От страсти — ярче

Яркие цветные огни, посекундно гаснущие и включающиеся вновь, освещали территорию перед домом Клайда. До ушей доносилась еле уловимая ритмичная музыка. В окнах можно было разглядеть весёлых танцующих людей. Твик нервно сглотнул и в очередной раз подумал, что он будет лишним на этом празднике жизни. Парень был одет в лёгкую тёмно-зелёную футболку и чёрные джинсы. Если бы не блондинистый бардак на голове и бледнющее лицо, Твик мог бы запросто слиться с ночной темнотой и свалить домой, пока не поздно. Толпа беснующихся одноклассников — не та компания, в которой он мечтал провести этот вечер. Или любой другой вечер. На самом деле, Твик был не против пойти куда-нибудь с Крейгом. Они хорошо ладили и могли долго и приятно проводить время вместе, рубясь в приставку или катаясь на великах. Наедине, без посторонних людей, ожидающих увидеть сопливо-романтическое поведение. Иногда Твик задумывался, так ли им нужно было вообще всё это общественное спокойствие, по неведомой причине зависящее от отношений двух школьников-геев. Ответа он, впрочем, найти не мог. Дверь была открыта, и парни беспрепятственно зашли в дом. Твик моментально оказался оглушён музыкой, явно играющей на пределах возможностей колонок, и ослеплён мигающей красно-зелёно-сине-оранжевой цветомузыкой. На секунду показалось, что он зашёл не на вечеринку старшеклассника, а на вьетнамскую войну. От неожиданности Твик заслонил рукой глаза и прижался спиной к двери, чтобы не потерять равновесие от этого наглого вторжения в его глаза и уши. Это прервалось так же внезапно, как началось. Вернее, всё осталось таким же, но стало менее выраженным. Твик испугался. Он правда умудрился потерять часть слуха и зрения за эти несколько секунд? С опаской приоткрыв глаза, Твик увидел нависнувшего над ним Крейга. Как айсберг над Титаником. Один холодный и непробиваемый, а другой поломанный и вообще ошибка природы. — Ты чё? — привычно коротко высказался Крейг. Он опирался на дверь руками по обе стороны от Твика и глядел на него сверху вниз, пользуясь преимуществом высокого роста. “Да так, испугался музыки”, — подумал Твик, и даже в его мыслях это звучало абсолютно жалко, как реплика заплаканного трёхлетнего ребёнка. И проблема в том, что ответить больше было нечего. Поэтому Твик упёр ладонь в грудь Крейга, без слов прося его отодвинуться, а потом взял парня за руку и пошёл из коридора в гостиную. В этот момент он почувствовал себя взрослым и самостоятельным. Даже крутым. Ему нечасто удавалось взять контроль над собственной паникой. И понимание того, что он только что продемонстрировал свой безусловный успех Крейгу, почему-то приятно пощекотало внутри. Судя по всему, на вечеринку пришёл весь класс: даже Баттерс сидел на просторном диване и с довольным видом пил газировку. Большинство присутствующих танцевали, паре особо удачливых парней даже обломилось танцевать с девчонками. Посреди гостиной стоял большой стол с обещанной едой. Над ней хищно кружил Картман, то и дело перекладывавший что-то к себе в тарелку и после жадно уминавший за обе щеки. Венди что-то шептала на ухо Стэну, Кайл увлечённо копался в телефоне. Хозяин дома и вечеринки энергично плясал, держа в одной руке початую бутылку пива, в другой — талию Бебе. Крейг взял со стола сразу две бутылки пива и, повернувшись к Твику, протянул ему одну. Тот сразу вскинул руки, будто защищаясь, и протараторил: — Мне нельзя, транки не мешают с алкоголем, — и добавил как-то