Roads Untraveled

Верилий Страбон был не особо общительным человеком, но он всегда с удовольствием вёл научные переписки… Однако к переписке с любовником он оказался до безобразия неподготовленным. Даже если вынести за скобки, что последние серьёзные отношения закончились у Верилия грандиозным провалом — и закончились так давно, что думать о беге времени было неловко и жутко, — ориентироваться на них было невозможно: любезный Лариантил отказывался надолго расставаться со своим человеческим любовником, и писем друг другу они никогда не писали. Приходилось двигаться ощупью, ибо манеру Савоса Верилий скопировать оказался не в состоянии: лишь ставил кляксы, опрокидывал чернильницы и так основательно заливался краской, что бедный Аттий однажды подумал, будто дядю хватил удар. С чувством глубочайшего сожаления Верилий оставил попытки писать пикантные письма: представления об эпистолярном этикете, вбитые любезным батюшкой, оказались неискоренимы. Впрочем, скабрёзности Савоса он читал (и перечитывал… и использовал как руководство к действию…) с большим удовольствием, пусть и не мог ответить любовнику тем же. А между тем письмо, что Верилий получил накануне, наполнило его мысли восторженно-смущённым розовым туманом вовсе не из-за прокравшегося в текст красочного описания “поцелуя Боэтии”. “Надеюсь, что ты воспринимаешь это как данность, – писал ему Савос, – но всё же скажу: я очень скучал. Я вспоминал о тебе так часто, что измозолил обе руки — и это, конечно, никуда не годится. То, что я распишу ниже, по-хорошему стоило бы обсудить при личной встрече… Но в этом-то и проблема: я не могу сейчас уехать из Морровинда, и я не имею права ждать от тебя того, что ты бросишь всё и примчишься в Морнхолд. Впрочем, я, кажется, нашёл нам приемлемое решение. Какое-то время назад я взялся обрабатывать принца Хелсета, и, думаю, мой патрон созрел до идеи… ну, скажем, нового, более точного картографического атласа Морровинда? Я не имею права ждать от тебя того, что ты оставишь любимое дело ради сомнительного счастья каждый день терпеть моё общество — но что если тебе не придётся выбирать между мной и любимым делом? А то, что заказы принца будут и увлекательными, и хорошо оплачиваемыми, я могу обещать, не покривив душой. Ваши жрецы Дибеллы твердят, что красота спасёт мир — и что может быть прекраснее равновесного компромисса? Не буду лукавить: я осознаю, что ты жертвуешь много большим, и променять Сиродиил на Ресдайн не всякий захочет, но… Надеюсь, что ты воспринимаешь это как данность, но всё-таки повторюсь: я люблю тебя, я хочу тебя — и я хочу, чтобы ты был счастлив. Пытаться переломать тебя в угоду моим желаниям было бы низко, и если работа в Морровинде тебя не прельщает, мы будем искать иные решения. Но если ты согласишься, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы ты ни на мгновение не пожалел о переезде…” Верилий читал (и перечитывал... и использовал как руководство к действию…) это письмо много раз (особенно один очень вдохновляющий пассаж с красочными описаниями “поцелуя Боэтии”), однако решение принял почти сразу.

Он никогда не думал, что закрыть все актуальные контракты, сдать в аренду дом, продать или перевезти к сестре всё, что нельзя было взять с собой или доверить арендаторам, окажется так просто: правильная мотивация воистину творит чудеса.