«Чем выше взлетаешь, тем больнее падать»
***
17 марта.
В последние недели Гарри был занят очень важным делом: слежкой за Юаном Аберкромби, второкурсником Гриффиндора, с которым он как-то был связан в прошлом году. Как именно — Гарри не помнил, но уверенность парня в том, что он знает о Гарри Поттере больше, чем близкие друзья, — беспокоила. Рон и Гермиона воспринимали новый бзик друга прохладно. Они не понимали — что Гарри хочет выяснить у самого обычного парня? Да, Юан был немного упрям и заносчив временами, частенько раздражал старост Гриффиндора, но мальчишка был обычным. Первую неделю они ещё помогали, но после самоустранились. — Ты просто потратишь время впустую, — фыркала Гермиона и махала рукой. Она ужасно устала за последнее время, поэтому спорить с Поттером о всяких глупостях не было ни сил, ни желания. — Я в этом больше не участвую, — тут же предупредил Рон. У него и так было мало времени на Лаванду. Выбор между слежкой за пусть и нагловатым, что не умеет выбирать себе кумиров (восхищение Снейпом он Юану никогда не простит), но простым второкурсником, и любимой девушкой был очевиден. Лаванда тут же чмокнула своего парня в щёчку, от чего тот улыбнулся как дебил. Девочка только посмеялась в кулачок и прижалась к Рону. Невилл также отмахнулся, сказав, что у него тоже дела — бабушка прислала много книг, которые нужно прочитать и выучить. Гермиона обеспокоенно уточнила: не помешает ли это подготовке к экзаменам, которые уже меньше чем через три месяца? И не удовлетворённая заверениями, что всё нормально, пообещала проследить, чтобы Невилл всё успел. Тот на это только удручённо вздохнул под едва сдерживаемый смех остальных. Гарри был рад такому раскладу — привлекать друзей к этому вопросу он не хотел, и так постоянно нервничал, не зная, что он может узнать, и как на это отреагируют другие. То, что скрывал второкурсник, было интересным. Гарри это чувствовал. Но также он понимал, что раз Юан избегает Уизли, Невилла и Гермиону, то всё не так просто, и лучше, чтобы они не крутились рядом. Повышенное внимание могло заставить парня быть осторожнее. Но объяснить это друзьям так, чтоб они не обиделись, Гарри бы не смог. Подловить и прямо расспросить Юана Гарри не мог. С мальчишкой всегда кто-то был, либо он пропадал, словно растворяясь в воздухе недалеко от комнат завхоза, либо гулял в подземелье. Подземелье Гарри исследовал в своё время очень хорошо, и пусть сейчас открылись многие ходы и заваленные комнаты — видимо, когда-то их просто скрыли, не желая восстанавливать, а после забыли — но всё равно территория была знакомой. Гарри никак не мог понять, куда пропадает парень. Не в гостиную же слизеринцев ходит? «Она вроде опечатана? Или нет?» И тут Гарри осенило, что, возможно, ответ кроется там. Ночью он тихо встал и, крадясь мимо спящих однокурсников, открыл дверь в коридор. Скрип петель заставил зажмуриться. В тишине этот звук был особенно пугающим, и Гарри показалось, что его слышали во всём замке. Постояв в тишине и убедившись, что никто не проснулся, Герой, облегчённо вздохнув, вышел из комнаты. Вечером он специально оставил небольшой камень, чтобы портрет полностью не закрыл проход, так что Полную Даму он не разбудил, когда толкнул раму изнутри и тихо проскользнул в коридор. Мантия-невидимка моментально появилась на плечах и после медленно растеклась по всему телу. Гарри, уже привычный к такому, только улыбнулся. Когда мантия появлялась, скрывая его, он чувствовал себя самым защищённым человеком в мире, которому было ничего не страшно. Защита от мира — чувство, которое никто не мог ему дать. Родственники, казалось, и сами хотят избавиться от него; в Хогвартсе декан и директор и вовсе были глухи и слепы, даже когда это касалось их прямых обязанностей; а друзья сами нуждались в опеке и защите. Рон и Гермиона были детьми из хороших семей и иногда не понимали последствий своих поступков. Гарри же был больше сосредоточен на выживании и довольствовался минимумом, несильно стремясь вверх. Незачем. Слава у него была, а насчёт остального… Никому всё равно не было дела. А для себя? Он считал это ненужным. Это сейчас знания и умения, которыми он владеет, значительно расширяют его мир и помогают понять, что можно жить не просто как сорняк на дороге, а вполне с комфортом. А там, где нет одобрения родителей, можно получить восхищение толпы. Заслуженное восхищение. Но в то же время Гарри не желал этого. Отряд Дамблдора это доказал. Ответственность и постоянные решения проблем — напрягало. Гарри привык быть свободным и заботиться о проблеме, что висит над головой и нуждается в решении «сейчас», а не думать наперёд о перспективах и вариантах. Не то чтобы он не мог это просчитать. Мог. Но не хотел этим заниматься постоянно. Он был тем самым героем, который приходил и решал проблему, а не управленцем, что управлял и руководил людьми постоянно.***
Стоя перед картиной со змеями, Гарри закусил губу. Пароль. Он об этом не подумал. Какой пароль может быть у факультета чистокровных антагонистов? Змеи на портрете зашевелились и уставились в пустоту, словно чувствуя чужака. Гарри вздохнул и снял невидимость, уставившись в змеиные глаза. /Скажи пароль./ /Просто открой мне дверь./ Змея высунула юркий язычок, а после свернулась в клубок, остальные тоже потеряли всякий интерес к человеку. Гарри уже хотел было возмутиться или закатить глаза, как понял, что дверь, которая находилась дальше от картины и была настоящим входом в гостиную Слизеринского дома, открыта. «Парселтанг открывает двери?» Ответ тут же всплыл в памяти. Потому что «язык змей» был даром, который позволял на ментальном уровне приказывать не только змеям, а также всем разумным или псевдо-разумным существам. С людьми и похожими по уровню интеллекта существами было сложнее из-за того, что их мозг был более развит, но всё же после долгих и упорных тренировок дар змееуста мог действовать как Империо в слабой форме. Поэтому магов, что владели данным даром, очень боялись. Название «змеиный язык» этот дар получил из-за того, что при «разговоре» маги шипели, словно змеи. Особенно во время разговора с животными, ведь животные не говорят привычными для человека звуками, и повторить их человек не может, всё это делается мысленно. Но так как человеку привычно произносить звуки во время разговора, то из горла вырывается шипение — звук, более близкий к тому, что происходит на ментальном уровне. «А ещё в Англии только семья Слизерин владела данным даром», — Гарри закусил губу и прикрыл глаза, вспоминая одну из своих догадок: они с Воландемортом родственники. Данный факт не приносил ему радости. И Гарри не понимал, что делать с этим знанием. Семья — это самая большая мечта Гарри Поттера, но Тёмный лорд в родственниках — это слишком даже для него. Оказавшись в гостиной, в которой больше преобладали зелёные цвета, Гарри растерянно огляделся. Помещение выглядело заброшенным. Слой пыли явно указывал на то, что тут давно никто не появлялся. Скользя глазами по предметам интерьера, он всё пытался понять, что чувствует, но после просто пожал плечами и пошёл на выход. Его догадка не оправдалась. Юан точно не заходил сюда. Решив, что раз начал проверку, то нужно посмотреть ещё и на территории Филча, Гарри вновь активировал свою мантию и пошёл наверх. Однако надежды на то, что он что-то найдёт, было мало. — А может, я себе напридумывал всё? Юан просто второкурсник, который решил что-то для себя. Если я правда встречался со многими в прошлом году, то, может, он что-то себе напридумывал? Люди любят выдумывать обо мне сплетни и после верить в ту чушь, что придумали сами. Да и вообще, проще прямо спросить, а не слежки устраивать. Когда я уже повзрослею? Обречённо протянул Гарри, с иронией подумав о том, что он не ищет лёгких путей, а потом он поднял взгляд и замер. Ноги сами приросли к полу, когда он увидел ещё одних полуночников. Гарри, надёжно укрытый мантией-невидимкой, не мог оторвать взгляд от парочки и не знал, что делать.***
Драко редко нарушал правила и шёл против воли родителей. Каждый шаг и слова всегда были либо заранее оговорены, либо сто раз обдуманы. Навредить семье и опозорить род Малфоев — это было чудовищным поступком для него. Даже убийство его так не пугало. Хотя он и не хотел никого убивать, но понимал, что рано или поздно придётся. В мире магии — либо ты, либо тебя. А учитывая, что его семья была врагами большинству, и многие завидовали им, ждать нападения можно было отовсюду. Лишь единицам Малфои верили, пусть и с оглядкой и после подписания договоров или взаимных клятв. Наверное, странно было доверять Гарри Поттеру, но тогда Малфой об этом не думал. Они — семья. Именно это он сказал Гарри в их первый нормальный разговор, и тот просто кивнул. Не стал отрицать, не стал злиться, а наоборот — принял. А после герой, гриффиндорец, спаситель светлых встал в гостиной Слизерина с чемоданом в руках. Сказать, что Драко был в шоке — значит ничего не сказать. Это было начало чего-то нового. Это было странно и волнующе. Драко был рад. Остальные пусть и были настороженны, но тоже робко потянулись к герою. Гарри Поттер стал общей тайной Слизеринцев. Гарри Поттер стал другом всем им. А после предложил спасение. Знал ли Драко, что осторожная попытка разговора приведёт к тому, что они все получат шанс на жизнь? Что он, Драко, найдёт ту, кто заставит его сердце биться чаще и тепло улыбаться, наблюдая за таким же счастьем в чужих глазах? Мог ли он подумать, что можно удивить отца своим выбором, стоять до конца на своём, впервые СПОРИТЬ с ним? Полумна Лавгуд, девушка, с которой старшим Малфоям пришлось смириться, чтобы не потерять сына, который был готов отказаться от рода ради возможности быть с любимой. Упорство сына их удивило, но