Танцы под светом фар

Катрин была зла. Сильно зла. Хотя по побелевшему от усталости лицу и нервозному подергиванию нижнего века правого глаза похоже это было скорее на едва сдерживаемую ярость. Царившая вокруг суматоха аэропорта еще сильнее давила на нервы, и Джонсон справедливо начала опасаться — она просто взорвется от перенапряжения. Вот поэтому она никуда и не летает, а работает исключительно в Лос-Анджелесе! Целее нервы — больше выживших вокруг. — Чертов самолет! Мало того, что задержали рейс на полчаса, так еще и по прилету нас продержали в аэропорту целый час из-за какого-то мужика! Как будто меня и остальных пассажиров должно волновать, что он напился, как свинья! — рассерженно шипела она в трубку Саландре, таща за собой осточертевший чемодан на колесиках, который звонко катил по серой плитке аэропорта. — Теперь у меня вместо двух часов до встречи осталось всего полчаса! А я еще даже в отеле не была… По ту сторону трубки послышался далекий звонкий лай пса, а затем Джонсон младшая рассмеялась: — Найди какого-нибудь шумахера, который за сто долларов домчит тебя в течении десяти минут. Сначала дуй к начальнику того отдела, куда тебя отправили, а затем уже в отель. Сомневаюсь, что в отделе французской полиции в первый же день ты надолго задержишься… Через полтора часа сможешь насладиться горячим душем и круассаном с видом на порт. — Во-первых, у них не отделы, а комиссариаты, — Катрин вышла на улицу из светло-серого здания аэропорта, преодолев стеклянные раздвижные двери, и остановилась, сердито-задумчиво осматривая стройный ряд разноцветных машин с шашечками такси на крышах. — Во-вторых, таких «шумахеров» не существует. Марсель, конечно, не сильно большой город, но преодолеть весь город за десять минут невозможно! А в-третьих, задница не треснет за сто долларов?! Саландра вновь рассмеялась, а затем крикнув куда-то за спину «да иду я, иду», проговорила: — Так, зануда, я побежала, у меня дела, а тебе желаю удачи! Но время не остановишь. Пока-а-а… — Зараза блондинистая, — сбросив звонок, Катрин раздраженно посмотрела на погасшую шторку вызова на телефоне и, засунув его в задний карман штанов, отошла к необъятной подпорной колонне здания. Свежий морской воздух ударил в нос, хотя порт был далековато от аэропорта. В Марселе было тепло и ярко светило солнце, лишь изредка скрываясь за белыми барашками облаков. Вокруг семенили люди в разные стороны создавая толкучку, напоминавшую цепочку муравьев, спешивших по своим делам. Царивший неразборчивый гул, вибрировавший на разных тональностях, смешивал в себе разговоры на нескольких языках одновременно с преобладающим французским. Лишь иногда их перебивали стук колесиков чемоданов, крики детей и периодические объявления с предшествующей мелодией о начале или конце посадки, а также о прилетах самолетов со всего мира. Достав из небольшой сумки на плече пачку сигарет, Катрин быстро щелкнула зажигалкой, поджигая тонкую белую папиросу и затянувшись, прикрыла глаза. Голова нещадно болела, — в самолете она поспать не смогла, — и меньше всего ей хотелось сейчас ехать в комиссариат. Но, к сожалению, встреча с неким комиссаром Жераром Жибером уже была назначена и пропустить она ее никак не могла, хотя, признаться, желание было велико! Подтвердить бронь в отеле же Катрин могла до восьми вечера, поэтому хоть там ее не поджимали часы, как сумасшедшие скакавшие вперед на необъяснимой скорости. Внимание Джонсон привлек темно-синий Volkswagen с низеньким пожилым мужчиной в милой темно-зеленой беретке и сером костюмчике, на машине которого висела табличка «тридцать евро до центра». Решив, что эта цена хоть и завышена, — как у всех таксистов в любом аэропорте, — но приемлема, она еще раз затянулась, позволив густому дыму толкнуться через горло в легкие, и решительно затушила сигарету о край мусорки. Угольки, разлетевшись от тлеющей, грубо скомканной бумаги, осели на асфальте, а бычок юрко и точно упал в сам черный пакет. Джонсон схватилась за ручку чемодана, поправила сумку на плече и, натянув дружелюбную улыбку, двинулась к пожилому мужчине. Однако тут же, чуть не сбив с ног, ее