хён, это только для фото!

Чанёль возвращался домой, надеясь, что Бэкхёну хватило времени потрахаться. Нетрудно догадаться, почему дядя спросил, где находится парень. Сейчас почти десять вечера, и два часа назад он использовал эту кодовую фразу. Они придумали её задолго до того, как произошла вся эта хрень с чувствами. Чанёль понимал, что скоро обида превратится в разочарование, а там в гнев, и он совсем разругается с дядей. Парень только открывает дверь, как видит чужую обувь и тихо закрывает, ощущая себя разбитым. Он в очередной раз звонит в чужой звонок и прислоняется боком к стене возле звонка. Дверь открывается.       — Кофе будешь? — сходу спрашивает Джунмён, пропуская его.       — Буду. Он проходит на кухню, будто находится у себя дома. Сегодня нет желания киснуть за столом, поэтому он замирает у окна, отказываясь присаживаться. Мужчина ничего не спрашивает, и так ведь понятно, что ничего за несколько дней не изменилось, но всё же интересуется, долго ли он будет держаться.       — Это всё ты начал, — фыркнул Чан, — я видел в дяде свой идеальный тип парня, а не то, о чем ты подумал. А потом именно из-за этой фигни всё разрушилось.       — Хочешь сказать, что я виноват? — улыбается Джунмён, поставив рядом с ним чашку.       — Я уже не знаю, кто виноват, — качает головой Ёль, — если бы родители ничего не узнали обо мне, я бы продолжал жить с ними и всего бы этого не было. Чанёль проходит в узкий проём между тумбочками и обеденным столом. Подобная планировка и в квартире Бэкхёна, совершенно дурацкая. Сосед неизменно опирается спиной о тумбочку, и Чанёль вторит ему с другой стороны, разглядывая дымящийся кофе.       — Ты копаешь слишком глубоко. Это не решит проблему, а она заложена внутри тебя. Ты думаешь, что проблемой являются твои чувства? — Чанёль, нахмурившись, кивает. — Нет. Проблема в том, что у тебя ещё не было нормального парня. Достаточно одного раза, чтобы кто-то вытянул из тебя все эти мысли. Ты не думал переспать с кем-то и банально освободить голову?       — Думал, но мне кажется, что это бессмысленно.       — Нельзя судить о чем-то, не попробовав, — усмехается Джунмён, следом отпивая кофе. Он даже не сводит с него взгляд. Чанёль тоже. Пытается понять, действительно ли ему напрямую намекают на… «помощь». Мужчина ничуть не смущается, заметив, что о его намерениях догадались, лишь скрывает ухмылку за чашкой.       — У тебя верхняя губа больше нижней, — шепчет Ёль, не сводя с них взгляд.       — Ты так и не попробовал кофе. Чужие губы искривляются в улыбке. Чанёль ощущает от него жар, когда его прижимают к столу. Сосед выбивает из лёгких весь воздух, но это скорее от неожиданности, чем от резкости чужих действий. Его так грубо ещё никто не целовал, не подминал под себя, вынуждая беспрекословно подчиняться. Губы устают почти сразу же. «Немного неприятно, но вполне терпимо» — решает Чанёль. Пытаясь уйти от наступающих прикосновений, он сам заводит себя в ловушку, усаживаясь на стол, чтобы отползти дальше. Джунмён придерживает его за ногу, наоборот потянув на себя. И, наконец, даёт вдохнуть.       — Блять, — еле выговаривает Чанёль, хватаясь за чужие плечи, — ты слишком грубый.       — В этом вся и фишка, — шепчет тот, целуя его в шею. — Не знаю, как трахается Бэк, но до твоего появления здесь меня не спасали никакие стены.       — Чего ты пытаешься добиться? Ёль принимает ответ губами. Сжимает отросшие чужие волосы, умирая от прикосновений чужих рук. Это не ДжиЁн и не какой-нибудь там настойчивый Сонмин. Джунмён его буквально лишает воли, опрокидывая на стол. Готов разорвать на нём футболку, но в итоге, оторвавшись от тела, стягивает её. Поцелуи везде, докуда он может дотянуться. Чанёль стонет, между вздохами прося быть аккуратнее, но Джунмён качает головой, снимая с себя рубашку.       — Ты от меня ничего не оставишь, — шипит он, чувствуя, как засасывают кожу на ключице. — Бля-ять, Джун… мён. То ли его тело «за» потерю контроля, то ли он просто хочет довести дело до конца. Мужчина просто-напросто не позволяет совершить хоть одно движение, крепко держит за бедро рукой, второй расстёгивая ремень и джинсы.       — Ты слишком нежный и милый, если у тебя и будут парни, то они всегда будут учитывать твои желания. Но тебе же это не нужно, — усмехается он, стягивая с него джинсы с бельём. — Тебе нужна сила и контроль — это же видно.       — Господи, — стонет Чанёль, ощущая чужую руку на члене.       — Джун-мён, — по слогам проговаривает мужчина, усмехнувшись. Он раздвигает его ноги и через мгновение парень вскрикивает от ощущения чужих пальцев внутри. У Джунмёна не закрывается рот, он издевательски что-то говорит, но Чанёль не слушает, выгибаясь на чужом столе. Боже, неужели он до этого опустится? Раньше он был ярым противником пятиминутных отношений. Ему уже хватит ощущений с лихвой, может, пора остановиться? Звонит телефон. Мён недовольно цокает, но всё же смотрит, кто звонит.       — Мм, кажется, Бэк тебя потерял. Он звонил и тебе, и мне, — усмехается мужчина. Имя дяди будто выключает все чувства. Чанёль дёргается, но Мён удерживает его на столе, цокая. Он спрашивает, зачем парень так всё усложняет, но тот даже не успевает ответить, как звонят в дверь.       — Отпусти меня, — требует Чан.       — Ебаный мудак, — шипит мужчина, взглянув в сторону выхода из комнаты.       — Это Бэкхён, — выдыхает Ёль, садясь на столе. — Мы чуть не трахнулись. Боже…       — Ты всё равно вернёшься ко мне, Чанёль, потому что у тебя такого ни с кем не будет. Чанёль даже и не думал возражать, да и Мён вышел из комнаты. У Ёля была буквально минута, чтобы натянуть бельё и джинсы, наспех застёгивая ремень с ширинкой. Голоса приближаются, и в тот момент, когда Бэкхён входит в кухню, Чанёль, наконец, натягивает на себя футболку. Джунмён хмыкает, замечая красные щёки парня. Бэкхён ничего не говорит, но видно сжатые кулаки и напрягшиеся до передела вены на руках. Он буквально прожигает его взглядом, и Чанёль закрывает глаза, понимая, что действительно поступил не очень как по меркам Бэкхёна, так и по своим. Что на него только нашло?.. Что это было: обида, разочарование?! Скорее желание быть кому-то нужным и желанным.       — Привет, — вздыхает Чанёль, зачесав чёлку назад.       — Кофе будешь? — интересуется Мён, подняв свою рубашку с пола. — Или хочешь разукрасить моё лицо?       — Чанёль, иди домой.       — А ты уже выставил за порог очередную подстилку? — усмехнулся Джунмён. — Стареешь, Бэк. У тебя под носом такой парень… ты бы слышал, как он ст… Он даже договорить не успевает. Чанёль моргает, пытаясь понять, откуда появилась кровь. Из звуков различает лишь мат дяди и шипение соседа, пытающегося прикрыть голову. Слишком много агрессии, слишком много страха, которые приглушают остальные чувства. Чанёль боится останавливать их, думает, что дядя зашибёт и не заметит, но таки бросается на чужую руку.       — Дядя, — зовёт Чанёль, — Бэкхён, пожалуйста. Не надо. Ничего не было, слышишь?! Мы ничего не успели! Джунмён, скажи! — но мужчина сплёвывает кровь, затравленно глядя на соседей. — Ну скажи ему!       — Не было, — вздыхает тот, — хотя если бы ты не начал паниковать, почему его нет дома, я думаю, он бы нашел у меня приют.       — Заткнись! — рычит Бэкхён, дёргаясь к нему, но Чанёль толкает его к выходу из комнаты. Затем он переводит взгляд на племянника и поджимает губы, выходя в коридор сам.       — Джунмён… — Чанёль оборачивается на него, но тот машет рукой, мол, иди.       — Ты помнишь мои слова? Ёль ничего не отвечает и идёт за дядей, когда тот выкрикивает его имя. Даже не хочется возражать ему, поэтому, когда они оказываются в квартире, он сразу отправляется в свою комнату. Дядя заходит следом, находит взглядом салфетки на столе и начинает резко вытирать разбитые кулаки. Чанёль вздыхает, потирая лицо ладошками. Щиплет шею и хочется провалиться сквозь землю, потому что стыд заглушает рассудок.       — Какого хрена ты пошёл к нему? — рычит Бэкхён, бросая окровавленные салфетки на стол.       — Потому что ты был здесь с кем-то. Я часто ходил к нему, когда дома кто-то появлялся.       — Часто ходил? — цедит мужчина, поворачиваясь к племяннику. — И чем всё заканчивалось? Не этим ли?       — Ты конченный? — удивлённо восклицает Чан. — Я не спал с ним никогда. И не собирался, просто сегодня… Это вообще моя личная жизнь! Какая нахрен разница, Бэк? Ты не пойми чем занимаешься постоянно, почему я не могу? Бэкхён подлетает к нему и хватает за грудки, впечатывая мимо тумбочки в стенку. «Он слишком близко», — думает Чанёль, глядя в бешеные глаза, — «непозволительно». Бэкхён шипит ему в лицо, что племянник не имеет права вести себя так. Он даже не аргументирует, лишь утверждает, но этого оказывается достаточно, чтобы ноги подкосились. Как бы он не старался, всё равно ничего не выходит, Чанёль не может игнорировать его присутствие рядом. Он такой непостижимый рядом с ним и сейчас… невозможно оторвать взгляд от чужих губ.       — Чанёль, — зовёт Бэк. Парень, пугаясь, резко отнимает взгляд от губ, ошарашено глядя в чужие глаза. Бэкхён мысленно стонет, замечая расширенные зрачки. Чанёль облизывает губы и поднимает руки, чтобы оттолкнуть дядю.       — Я могу сделать ошибку, — оправдывает свои действия он.       — Достаточно сегодня с тебя ошибок, — у Бэкхёна конкретно сел голос, — пришла моя очередь. Чужие губы приближаются слишком быстро. Чанёль встречает их со стоном, меняя направление рук, но Бэкхён и так прижимается к нему, вдавливая в стену. Парень отчаянно сжимает пальцы на плечах, чувствуя руку на пояснице, прижимающую ещё ближе. У Бэка твёрдые сухие губы, а у Чанёля искусанные и влажные. Этот поцелуй похож на недавний с Мёном властностью. Мужчина накрывает собой, просовывает колено между ногами и вжимается пахом в прижатое тело. Чанёль стонет в губы, боясь подумать о том, что будет дальше. От одного поцелуя у него стоит так, что кружится голова. Бэкхён отрывается от него, хрипло дыша. Прислоняется лбом к чужой голове и смотрит в затуманенные глаза. Это слишком желанные действия, с такой отдачей Бэкхёна целуют практически каждый день, но это Чанёль. Это запретные чувства, которые разрывают изнутри. Не счесть отчаянных попыток забыться, трахаясь с другими парнями. Как срывало голову от чужих стонов и казалось, будто под ним другой человек, а теперь он почувствовал это.       — Если бы не ты со своей влюблённостью, — прохрипел Бэкхён, — я бы даже и не подумал о тебе в таком уклоне. Мне просто сорвало голову. Как же это, блять, неправильно.       — Тебя никто не осудит, — Чанёль поджал губы, — но если мы сделаем это один раз — всё окончательно разрушится.       — Значит, нам этого нельзя делать. Бэкхён отстраняется медленно, словно нехотя, и Чанёль бессильно стукается головой о стенку. Потому что невыносимо. Почему всё так? Дядя мимолётно касается его губ своими и без сил падает на кровать, испепеляя взглядом пол. Из головы ещё не выветрились чужие стоны и ощущение мягких губ.       — Я понял, что ты чувствовал тогда, перед тем, как рассказать мне всё, — произнес он, не поднимая головы. — Я тоже… Я пытался забыть обо всём. Всё навалилось, словно кошмарный сон, и я подумал, что секс поможет, но в итоге случайная связь сломала во мне всё окончательно. Чанёль съезжает по стенке, усмехаясь. Он тоже думал, что случайная связь чему-то поможет, но в итоге эта недо связь сломала ещё одну грань между ними. В Бэкхёне взыграла ревность. Банальная фигня, которая стоила им слишком дорого. А теперь дядя говорит, что он ощущал Ёля, трахаясь с кем-то, и что он должен сказать?..       — Сейчас я сбегу в туалет, — прошептал Чан. — Ни ты, ни я не знаем, что делать, так что просто расходимся по комнатам. Бэкхён кивает, и Чанёль выходит из комнаты. У него хотя бы будет возможность получить разрядку, в отличие от дяди. Мужчина непонимающе прислушивается к себе, представляя племянника с соседом, и это вызывает у него дрожь. Нет, он не готов отдать его кому-то. До недавнего времени он сам подталкивал его к другим парням, но теперь не может себе этого простить. Все эти разговоры и попытки помочь малому привели к заинтересованности и любви. Он ещё никогда так сильно не ошибался. Он ещё никогда не совершал таких глупых ошибок.