаясь ближе к окну. Опёршись спиной о спинку кровати, он кивает на освободившееся место, и мужчина спокойно пересаживается, занимая своё коронное место. Какое-то время Ёль думает, как начать, но в голову ничего не лезет. Нужно преподать свои соображения правильно, а не убеждать дядю в правоте соседа.       — Я не люблю тебя, — выдаёт, наконец, он, поспешно взмахивая руками, — не в смысле совсем. Я о том, что ты не вызываешь во мне никаких неправильных чувств и поверь, я не возбуждаюсь и не просыпаюсь от мокрых снов с тобой в главной роли, — он закатывает глаза. — Просто ты сильно влиял на меня продолжительное время и оберегал. Я живу рядом с тобой, соответственно, замечаю твои положительные и отрицательные стороны. Положительного, кстати, больше. Я вообще не понимаю, какого хрена Мён влез сюда, потому что я ни разу не дал тебе усомниться в себе. Ты вот хоть что-то замечал?       — Не думаю, — хмурится тот, пытаясь вспомнить.       — Вот именно, потому что ничего нет. Наш сосед просто грёбаный извращенец, но в чем-то он всё-таки прав. Я о том, что ты мне подходишь, как парень. Я понял это не так давно, — Бэкхён тяжело вздыхает, закрывая глаза, — дослушай меня сначала! Я просто идеализировал тебя, понял, что мне нужен такой парень, как ты. С кого мне ещё было придумывать свой идеальный тип? С отца что ли? Или с тех придурков, которые мне до этого попадались? Чанёль фыркает, и лицо дяди, наконец, начинает проясняться.       — Конечно, я пытался найти хоть кого-то с виду напоминающего тебя, твои привычки или хоть что-то в этом роде. Придурок, да? — Бэкхён хлопает себя по лбу, и Чанёль смеётся. — Ну да, глупо было. Но потом-то я понял, что ты такой один и клонировать тебя нельзя. Ну… и потом я понял, что все в тебе находят такое, что соглашаются даже на одну встречу. И это всё — в этом заключается проблема: в том, что я не могу отделаться от мысли, что ты мой идеальный тип. Мне нужны другие отношения, чтобы избавиться от этой… идеализации. Или как это нужно назвать. Не может быть, чтобы не было никого лучше тебя, Бэк!       — Я подумал о другом, — цокнул Бэкхён.       — Я тоже сначала думал о том, что влюбился в тебя, — пожал плечами Ёль, — но потом копнул глубже, и стало понятно, что это не так. Просто мне нравится образ тебя, как парня и всё.       — Ты забыл о том, что то, как я веду себя с тобой и дома в принципе, сильно отличается от того образа, когда я нахожусь с кем-то в отношениях. Чанёль сконфужено смотрит на него, вызывая улыбку у мужчины. Он переспрашивает, что тот имеет в виду, но Бэкхён отмахивается, говоря, что тот слишком мал.       — Ой да ну? — фыркает Ёль, перелезая через дядю на пол. — Я помню, как ты съедал взглядом своего парня у нас дома. Мне ещё тогда хватило ума понять, что такие, как ты опасные типы.       — Ну и что же изменилось сейчас? — смеётся Бэкхён, выходя следом за парнем в коридор.       — Ты не показываешь при мне эту сторону, — разводит руками Чанёль, заходя на кухню, — и вообще не показываешь ни одной плохой стороны при мне, поэтому всё вылилось в это.       — Не пытайся найти себе парня, похожего на меня, — серьёзно попросил Бэкхён, садясь за стол, — потому что: во-первых — ты разочаруешься, во-вторых — можешь попасть не на того человека. Чанёль улыбнулся и щёлкнул включателем на электрическом чайнике. Он повернулся к дяде и сказал, что больше не видит в этом смысла, и мужчина кивнул, облегченно вздыхая. Появился момент, чтобы рассказать о поездке, поэтому Чанёль заговорил именно о ней, надеясь, что дядя его отпустит.       — Кто ещё поедет?       — Три друга, и, кажется, их старшие братья и сестры, — Чанёль нахмурился, пытаясь вспомнить, — у ДоЕна есть брат, у Тэёна две сестры (старшая и младшая) и у Тэ старший брат, правда, вряд ли он поедет. Выглядит слишком взрослым, чтобы быть заинтересованным в такой фигне.       — На неделю? — уточнил Бэк. — Сделай и мне чай.       — Сомневаюсь, что младшая сестра Тэёна сможет долгое время провести без родителей.       — Сколько ей?       — По-моему, десять? — сконфужено произнёс Чан, поставив чашки на стол.       — Значит ли это, что вы не будете напиваться и делать глупые поступки, если при вас будет ребенок? — вздёргивает бровь дядя, откинувшись на спинку стула.       — Не обещаю, — улыбается Чан, — но я пить не умею, поэтому и не буду рисковать. Перед тобой будет стыдно, если я позвоню в два часа ночи и попрошу забрать меня, потому что мне плохо.       — Такое уже было?       — СоЮн была в шоке, — поджал губы Ёль. — Отпустишь? Мужчина кивает, подтягивая к себе за ушко чашку.       — Отпущу. Бэкхён ложится спать с облегчением, чувствуя запах чужого шампуня на своей подушке. Этот парень был явно в восторге от секса, но не в восторге от того, что ему пришлось уйти сразу после него. Он усмехается собственным мыслям и возвращается к разговору с племянником. Что-то всё равно не сходится, такое ощущение, что они о чем-то не договорили, но бередить это снова теперь нет смысла. Чанёль отмахнется или вовсе разозлится, если они начнут копаться дальше. Парень лежит в соседней комнате и наверняка уже спит, поэтому и ему стоит усмирить свои сомнения и засыпать. Завтра на работу, последний рабочий в неделе день. У Чанёля осталась неделя до конца семестра, и он недавно ездил на соревнования. Боже, он так и не спросил, как они выступили. Цокнув языком, Бэкхён неожиданно подумал, что в его жизни действительно стало слишком много Чанёля. Он заполнял каждый его день доверху и не давал ни на мгновение расслабиться. И он опять себя заверил, что всё под контролем, что не о чем беспокоиться. Бэкхён повернулся на бок и вздохнул. Стоит забыть о нём хотя бы на какое-то время, потому что иногда этот парень проникает и во сны.

Всё-таки, это была не любовь.