обогнул, оббегая, мужчина в спортивном костюме с тяжелой спортивной сумкой и, бросив дедуле скомканные бумажки денег, уселся на заднее сиденье. Таксист меланхолично облизнул кончики пальцев и молниеносно пересчитал красные и синие купюры, привычным движением выпрямив их в руке. Довольно кивнув, он оправил беретку и, насвистывая себе под нос, направился к водительской двери; хлопнули двери и завелся старый мотор повидавшей время машины. — Черт, — улыбка сползла с лица Катрин, глядя, как синее авто уезжает по дороге куда-то в сторону. Взъерошив распущенные волосы свободной рукой, она осмотрелась в поисках более-менее бюджетного варианта, но, как назло, все остальные ставили цену около сорока евро и выше. Катрин с удовольствием заплатила бы эту сумму, если бы она оправдывала время, но до комиссариата ехать недолгие двадцать минут и цена, откровенно говоря, кусалась. Как говорила ее бабушка: «I would rather die than pay», и Катрин по большему счету была с ней согласна. Деньги на дороге не валяются. Оперевшись на ручку чемодана, она устало вздохнула. Визг шин и рев мотора донесся издалека, постепенно нарастая и оглашая пространство вокруг. Джонсон нахмурилась и повела головой в сторону звука, одновременно со всеми прилетевшими и улетающими пассажирами авиарейсов. Люди вокруг как-то странно-испуганно сжались, прижав к груди сумки и ручки чемоданов, и загомонили на разные лады́, не сводя встревоженных взоров с приближающихся ярко горящих фар. — Что за?.. — удивленно вскинула бровь девушка, невольно подавшись вперед и наконец разглядев белое такси. Автомобиль приблизился, пронесся мимо парковочных мест, гудком клаксона разогнав замерших в ступоре людей, и, войдя в занос, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, остановился около входа в аэропорт. Народ вокруг с криками и руганью испуганно кинулся в разные стороны, отшатываясь от такси и с распахнутыми в ужасе глазами разглядывая сумасшедшего за рулем. Катрин обдало облаком пыли, запахом жженой резины и она зажмурилась, отгораживая лицо ладонью. — Десять минут, сорок две секунды, — донесся довольный мужской голос из Peugeot, обладатель которого, кажется, не обращал на всеобщую панику никакого внимания, и темноволосая, прокашлявшись, рукой разогнала дымку перед лицом, вглядываясь в водителя. Он был не так уж и молод, приблизительно лет тридцати пяти-сорока, с загорелой кожей и коростриженными черными волосами с выбритой высветленной полосой на левом виске. Когда пассажир буквально вывалился с другой стороны из его машины, он высунулся в открытое водительское окно и блеснула широкая белозубая улыбка, которая осветила его лицо. В исступлении моргнув, Катрин перевела взгляд на выпавшего из такси мужчину. Одной трясущейся рукой он удивительно крепко держался за живот, второй прикрывал кулаком рот, попутно сжимая пальцами чемодан. Дрожащей походкой он обошел автомобиль, нечаянно протерев боком костюма багажник и борт машины. Мужчина имел подозрительный трупно-серый оттенок лица, когда придержался за белоснежный капот рукой, прикрыв глаза. — А вы молодец, — безобидно хихикая, произнес водитель, уже по плечи высунувшись из окна и глядя на страдающего пассажира, которого, судя по всему, мучили рвотные позывы. — Держитесь еще… Обычно у меня у всех пассажиров по приезду крышу сносит. Он зашелся в очередном порыве смеха и достал сэндвич с соседнего сиденья, вцепившись в него зубами. Повиснув на водительской двери, через опущенное окно он с нескрываемым интересом наблюдал за тем, как пытается прийти в себя мужчина. Катрин же, сопоставив два и два, задумчиво осмотрела саму Peugeot с большой внимательностью, привитой в Департаменте: спортивные шины со сборными дисками, широкий обвес и спойлер, красующийся сзади. Мысль пришла сама по себе. Довольно щелкнув языком, она осторожно сделала шаг к такси, скользя взглядом по красивым точеным формам автомобиля. Мужчина, боковым зрением заметив движение, оторвался от созерцания бывшего пассажира, который деликатно отошел уже за мусорное ведро, и перевел взгляд на нового потенциального клиента. — Вы свободны? — кротко улыбнулась она, встретившись