хён, это только для фото!

Они заметили друг друга сразу. Чанёль впился взглядом в парня, и тот ему улыбнулся, подмигнув. Наверное, тогда это началось — сумбурные отношения без завязки. К утру следующего дня они уже исступленно целовались в опустевшей машине. Откуда было столько… чувств, парень ещё несколько дней не мог понять. Даже если бы понял, ДжиЁн бы не позволил ему думать об этом дольше нескольких минут. Он был таким, каким его хотел видеть Чанёль: человек, похожий на его идеальный тип. За три дня они практически не были на пляже. Тэн даже не пытался заходить к ним, собственно, к вечеру они выползали из комнаты. Тогда-то он и проверял своего брата. Всё-таки, он поехал, только Чанёль не понял, зачем. Что-то в этом парне было сумасшедшее, привлекающее так сильно, что невозможно было отказаться. Просыпались они поздно, ложились спать ещё позже. ДжиЁн постоянно по-доброму усмехался и не давал сказать ни слова, постоянно перебивая своими губами. И это всё, чего хотел от него Ёль, взаимовыгодно. По вечерам Чанёль пытался звонить дяде, но чужая рука отбирала телефон, не позволяя даже отправить смс о том, что всё нормально. Это был идеальный отдых на пять дней. Затем пришлось собирать вещи, чтобы возвращаться: всё-таки первыми не выдержали сестры двоих друзей. Не сказать, что Ёля что-то расстроило, он был доволен тем, что получил, однако не думал над продолжением этих недоотношений. ДжиЁн не беспокоился, и Чанёль перестал об этом думать вовсе. Они бы так и расстались с поцелуями на губах, если бы в какой-то момент возле машины парень не переиграл сюжет.       — Может, останемся на пару дней? — спросил тот, поцеловав в лоб. — Ещё два выходных. Мы приедем домой сегодня вечером, и что потом?       — Дядя, — Ёль нерешительно поджал губы.       — Но ты же уже взрослый мальчик? Это был намёк. Чанёль был бы полным идиотом, если бы не заметил этого. «Понимаю ли я, на что соглашаюсь?» — подумал тогда он, обнимая парня. И всё-таки он остался, но напрямую сказал, что не готов к серьёзному продолжению. Его поняли, и эти чёртовы два дня были самыми лучшими в его жизни. Так считал Чанёль, и так уверяли действия парня, который ему нравился. Они всё также поздно просыпались, и, не позавтракав, неслись на пляж, где уже расходились люди. Стояла ужасная жара, и можно было легко сойти с ума, если бы Ёля каждый час не сталкивали с мостика прямо в воду. Наверное, это самые памятные моменты: поцелуи в тёплой воде и чужие руки, сжимающие пояс. Они практически не ели, постоянно носились к воде на пляже и засыпали в тени, обнимаясь. Может быть, это было небольшим раем для Чанёля, и отправной точкой к его взрослению. ДжиЁн ни к чему не принуждал. Ёлю самому хотелось. Он считал, что нашел того самого идеального, так похожего привычками и выражениями на дядю. Даже повторял некоторые движения рук и мимики, и этот тон… всё было настолько хорошо, будто снился сон. Чанёль никогда не думал, что может быть таким выносливым, подстраиваясь под другого человека. ДжиЁн целовал требовательно, очень властно, вынуждал плавиться в своих руках, а он и не думал сопротивляться. У него просто отключалась голова в такие моменты. Его уверенные движения и жаркое в губы «Прикоснись» буквально лишало рассудка, потому что Чанёль впервые касался кого-то так. Впервые был объектом чьего-то взаимного влечения. Он просто следовал своим желаниям, пытался не думать ни о чем, без конца прикрывая глаза и дыша так тяжело, что у Джи сносило голову. И этот тихий шепот, разрушающий стену стонов, выносил из сознания ещё больше. ДжиЁн не просто руководил, он направлял Чанёля, давал ему возможность почувствовать самому, а не опираться на чужие чувства. Может быть, Ёль был в чем-то неправ. Может быть, он просто придал слишком много значения взаимной блятьгосподиахуенной дрочке в ту субботу, но… черт. Утро воскресенья