было ясно, что мальчишка был под стать своему имени — Дракон, что не желал отпускать своё сокровище. Взвесив всё, они дали согласие и на помолвку, и на брак. И когда поняли, что заполучили в свою семью не просто чистокровную блондинку с прекрасным здоровьем, а Видящую, то долго не могли прийти в себя. Драко знал, что Луна всегда знает больше других, но списывал это на проницательность. А после, узнав о даре, просто пожал плечами. Сокровище — оно и есть сокровище, мало ли что ещё другие в нём увидели. Для него оно и так было самым ценным. Они были счастливы, пока не подкралось время возвращаться в Хогвартс. Многие обрадовались возможности никуда не идти, а вот молодая леди Малфой места себе не находила. В конечном итоге она огородила пространство от прослушки и поведала Драко, что возвращается в Хогвартс. — Зачем? — Драко не понимал её мотивов. — Мне нужно там быть. — Сейчас? — Нет, — нахмурилась Луна. — Обязательно после Рождества. — Я знаю, что письмо о том, что ты не вернёшься в Хогвартс, уже отправили, причём сразу после нашей свадьбы. Будет странно, если ты вернёшься, тем более в середине учебного года. — Да, — Луна кивнула. — Но я буду не я. — Так, — протянул Драко, предчувствуя что-то нехорошее и опасное. — Что ты задумала, любовь моя? — Нужно будет постараться помочь Гарри, — твёрдо произнесла молодая волшебница, смотря вперёд пустым взглядом, Драко вздохнул, понимая, что спорить бесполезно, и кивнул, собираясь помочь всем, чем может. Луна вернулась в Хогвартс с толпой учеников, которые возвращались с зимних каникул. Посадив замаскированную жену на Хогвартс-Экспресс, Драко с тяжёлым сердцем провожал поезд взглядом, а после трансгрессировал обратно в поместье Малфоев. Действие Оборотного должно было вот-вот закончиться. Он специально принял малую дозу, чтобы стать собой сразу после возвращения. Родители были заняты отдыхом и собой, так что не заметили пропажи невестки. А после… все были заняты пропажей Избранного. Когда же семья заметила отсутствие Полумны, Драко просто попросил не говорить об этом, обещав рассказать всё после. Врать родным он не хотел. Они уважали чужие секреты, и пусть сейчас для них было не время, смирились. — Главное, она в порядке? — Напряжённо уточнила мама. — Сын, мы просто не хотим, чтобы вы пострадали. — Я знаю, что сейчас и так всё кувырком, но прошу вас, мам, пап, давайте ей доверимся. Она всё же видит и знает больше нас. — Будем надеяться, что она не станет нашей погибелью, — хмуро подвёл черту Люциус Малфой и покинул комнату. Нарцисса вздохнула и попросила не сердиться на отца. — Он беспокоится и волнуется так же, как и ты. И его злит, что вы что-то задумали за его спиной. Малфои всегда держатся вместе, и каждый знает о ходах другого. Если нет единства, то… это можно расценивать как предательство. Драко дёрнулся. Он не хотел, чтобы родители так считали. — Я уточню у неё, можно ли вам рассказать. Прости, что кажусь неблагодарным сыном. Вечером, взяв маленький блокнотик, что был связан протеевыми чарами с другим, он уточнил у жены её действия и спросил про то, что он мог рассказать семье. Луна долго не отвечала, а после на бумаге появились первые чёрточки букв, и Драко улыбнулся, прочитав строки. В тот же день он рассказал всё родителям. Отец рвал и метал, требуя, чтобы сын вернул свою глупую жену. — Она же из Рейвенкло, а не Гриффиндора! О чём она только думала?! — Её сюзерен в опасности. — Он и твой сюзерен! — И также он мой друг и часть семьи. Я сам бы хотел вернуться в замок и забрать его. Уверен, что и крёстный с трудом себя сдерживает. Но, судя по всему, сейчас к нему лучше не подходить. Луна же всегда была нейтральна. — Драко! Ей там опаснее вдвойне! Ваша помолвка может и магическая, но ты хоть понимаешь, насколько ценна Видящая? Да чтобы надеть на неё ошейник, прибегнут к самой Чёрной магии, даже такие, как Боунсы! — Никто об этом аспекте не знает. Её все всегда считали просто странной девчонкой, — фыркнул Драко. — И она замаскировалась, отец родной не узнает. Мистер Лавгуд как-то узнал, что дочь в Хогвартсе, и только улыбнулся, сказав, что она лучше знает, что делать, не стоит беспокоиться. Люциус взвыл — Лавгуды сводили его с ума. Дал же Мерлин родственников! — Если и мои внуки будут такими же, то… — Что? — недобро прищурились Драко и Нарцисса. — То придётся запастись успокаивающим бальзамом, — буркнул стушевавшийся Люциус, всем видом показывая отстранённость и обиду на всех и вся. Не сразу, но Люциус оттаял немного, хотя и поджимал губы каждый раз, слыша о том, что у Луны не получается найти подход к Гарри Поттеру. Во всём его виде прямо кричало: «А я говорил, что это безумная, опасная и абсолютно бесполезная затея!» Когда же Луна перестала отвечать вечерами на вопросы, Драко сильно забеспокоился и ходил нервным. Люциус и Нарцисса тоже помрачнели, а мистер Лавгуд был занят с единорогами сюзерена, что недавно разродились. За маленькими единорогами присматривали всем табуном кентавры, а вот со взрослыми занимался сам маг. В этот раз роды сильно истощили кобылицу, и самец не отходил от неё, делясь Энергией жизни. Лавгуду сообщать о молчании Полумны ничего не стали. Да и нечего было сообщать, возможно, Луна просто потеряла или повредила свой блокнот для записей. Через пару дней прискакал патронус зайка. — Меня раскрыли. Я прячусь, но не могу уйти. Появилось столько вопросов: Где её вещи? Как долго она будет в безопасности? Можно ли отправлять патронус для общения? Драко сходил с ума от волнения. После Луна патронусом прислала, что она надёжно спряталась, но просила не отправлять патронуса, так как он может выдать её местоположение. Чернила кончились, так что она больше не сможет писать. — Всё будет хорошо, Драко. Меня не найдут. Когда будешь в Хогвартсе, я сама найду тебя. Всё это мало успокаивало. Но, глубоко вздохнув и выдохнув, юный лорд Малфой взял себя в руки, пообещав запереть любимую супругу в башне, чтобы больше не подвергалась такой опасности. От волнений Нарцисса Малфой и Беллатриса Лестрейндж родили раньше срока. У Малфоев появилась прелестная девочка, которую назвали Авророй. А у Лестрейнджей сын Глендауэр. Драко искренне радовался за мать и тётю, с трепетом прикасался к сестрёнке, но страх за свою жену только усилился, а ещё ужас за то, что, возможно, он никогда не сможет взять своего ребёнка на руки. Когда сообщили новость о том, что Исчезающий шкаф починен, Драко тут же отправился в Хогвартс. Нужны полевые испытания и разведка, так? Вот он их и проведёт. После Люциус Малфой будет рвать на себе волосы и кричать о гриффиндуризме наследника, сетовать на Поттера, который явно заразил его идеального сына этим героизмом, граничащим с дуростью, но в то же время будет очень горд. Малфои всегда бросали всё ради семьи и зачастую влезали в такие авантюры, что удивительно, как род не вымер. Но об этом будет позже, сначала истерика родителя, что мог потерять любимое чадо, а уже после гордость за наследника, что доказал наличие горячего сердца внутри, казалось бы, в холодной оболочке человека.***
Открыв дверцы шкафа с другой стороны, Драко выдохнул. Всё получилось. Его не разорвало на сотни кусочков, он не застрял в пустоте и даже не заметил этот переход. — А это удобнее каминов, — удивлённо проговорил Драко, опуская ноги на пол и оглядывая помещение. Комната была явно не жилая, старые парты и шкафы были накрыты белой тканью. В лунном свете это место и вовсе казалось пустым и безжизненным. Но Драко сейчас волновало не это. Он вздохнул и, решившись, встал, мысленно приказывая своей мантии-невидимке появиться. Сейчас он должен быть вдвойне осторожным. Прозрачная ткань тут же материализовалась и скрыла человека. Какой-то звук ударил по натянутым нервам. Резко дёрнувшись, он пустил Остолбеней в сторону движения. — Чирк! — Мистер Птиц? Ох, ты тоже решил пойти? — устало проговорил Драко. То, что феникс оказался здесь, он не удивился. Феникс ведь был ещё птенчиком, что очень тосковал по человеку, к которому привязался, так что неудивительно, что последовал за ним, надеясь найти хозяйку. Почесав птенцу шейку, он вздохнул. — Только будь тише и не привлекай внимание, — серьёзно попросил он феникса и сосредоточился на главном. Драко осторожно вышел за дверь и оглядел коридор, мимо прошли ученики. Пока не было отбоя, так что ученики ещё передвигались по школе. Кто шёл с дополнительных занятий, кто из клубов, кто из библиотеки, а кто с отработки. Последние уже зевали и мечтали только лечь и уснуть. Драко старался держаться ближе к стене, чтобы случайно ни с кем не столкнуться.***