взглядом с водителем и сжав ручку чемодана. Невероятный светло-голубой взгляд скользнул по ладной фигуре. Джонсон перемнулась с ноги на ногу. — Для такой красивой девушки, — всегда! — весело подмигнул он, тут же выскользнув из такси и взяв в свободную от бутерброда руку у потенциального пассажира тяжелую ношу. — Сколько возьмете за поездку на другой конец города? — Не больше тридцати, — откликнулся он, легко открыв багажник и бережно опустив туда чемодан под наблюдающим взором Джонсон. На его словах она удивленно дернула головой. — Но точнее скажу на месте — у меня, если позволите, немного другие расценки. Я беру не за время, а за сожженный бензин. Устроит? Вместо ответа Катрин лишь кивнула, постучав пальцами по кожаному ремешку наплечной сумки. Таксист обогнул машину, неопределенно махнул рукой, приглашая присесть, и, распахнув водительскую дверь, исчез в салоне. Катрин по неясной для самой себя причине еще раз посмотрела на дорогую резину и, тряхнув головой, прошла чуть вперед, уверенно сев на переднее сиденье. Заметив удивленный голубой взгляд, она с неловкой улыбкой пояснила: — Люблю ездить на переднем сиденье. — Тогда не вопрос. Пристегнув ремень безопасности, Катрин посмотрела на часы приборной панели и с ужасом взглянула на водителя: — Черт… Нам нужно срочно ехать! — Как скажете, — меланхолично откликнулся мужчина, слыша эту фразу за день буквально каждый час. Продолжив жевать бутерброд и попутно рассматривать пассажирку, с интересом пробормотал: — Куда едем? — Знаете комиссариат на бульваре Вольтера? Челюсти мужчины замерли. — О, господи, что вас всех туда несет?! — фыркнул он с полустоном и со вздохом отвернулся к окну, а затем настороженно покосился на Катрин: — Надеюсь, вы не из полиции? — Нет-нет, — рассматривая неясные тумблеры возле коробки передач, понимающе протянула Катрин. Вряд ли его тюнинг был одобрен полицией Марселя. — Вовсе нет. Моя работа более высокого плана… — Тогда проблем не будет, — довольно сказал мужчина, взявшись рукой за ключи с брелоком с ярким изображением флага какой-то футбольной команды, и выжал тормоз. — Мне нужно попасть туда за пятнадцать минут. Вряд ли это возможно, — продолжая коситься на приборную панель, пробормотала сама себе под нос Катрин, но мужчина ее все же услышал. — За пятнадцать минут я успею доесть бутерброд, доехать до комиссариата и попросить у вас номер телефона, — произнес он, но в глазах плясали лишь озорные смешинки и ни намека на пошлятину. На удивление, слегка фривольное поведение и открытая, искренняя улыбка таксиста не отталкивали, а, наоборот, располагали к себе. Катрин фыркнула и, отвернувшись к окну, поправила выпавшую прядь волос, неосознанно закусив губу в попытке сдержать улыбку — чертовы французы! Поняв, что мужчина ждет ответа, Джонсон вновь встретилась с водителем взглядом и демонстративно закатала рукав кофты, обнажив серебряную полоску часов: — Я засекаю время. Отзеркалив ее движение, таксист поставил таймер на своих часах, и провернув ключи в зажигание, дернул коробку передач: — Тогда поехали…

***

Офицер полиции с наслаждением вцепился зубами в хот-дог, и, откусив кусок, довольно подставил лицо лучам солнца. Толстая сосиска, щедро политая горчицей и кетчупом, сочно брызнула горячим соком в рот, заставив мужчину не только едва слышно охнуть, но и с большим удовольствием начать активнее жевать. К слову, в Марселе это первая хорошая погода за весну, что не могло не радовать, а то серые тучи и моросящий дождь порядком всех достали. Именно поэтому обеденный перерыв офицер перенес на улицу, подальше от осточертевших, душных комнат комиссариата. Приближающийся, нарастающий рев мотора и свист шин по асфальту вытащили мужчину из мира грез, заставив нервно схватиться за кобуру табельного на ремне и замереть в настороженной позе с отставленным в сторону хот-догом. Но когда из-за поворота вылетело знакомое белое Peugeot, полицейский облегченно выдохнул и вернулся к прерванному обеду, вновь поворачиваясь лицом к солнцу. Резко выкрутив руль и дернув ручник, Даниэль с разворота затормозил у входа в комиссариат, поднимая привычные клубы дыма, и одновременно