хён, это только для фото!

Они пытаются не замечать друг друга. Практически не сталкиваются ни утром, ни вечером, потому что Чанёль не выходит из комнаты, а Бэкхён не заглядывает в неё, проходя мимо. Это кажется до усмешки абсурдом, но ни один, ни второй не хочет забывать о том, что было. Бён не изменился, дважды вытрахал из очередных парней душу, после чего они слёзно просили больше с ними не сталкиваться. Бэкхён впервые причинил боль настолько… неосознанно. Усадил в такси, извинился, и не пришёл домой ночевать. В ту ночь Чанёль не смог заснуть, представлял, как дядя с кем-то занимается сексом и еле сдерживал свои чувства. Он знал, что это не боль, а обида душила его. Резко захотелось стать дяде чужим человеком, чтобы как-то столкнуться с ним на работе и намекнуть на отношения. Всё было ужасно. Каждая минута, проведённая вместе, каждый день и вдох в этой квартире. Чанёль практически не смотрел в глаза родственнику, боясь и вдохнуть, а Бэкхён, в свою очередь, испепелял его взглядом, надеясь, что тот посмотрит на него. Им катастрофически необходимо было обсудить происходящее между ними. Но губы каждый раз щипало и тяжелело в паху от воспоминаний о том поцелуе. Почему он возникал так часто за эти дни?.. В один из дней Бэкхён пришёл домой далеко за восемь вечера. Чанёль бездумно сидел на кухне, не понимая, чего ждёт. Мужчина принял душ, надеясь, что парень уйдёт в свою комнату, но тот остался. Он будто чего-то ждал, а на деле просто бесчувственно застыл. Тихо поздоровавшись, Бэкхён потёр шею рукой и вздохнул, ощущая себя разбитым из-за усталости. Он поставил тарелку с едой на стол и сел напротив племянника, даже не взглянув на него. Чанёль не реагировал. Не отвёл взгляд, когда Бэк взглянул на него. Не дёрнулся, пытаясь скрыться в своей комнате. Ничего не сделал, наверное, до конца не понимая, что мужчина смотрит на него. Ёль лишь застыл, забыл, как дышать, глядя на чужие губы, слыша помехи в своей голове. Глаза налились слезами, и он поджал губы, ощущая себя банально измождённым. Он был готов плакать, глядя на чужие губы, обхватившие палочки, потому что они никогда не будут ему принадлежать. Потому что перед глазами поцелуй у стены и ощущение безнадёжности.       — Чанёль, — шепнул Бэкхён, пытаясь развеять чужое видение. Эти губы произнесли его имя. Их облизали, и они вновь зашевелились, произнося его имя. Чанёль, наконец, опустил взгляд, резко дёргаясь в сторону, буквально слетая со стула и убегая в комнату. Он очевидно последовал за ним, попросил перестать плакать, но кроме сбитого дыхания и вырыданных слогов, ничего не получил. Вы когда-нибудь обнимали влюблённого в вас человека, пытаясь утешить? Когда-то отвергали чужие чувства, боясь, что они лишат вас рассудка? Вы когда-то боялись так вступать с кем-то в отношения, что дрожали руки, и темнело в глазах? Бэкхён знал. Но не понимал, что делает, прижимая к себе парня. Не пытался даже понять, лишь молча гладил по спине, чувствуя, как чужие пальцы сжимают футболку на спине. Это разрывало их обоих, Бэкхён впервые чувствовал себя настолько… пораженным, озадаченным, бесполезным. Ему нельзя было терять контроль ни на минуту, но Чанёль подталкивал к обрыву или он и был этим самым обрывом.       — Успокойся, пожалуйста, — разве это всё, что он может?.. — чего ты хочешь? Нормальных отношений между нами, чтобы я исчез из твоей жизни или что? Хочешь, я поцелую тебя? Хочешь, помечу? Но мы не можем… так нельзя, Чанёль.       — Пожалуйста, — всхлипнул Чанёль, — если ты ничего не можешь, просто полежи со мной. В чужих объятьях было непозволительно хорошо и спокойно. Слёзы медленно отступили, и парень просто наслаждался тишиной, ощущая поглаживающую ладошку на спине. Это всё, чего он сейчас хотел. Даже поцелуй был не настолько востребованным, ведь дядя не сможет целовать его вечность, а вот полежать некоторое время, выдав его за вечность, вполне. Бэкхён был слишком уставшим, он отчаянно пытался не заснуть. Извинившись, Бэк медленно двинулся назад, чтобы выпутать руку из-под чужого тела.       — Нет, — умоляюще взглянул Чан, — пожалуйста, останься.       — Чанёль… Мужчина вздохнул, ощущая, как его притягивают обратно, позволяя лечь так, как ему нужно. Парень даже уступил место, чтобы было не так тесно. Они так прижимались друг к другу, что не заметили, насколько огромная, оказывается, кровать. Бэк тяжело вздохнул, стянул штаны и накрылся пледом. Чанёль раздеваться не собирался, глядя на него благодарным взглядом.       — Спокойной ночи, — вздохнул мужчина, закрывая глаза. Чанёль ничего не ответил, потому что спать нисколько не собирался. Он разглядывал чужое нахмуренное, даже во сне, лицо, и не мог понять, почему случились такие проблемы. В последнее время Ёль заметил, что был по-настоящему одинок. Нет, друзья были рядом, но они не были ему родными людьми, как дядя или родители. Теперь Чанёль был действительно одинок, потому что отношения с дядей перешли за черту «чужие люди». Ни поговорить, ни взглянуть на него без ущерба себе. Всё это казалось таким невыносимым, но Чан знал, что когда-то, возможно, через полгода он остынет, если сбежит из дома. Время не лечит, оно приводит к равнодушию, которое убивает любые эмоции. Одна неоправданная надежда и не взаимная любовь делает из человека морального урода… Сбегать было некуда, а тревожить своим присутствием сестру совсем не хотелось. Кажется, она тоже пыталась построить с кем-то отношения. Чанёль закрыл глаза лишь на мгновение, но больше их не открыл. Бэкхён практически не отцифровывал, где находился. Он открыл глаза, ощущая под собой необычно твёрдый матрас. В его спальне был другой, и это была первая мысль. Под боком спал Чанёль, обвитый, чёрт возьми, руками самого Бэкхёна. Нет, он помнил, что ночью обнял кого-то, но подумал, что это сон. Малой крепко спал, поджав губы, мужчина вздохнул и расслабил напряженное тело. Кое-как повернувшись на спину, Бэк шумно выдохнул и провёл свободной рукой по лицу, ощущая себя менее разбитым, чем вчера. Чанёль немного нахмурился и слабо толкнул коленом в бедро. Бэкхён резко прижал его ногу к кровати, зная, что через несколько секунд онa может оказаться на его теле. Чанёль спокойно продолжил спать, когда мужчина поднялся с кровати и двинулся в ванную. Он стал под душ и обречённо приложился лбом в стекло, ощущая возбуждение. Пиздец. Даже у Чанёля так не стояло, а ведь должно! Бэк усмехнулся и сделал воду холоднее. Парень проснулся в начале восьмого. Бэкхён стоял в его комнате, вправляя в брюки ремень. Широкая голая спина медленно скрылась за белой рубашкой, и дядя обернулся на шорох, замечая, что парень уже не спит.       — Доброе утро, — почти одновременно произнесли, усмехнувшись.       — Выспался? — устало спросил Ёль, потирая плечо. — Я неделю не мог нормально спать на этой кровати. Твоя мягче и удобнее.       — Как раз-таки эта удобнее, — возразил Бэк, — ты-то выспался? Парень, ничего не ответив, немного покраснел и кивнул, садясь на кровати. Бэкхён неловко цокнул языком и стал вправлять рубашку в брюки, застёгивая молнию, затем ремень. Набросив пиджак на плечи, он предупредил, что задержится из-за завала на работе. И Чанёль кивнул, побледнев, он поднялся с кровати и вышел из комнаты в коридор, намереваясь скрыться в ванной.       — У меня проект, — шепнул Бэкхён, неожиданно притянув к себе за руку, — слышишь? Не парни, а проект, который нужно сдать на этой неделе, это последняя проверка.       — Х-хорошо. Я должен зайти к другу, но вернусь раньше тебя.       — Приготовь что-то поесть, — попросил Бэк, обходя парня. — Мне пора на работу, я напишу, когда буду возвращаться. Если что, не жди.