Маленький феникс также тихо летел следом, поднявшись высоко под потолок и прячась за доспехами или статуями, чтобы его не заметили остальные. Когда мимо статуи, за головой которой прятался Птиц, прошли очередные ученики, птенчик не двигался дальше, а замер. Белая головка с жёлтым хохолком повернулась набок, глазки уже вовсю разглядывали орешки в кулёчке у одной из учениц. Птенчик встрепенулся, чуть чирикнув, и огляделся. Следующий чирик был печальным. Птиц потерял мужа своей хозяйки. Головка опустилась, а крылышки совсем поникли. Печальную трель услышали ученицы. — Ой! Смотри, вот он! — крикнула одна из них, и птенчик дёрнулся, прячась за голову статуи. — Эй, выходи, не обидим, — продолжала ласково звать блондинка. — Вот, — она тут же отсыпала немного орешков в руку и протянула ему. — Курлык? — Тебе-тебе, не обидим, не бойся. Птиц ещё подумал, но осторожно, бочком, перебирая лапками, спустился по руке статуи и потянулся за орешками. Довольное курлы заставило обеих учениц улыбаться. — Что тут у вас? — громкий голос парня напугал птенчика, и тот мигом оказался так высоко, как мог. — Рон! Ты его напугал! — крикнула блондинка, которая кормила птенчика. — Лаванда, я же не специально! — поднял руки перед собой и виновато улыбнулся рыжий парень. А после поднял голову вверх, рассматривая птицу. — И кто это? На сову не похож. — Какая разница? Он голодный был! А теперь он напуган из-за тебя, вон как смотрит и не спускается. Птенчик, поняв, что его видят, отошёл от края шляпы статуи. Широкие поля мешали видеть, что творилось на макушке. — Ну вот. — Да оставь ему немного на подоконнике, он увидит и поест. — А если нет? — Эх, дай. Рон взял кулёк, осторожно его развернул и достал палочку. Для начала он сделал миску, чтобы орешки не рассыпались, а после поднял тарелочку с угощением вверх и, отойдя назад, чтобы видеть, куда направляет предмет, стал корректировать полёт миски. Птенчик опешил, смотря, что угощение появилось рядом и даже спускаться вниз не нужно, и тут же довольно всё съел. — Ну вот, теперь он точно поел. Довольна? — Ты мой герой! — улыбнулась Лаванда и поцеловала парня в щёчку. Птенчик долго смотрел, а после взлетел и пролетел над их головами дважды. — Ах ты! — крикнул Рон, когда на его голову попал подарочек от птички. — Я его тут кормлю, а он! Фу! Джинни засмеялась в голос. — Ой, не могу. Лаванда тоже прыснула, но после погладила парня по плечу. — Говорят, это к удаче и благополучию. Не злись. — Не нужно мне такое благословение. Всё! Пошли в башню, мне отмыться нужно от подарка. Ну, попадись мне ещё раз, суп сварю! — прищурившись, Рон посмотрел на белую птицу с элементами жёлтого цвета и, пригрозив кулаком, направился дальше по коридору. Птиц честно не мог понять, почему парень возмущён, он же как лучше хотел сделать. Чёрную кляксу убрал, человеку будет хорошо — Птиц знает! Люди всё же очень странные. Только Хозяйка хорошая и всегда его понимает. Птенчик вновь загрустил. Перебрав лапками, он решил остаться на месте и подождать. Дверь с большим шкафом недалеко, и значит, его человеки скоро придут. Может, Мистер Птиц и пошёл бы искать дальше, но боялся заблудиться, да и одному страшно — слишком много чужих. Поджав лапки и усевшись на плечо статуи, он стал ждать.***
Драко не сразу понял, что Птиц пропал. Чуть не столкнувшись с очередными учениками, он огляделся, чтобы посмотреть, где маленький феникс. И тут же понял, что того нигде нет. «Вот же! Где его носит?» Из-за угла послышались голоса. — Но, мистер Дамблдор! — возмущённо пыхтел маленький человек с высоким цилиндром на голове, быстро перебирая ногами, чтобы поспевать за стариком. В серебристой мантии с большими звёздами на ней и россыпью более мелких Дамблдор выглядел спокойным и умиротворённым, но шаг не сбавлял. — Дингл, ваш прибор чудо как хорош, но он часто ошибается, — укоризненно произнёс старый волшебник, придавив оппонента взглядом. Но через секунду он пошёл дальше, как ни в чём не бывало. — Я не понимаю, в чём дело, — поник плечами низкорослый волшебник. И вновь побежал догонять Дамблдора. — Всё должно работать правильно, — оправдательные нотки звучали жалко. — Ничего-ничего, все мы учимся на своих ошибках, — мягко проговорил Дамблдор. — А кому-то просто не хватает таланта и честности, чтобы сказать, что они не справились. Я уверен, что ваша задумка хороша, но требует доработки. После я посмотрю, как можно исправить ВАШУ ошибку. Но не сейчас. Больше не дёргайте меня по пустякам и убедитесь в наличии чужаков. Я буду на важном собрании министерства, так что никаких сообщений, мистер Дингл. Я ясно выразился? — Так поздно? — сильное удивление в голосе дополняли открытый рот и выпученные глаза. — Кто-то же должен следить за страной, время суток неважно в благом деле. — Да-да, Мистер Дамблдор, простите, — отстав от человека, Дингл вздохнул и стукнул по панели. — И почему ты вечно пищишь? Лучше бы я не добавлял звуковой сигнал. Теперь не только сбои, но и много шума! Драко, бледный словно мел, только завидев парочку, сделал шаг назад, зайдя в одну из ниш. Когда волшебники прошли, он вздохнул и развернулся, прислонившись спиной к стене, едва не сползая по ней. А после чуть не закричал от испуга. Мысленно прокляв всех и вся, он страдальчески спросил у Высших сил: за что ему всё это? В маленьком закутке была Грейнджер и варила что-то. «Не могла это делать в классе?» — недовольно подумал Драко Малфой. Помереть от испуга было бы глупо, но чёртова Гриффиндорская заучка едва не довела его до такого исхода! Прищурившись, Драко подошёл ближе. Зелья он знал очень хорошо. С его Крёстным попробуй не знать! И понял, что Гермиона в тайне от остальных варит любовное зелье. «Может, для урока? Вроде бы в этом году мы должны проходить приворотные, отворотные и прочие зелья, действующие на разум?» Драко пожал плечами. Заучка его не интересовала. «Я так весь Хогвартс встречу, пока найду своё Сокровище», — убедившись, что Дамблдора нет на горизонте, Драко пошёл искать дальше. Даже в мантии-невидимке он бы не рискнул с ним сталкиваться — Гарри говорил, что очки у директора непростые, и могут видеть невидимое. Проверять не хотелось. Уже была почти полночь, и Драко вздохнул. Поиски не увенчались успехом. Уже думая, как быть и можно ли послать патронус, ведь уже все спят, поэтому вряд ли кто-то заметит серебряного маленького светящегося дракончика, он вернулся к кабинету Филча. И замер, увидев в коридоре ученицу в мантии факультета Рейвенкло с тёмными волосами, собранными в две свободные косички. Он тут же снял невидимость и кинулся к ней.***
Гарри стоял, смотрел на пару в лунном свете и понимал, что ничего не понимает. — Ты нашёл меня, мой Дракон, — улыбнулась девушка, когда её крепко обняли. — Я с ума сошёл, когда ты перестала отвечать, а узнав, что тебя раскрыли, то и вовсе думал уже с палочкой наперевес идти. — Это было бы очень глупо, — хихикнула Луна. — Я не сказал, что «пошёл бы», — хмыкнул Драко. — Я сказал, что «думал» об этом, — он нежно поцеловал свою любимую. — Ужасная маскировка, — фыркнул Драко, с трепетом и нежностью снимая чёрный парик с косичками и проведя ладонью по почти белоснежным волосам. В лунном свете они и вовсе сияли. — Так-то лучше, — улыбнулся Драко. — Да, «Тира» мало помогла, — грустно вздохнула Луна, погладив парик. — Гарри... он сильно запутался, и я ни чем не смогла ему помочь. Скорее, ещё больше навредила. — Я с самого начала говорил, что глупая затея, — проворчал Драко, но ему тоже было жаль, что затея не выгорела. — Тебе хоть что-то удалось узнать у Гарри? Что с ним произошло? Что он помнит? — Нет, его мозгошмыги слишком хорошо защищены. Серьга рода Принц — это не просто артефакт. Слишком мощный. Только представитель семьи сможет обойти защиту. Гарри тут же потрогал свою серьгу. «Серьга? Принцев?» — Гарри не сразу, но вспомнил про свой любимый учебник. — «Принц-полукровка? Или это просто совпадение? Мы как-то связаны с ним? Или только с родом?» Мысли Гарри были сбиты появлением ещё одного существа. С радостной трелью к паре кинулся птенчик и тут же стал ластиться к Луне. — Даже Птиц за тебя беспокоился. Пошли домой? Нам тут делать нечего, послезавтра в школу проникнут наши, и надеюсь, всё будет кончено. — Дамблдора решили убивать? — Это не первостепенная задача, но в перспективе. Решение окончательное. Он слишком… опасен. Но… — Это будет сложно, — нахмурила бровки Луна. — Я, если честно, вообще не уверен, что это возможно, — вздохнув, поделился Драко. — Он слишком осторожен и имеет множество козырей в рукаве. Он живёт уже сотню лет, и его до сих пор никто даже не ранил... Ладно, — встряхнул головой Драко, — пошли. Дома поговорим. Познакомишься с моей сестрёнкой и племянником. Тётя Белла так и не отходит от колыбельки, поверить не может, что малыш настоящий и не развеется, как дым. — А Я ГОВОРИЛ! — крикнули в стороне, и все повернули головы в сторону, откуда доносился крик. — Блять, — чертыхнулся Драко и, схватив Луну за руку, быстро полез за пазуху. — СЮДА! ВРАГИ!!! СЮДА!!! — кричал Дингл, прыгая от радости и держа в руках свой прибор. Вдалеке ещё глухо, но точно послышался топот ног. Полетевшее заклинание из палочки низкорослого волшебника попало в птенчика, что защитил Драко и Луну. Драко отвлёкся и не увидел, что стало с маленьким фениксом. Луна уставилась в одну точку. Драко, видя, что жена ушла в астрал, пробормотал: — Как не вовремя, — он достал сферу и тут же кинул её перед носом Дингла. Тот постарался поставить щит или послать подарочек, который уже дымил, обратно, но споткнулся об швабру и растянулся на полу. Врагов отрезало друг от друга чёрной стеной клубящегося дыма. Из-за угла вышел Филч и жёстко посмотрел на изобретателя. Сжав руку Полумны, Драко резко рванул дальше по коридору, по пути трансфигурировал одну из ваз в пару сапог и оправил их бежать дальше по коридору, а сам быстро юркнул в комнату, где был Исчезающий шкаф. Филч, посмотрев, как коридор заполняет чёрный дым, фыркнул. Вредилки Уизли он узнал сразу. Достав другие из своих карманов, он их также кинул, но в другие стороны. В потолок улетела Вечная зима и заморозила его. За Гарри образовалось болото. Второй чёрный дым кинут в сторону, откуда был слышен топот ног. Вновь холодно посмотрев на Дингла, Филч цокнул языком и, специально ссутулившись, облокотился на свою швабру и стал ждать. — Что здесь?.. — прибежали члены Ордена Феникса, откашливаясь от чёрного дыма. Порошок непроглядной тьмы был очень вредной штукой. Сколько ни махай руками, тьму не разгонишь. — Ах вы! Скорее! Он побежал туда, — указал завхоз в сторону болота. — Ловите! Чего вы ждёте? — жёстко, брызгая слюной, проскрипел старый человек, подгоняя волшебников шваброй. Те, переглянувшись, кинулись в сторону болота, колдуя Спанджифай на землю и перепрыгивая препятствие. Когда маги скрылись, Филч фыркнул и, подойдя к болоту, держа швабру вверх тряпкой, стукнул рукояткой по полу, и болото на глазах истаяло. — Дилетанты, — пренебрежительно пробурчал Филч и посмотрел на свою кошку. — Да, моя хорошая? Волшебники измельчали. Пойдём-пойдём, погоняем их немного, — оскалился старый человек и, тронув один из канделябров, открыл тайный проход. — После вас, — чуть склонился он, улыбаясь кошке, что величественно прошла в темноту. Гарри тихо стоял и всё ещё не понимал, что произошло. Тихий писк привёл его в чувство. Чёрный дым чуть рассеялся, и сразу стало видно птенчика, что тихо лежал на полу и тяжело дышал. Гарри присел и вытянул руку, подбирая малыша. Через секунду в злосчастном коридоре больше никого не было.***