с этим посмотрел на часы. Тихо пикнув под нажатием кнопки, выключившей секундомер, они уверенно моргнули, показав время. — Ровно четырнадцать минут. У вас есть время налить себе кофейку и съесть что-нибудь вкусненькое, — довольно произнес таксист, закидывая левую руку на руль и переведя взгляд на пассажирку, готовясь увидеть знакомый серо-зеленый оттенок на лице, однако девушка весьма удивила мужчину. Катрин про себя прокляла свое решение взяться за дело Торетто. К болевшей голове прибавилось легкое головокружение, что заставило Джонсон зажмуриться и тряхнуть головой из стороны в сторону, чтобы прийти в себя. Когда она смогла распахнуть веки, чтобы мир не качался перед глазами, а бунтующий желудок чуть успокоился, Катрин обратила внимание на отчего-то растерянного водителя. Прокашлявшись и поправив волосы, она чуть изогнула угол губ. — У вас все таксисты такие в Марселе? — Нет, я один такой, — потерев подбородок, задумчиво пробормотал он, пытаясь отыскать на лице пассажирки признаки укачивания. — Обычно такси лениво тащатся по улицам, опаздывая везде, где только можно. Катрин тихо хмыкнула, пальцами прикоснувшись к ноющему виску: — Тогда мне придется взять у вас визитку, чтобы всегда везде быть вовремя. — Кажется, это я должен был брать у вас номер, — чуть понизив голос, заметил Даниэль, впрочем, с удовольствием протягивая ей карточку с написанными в ряд цифрами. Хорошей все же было идеей сделать себе визитку, — спасибо маме Эмильена за поданную идею. Это выгодно, когда клиенты могут связаться с тобой напрямую, обеспечивая заказы на день. Особенно такие симпатичные, как данная особа. — Поверьте, вы не захотите со мной больше встречаться, если узнаете, кто я. Даниэль молча наблюдал, как девушка дернула ручку на двери, открыв дверь, а затем, вспомнив о своих обязанностях, стремительно вылез следом и направился к багажнику, раскинув руки: — Вы не из полиции, а остальное — неважно… Катрин тихо рассмеялась, игнорируя непонимающий взгляд мужчины. Задумчиво проведя пальцем по губам и перекрестив руки на груди, она дождалась, пока таксист опустит к носам кроссовок ее чемодан. Тут же вежливо поблагодарив, Катрин достала из сумки на плече бумажник и вытащила деньги, протянув их мужчине. — Наверное, лучше бы была из полиции, — вскинула она брови, замерев рукой на визитке в бумажнике. С улыбкой подцепив ее ногтями, Джонсон зажала визитку в руке. Ну, а что? Договаривались же… Плюсом связи в Марселе — чем больше, тем лучше. Ей явно понадобятся знакомые в столь сложном деле. — Это вряд ли, — даже не пересчитав, таксист сложил купюры убрал их в задний карман джинс, мягко качнув плечом. — Не знаю кем нужно работать, чтобы считать работу в полиции лучше… Визитка больно вжалась в кожу ладоней, когда улыбка Катрин стала чуть более натянутой, почти неуверенной. Она мелко закивала, подхватив чемодан за выдвижную ручку, попрощалась и двинулась к комиссариату, потащив за собой уже надоевшую ношу. Таксист кивнул на прощание и опустился в Peugeot, выкладывая в подлокотник заработанные деньги за два последних заказа, как вдруг в окне показалось лицо пассажирки с веселой улыбкой. Смешно почесав кончик носа тонкими пальцами, она чуть смущенно кинула на пассажирское переднее сиденье свою визитку и, оперевшись на опущенное окно рукой, вскинула брови, указав на бумажку пальцем: — Вы уложились в пятнадцать минут, так что, как и обещано, мой телефон. Даниэль распахнул глаза, не ожидая такого поворота событий. Он было подумал, что девушка так и уйдет, проигнорировав его полушутливую просьбу. Радостно подхватив визитку, он поднес ее ближе к лицу и, прочитав, ошалело замер. Секунда осознания. Едва слышно застонав, Моралес схватился пальцами за переносицу носа и отвернулся к своему окну, избегая смеющегося взгляда девушки, которая не соврала и впрямь оказалась не из полиции… — Было приятно прокатиться, мсье, — едва сдерживая смех, подмигнула ему Катрин, наконец окончательно направляясь к комиссариату и уже не оборачиваясь на белоснежное Peugeot. — Интересно, только мне так везет? — досадливо протянул Даниэль, провожая мрачным взглядом симпатичную