осуждающе: — Ты же знаешь. — Придётся мне выпить обе, — пожал плечами Крейг. Нельзя было сказать, что эта новость его огорчила. В ту же секунду на плечо Твика опустилась тёплая ладонь, и он дёрнулся в сторону, испугавшись непрошенного гостя. Обладателем ладони оказался Баттерс. Он продемонстрировал свою коронную улыбку, излучающую счастье и всепрощение, и протянул Твику наполненный стакан: — У Клайда такой вкусный домашний лимонад! — радостно протянул Баттерс и как бы в подтверждение сделал глоток из своего стакана. — Попробуй! Твик выразительно поднял брови вверх. Открытость и дружелюбие Баттерса, конечно, были привычны, но он не переставал удивляться тому, насколько сильными были эти качества. Баттерс проявлял чудеса безусловной доброты и безобидности, и благодаря этому был одним из самых затравленных учеников школы. Что-то внутри Твика неприятно сжалось. — Давай, — Твик взял стакан в руку. Вообще, он брезговал пить из чужой посуды, но сейчас пришлось задвинуть бациллофобию чуть дальше, чем обычно. Парень, стараясь едва касаться губами кромки стакана, в пару глотков выпил лимонад. — И правда неплохо, — Твик попытался выглядеть убедительно и не скривить губы от щиплющего губы кислого напитка. — Спасибо тебе. Баттерс просиял, радостно прощебетал что-то нечленораздельное и пошёл доставать кого-то ещё. Твик проводил его взглядом, испытывая смешанные чувства, и обернулся к Крейгу. Парни поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж, и присели на одну из верхних ступенек. Музыка с такого расстояния уже не била по мозгам, одноклассники не задевали дрыгающимися конечностями. Крейг вытянул ноги и, кажется, с удовольствием потягивал пиво из тёмно-коричневой бутылки. Вообще, по нему сложно было сказать, какие эмоции он испытывает или не испытывает. Мимика уровня жестяной банки едва ли могла раскрыть чувства своего обладателя. Твик прекрасно об этом знал и просто хотел, чтобы Крейгу сейчас было хорошо. Чтобы он, Твик, был как-то причастен к этому “хорошо”. Так было правильно. Хотя бы потому, что стоило отблагодарить Крейга за почти непрерывный резонанс с твиковским “хорошо”. — Тебе здесь нравится? — спросил Твик, глядя на разлившееся внизу цветастое месиво. По какой-то причине Крейгу захотелось пойти на эту вечеринку, а это автоматически значило, что пойдут они оба. Твик искренне не понимал, как можно было по доброй воле вместо прогулки по парку или онлайн-игры в фейсбуке выбрать… это. Крейг чуть наклонил голову, будто внутренне спрашивал себя о том же. — Мне нравится пиво, — он пожал плечами и добавил: — А ещё когда эти дебилы по синей башне начинают выяснять отношения. В этот момент снизу раздался какой-то странный дребезжащий звук. Пару секунд спустя музыка притихла, и образовавшуюся тишину разрезал пронзительный визг Клайда: — Ты совсем охуел, что ли?! Крейг довольно усмехнулся: — Как по заказу, — он показал пальцем на эпицентр конфликта. — Смотри. Твик послушно уставился вниз. Гости оживлённо перешёптывались, обступив Клайда и Кенни по кругу. Последний по-дружески улыбался и примирительно держал поднятые вверх руки. — Тише, тише, — говорил он Клайду, словно маленькому ребёнку. — Ничего плохого не случилось. Донован ещё больше разозлился, топнул ногой и прокричал: — Ничего?! Ты, сука, разбил новый телек! Мой отец на него полгода копил! — Клайд приложил ладони к лицу и всхипнул. — Он меня убьёт! И никаких вечеринок больше не разрешит! — Ну, — Маккормик задумчиво скосил