Гарри оглядел кабинет директора Хогвартса. Он и не заметил, как прошёл сквозь Гаргулью, словно призрак. Пусть парень и не хотел вот так врываться — это было очень невежливо с его стороны — но он не стал уходить. Дамблдор был единственным, кто мог дать ответы. Потому что всё происходящее вокруг было каким-то бредом. Гарри никак не мог собрать свой мир в единую картину. Он не понимал, что происходит, не понимал людей, которые его окружают, не понимал их поступков, поведения, их ложь и недомолвки. Он не понимал врагов. Почему Луна с Драко? Почему они планируют убить директора? Почему они говорили о нём? Что они знали, чего не знал сам Гарри? Ответы! Ему нужны были ответы, ему нужна была опора. Дамблдор был человеком, который знал многое. Да, он не скажет всего, но может хоть поможет определиться? Гарри и сам не знал, чего хочет от директора, не знал, как спросить и что, но он всё равно пришёл сюда — в кабинет директора, и растерянно смотрел вокруг. Директора не было. Решив дождаться его здесь, Гарри вздохнул, снял невидимость и сел в одно из кресел, переводя всё своё внимание на маленькую жизнь в своих руках. Гарри гладил так и не пришедшего в себя птенчика. Сердечко билось, но тот не открывал глазки и вообще не двигался. Гарри посылал в него магию, надеясь помочь. Как лечить птиц, он не знал. Но надеялся, что это поможет. С каждым разом серые пёрышки чуть подсвечивались и белели. Значит, он был на верном пути. Почему он решил помочь, Гарри и сам не понял. Просто не смог смотреть, как маленький мучается. Как бы то ни было, новости были неважные. Враги как-то пробрались в школу. Директора планируют убить. И замешаны в этом даже те, о ком нельзя подумать. Филч! Гарри до сих пор был ошеломлён. Старый сквиб (а сквиб ли?) частенько за ним наблюдал, да и слова о том, что Филч поможет ему, если что, Гарри отлично помнил. «Что происходит?» Мир магии — безумный мир, но это уже слишком. Гарри устало потёр виски. Птенчик завозился. Гарри облегчённо вздохнул, видя, что тот в порядке. Птенец посмотрел на него, а Гарри поднял руки, чтобы птичка перебралась на плечо. Феникс так и сделал — прижался ближе к шее парня и затих. Раз ему всё равно ждать, то… он хотел бы задать вопросы. — Здравствуйте, директор Блэк, — поздоровался с портретом парень. Портрет тут же зашевелился, оживая. Те изображения магов, у которых портретов было больше, чем один, могли путешествовать между ними, и тогда те картины, где отсутствовал дух запечатлённого, были словно обычные. Чтобы портрету не мешали, он полностью скрывает своё изображение с «неактивной» картины, но чаще изображение просто замирало в той позе, в которой её нарисовал художник, чтобы иметь возможность «услышать зов». Ведь даже в «неживом состоянии» портреты могли всё слышать. Но воспринимать звуки из нескольких источников утомит любого, поэтому портреты частенько блокируют восприятие, «уходя» с той картины, где им не интересно. И наоборот стоят застывшими изображениями там, где может понадобиться их помощь. — Здравствуй, Гарольд. Какими судьбами? — Мне нужно поговорить с Дамблдором. Сегодня кое-что случилось, и я думаю, что нужно рассказать ему, — Гарри нахмурился. — Уверен? Парень сильнее нахмурился. Человек на портрете вздохнул: — Пока думаешь, сделай одолжение, забери свой меч. Нечего ему делать в руках этого Паука. — Меч? — Сейчас опасные времена, нужно быть при оружии. Третья полка вон того шкафа, — инструктировал портрет. — Потяни за книгу «Легенда о короле Артуре» и откроется ячейка с мечом. — Жаль, что с мечом не побегаешь особо, — хмыкнул Гарри, выполняя просьбу. Он взвесил меч в руке. Удивительно, но тот лёг очень легко. Гарри прекрасно помнил, как он ощущался, когда ему было двенадцать лет. Эта железяка была для него не более, чем просто острая дубинка. Орудовал он мечом так же — удивительно, что вообще сообразил направить его в пасть и проткнуть мозг змея. Но сейчас меч чувствовался как продолжение руки. Это было удивительное чувство. — Эх, молодёжь, — вздохнул Блэк. — Просто сосредоточься и пожелай, чтобы он пропал, но был всегда рядом. Этот меч мало того что волшебный, так он ещё и из тех самых Экскалибуров. Ты достал его из шляпы, он твой по праву. Гарри посмотрел на него, но выполнил всё так, как подсказал портрет. — Теперь пожелай, чтобы он оказался в руке, почувствуй тяжесть. Отлично. Не так уж и сложно, верно? — Куда он пропадает? — отвлечённый новыми возможностями с интересом уточнил Гарри. — Многие называют это «Пространственный карман души». Довольно удобно, но положить туда можно только вещи, имеющие собственную душу и сознание или с очень мощной энергией. Такие как этот меч. Иначе предмет просто растворится в пространстве. — Спасибо. — Хочу защитить тебя, потомок, как могу. Семья превыше всего. Какой бы путь они ни выбрали, если они не отказались быть частью семьи, то они остались её частью. Ты, Гарольд… последний из нас. Мне больно видеть тебя таким, и ещё больнее оттого, что твою привязанность и любовь к людям могут просто использовать. Гарри дёрнулся. — Мою любовь уже использовали, — с болью в голосе уточнил молодой волшебник, тут же став каким-то хрупким и ранимым. Перед глазами встала картина, как Драко обнимал Луну. Они явно любили друг друга. Хотелось также. — О ком ты? — мягко поинтересовался Блэк, боясь спугнуть парня. Тот мог закрыться. — Разве это важно? — тихо проговорил Гарри, грустно усмехнувшись. Думать о Северусе Снейпе не хотелось. Сейчас было важно другое. — Ты это вспомнил, или тебе кто-то сказал? — Факты, — ломким голосом произнёс герой. — Факты говорят о том, что… неважно. Ничего не важно уже. Это только моя проблема. Гарри хотел задать интересующий его вопрос: о лорде двух родов. Что этим хотел сказать тогда портрет? Почему зовёт Дамблдора Пауком, почему и в записке Луны был упомянут паук? Гарри замер. Может ли быть, что портреты тоже против Дамблдора? Хотят его смерти? Может ли портрет вообще чего-то хотеть? Насколько разумными их можно считать? Вопросов было много, но человек, изображённый на картине, его опередил. — Эх, Гарольд, — покачал головой Финеас Найджел Блэк, один из великих волшебников своего времени. Даже в его слабом отпечатке, что удалось отразить художнику, чувствовалась сила и мудрость старого мага, что давно покинул этот мир. — Скажи, ты уверен, что всё — такое, каким кажется? Расскажу тебе секрет. В мире магии нельзя доверять ни глазам, ни ушам, ни ощущениям. Только чувствам. — А как же привороты? — Даже если тебя опоят, ты будешь понимать, где ложные чувства, а где настоящие, просто контролировать действия не сможешь. Поэтому большинство околдованных сопротивляются действию чар и зелий. — К чему вы это? — К тому, что иногда, Гарольд, лучше доверять сердцу, а не разуму. Ты же сам себя обманываешь, а всё потому, что не помнишь своего прошлого. Тот, кто не помнит прошлого, обречён повторять свои ошибки вновь и вновь, именно поэтому заклинания забвения считаются самыми опасными среди остальных заклинаний и чар. А применять его могут только те маги, которые получают официальное разрешение на использование подобных заклинаний, остальные за стирание памяти у разумных существ отправляются в Азкабан. Раньше это была одна из самых строгих мер наказания, хотя сейчас, как я слышал, за любую, даже мелкую провинность туда отправляют. — Строгая мера? — Стирание памяти — это насилие над личностью. И даже полное её уничтожение. Разумное существо существует благодаря своей памяти. Ошибки, знания, опыт, каждое слово, мысль, действие — важны. И если у тебя это забирают, ты перестаёшь быть собой. Это ужасно. Но одно дело — мелочь, которую стирают Обливиэйторы***. Чаще они удаляют пару часов из памяти маглов, чтобы они жили в привычном мире, не помня ужас и опыт столкновения с магами. Поверь, стирают только негативные моменты и у тех, кто не может принять реальность. У многих маглов память НЕ стирают, если за них поручится маг. И другое же дело — твой случай. Ты забыл слишком много, Гарольд. — Я сам заблокировал воспоминания. — Вот именно. Почему? — Я не хотел, чтобы враги что-то узнали, — Гарри посмотрел на меч и вздохнул. Война. Он не желал её. Он никого не хотел убивать. Тем более он не сможет убить Лавгуд или Снейпа. Он это понимал очень чётко. Но их нужно было остановить. Они враги. — Верно, враги, — продолжил Блэк, и Гарри отвернулся, продолжать разговор он не хотел. — Но скажи, кто был твоим другом, а кто врагом на твоём пятом курсе? — Что? — Гарри резко поднял голову и повернулся к портрету. — Ты спрятал конкретный период от врагов. Сам сказал. — Я… — Гарри нахмурился и замер, уставившись в одну точку. Сейчас он ничего не видел перед собой. Сейчас он только думал о разговоре с Роном: «Ты отдалился от нас. Мы вообще тебя не видели, только на уроках, ты даже ночевать в Башню не приходил… Мы думали, что ты больше не на нашей стороне». Невилл: «Ты сблизился с Малфоем. Даже Дамблдора подозревал во всех бедах». Гермиона: «Ты опять?!» Юан: «Я знаю тебя очень хорошо. У тебя есть любимый человек, и после тебе будет стыдно».«Ты что-то вспомнил, Гарри?»