***

Когда Бэкхён возвращается домой, он явно не ожидает увидеть полный холодильник еды и пустую квартиру. Вот совсем никак. Но ещё больше не ожидает смс с чужого номера с просьбой приехать по адресу. Он не знает, зачем начинает названивать племяннику, но у того оказывается отключен телефон.       — Алло? Кто это?       — Дядя, — еле слышно звучит голос Чанёля, — они не хотят меня отпускать из больницы.       — Какого хрена, Чанёль?!       — Мы были в парке, Тэн свалился с моста. Всё нормально, Бэк, просто привези мне одежду и забери меня.       — Ебаный ты, — шипит мужчина, сбрасывая вызов. Он чуть не забывает закрыть дверь и приходится возвращаться. По дороге в больницу еле терпит бесполезный красный, постоянно перестраиваясь на другие полосы. Даже если с племянником всё нормально, то он нихрена почему-то в это не верит. В больнице у него никогда не получалось держать себя в руках, потому что девушки из регистратуры очень равнодушные или спокойные?, и это жутко бесит. У него самое главное в жизни здесь где-то в палатах лежит, а он, блять, ждёт, пока она разродится! У палаты стоят два парня и чьи-то родственники, разговаривают с врачом. Бэкхён толкает дверь внутрь и замечает троих парней, двое из которых лежат на койках. Он честно пытается не ругаться, отчаянно стискивает руки в кулаки и подходит к спящему племяннику. Его друзья здороваются, но он только еле заметно хмурится из-за их голосов, и присаживается рядом с Ёлем, оглядывая капельницу. Малой просыпается от прикосновения пальцев к щеке. Он очень бледный, у него красные глаза и выглядит он катастрофически уставшим.       — Я тебя сейчас убью, — шепчет Бэк, вызывая у парня слабую улыбку.       — Всё хорошо, просто наглотался воды, паника, давление и всё такое, — отмахивается он. — Поехали домой? В палату входят те парни, один даже здоровается с Ёлем, вынуждая нахмуриться мужчину. Чанёль шепчет, что это брат Тэна, и просит друга позвать кого-нибудь, чтобы вытащили из него катетер. Бэкхён поднимает голову и замечает, что раствор почти закончился.       — Кусок идиота, — бурчит рядом ДжиЁн, вынуждая Ёля усмехнуться. — Не только себя, но и Чана подставил, придурок.       — Это случайно вышло, — поджал губы тот, — я даже не успел ничего понять, как меня накрыло водой.       — Хорошо, что Чанёлю хватило сил всплыть с тобой. Ещё раз такую херню сотворишь, я тебя убью нахрен. Бэкхён замечает, что племянник усмехается, и в палату входят медсёстры с врачом. Пока они с ним обсуждают возможность забрать парня из больницы, Джи подсаживается к Чану и спрашивает, как он. Тэн благоразумно молчит, не поворачивая к ним голову, ДоЁн выходит из палаты, забрав с собой парня ДжиЁна под каким-то предлогом. Для Бэка это всё настолько наигранно и очевидно, что он недоумевающе уставляется на племянника.       — Я думал, что тебя уже вперед ногами выносить будут, — слабо усмехается парень, вызывая у Ёля смешок. — Знаешь, обычные люди нихрена не пытаются броситься следом. Мост достаточно высокий, и если этот придурок залез на перила, чтоб сфоткаться, то я не хочу представлять, зачем ты полез следом за ним.       — Он мой друг, Джи, — нахмурился Чанёль, — хочешь сказать, что я прыгнул, чтобы утонуть? Бэкхён подходит ближе, сложив руки на груди, в открытую слушая чужой разговор. Джи обращает на него внимание и, поджав губы, несмело говорит, что там поблизости были спасатели, отрабатывали какие-то мероприятия.       — Не намекай, — неожиданно громко произносит Чанёль, отчего-то злясь. — Тебя там не было, ДжиЁн. Какого хера ты не можешь просто сказать «Спасибо» и уйти?       — Я переживаю, — разводит руками тот, поднимаясь, — исходя из нашей последней встречи, знаешь ли, нельзя сказать, что ты был в норме. То, что вы оба не потонули, пиздец какая удача! А вы, господин Бён, поговорите с ним уже, потому что когда-то может стать поздно.       — Иди нахер! — кричит Чанёль, бросаясь в него подушкой. — Лучше бы ты так за братом следил. Он тебя тоже просил пойти, но в итоге ты предпочел ему своего парня. Совесть не мучает? Ты мог спасти его вместо меня.       — Успокойтесь, ради бога! — прерывает их Тэн, вскинув руку. — Мы в больнице, и тут не место для разборок. У Чанёля неразделённая любовь, а у тебя парень, хён, так что забудьте, что между вами было, и закройтесь уже. Если бы у него были какие-то неправильные мысли, я бы заметил, хён. Мы встречаемся каждый день, ходим гулять, иногда просто сидим дома и общаемся на любые темы. Если бы что-то было не так, я бы обязательно сказал об этом его дяде, так что твои опасения вообще нифига не оправдываются. Я упал, он меня спас, вот и всё. Чанёль обессилено выдохнул, закрывая глаза, и Бэкхён, прищурившись, настороженно спросил у ДжиЁна, что между ними было. Парень неловко отвёл взгляд и ответил, что ездил с ними на пляж и там они сдружились. Бэкхён скривил губы и сжал руки в кулаки. Джи понял, что тот осведомлен об их настоящих отношениях, спустя несколько напряженных минут. Он, извинившись, поклонился и взглянул на усталого Чанёля.       — Спасибо, — искренне поблагодарил он, пожав чужую руку. — Ты прав, совесть меня скоро съест.       — Ой, ну не начинай, — скривился Тэн, — что за братская любовь? Позови родителей, когда там можно домой уже? Чанёль с надеждой взглянул на дядю и тот кивнул, помогая подняться. Неспешно переодевшись в нормальную одежду и обувь, они вышли из палаты, попрощавшись со всеми, и двинулись к выходу. На улице стало лучше. Ёлю стало легче дышать, и он удовлетворённо провёл рукой по груди, садясь в машину. Разговор никак не клеился, поэтому они добрались до дома и только тогда Бэкхён спросил, что произошло. На выяснение обстоятельств ушло не больше пяти минут, Ёль отвечал неохотно и сам заговорил о том, что произошло в палате.       — То, что там говорил ДжиЁн, это не правда. Он просто побеспокоился обо мне, вот и всё.       — То есть, — Чанёль облизал губы, когда дядя снял рубашку, — у тебя нет суицидальных наклонностей и прочих… проблем? - мужчина взглянул на парня, не сводящего с него взгляда. - Чанёль, перестань на меня пялиться и ответь, мы вообще-то на серьёзную тему разговариваем. Цокнув, парень закатил глаза и плюхнулся на чужую кровать, устало глядя на дядю.       — Ну какие у меня могут быть суицидальные наклонности, когда ты рядом? Мне кажется, ты меня успешнее прикончишь, чем что-либо другое.       — Я имею право переживать, — твёрдо произносит тот, натягивая футболку, — сначала ситуация с твоими неудачными отношениями, потом родители и в конце концов… случилась проблема со мной — всё это может подтолкнуть тебя к неправильным действиям.       — Но ты же это предотвратишь? — вопросил Чанёль, вздёрнув бровь.       — Ты меня вот это пытаешься шантажировать что ли? — усмехается Бэк. — Я тебе сейчас так заеду по жопе, что мало не покажется. Столько жизнерадостности будет, ухх! Намёки свои в задницу засунь, пока я их туда не засунул. А сейчас пошли есть. Я уставший, голодный и жутко напряженный. Так что тебе пиздец, Чанёль, если ты начнёшь двигаться не в том направлении.       — Ты невыносимый, — пробурчал парень, следуя за дядей на кухню. — Откуда я знал, что он свалится оттуда?       — Корми меня, — непреклонно заявил мужчина, усевшись за стол, — иначе пожалеешь.       — Вот так всегда!