началось не с объятий или поцелуев в двенадцать часов. Оно началось с недоумения и сокрушительного оргазма, потому что вряд ли получится остановить человека, который сосёт твой член. Верно? Такое случалось с ним впервые, и отчасти Чанёль был благодарен ДжиЁну за то, что тот ему показал его настоящего. Не боящегося секса и прикосновений, а нормального парня, который хочет и может. Наверное, воскресенье и стало развязкой. Чанёль лишь на мгновение потерял голову, позволил кому-то вторгнуться глубже, чем хотел, и всё пошло… в задницу, в прямом и переносном смысле. Не нужно было слов, чтобы остановить кого-то, даже не было желания сделать это, но только поначалу. В комнате не горел свет, у ДжиЁна были растрепаны волосы, у него были до ужаса сильные и в нужный момент нежные руки. Пальцы очерчивали на спине завитушки, и хотелось постоянно скулить от того, что Ёль не знал, как выразить столько чувств сразу. Всё свалилось на него, словно лавина, и он задыхался, чувствуя, как его растягивают чужие пальцы. Проникновение прошло мимо Чанёля. Он будто бы был пьяный от ощущения руки на члене и губ на шее. ДжиЁн творил что-то необъяснимое, буквально разрывал кальку непринятия процесса и удовольствия. Ёль срывал голос, и этот тихий жаркий шепот «Тише» с чужими резкими толчками выносил из сознания. Они оба матерились. Чанёль был очень узким, но они будто бы этого не замечали. Всё должно было быть иначе. Эти выходные стали ошибкой. Он думал об этом, царапая чужую кожу на спине, сходя с ума от удовлетворения. Он думал об этом, не в силах убрать свои ноги с чужой поясницы. Он буквально немо кричал об этом, смешивая образы двух людей в своей голове. Чанёль сошёл с ума, кончая из-за чужих умелых движений и образа человека в голове. Это было ошибкой, которая стоила ему последующих бессонных и жарких ночей после возвращения. Он действительно сошёл с ума, не зная, что своими глупыми действиями и желаниями сломал то, во что верил. Чанёль запомнил мало, но всё это строилось в большую картинку из ощущений, которые отпечатались на его теле и, что самое страшное, в разуме. В тот момент всё было нормально. Его первый раз был приятным и практически безболезненным. Он действительно нормально себя чувствовал и ощущал поддержку со стороны своего партнёра, который знал, что является у него первым. Всё правда было нормально… Чанёль отчаянно в это верил, закрывая лицо ладошками в душе. Он верил в себя и человека, который, как оказалось, заменил ему дядю.       — Эй, — ДжиЁн положил руку на его плечо и обнял, делая воду в душе теплее, — я не против, что всё так вышло. Мне было приятно провести с тобой время, так что не нужно никаких оправданий и что-то ещё. Учитывая, что меня ждёт парень дома, я думаю, ты не обязан извиняться или объяснять что-либо.       — У тебя есть парень? — вообще-то, это сейчас было неважно. Даже обиды не было, и он совсем не чувствовал себя использованным, нет.       — Извини, просто у нас с ним сильно испортились отношения, и я… решил ненадолго дать ему время отдохнуть от себя.       — Неважно, — покачал головой Ёль, — важно то, что я…       — Случается и не такое, — пожал плечами Джи, повернув его к себе, — это был твой бывший парень? Или твоя неразделённая любовь? Чанёль лишь грустно улыбнулся, проглатывая внутри горечь и панику. Это был не бывший парень и не неразделённая любовь. Это было имя чёртового дяди. Он кончил, вскрикнув его имя. Это был провал. В этот раз это было мало похоже на побег. Чанёль притворился, будто всё хорошо, то же самое сделал и ДжиЁн. Всё-таки, они действительно хорошо провели время. Чанёль успокаивал себя, как только мог. Он цеплялся за мысль о том, что ему послышалось, что он просто не контролировал себя, но… бесконтрольное сознание выдало образ другого человека. Он занимался сексом с ДжиЁном, а перед глазами был Бэкхён. Практически всё время. Это была не просто катастрофа. Чанёль отчаянно хотел прорыдаться или сдохнуть, потому что это ненормально.       — Чанёль, — тихо позвал Джи, — ты плохо себя чувствуешь?       — Очень, — еле ответил он.       — Это из-за нашего разговора в душе?       — Это был мой первый секс, — вздохнул Ёль, — всё было… больше, чем хорошо. Но… я не могу понять, как это получилось… в конце.       — Если это человек, которого много в твоей жизни, то всё нормально, — с сомнением протянул парень, не отрывая взгляда от дороги. — У меня случалось подобное лишь раз, когда я только расстался со своим парнем и буквально через неделю трахнулся с другим. Просто спонтанно, без чувств.       — Со мной тоже так?       — А ты слышал чужое имя? — усмехнулся тот. — Мне кажется, ты кроме себя никого не слышал. У тебя ахуенный голос, но всё равно он мне не заменит голос моего парня. Я не хочу, чтобы ты думал, что я использовал тебя. В большей части нет, но ты помог мне понять, что я напрасно уехал, мне нужно бороться дальше за мои отношения. А тебе, видимо, нужно разобраться в своих.       — Там не в чем разбираться. Чанёль качает головой и закрывает глаза, боясь сказать и слово. Через мгновение ДжиЁн вставляет флешку в магнитолу и подаёт небольшой пульт в руки. Остаток пути проходит в нормальном расположении. Не сказать, что Чанёль успокоился, такое потрясение вряд ли пройдёт просто так и явно не у впечатлительного Ёля, но всё же… он немного лучше себя чувствует. Джи останавливает машину возле подъезда парня и поворачивается к нему. Они ещё немного разговаривают о произошедшем и даже обмениваются номерами. «Давай, как разберешься со своим парнем, встретимся парами. Будут вопросы — обращайся» Он выходит из машины более-менее успокоенный, поднимается в квартиру и, тихо щёлкнув дверью, прислоняется лбом к стенке.       — Всё нормально? — с сомнением протягивают сбоку. Этот голос шептал ему быть тише и дышать, когда Чанёль забывал. Он приказывал ему обнять чужое тело ногами и не напрягаться. Он просил стонать тише и громче.       — Чанёль? — руки настойчиво оттягивают от стены и держат за плечи, немного встряхивая. Эти руки сжимали его бёдра, направляли на себя, пока тело вдалбливалось внутрь, заставляя кричать, а пальцы растягивали его и давили на простату.       — Твою мать, Чанёль! И матерился он тоже именно так. С-сука, за что?! Чанёль открывает слипающиеся от слёз глаза и выворачивается из чужих рук, начиная разуваться. Дядя ошарашено пытается понять, что происходит и что ему нужно делать, но Чанёль выпрямляется и говорит, что расскажет всё потом.       — Я сойду с ума до тех пор, пока ты разродишься, — шипит тот, хватая за руку.       — Я встретил парня, и мы потрахались, — выплюнул Чанёль, выдёргивая руку из захвата, — доволен? Пожалуйста, дай мне время. Я хочу научиться дышать заново! Бэкхён не выглядит удивлённым или злым. И не позволяет ему просто так отвернуться и уйти. Чанёль стягивает с себя джинсы и рубашку, открывая вид на маленькие засосы на шее. Футболка отправляется следом, он стирает слёзы со щёк и ложится под плед, сжимаясь в комок. Мужчина следует за ним в комнату и садится рядом с упавшим на кровать Ёлем. Тот еле выдавливает, что он хочет быть один, что не нуждается сейчас в чьём-то присутствии, потому что оно делает только хуже. Бэкхён не выражает эмоций, молча сидит рядом, достав телефон из кармана. Он не знает, насколько долго будет сидеть рядом с ним дядя. Не хочет даже представлять, потому что внутри всё съёживается от мысли, что он натворил. Что натворил его конченный рассудок. Вряд ли он быстро избавится от ненужных мыслей и образов. Случившееся по факту было приемлемым до оргазма, затем его жизнь пошла по пизде. Чанёль не понимает, как засыпает. Может быть, он настолько устал, что выключился сразу же. Но он надеется, что Бэкхёна рядом уже не будет.