«Кто ты, Гарри?»«Неужели забыл? Вы ведь были странным трио: Герой, Рыцарь и Принц».
«Откуда у меня серьга?»«Она просто появилась».
— Принц… Принц-полукровка. Мистер Блэк, сэр. А вы знаете, кто такой Принц-полукровка? — Принц-полукровка? Давно я этого имени не слышал. По мне, так это глупое прозвище, да и этот ребёнок давно стал полноценным Принцем и превзошёл своих предков. — Кто он? — Ты его знаешь как «Северуса Снейпа». Его отец — магл, но мать была из рода Принц.« …Добро пожаловать домой, Гарольд… » « …Я похитил? А ты уверен?.. » « …Вот тебе ещё пища для размышления… » « …Вспоминай… »
Юан: «У тебя есть любимый человек».[Образ защитника и стража сознания может выглядеть как любимый или важный в жизни человек.]
«Ты доверился не тем людям», — слова Дамблдора, который понимающе смотрел на него. Скрежет камней заставил дёрнуться. Гаргулья пришла в движение и кого-то пропустила. — ДИРЕКТОР! — закричал с порога юношеский голос. Гарри быстро вновь стал невидимым. Нервы накалились до предела, сердце стало биться так громко, что казалось, его может услышать посторонний. От резкого звука он просто испугался. Птенчик тоже затих. Дверь резко открылась, и в кабинет забежал взволнованный Невилл Лонгботтом, под школьной мантией была пижама. Через пару минут кабинет осветило зелёным светом, и из камина вышел взволнованный Альбус Дамблдор. Но, увидев посетителя, тут же расслабился. Невилл в нетерпении подскочил поближе. — Ты что-то хотел, мой мальчик?***
Невилл Лонгботтом проснулся ночью. Он посмотрел мутным взором в сторону кровати Гарри, и та была пуста. Нахмурившись, он наколдовал темпус. Потом встал, наспех накинув свою мантию, и вышел в коридор. Гарри давно уже не шляется по ночам. Задерживался, да, бывало. Но Невилл точно помнил, как друг ложился спать. Нехорошее предчувствие заставило наследника Лонгботтомов пойти на поиски. В башне Гарри не было. Проходя мимо картины, он заметил едва видную полоску света, а когда подошёл, то понял, что на полу лежит маленький камень, который не давал картине до конца закрыться. Полная дама храпела и даже не узнала о том, что кто-то покинул башню. «А Гарри находчивый». Выйдя в коридор, он закусил губу. Куда мог пойти Гарри Поттер, он не знал. — Ты что тут делаешь? — раздался удивлённый мальчишечий голос. — Юан? — Невилл подпрыгнул от неожиданности. — Уже поздно. — Полночь. Любимое время детей, — сложил руки на груди Аберкромби, стоя в проходе, полностью открыв картину. Полная дама так и не проснулась. — Иди спать, — грозно повторил Невилл. — Пф, ещё чего. Мне теперь интересно, — прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, протянул Аберкромби и прищурил голубые глаза. — Какой же ты наглый, — с неприязнью протянул Лонгботтом. Ему всегда не нравился этот мальчишка, но в последнее время он ещё больше наглел. — Мне это часто говорят. Но наглость — второе счастье! И вообще, почему это тебе можно ночью после отбоя ходить и нарушать правила, а мне нет? Может, я тоже хочу? Вы все старшие такие? А я таким же вредным стану? Надеюсь, нет, быть как вы — стрёмно. Лучше буду другим. Классным! А… — Ты можешь замолчать? — Если попросить, — обворожительно улыбнулся маленький гриффиндорец, невинно хлопнув глазками. В глубине глаз можно было заметить его лисью натуру, что скрывалась за милой невинной внешностью. Юан не так прост и более жесток, чем казалось на первый взгляд, тем более его доброта не распространялась на тех, кого он считал врагами и неприятными личностями. Вот только Невилл Лонгботтом считал Юана просто наивным дурачком с любопытным носом. — Пожалуйста? — растерянно попросил Невилл, с надеждой смотря на него, но улыбка была нервной. Последнее, что ему сейчас хотелось, это заставлять младшего ученика идти спать. — Как-то ты неискренен, — задумчиво протянул парнишка. — ЮАН! — А будешь обижать, петь начну, — прищурившись, предупредил мальчишка и набрал в грудь воздух. Невилл устало вздохнул, этот парнишка его ужасно раздражал временами. От этой липучки нужно было как-то избавиться. Предчувствие вопило о неприятностях, ему нужно было быть точно не здесь. Но не мог же он уйти и оставить Юана тут просто так? — ВРАГИ! ВРАГИ! — послышался приглушённый крик. Невилл быстро полез в карман и достал небольшой прибор, что ему дал для быстрой связи Дингл. — Круто! Магическая рация! Не знал, что есть такая. Невилл зыркнул в сторону второкурсника, но решил для начала разобраться с другой проблемой. — Опять ложная? — уточнил он, но ответа не последовало. Невилл нахмурился. — Юан, возвращайся в комнату и будь на страже. Разбуди Гермиону. — Она девочка, как я к ней попаду? — уточнил Юан, настороженно смотря на Лонгботтома. Впрочем, вся его поза была расслабленной. Невилл уже просчитывал самые худшие сценарии. Долго думать над опасностями вредно, фантазия может слишком много придумать. Сам себя напугав своими мыслями, он побледнел и резко повернулся к парню, твёрдо смотря ему в глаза и потребовав: — Буди Рона и остальных старших из ОД. Возможно, дело серьёзное. Пожиратели уже могут быть в Хогвартсе! Зови помощь! Быстро! — сам побежал на помощь старшим. Была важна каждая секунда! — Так ведь ещё же рано для наших, — нахмурился Юан, смотря вслед убегающему Лонгботтому. Недолго думая, он рванул в башню и побежал к Криви. — Патронус, срочно! К Снейпу. Колин, проснись, — тормошил друга Юан. — Что? — В школе кого-то обнаружили! Уточни, что происходит, патронус — самый быстрый способ. Юан закусил губу. Он был ещё мал для такого колдовства. — Ага, — зевнул Колин. — Так что ты там говорил? — сонно уточнил он, держа палочку в руках, и хотел вот-вот опять заснуть. — ПАТРОНУС! — крикнул Юан. Колин встрепенулся и, уже проснувшись, кивнул. Получив ответ, они переглянулись. — Что делать? — Поднимай наших. Скажи, чтобы они всех остальных усыпили, только Рона и Гермиону разбудите, но сначала пусть наши вход со старших курсов заблокируют. Надеюсь, староста не настолько умна, чтобы взломать их чары. — Шестой она точно осилит, кого-нибудь с седьмого попрошу. Чёрт, сюда бы Воронов. Стой! А ты куда? — А я побегу вниз, к остальным, то же самое передам. Нам только толпы не хватало в коридорах, ещё кто-нибудь пострадает. Поэтому закроем все входы в Дома. — Хорошо. На самом деле, Юан, кинув на себя лёгкие чары отвлечения внимания, побежал к Тому. Они, школьники, точно не справятся с задачей остановить всех. И если с другими учениками они ещё сладят, то с профессорами вряд ли. — ТОМ! — забегая в зал с василисками, закричал Юан, тяжело дыша. Эхо раздалось по всему помещению. — Нужна помощь!!!***
Невилл оглядывал коридор с ужасом. На полу валялся Дингл. Быстро проверив его пульс, парень вздохнул, — жив. Но сам коридор был тем ещё кошмаром. Из коридора, через который пришёл он, было ещё более-менее, а два по бокам были заполнены Непроглядной тьмой из вредилок «УУУ». На потолке был уже подтаявший лёд. — Что здесь произошло? Мистер Дингл! — стал тормошить карлика Невилл и слегка бить по щекам. Тот пришёл в себя и вцепился в мантию Лонгботтома. — Враги! Враги! Они тут!!! Мой аппарат работал всё это время. Враги, — последнее слово он произнёс едва слышно и ослаб в руках. Потерял сознание от страха. Невилл соскочил и кинулся в сторону лестниц. Срочно нужен директор Дамблдор!***
— Видишь, Невилл. Никаких врагов. Было четыре часа утра. Члены ордена феникса, поднятые по тревоге, тихо расходились, невнятно что-то ворча. В коридорах через некоторое время стало тихо. — Но мистер Дингл сказал, — Невилл выглядел несчастным и потерявшимся. — Он просто привлекает к себе внимание, большое желание для такого маленького человека, — удручённо покачал головой Дамблдор. Увидев его спокойным и расслабленным, Невилл не сдержался. Его бесил спокойный тон старого волшебника. Бесило наплевательское отношение к своей жизни. — На вас надеются! А вы... так беспечно. — Нет, мой Мальчик, надеются на Избранного. Я же уже слишком стар в глазах магов и не внушаю чувство опоры и безопасности. Будущее за юными магами и ведьмами, а не за такими старыми волшебниками, как я. — Чем вы занимались каждый вечер с Поттером? — внезапно спросил Невилл. Дамблдор устало посмотрел на него: — Почему тебя это интересует? Невилл поджал губы. Он не хотел говорить о том, как его задевает, что вся учёба дана только Гарри. Учитывая его уровень, Невилл банально завидовал и считал, что именно Дамблдор сделал из Гарри столь сильного мага. И да, он тоже хотел так же. Дамблдор, видя напряжение на лице Лонгботтома, вздохнул. — Я провожу с Гарри много времени, потому что есть вещи, которые мне нужно с ним обсудить, и кое-какая информация, которую я должен ему передать. — Информация, — повторил Невилл. — Ему вы доверяете… а мне нет? — Дело не в доверии. Как мы оба знаем, время моё ограничено. Мальчик должен — это крайне важно — получить от меня достаточно информации, чтобы выполнить свою задачу. — А почему мне нельзя получить ту же информацию? — вскинулся Невилл. Гарри, следующий за ними под мантией-невидимкой всё это время, наблюдавший со стороны за разговором, удивился обиде и зависти в голосе Невилла. — Я предпочитаю не складывать все мои тайны в одну корзину. Невилл вздохнул. Он с самого начала знал, что ничего не добьётся, но хотелось, очень хотелось высказаться. Дамблдор, как всегда, увёл разговор в сторону, и возмущаться уже как-то неудобно. Меньше всего хотелось