фигуру девушки, и вновь перевел взор на визитку, похлопав ею по ладони. «Катрин-Эстер Джонсон. Дипломатическая служба безопасности США.» Эмильен, утомленный бумажной волокитой в кабинете, выскочил из здания полиции, ероша волосы на макушке, и в последний момент успел отклониться в сторону, чтобы не сбить с ног входящую внутрь девушку с чемоданом. Пробормотав извинения и скользнув по гостье комиссариата растерянным взглядом, он спустился по ступеням, нащупав сигареты в кармане брюк, и лишь после этого увидел знакомое белое Peugeot с шашкой на крыше. — Даниэль! — Эмильен с облегчением вскинул руки к небу, забыв про желание покурить, и бросился к автомобилю. Моралес с усмешкой качнул головой, убрав визитку в подлокотник. Наблюдая за спешащей походкой друга в комплекте с умоляющим лицом, гарантирующие ему поток жалоб со стороны владельца, безобидно проворчал: — Начинается… В несколько быстрых шагов инспектор полиции приблизился к такси. — Привет, — дав «пять» своему другу в знак приветствия, произнес Даниэль, все еще задумчиво поглядывая на вход в комиссариат, где исчезла его пассажирка с чемоданом. — Привет… Даниэль, мы в полной заднице, — тяжело вздохнул Эмильен, оперевшись на крышу такси одной рукой, а второй взъерошив волосы и соскользнув ею на шею, крепко сжав уставшие мышцы. — А у вас когда-то было по-другому? — безобидно усмехнулся мужчина, переведя взгляд на инспектора полиции и чуть прищурив взор от слепящего солнца. — К нам в страну приперлась какая-то чокнутая банда из Америки и сегодня должен приехать человек из DSS, чтобы мы оказали посильную помощь… Мы, понимаешь? Слова «мы» и «посильная помощь» вообще не могут сосуществовать в одном предложении! У него было время обдумать, и прежняя уверенность инспектора медленно рассеивалась. Им никогда не справиться с поимкой таких профи. Их комиссариат не может уменьшить уровень преступности в собственном-то городе, а тут… Даниэль встрепенулся, подавшись вперед и попытался вставить хоть слово, но Эмильен уже продолжил: — Вот объясни мне, какую помощь мы ему можем оказать?! Свора идиотов… Да еще ладно бы с каким-то среднестатистическим заданием приехал, так нет же! Эту банду в двенадцати странах не могут поймать и с какого-то черта в Службе Безопасности Америки решили, что сможем мы. Ну, бред же! — «Среднестатистическое задание»?.. — недоуменно-растерянно произнес таксист, моргнув, а затем тряхнул головой, нетерпеливо указывая рукой на комиссариат: — Эмильен, послушай… — Да знаю-знаю… Сам не представляю, как мы извернемся в этот раз. Банда-то эта на скоростных тачках каких-то, вроде как, супер крутые гонщики, а у нас в полиции из скоростного только твое такси! — А вот мое такси не приплетай сюда! — искренне возмутился Даниэль, но его слова опять пролетели мимо ушей расстроенного полицейского. — Это катастрофа… Когда он приедет и начнет рассказывать о деле, боюсь, меня хватит инфаркт! — Можешь «ловить» его прямо сейчас, — с выдохом наконец вклинился мужчина, недовольно цокнув языком. — Ты о чем? — не понял Эмильен, недоуменно взглянув на друга. — Во-первых, это не «он», а «она». Я привез вашу мадмуазель пять минут назад… Милая девушка, между прочим, хоть и крутится среди ваших. А, во-вторых, ты чуть ее не сшиб, когда выходил из комиссариата. Она наверняка уже у Жибера. — О, черт! — распахнул глаза Эмильен, с укором кривя губы. — Что же ты мне сразу не сказал?! — Эй, я пытался! Просто в твой поток истеричной болтовни невозможно и слова вставить! — лениво огрызнулся Моралес, разводя руками. — Как она выглядит? — Высокая брюнетка… В брюках, кофте и кроссовках… У Эмильена предательски дрогнул глаз под задумчивым, непонимающим взором друга, а затем он рассерженно всплеснул руками: — Супер, Даниэль, спасибо! Пошли, покажешь эту «нашу мадмуазель»… Моралес не успел и слова сказать, как инспектор ввалился через открытое окно в салон по пояс, перехватывая ключи из замка зажигания. Затем отступив на шаг, он с ухмылкой качнул рукой с зажатой связкой. Даниэль окинул его мрачным взором, а затем буркнул: — Корю себя за тот день, когда решил помочь твоей маме и познакомился с тобой! — Врешь. Я знаю, что ты меня любишь, — отмахнулся Эмильен, решительно отступая спиной к комиссариату и заманивая за собой таксиста. Даниэль вылез из машины и, с щелчком закрыв дверь, ткнул пальцем в друга, нахмурившись: — Ты глубоко заблуждаешься! Эмильен хохотнул и, звонко хлопнув друга по плечу, двинулся с ним нога в ногу, вприпрыжку поднимаясь по ступеням. На входе оба скорее рефлекторно, чем из порыва вежливости, кивнули дежурному жандарму и пока шли по длинному коридору, Даниэль недовольно засунул руки в карманы джинс. Запоздало-раздосадовано он думал о том, что его опять втягивают в какую-то историю…