глаза и усмехнулся. — По крайней мере, у тебя нет мамки, которая бы тебя наругала. А одного батю ты как-нибудь переживёшь. На несколько секунд время как будто застыло. Из пространства словно выкачали весь воздух, не было слышно ни шороха. Твика опять посетило мерзкое чувство, будто он оглох. Он поднял чуть подрагивающую руку и щёлкнул пальцами, проверяя, услышит ли этот звук. Услышал. В это же мгновение мир будто снялся с паузы. — Убирайся нахуй! — истерично проорал Клайд, запустив в Кенни пульт от “мёртвого” телевизора. Наверняка он и не думал как-то повредить этим Маккормику. Просто хотел выпустить рвущуюся наружу обиду. — Все валите, блять! Ненавижу вас! Донован не стал сдерживать слёзы. Он как-то бессильно толкнул Кенни, а потом упал на диван и спрятал лицо в ладонях. Твик почувствовал прикосновение к своему плечу. — Пойдём, — с долей разочарования произнёс Крейг, поставив пивную бутылку на ступеньку. — Нечего тут больше делать. Твика всё ещё не отпускал лёгкий шок от увиденного. Он не ожидал такого накала страстей. Природная эмпатия сдавила горло, и парню было почти физически плохо от одного вида Клайда. Твик приложил руку к солнечному сплетению: там почему-то стало больно. Крейг не стал проявлять терпеливость и, взяв Твика за руку, заставил его подняться на ноги. Они быстро зашагали вниз по ступеням, потом вклинились в поток одноклассников, направляющихся к выходу. Твик не мог оторвать взгляда от Клайда: что-то в его съёжившейся подрагивающей фигуре вызывало внутреннюю тревогу. — Девка, — выплюнул Кенни напоследок и громко хлопнул дверью. За прошедшее время на улице стало заметно холоднее, и Твика пробрала неприятная дрожь, разбежавшаяся мурашками по всему телу. На языке и в голове всё ещё осталось едкое послевкусие внезапного окончания вечеринки. Сейчас хотелось только поскорее вернуться домой и закинуться колёсами, чтобы перестать думать о произошедшем. Дурацкая лента с воспоминаниями последних минут вновь и вновь играла в голове, не желая убираться. — Проводить тебя домой? — Крейг впёрся в него взглядом, будто его что-то напрягало во внешнем виде Твика. Тот помотал блондинистой россыпью волос: — Нет, я лучше пройдусь один, — воображение тут же подкинуло миллион способов расстаться с жизнью, разгуливая ночью по окраине Южного парка. Твика едва не перекосило от этих мыслей, но он стоически не поддался панике: лекарства всё ещё действовали, и контролировать себя было относительно нетрудно. — Хочу проветриться после этого всего. Крейг задумчиво промолчал. Статичное лицо не выдало ни крупинки эмоции, и Твик окончательно растерялся. Новый приступ волнения окатил тело приливом жара. Как же хотелось поскорее оказаться дома и перевести дух! Твик понял, что ситуация сама не сдвинется с мёртвой точки. И решил немножко её подтолкнуть. — Спишемся завтра, — он изобразил максимально доброжелательный и спокойный голос. А потом приподнялся на носках, для устойчивости положив Крейгу руку на грудь, и аккуратно чмокнул его в скулу. Чувствуя, что сердце вот-вот пробьёт трещину в рёбрах, Твик отстранился и махнул рукой на прощание. Гулкое сердцебиение в ушах заглушало все внешние звуки, однако, пройдя пару метров, он сумел расслышать: — Вокруг никого нет. Зачем? Вопрос был настолько нелепым и детским, что Твик не удержался от нервного смешка. — А вдруг Клайд из окна смотрит, — высказал он нелепое оправдание в тон. Думать о том, как прозвучал бы искренний ответ, совершенно не хотелось.