показаться капризным ребёнком. — Вскоре я отправлюсь с Гарри в очень опасное место. Если я не вернусь, ты должен будешь кое-что сделать. — Да? Что я должен буду сделать? — Убить Гарри Поттера. Тишина после этих слов стала оглушающей. Минуту никто даже не шевелился. Дамблдор стоял словно пасмурная статуя, что вглядывалась вглубь времён. Невилл боялся вздохнуть, считая, что ослышался. Невилл ожидал многого, но не этого. Он почувствовал, как у него от нервного напряжения всё скрутило внутри. То, как и что сказал Дамблдор… его покоробило. — Помнишь наш разговор о судьбе, Невилл? Боюсь, ему не избежать этого. Гарри победит Воландеморта. Я верю в него. Но... он является крестражем — это ужасная, тёмная магия. Избавиться от этого не получилось ни у кого… Не хотел бы я требовать от тебя такое, но… Воландеморт слишком силён, и если у выдающегося, но столь молодого волшебника не хватит сил, то они умрут вместе. Если Том убьёт Гарри, то крестраж будет уничтожен. Но если нет, если каким-то чудом… Гарри не раз доказывал, что может творить чудеса, — старик хмыкнул, поглаживая бороду. — Так вот, — взгляд его стал серьёзным, и он внимательно посмотрел на белого, словно мел, Лонгботтома, что всё ещё стоял соляным столпом и не мог поверить в просьбу, озвученную старым волшебником. — Если Гарри не убьёт Воландеморта, то тебе придётся взять на себя эту ношу. Авада, Невилл, только она сможет помочь избежать трагедии и помешать возродиться злу, — старик тяжело вздохнул. Сейчас отчётливо были видны морщинки и спутанные серые волосы, что не блестели белизной, как раньше. Дамблдор умирал, это было видно невооружённым глазом. Страх, что, возможно, придётся всё решать самому, овладел Невиллом. Он всё же был не готов к такой ноше и ответственности. — Можно ли как-то... Невилл промолчал, подбирая слова. Дамблдор с интересом посмотрел на гриффиндорца. — Спасти Гарри от его судьбы? — седые брови поднялись вверх, а после грозно нахмурились. — Нет, Невилл. Идти наперекор Судьбе глупо и опасно, можно сделать только хуже. К тому же я надеюсь, что он выживет, — подмигнул Дамблдор Лонгботтому. — Я всё же забочусь о своих дорогих учениках. Крестраж — это часть души мага, заключённый в предмет. Или, как в нашем случае, в живое существо. Он позволяет обмануть смерть и вернуться в мир живых. — Невилл сглотнул. А Дамблдор продолжил: — Авада выкинет из тела лишь одну душу. И если повезёт, носитель избавится от паразита, но сам останется жив. Это риск. Но риск оправданный. Помни, Невилл. Авада. Только она. — Нет, я не смогу! — отпрянул гриффиндорец, мотая головой. — Ради Гарри, — старческая рука вцепилась в руку парня, и пронзительные голубые глаза посмотрели на него с отчаяньем и мольбой. — Ради блага нас всех, ты должен, Невилл. Иначе… иначе мы все рискуем погрязнуть в мире тьмы. Невилл застонал, стиснув зубы. А после мрачно посмотрел на директора. Он не хотел становиться убийцей. Он не хотел убивать друга. Он не мог так поступить с Гарри! Но... остальные. Сейчас он говорит не только за себя, но и за других. Что случится, когда Гарри Поттера захватит этот крестраж? Каким монстром он станет? Сколько невинных убьёт? Поэтому на просьбу директора он мог сказать лишь одно: — Хорошо. — Невиллу было плохо, но ему придётся принять это. — Я сделаю это.***
Гарри не мог пошевелиться. Он тихо сглотнул, всё ещё не понимая, что только что услышал. А после сделал шаг назад, ещё и ещё, убегая прочь от этих двоих. Мантия-невидимка самой Смерти надёжно скрыла своего владельца и даже звуки, поэтому двое волшебников: молодой и старый, так и не узнали, что у их диалога был свидетель.***
— Ступай спать, Невилл. Сегодня была тяжёлая ночь. У тебя ещё есть время немного поспать. Лонгботтом кивнул и поплёлся в сторону Гриффиндорской башни. Только на полпути он понял, что нигде не видел никого из учеников, Рона и Гермионы тоже не было. А они должны были быть. Парень резко обернулся, понимая, что что-то не так. Невилл решил пойти обратно, к Дамблдору, но врезался в чьё-то тело. Подняв взгляд, он замер. Человек в чёрной мантии и в белой маске с серебряным узором — это последнее, что заметил Лонгботтом, и провалился во тьму. — Наложи лёгкий Конфундус, как на остальных, пусть считает последние события сном. — Хорошо. Сюзерена нашли? — Нет пока.***
Альбус Дамблдор ещё постоял немного и тоже пошёл отдыхать. Он думал о том, как же он устал, и о проклятии Реддла, которое стало убивать его быстрее. Все попытки снять это чёртово проклятье — провалились. Придётся поторопиться с планом, и для начала нужно было показать Гарри крестраж Тома, напугать тёмной стороной. Пещера с одним из тайников Тёмного лорда отлично подойдёт. Том постарался сделать её достаточно жуткой, чтобы отпугивать других. «Это будет завершающим этапом. Я всё подготовлю и умру от рук инферналов, сделанных Томом. Попрошу Гарри победить и спасти всех... А Невилл закончит всё. Ах. Нужно ещё с мисс Грейнджер пообщаться. Всегда надо иметь запасной план». Когда он зашёл за поворот, то тут же сделал шаг назад. — Похоже, на этот раз Дингл не ошибся, — взгляд голубых глаз похолодел.***
Гарри Поттер, спрятавшись под мантией-невидимкой, сидел на Астрономической башне и, вздрагивая всем телом, словно его бил жесточайший озноб, пялился в темноту ночи. Небо начало немного светлеть. Скоро наступит рассвет. Мысли неслись по кругу на какой-то сумасшедшей карусели, не давая возможности ни остановиться, чтобы спокойно проанализировать необычную ситуацию, в которую он попал, ни просто подумать о чём-нибудь другом. Звон в ушах сливался с набатом, раздававшимся в его сознании, от понимания, что каждое его решение может обернуться ошибкой. Ужасной ошибкой. Но он не знал, что делать. Враги? Друзья? Кто и где? Кто его предал? Или, возможно, его предали все? Исцелённый маленький птенчик стал ластиться к нему, и Гарри растерянно перевёл на него взгляд. — Курлык? — белый птенчик наклоняет головку, и Гарри улыбается. Он тянет руку к пузику феникса и усмехается, видя, как тот прижимает голову от удовольствия и зажмуривает глазки. — Вот ты, наверное, и не знаешь, что такое предательство, — тихо проговорил Гарри и смахнул непрошеные слёзы. Человек, которого он втайне любил, его предал. Друг и близкий человек согласился убить его, вот так просто, подумав лишь пару минут. Гарри дорожил друзьями. Он без оглядки мог кинуться в омут с головой ради спасения их или тех, кто дорог им, чтобы только сохранить улыбку на их лицах, чтобы скорбь никогда не пришла к ним. Так было всегда. он мирился с замашками друзей и недостатками, полностью игнорируя их. Вот только насколько они были готовы сделать то же самое? Как выяснилось — они не готовы идти на такие жертвы, и согласны подписать смертный приговор, просто поверив словам. «Вас же всё устраивает, верно? Нравится эта иллюзия жизни и дружбы?» — слова Снейпа заставили стиснуть зубы. Гарри не считал свою жизнь иллюзией, но да — ложь друзей ему не нравилась. Однако и сам он был не без греха, поэтому прощал. Но с тех пор, как он очнулся в Больничном крыле в январе, Гарри понимал только одно. От него что-то очень сильно старались скрыть. А его вспышки-воспоминания только добавляли вопросов. Гарри всё больше и больше понимал, что то, от чего он просто отмахивался, откладывая в сторону, полностью противоречило словам друзей. Знания и умения, о которых не знали самые близкие — беспокоили. Ложь. Обман. Недомолвки. Вспышки гнева. Всё было словно тугой комок, который накапливался, а Гарри пытался это игнорировать, цепляясь за «светлое настоящее», боясь «прошлого» и возможного «будущего». Гарри сам не знал, чего хочет. Узнать правду или сделать так, чтобы никто никогда НЕ узнал правду о его пятом курсе, и продолжать лицемерно играть хорошего друга, героя, гриффиндорца. Чувства к Снейпу он побороть не смог, но наверняка есть какая-нибудь магия, что помогла бы. Он бы справился. Со временем. Да, таков был план. И он провалился. Разговор с Директором Блэком. Разговор Дамблдора и Невилла. Всё было словно страшный сон. Он не знал, спит он или проснулся. Он не понимал, что делать. Он не понимал, как быть. Где реальность, кому верить и чему верить? Есть ли хоть кто-то, кто был бы на его стороне? Любил бы просто так? Или всё это просто несбыточные грёзы? — Они просто убьют меня, когда придёт время. Зачем было столько меня защищать? Зачем зваться друзьями? Чтобы использовать? — Гарри подтянул колени к груди и уткнулся в них носом. — Почему всё так сложно? «Ты доверился не тем людям», — вновь и вновь крутились слова Дамблдора. Что ж, Дамблдор никогда не лгал, но частенько не договаривал и многое умалчивал. Особенно о том, что планирует его убить. Слеза стекла по щеке. Гарри сильнее сжался и переместил руки на волосы, чуть оттянув их. В голове была тупая боль. Он не знал, может ли верить вспышкам воспоминаний, он боялся вспоминать, боялся узнать, что все эти моменты, наполненные теплотой и заботой, обернулись ужасом, но он хотел понять, ему нужно было вспомнить. Ему нужно было хоть что-то, что поможет определиться с выбором. Птенчик тёрся головкой о щёку молодого волшебника, стараясь поддержать и разделить с ним всё. Когда с другой стороны послышалось ещё одно «курлык», Гарри отвлёкся и посмотрел на парапет. На него сели ещё два птенчика. Красненький с золотыми элементами и синенький с белыми. Глаза Гарри расширились в удивлении. Он их узнал. Это были те самые из сна-воспоминания. Птенчики синхронно запели. Нежная мелодия полилась, завораживала своей красотой и лёгкостью. — Вы… — Гарри потянул руку к двум птицам, и те тут же перелетели к нему поближе. Один сел на руку, другой на колени. — Значит, и он… здесь? Гарри не успел договорить, как позади раздался шум. Гарри резко обернулся, и мантия-невидимка тут же появилась, скрывая своего владельца. Птенчики забились в угол балкончика, пока не решив, стоит ли им улетать или подобраться поближе к проходу и посмотреть, что происходит внутри высокой площадки на Астрономической башне.***