***

Катрин, едва не столкнувшись с одним из полицейских на входе, уперлась рукой в бок, осматриваясь внутри: белые высокие потолки; сероватые стены, на середине мягко переходящие в плитку, также покрывающей пол; несколько кадок с большими зелеными растениями, установленных между несколькими кожаными черными диванами. Мягко и ненавязчиво пахло цветочным освежителем воздуха. Ремонт явно был недавно, потому что в воздухе еще малоприятно пахло краской. Впереди, прямо напротив входа, удобно расположилась стойка дежурного, к которой и направилась Джонсон. — Мадмуазель, могу чем-то помочь? — даже и не подумав вставать с кресла на колесиках, протянул жандарм, соизволив оторвать взгляд от кроссворда, разложенного на столе. — Да, конечно, — она недовольно качнула головой и, достав удостоверение, показала его мужчине. Тот, скользнув взором по строчкам, резко выпрямился, козырнув рукой и вызывая усмешку Джонсон. Ее явно здесь ждали, судя по тому, как нервно жандарм теперь одергивал синюю рубашку. — Где я могу найти комиссара Жибера? — Мадмуазель Джонсон, пройдемте, я вас провожу… Деловито обойдя стойку, он подхватил чемодан Катрин и направился в глубь коридоров, периодически оглядываясь на девушку, проверяя идет она или нет. Катрин проследовала за дежурным, внутрь комиссариата, с интересом осматриваясь по сторонам и заглядывая через стекло в кабинеты: какой-то темнокожий мужчина прыгал по помещению, танцуя под большой магнитофон, музыку из которого было слышно даже в коридоре; широкоплечий кинолог с собакой на поводке с суровым видом пил кофе, периодически шикая на питомца, который то и дело пытался сорваться с места; высокая худая блондинка с короткими волосами что-то объясняла двум офицерам полиции… В целом, французский комиссариат мало отличался от американского отделения полиции, по крайней мере того, где работала подруга Катрин — Лора: кто-то усердно работает, а кто-то лишь делает вид. Преодолев длинный коридор, они замерли перед дверью, такой же, как и все на этаже, и жандарм указал на нее рукой: — Вот! Прошу, проходите. Катрин перехватила чемодан у мужчины и коротко кивнула: — Благодарю, можете быть свободны. Жандарм вновь козырнул ладонью от виска, а затем спешно удалился под взглядом Катрин. Вздохнув, она поправила прическу и уверенно постучалась в дверь. — Ну кто там еще? — раздалось недовольное из-за двери, и Джонсон нажала на ручку и застыла, шокировано глядя на открывшуюся картину. — О, господи… — Упс. Добрый день! — проговорил некто в обтягивающем гимнастическом костюме в позе собаки, судя по перекошенной табличке на двери, бывший комиссаром. Он виновато улыбнулся, попытался быстро распрямиться, однако плохая координация подвела его и мужчина с грохотом упал на пол. Катрин прикрыла один глаз, закусив губу, представив, насколько это могло было больно. — Да, у нас, в Америке, точно скучнее, — пробормотала она себе под нос, привстав на цыпочках, чтобы рассмотреть комиссара. Тот барахтался, пытаясь встать, опираясь на колени, но гладкая ткань гимнастического костюма то и дело скользила по полу, мешая мужчине принять достойное положение. Наконец резко вскочив с нервным смехом, он отряхнулся и, широко улыбнувшись, спросил: — Чем могу вам помочь, юная мадмуазель? Катрин моргнула, а затем тряхнула головой, сбросив пассивное изумление, и вошла наконец в кабинет. Прикрыв за собой дверь, она отставила чемодан в сторону и скрестила руки на груди: — Дипломатическая служба безопасности. Вам должны были сообщить о моем приезде…