***

Холодный ночной воздух юркнул под ткань футболки и прочно там обосновался. За время прогулки до дома Твик продрог до костей и сотню раз выругал себя за то, что не захватил толстовку перед вечеринкой. Дойдя до дома, он дрожащими руками взял ключи. Из-за почти кромешной темноты Твик пару раз промахнулся мимо замочной скважины, прежде чем открыл входную дверь и зашёл в спасительное тепло дома. В гостиной было тихо, свет нигде не горел. Родители явно не стали дожидаться его возвращения и пошли спать. Твик был этому рад, потому что иначе они точно пристали бы с расспросами о вечеринке, а говорить об этом совершенно не хотелось. Он до сих пор жалел о том, что всё закончилось так внезапно и дерьмово. А ещё, что они с Крейгом провели так мало времени вместе. Да, последнее было самым разочаровывающим и кололо изнутри куда больнее жалости к расплакавшемуся Клайду. Твик провёл ладонью по лицу, закрывая глаза. Живот стянули короткие спазмы, какие-то странные и щекотные. Они поднимались к горлу и вызывали тихий истерический смех. Знакомая реакция на нервное напряжение, вылезавшее, когда действие транквилизаторов заканчивалось. Нужно было поскорее принять лекарства: они хороши и достаточно безопасны только при соблюдении режима. Твик пошёл на второй этаж и внезапно для себя отметил, что его ведёт. Перед глазами быстро замелькали красные пятна. Дышать стало тяжелее, лёгкие будто сжали в тисках. Мысли превратились в сплошной хаотичный клубок, и Твика прошил жар: он не знал, что с этим делать, и понимал, что ситуация крайне опасна. Он с трудом опустился на ступень лестницы. В глазах по-прежнему рябило, тело взмокло от пота, сознание наполнилось будто чужими мыслями. Твик не мог даже позвать родителей на помощь: изо рта вырывались только тихие обрывки звуков. Тело обмякло и совершенно не слушалось. Твик захныкал от бессилия. Бедро пронзила ощутимая вибрация, и Твику показалось, что у него отнимается нога. Испугаться он не успел, потому что в следующую секунду заиграла простенькая мелодия, которую так редко доводилось слышать. Ему кто-то звонил? Коротко выдохнув, Твик сконцентрировался на своей правой руке. Тело слушалось плохо, очень плохо, но этот звонок — кто знает — мог бы спасти ему жизнь. Прописанные транки были прекрасны для купирования тревоги и панических атак, но сколь сильно они помогали Твику имитировать нормального члена общества, столь же токсичны они были для его организма. Парень не помнил всех возможных побочек, но, кажется, среди них были галлюцинации, приступ эпилепсии и кома. Твик пытался отогнать от себя худшие мысли и одновременно с этим достать не слушающимися пальцами телефон из кармана. Выходило потихоньку: он вцеплялся в край корпуса девайса, отчаянно дёргал на себя, бессильно отпускал и повторял заново. Твик злился на себя и на дурацкую руку, с трудом выполняющую простое действие. Пальцы будто пронзали тысячи иголок, убирались и втыкались вновь, делая это за долю секунды. Хотелось визжать. Кто бы ни был на том конце провода, он был крайне терпелив. Чёрт знает, сколько времени Твик провёл, возясь с телефоном. Так или иначе он сумел выудить девайс, после скинул его на ступеньку (в руках бы точно не удержал), припал щекой к экрану, этим же движением нажимая зелёную сенсорную кнопку: — Д-да? Из динамиков раздался странный, будто не принадлежащий человеку голос: — Они собираются его убить, — вкрадчиво, отделяя каждое слово друг от друга. От глубоких, гипнотизирующих интонаций закружилась голова. — Они хотят убить твоего Крейга, — шумный выдох на том конце провода, — Кенни подговорил остальных. Они убьют твоего Крейга. Твик не дышал уже несколько секунд, и сердце от напряжения готово было разлететься ошмётками по грудной клетке. Он моментально забыл, что его жизнь, возможно, была на волоске. Что, может, его печень сейчас разлагается от интоксикации и отравленная кровь циркулирует по организму. Одна мысль о том, что Крейга могли убить, заполнила голову до краёв. Твик весь обратился в слух, жадно ловя каждое слово из динамика. — Кенни ненавидит твоего Крейга. Кенни хочет его убить. Все знают. Твик поразился тому, как он раньше этого не замечал. Конечно, Маккормик постоянно бросал на Крейга полные ненависти взгляды. Конечно, постоянно пытался подставить его. Конечно, с радостью бы прикончил его при первой возможности. Это было так очевидно, неужели Твик и вправду умудрялся это игнорировать раньше? — Крейга можно спасти. Иди в дом Кенни, — благосклонно продолжил голос. — Когда ты от него избавишься, Крейг будет в безопасности. Казалось, что в этот момент все его проблемы сжались в одну точку, а потом взорвались полчищем ярких искр. Никогда ещё в жизни не было чего-то столь простого и оттого прекрасного. Мир заиграл новыми красками, как только стало понятно, что надо делать для достижения счастья и спокойствия. Дом Кенни, конечно же. Что может быть проще. Тело очень положительно отозвалось на изменения душевного состояния. Конечности вновь обрели подвижность и ощутили прилив энергии. Твик поднялся со ступеней, подцепил пальцами телефон и ловко засунул его в задний карман. Ноги сами несли его вниз по лестнице, к вешалке с курткой, на улицу и прямиком в недостроенный район на юго-востоке. Крейг мог спать спокойно: этой ночью Твик обо всём позаботится.