Гарри смотрел, как Дамблдор вбегает вверх по лестнице и быстро взглядом окидывает пространство комнаты*. Класс астрономии был пуст. Телескопы стояли, обращённые в сторону огромных окон. Небольшой балкон, на котором стоял Гарри, для Дамблдора был пустым. Гарри боялся пошевелиться и быть обнаруженным. Дамблдор быстро подошёл к Армиллярным сферам и остановил вращения приборов. А после подошёл к самой главной и большой Армиллярной сфере и осторожно потянулся между замершими дугами к модели Солнца. Тихий щелчок, и сфера раскрылась. Гарри осторожно сместился в сторону, чтобы посмотреть, что там, и едва подавил возглас. Камень, который был внутри, он узнал бы из тысячи — Камень Фламеля! Из-за него Гарри едва не погиб на первом курсе. «Но разве он не уничтожен?» — мысль ещё не успела сформироваться, а Гарри уже отвлёкся на топот снизу. По винтовой лестнице поднималось немало народу. Дамблдор прищурил глаза, быстро положил камень в карман серебристой мантии и, взмахнув палочкой, запустил Армиллярны. Со спокойным лицом старый маг подошёл ближе к тому месту, где стоял Гарри, и замер, смотря на звёздное небо и сложив руки за спиной. Он улыбался и, кажется, совсем не беспокоился. Только когда три птенчика взлетели, он проявил другие эмоции: удивление, потом узнавание, что через секунду сменилось жаждой обладания и печалью. Птенчики чирикнули и влетели внутрь башни, тут же усаживаясь на выступы, расположившись по периметру, словно наблюдатели. Дамблдор, чуть повернувшись, проследил за ними. На самую верхнюю площадку башни вбежали люди в чёрных мантиях. — А я ждал тебя, Северус, — спокойно произнёс Дамблдор, словно приветствуя гостя, явившегося на чашку чая. Он полностью развернулся, смотря на людей, которые поднялись следом и перекрыли единственный выход отсюда.***
Северус Снейп готов был всех проклясть. Мало того что они долго обсуждали план, пытаясь учесть все случайности, так ещё долго спорили о том, насколько можно превысить меры при задержании и считается ли парочка Круцио перебором? Конечно, они собирались всё сделать тихо, но нужно просчитывать все варианты. Он не собирался применять к ученикам что-то серьёзное, но если те будут нарываться, то насколько далеко можно заходить? Последние дни были особенно напряжёнными. Уже скоро Весеннее равноденствие. Они начали подготовку к ритуалу, молодых лордов Внутреннего круга отправили туда — заодно и опыт в управлении людьми получат — а старшее поколение занялось главным вопросом: проникновением в Хогвартс. Первая проблема — само проникновение вроде бы решилось, осталось проверить шкаф в действии. Проверку решили устроить завтра, и если не получится, то собрать все силы на штурм. Следующим вопросом стало не только время, но и что делать с учениками. Да-да, тот самый вопрос о том, как быть и какие заклинания применять. Убивать их не хотелось, но горячие головы, выкормыши Дамблдора, точно полезут, и кидаться будут не только школьными заклинаниями. Отчёты о тренировках ОД говорили о вполне неплохой базе знаний у молодого поколения, что может стать серьёзным препятствием на их пути. — А Гарольд умеет учить, — фыркнул Малфой, пренебрежительно откидывая бумаги. Он тоже устал. Несмотря на позднее время, все не спешили расходиться. Отоспятся позже. Откинувшись на спинку своего стула, Люциус устало вздохнул. — Из такого говна создал вполне неплохую армию. — Маловата армия-то, — насмешливо подметил Нотт. И тоже устало потянулся, желая чуть размять мышцы спины. Им ещё нужно было после проверить детей и посмотреть, как они справляются. Кинув взгляд на часы, мужчина вздохнул. Это будет долгая ночь. Или всё просто перенести на завтра? — Ты узко мыслишь, мой друг. Если посмотреть чуть в будущее, то… — Пока они ещё слабы и в серьёзных сражениях не участвовали, половина растеряется и забьётся по углам. — Согласен. Наша проблема — это отряд охранников. Их нужно обездвижить до того, как они позовут на помощь остальных членов Ордена Феникса. — У них есть прибор, засекающий чужаков. Думаю, он улавливает чужую магию. Нужно как-то скрыть своё присутствие. Тут разговор прервал серебристый патронус-попугайчик. — Простите, в Хогвартсе заметили врагов. Разве вы планировали проникновение в среду? Что происходит, и что нам делать? Все в комнате переглянулись. — Может, ошибка? — Нет, — побледнел Люциус, вспоминая, как вспыхнули глаза сына, когда он услышал о том, что Шкаф починили. Они пока ещё только думают, кого отправить первым проверить безопасность прохода. Быстро связавшись с женой, он только убедился в своих подозрениях. Двери в комнату открылись. — Простите, что отвлекаю, но они прошли через шкаф, — произнёс один из людей, что должен был охранять ценный артефакт. В комнату зашли Драко и Полумна Малфои.***
— Да вы хоть понимаете, что натворили?! — кричал Снейп. — Проверил. Всё работает, — спокойно ответил Драко. — Нам нужно действовать, — напомнил старший Малфой. — Завтра, возможно, усилят охрану. А если шкаф найдут, то... — Выдвигаемся, и быстро! Группы тут же собрались и начали зачищать Замок. По пути встретились с Юаном. — Ох! Хорошо, что вы здесь! — Почему тишина? — Группы Ордена Феникса почти все ушли — они решили, что это ложная тревога, но некоторые ещё ходят. К тому же мы запечатали двери и усыпили всех учеников и учителей. — Мы? — Снейп поднял бровь вверх. Видел он только Юана. — Эм… — замялся мальчик и быстро метнул взгляд в боковой коридор. Глухие шаги раздались в тишине, и из-за поворота вышел мужчина. Человек был довольно красив, а тёмно-красные глаза, что немного угрожающе сейчас светились, добавляли шарму. Все находящиеся в коридоре побледнели. — Милорд, — тихо проговорила Белла. И сделала реверанс. — Я бы хотел узнать подробности, — спокойно заговорил Том Реддл. — Но, как я понимаю, у вас другие планы. — Мы, — дёрнулись вперёд Рыцари и после отвели взгляд. Они чувствовали себя паршиво, находясь перед сюзереном, которого бросили. Хоть они и были удивлены увидеть «нормального человека», но вина пересиливала. — Не тратьте моё время, — холодно проговорил Том и, развернувшись, ушёл. Юан устало и разочарованно вздохнул и побежал за магом. Оставшиеся не знали, что делать. Эта встреча выбила их из колеи. Патронус волка, оказавшийся перед ними, заговорил голосом Вольта: — Мы обнаружили Дамблдора, он направился в сторону Астрономической башни. — Нужно закончить всё, — встрепенулся Люциус. — Вы идите туда, а я пойду за Лордом.***
Смотря на людей, собравшихся на башне, Гарри не знал, что делать. Ноги приросли к полу. Он был напуган. — Ты проиграл, Альбус, — голос Снейпа был спокойным, но в нём чувствовалась опасность и напряжение. Всё же маг не был идиотом, и то, что Дамблдор был загнан в ловушку — не гарантировало, что тот не сбежит. — Пока свет есть в душах героев, тьма не победит, — покачал головой Дамблдор, мягко улыбаясь. Он до сих пор не проявил ни капли страха и волнения. Словно все собрались здесь по его приглашению, и они просто мило беседуют. — Хватит этих возвышенных слов! — Белла вышла вперёд. — Ах, миссис Лестрейндж, и вы тут… очаровательно. Как ваше здоровье? — Перед кем ты разыгрываешь спектакль? — глумливо поинтересовалась она, и тут же глаза её загорелись от ненависти. — Где Гарольд? — Вежливость — добродетель. И почему господа аристократы забыли такую простую вещь? В Азкабане, насколько я знаю, у вас было общество высшего круга. Женщина скрипнула зубами. И после холодно улыбнулась. — Вы ещё оцените все прелести Азкабана. — Зачем обнадёживать его, Бель? Отсюда он живым не уйдёт. — Это вы, Фенрир? — спросил Дамблдор, удивлённо смотря на оборотня. Он выглядел как вполне себе нормальный человек, хотя звериная сущность ощущалась чётко, как и были видны более острые зубы и жёлтые глаза с вертикальным зрачком. — А вашего друга я не знаю. — Я самый, а рядом друг, Вольт, вожак стаи, — проскрежетал мужчина-оборотень, и рядом встал Вольт. — Я бы не сказал, что рад встрече, — процедил оборотень, сверкая жёлтыми глазами. — О! Я очень рад! Впервые вижу, чтобы Фенрир кого-то признал выше себя. Удивительно. Знаете, я знаком с повадками оборотней, мой друг Римус Люпин… — Мёртв, — перебил Вольт старого волшебника одним словом без эмоций. Слово «повадки» взбесило оборотня. Дамблдор говорил так, словно они тупые животные, но внешне злость отразилась только во взгляде. Сейчас было не время поддаваться на провокации. Гарри дёрнулся и побледнел, заметив кровь на руках мужчины. С лица Дамблдора сошла дружелюбная улыбка. Глаза лихорадочно блуждали от одного мага к другому. Расклад был не в его пользу. — Северус, — вдруг позвал он тихим голосом и уставился на Снейпа, — Мы столько лет боролись за мир. Ты не можешь предать меня. Подумай о Гарри. Дамблдор выглядел жалко. Гарри понимал, что этот человек подписал ему смертный приговор, и даже друзей настроил против него, но сейчас тот был вынужден стоять перед врагами и, видимо, пытаться хоть немного задержать их до прихода авроров или членов Ордена феникса. Гарри перевёл взгляд с одного человека на другого и не знал, что делать.***
Вздохнув, герой сделал шаг вперёд, становясь видимым. Рыцари замерли на секунду, а после вновь сосредоточились. С появлением Гарри Поттера ситуация в разы осложнилась. Если тот нападёт… — Гарри, мальчик мой, — Дамблдор тоже заметил новое лицо и разочарованно посмотрел на парня, чуть повернув голову, чтобы краем глаза видеть парня за своей спиной. — Что ты тут делаешь? — в каждом жесте старого мага была настороженность. — Я часто тут бываю. Сегодня мне не спалось. — Ах да, Невилл тебя потерял, а ты оказался здесь. Это чудесное место, не правда ли? — улыбнулся всем старик, но, видя, что все молчат, стушевался и покосился на парня. — Ох, зря ты раскрылся, лучше бы попробовал сбежать. Ох, Гарри. — Простите, директор, — глухо отозвался герой, с болью смотря на старого мага. Он чуть повернул руку, и в ней стало медленно появляться оружие — Меч Гриффиндора. Лезвие блеснуло в первых лучах рассвета. Маги напряглись. — Вижу, тебе удалось призвать меч. Говорят, на это способны только самые благородные, а тебе он достался ещё в двенадцать. Удивительный ты всё же человек, Гарри Поттер. — Дамблдор цепко посмотрел на меч в руке парня. — Но ты с ними не справишься, — он вновь повернулся к врагам и посмотрел на каждого. Ситуация была безвыходной, он не мог допустить порчу сосуда, ничего ещё не было готово. Он хотел пойти в пещеру с инферналами и заполучить обещание героя и клятву о помощи ему, старому магу, что непременно поможет при перерождении. Но незваные гости пожаловали раньше. Он бы с ними справился. Камень Фламеля — отличный козырь, да и против Старшей палочки идти одно самоубийство. Но появление мальчишки спутало все карты. Одно шальное заклинание, и всё. Конец. Такого расточительства Дамблдор позволить себе не мог. Как же с Поттерами сложно. Вечные непостоянные элементы, что могут испортить весь план. — Гарольд, — тихо позвал Снейп. — Ты… — он сделал шаг вперёд. Дамблдор резко поднял свою палочку. — Не смей говорить с ним. Ты лишился этого права! Я никогда так не ошибался, как в тебе, Северус. Но я выучил урок и больше не допущу, чтобы ты приблизился к невинным душам. Гарри, всё будет хорошо, — мягко обратился он к парню, не поворачивая головы, цепко следя за врагами перед собой и быстро пытаясь придумать, как уйти. Один бы он ещё сбежал, но вдвоём с мальчишкой... Это было сложно, но не невозможно. — Хватай меня за руку, — строго приказал старый волшебник. Гарри положил руку на левое плечо Дамблдора. — Я разочарован в тебе, Северус, — с болью в голосе проговорил Дамблдор. — Во всех вас. Напали на свою школу, что была вам домом много лет. Хотите убить беспомощного старика и совсем ещё юного волшебника. Я не позволю вам загубить его душу. Я долго терпел вас и прощал. Теперь же не намерен этого делать, — он чуть расправил плечи и холодно окинул людей взглядом. — Вы собрались их убить, директор? — тихо уточнил Гарри. — Я слишком долго давал вторые шансы. Пора прекратить всё это. На счёт три всё закончится, Гарри. Верь мне. Один… — Я всегда вам верил, — тихо проговорил Гарри с болью в голосе. Тень упала на его лицо. — Стой, — Белла дёрнулась вперёд, но тут же отскочила назад. Молния из руки старого волшебника оставила в полу большую воронку. Попади она в ведьму, и та стала бы головешкой. — Два… — продолжал отсчёт Дамблдор, вокруг его палочки стал собираться свет, а маленькие колокольчики в бороде стали искриться. Экстренный порт-ключ, след которого невозможно отследить, переносит сразу несколько человек даже из аномальной зоны, но он одноразовый. Дамблдор никогда не думал, что ему когда-нибудь понадобится этот способ, это был выход на самый крайний случай. И, похоже, его время пришло. Главное — влить немного магии и сосредоточиться на месте. Ненаходимый порт-ключ был очень хрупким, если после пяти секунд не активировать его конечную точку, тем самым переместившись, то он всё равно распадался. В прошлом изобретатель этого чуда посчитал своё достижение бракованным артефактом и занёс в журнал как неудачную попытку, молодой Дамблдор же увидел чудо с огромным потенциалом. Доставка хоть живого существа, хоть предмета в любую точку, даже за защиту родовых поместий, и без обнаружения — поистине великолепное изобретение. Только гений мог раскрыть его потенциал. Жаль, изготовление артефакта было слишком сложным, и сейчас у самого Дамблдора он был один — последний. Всё как-то не было времени на изготовление запасных. На конце палочки появились кольца. Гарри посмотрел на них и понял, что заклинание слишком мощное. Это уничтожит всё вокруг и обрушит башню. Даже если Пожиратели и смогут закрыться щитами, то они будут похоронены заживо. Шанс выживания слишком мал. Остальные маги тоже это осознали и сделали шаг назад. Сбежать они уже не успевали. Голубые глаза Дамблдора блеснули торжеством и триумфом. Гарри сильно зажмурил глаза и всё же заставил своё тело двигаться. — Тр… — старик не договорил. Он с удивлением посмотрел на лезвие, что торчало из его груди. А палочка упала из ослабевших пальцев. — К-х-х… — изо рта старика полилась кровь. Колокольчик рассыпался. Дамблдор повернул голову, чтобы увидеть своего убийцу. Дамблдор прикрыл глаза, думая о том, что он просчитался, а после с ужасом открыл их, вспоминая о главном. Крестраж! Ритуал не готов! Смерть будет концом, а не новым интересным путешествием! Голубые глаза, наполненные ужасом и страхом, посмотрели в зелёные. Старик с трудом повернулся, хватая убийцу за одежду и пачкая своей кровью, что попала на его руки. Из-за движения острый меч ещё больше нанёс повреждения, серая мантия со звёздами окрасилась кровью. — Т-х-хы, почему? Голубые глаза закрылись. Тело дёрнулось, когда герой вытащил меч, и опало у его ног. Может, если бы тело старого мага не было ослаблено проклятьем Тёмного лорда, что буквально уничтожало его день за днём, превращая в гнившую медленно плоть, то Альбус смог бы вырваться и сбежать. Но, однажды упустив Гарри Поттера из виду, Альбус Дамблдор потерял контроль над игрой, которую когда-то затеял, мечтая обмануть саму смерть и помочь всем остальным жить правильно. Мечта молодого волшебника — жить в мире и гармонии. Жизнь показала, что этого достигнуть очень сложно, но Альбус Дамблдор старался. И делал всё для этого. Дамблдор был уверен, что стаду нужен свой пастух и был готов им стать, чтобы бедные агнцы были сыты, живы и здоровы. Когда он перешёл черту, он сам не понял, но остановить его было некому. Пока не родился ребёнок, которого старик так неосторожно сделал частью своей игры, и не заметил, когда робкая и послушная пешка превратилась в самостоятельную личность и стала угрозой. Гарри Поттер смотрел на человека у своих ног, и в его глазах был лишь холод. Жалко ли ему было старого директора? Возможно. Но, вспоминая то, как он приказывал его убить — все хорошие чувства умирали в нём. Все молчали. Гарри поднял взгляд на остальных. Снейп вздохнул и, демонстративно убрав палочку, посмотрел в зелёные глаза, делая шаг ближе. Гарри хлопнул глазами и сделал шаг назад. — Гарольд? — герой стоял и настороженно следил за таким, совершенно незнакомым ему Снейпом. Сейчас на лице мужчины была чётко видна растерянность. Гарри перевёл взгляд на тело на полу. Его должно мутить от этого вида, он должен быть в ужасе от того, что сделал. Но вместо этого он просто смотрел и чувствовал, как громко бьётся собственное сердце и холод окутывает тело. Он поднял глаза на Ужас Хогвартса. Тот делает один шаг вперёд и замирает. — Ты до сих пор ничего не помнишь… — Снейп на мгновение прикрывает глаза, проговаривая про себя витиеватое ругательство. А потом понимает — несмотря на это, он всё же убил Дамблдора? Молодой человек пожимает плечами, чуть напрягается и закусывает губу. — Он пытался убить вас, — голос чуть дрожит. — Вы... я думаю, что.... Снейп приподнял одну бровь. Похоже, парень сам не понимал, что натворил. Нужно было срочно вернуть «Гарольда» целиком, пока тот не сошёл с ума от своих поступков. Гарри, если честно, просто не знал, что делать. Белла сначала было направилась в сторону племянничка, из-за материнского инстинкта она сейчас была ещё более взвинченной и хотела обнять Гарри, но после взяла себя в руки и отошла к остальным. Гарри и Северус стояли и не двигались с места. Гарри зябко повёл плечами. Он чувствовал себя неуверенно. — Хочешь сбежать? — от Снейпа повеяло лёгкой опасностью и интересом. Гарри сглотнул, таким он видел Снейпа только в своей голове, сердце стало биться чаще. Он быстро облизал губы, вспомнив последнее, что сделал фантом из внутреннего мира, прежде чем перестать появляться. — Я... Движения Снейпа стали для Гарри неожиданностью. Тот преодолел разделяющее их расстояние с небывалой скоростью. Одно смазанное движение, и он уже подошёл СЛИШКОМ близко. Зелёные глаза расширились от удивления, а вот тёмно-карие, почти чёрные, наоборот, блеснули довольством и превосходством. — Слишком долго думал, Гарольд, — рука мужчины крепко схватила парня, вторая поднялась вверх, и пальцы почти невесомо коснулись его лба и скользнули вниз. Молодой волшебник тут же провалился в сон.