***

Дом Маккормиков был настоящей старой рухлядью. Грязные окна, облезшие стены. Взгляд Твика выцепил входную дверь. Та выглядела крайне хлипкой. Очень хорошо. Значит, дверь не станет лишним препятствием на пути к ебучему Кенни. Твик обвёл взглядом здание и прислушался. Света в окнах не было, никаких звуков не доносилось. Очень вероятно, что предки-Маккормики дрыхли, бухие или упоротые. Сам Кенни часто хвастался, что глушит виски каждый вечер перед сном. Наверняка никто не услышит чужака в доме. Слегка навалившись на дверь, Твик без труда её открыл и, прижавшись к ней, заглянул в помещение. Разглядеть что-то в такой темноте было сложно. Он достал из кармана телефон и включил фонарик. Нужно было осмотреться. Лестница на второй этаж была развалена,: перила отсутствовали, и не хватало нескольких ступеней. В гостиной — диван, старый телек, пара переполненных мешков с мусором и всякая дрянь на полу. На кухне развал ещё больший. Впрочем, значение имело одно: Кенни предсказуемо тут не обнаружилось. Надо было идти в жилые комнаты. Не осторожничая, Твик прошёл по небольшому коридору и увидел три закрытые двери. Угадать, в какой именно Кенни, было нереально. Пришлось проверять. Из-за самой близкой к Твику двери доносился мужской храп. Он явно принадлежал отцу семейства. Плавно повернув ручку и опустив фонарик пониже, Твик заглянул в комнату. Там были только родители Кенни. Дальше. Вторая дверь была заперта. Она казалась крепче той, что на входе в дом. Забавно. Видимо, друг друга Маккормики боялись больше, чем чужаков. Эту дверь можно было выломать. Но не хотелось издавать лишний шум почём зря. Кто-то мог проснуться, это могло помешать исполнению плана. Третья дверь открылась без проблем. В комнате Твик обнаружил Кенни. Тот валялся поверх одеяла на спине, грудь размеренно поднималась и опускалась. В тишине было слышно его ровное дыхание. Убедившись, что Кенни спал, Твик зашёл в комнату. Оглядел её в поиске чего-то полезного. Остановил выбор на стеклянной бутылке, стоявшей у кровати. Подойдя к кровати, Твик представил, что он будет делать. Как оглушит противника ударом. Разлетятся осколки. Часть из них вонзится в кожу Кенни. Как он заорёт от боли или предпримет попытку убить нападавшего. Как проиграет. Его труп Твик повесит на центральной улице. Тогда все узнают, что не стоит и думать о причинении вреда Крейгу. Эти мысли и собственная сила возбуждали. Кровь кипела, стучала в висках. Сейчас ему никто не смог бы помешать. И всё. Инстинкт сожрал разум. Сопротивление бесполезно. Подхватив бутылку за горлышко, Твик покачал её в руке, примеряясь к весу. Остатки алкоголя пролились на рукав и пол. Останутся пятна. Твик плотоядно облизнулся, чуть задержав язык на верхней губе. Он чувствовал свой зашкаливающий пульс и поднимающийся по телу жар. Сердце по ощущениям билось прямо в руках, но не с трепетным страхом, а с решительным нетерпением. Оно будто подталкивало своего обладателя поскорее свершить задуманное. Твик отвёл руку в сторону для замаха. Закрыл глаза, прислушался к себе. Тело само подскажет нужный момент. Вдох-выдох. Вдох. Выдох. Сейчас. Твик обрушил бутылку на голову Кенни. Бутылка с глухим звоном разбилась, нижняя часть разлетелась осколками, оставив в руках “розочку”. Время будто замерло, Твик не смел выдыхать. Он ждал реакции жертвы и был готов ответить в любую секунду. Комнату пронзил истошный вопль: — Что за нахуй?! — Кенни, ещё не сообразивший, что происходит, резко начал брыкаться и свалился за кровать. Слепо пошарив по стене рукой, он нащупывал выключатель. Темноту рассеял грязноватый жёлтый свет лампы. — Ты чё творишь, поехавший?! — Маккормик провёл по лбу рукой и увидел на ладони багровый развод от свежей крови. Пользуясь тем, что тот отвлёкся, Твик встал на кровать. Удачная позиция, чтобы ударить сидящего на полу Кенни ногой по лицу. Однако Маккормик умудрился за секунду до удара вцепиться пальцами в его лодыжку и с остервенением дёрнуть на себя. Твик потерял равновесие, упал на кровать, и его соперник тут же набросился сверху, сильно ударил кулаком по лицу и схватил за горло. Даже будучи пьяным, Кенни мог постоять за себя. Навык, приобретённый явно не от хорошей жизни, но сейчас жизненно необходимый. Твик почувствовал ярость. Этот сукин сын смел ещё и сопротивляться! И это после того, что он собирался сотворить с Крейгом! В голове роем проносятся мысли о том, что Кенни за это получит, одна кровожаднее другой. Чёрт возьми, он просто обязан сдохнуть в мучениях! Твик свободной рукой дёрнул Кенни за волосы, ожесточённо оттягивая их назад. Если бы можно было так содрать скальп, он бы содрал. Маккормик злобно шипел, прижимая руки к горлу противника, давил на кадык изо всех сил, надеясь высвободиться. Твик закашлялся и понял, что ситуация выходит из-под контроля. Тянуть дальше нельзя. Ещё раз дёрнув Кенни за волосы, Твик приподнял его над собой, насколько это возможно. Другой рукой прижал горлышко “розочки” к своему животу, так, что она оказалась между их телами. На выдохе Твик резко подался вверх, одновременно опуская Кенни на себя. Изо рта Маккормика вырвался визг, и Твик, жмурясь от удовольствия, рванул руку с разбитой бутылкой в сторону. Его живот моментально ощутил жидкое тепло хлынувшей чужой крови и остатков полупереваренной пищи. Завоняло рвотой. Кенни беспомощно заколотил ногами и руками, начал извиваться, стараясь выбраться из захвата. Впрочем, его уже можно было отпустить. Твик свалил полуобмягшее тело в сторону. Кенни всё ещё хрипел, водил рукой по животу, хватал внутренности, в шоке пытаясь запихать их обратно. Кровь мгновенно впиталась в ткань его толстовки тяжёлым пятном. Твик понаблюдал за агонией, пока Кенни не притих. Затем “розочкой” приподнял один край раны, желая посмотреть на внутренний мир полумёртвого оппонента. Он почувствовал, как уткнулся во что-то достаточно эластичное, легко протыкающееся битым стеклом. Кенни отозвался вялой дрожью. Твик подцепил краем бутылки тёмно-розовые кишки, готовые охотно снова вывалиться из раны на кровать. Дрянь какая. Стоило того. Приподнявшись над Маккормиком, Твик осмотрел его бледное, почти безжизненное лицо, и почувствовал небывалое облегчение. Последний штрих — и Крейг в безопасности. Под батареей лежала отвёртка. Твик поднял её и под углом воткнул Кенни под подбородок. Покрутил ей, разрабатывая получившееся отверстие. Просто для уверенности, что подонок точно никаким образом не сумеет выжить. Бегло оглядев своё творение, Твик вытер пальцы о штанину и взял в руку телефон. Хотелось позвонить новому другу и сказать, что проблема улажена. Почему-то казалось, что он будет рад об этом узнать.