***
Чанёль внутренне негодовал, что внешне выражалось лишь в поджатых губах и нахмуренности. Он знал, что, в отличии от Ифаня, многое не изведал в плане подростковых увлечений. И, когда все сверстники начинали втайне пить или курить, а то и вовсе заниматься сексом, то он предпочитал прогулку с другом или чтение книг. Пак этого не стыдился, и негодовал совершенно не из-за того, что данные факты о нем стали известны китайцу. Он был зол на то, о чем эти двое поспорили. Спор произошел между ними, но они втянули в это его. И, пусть юноша сам принял игру Ифаня, он не был готов к его желанию, которое обязан будет исполнить. А в том, что ему это придется — он не сомневался ни капли. Условия игры рано или поздно потребует этого, и для победы он сделает все необходимое, но поставит Ифаня на место. — Чанёль, — позвал его Чонин, — извини, не злись. Пак окинул друга испепеляющим взглядом и отвернулся. — Я думал, что так ты откажешься от своей затеи, — продолжил Ким. — Хочешь, чтоб я позорно убежал, а он продолжал всех унижать? Одноклассник прикусил язык и промолчал, отвел взор. Чанёль хмыкнул. — Я так и думал, — он малость помолчал и язвительно добавил. — Спасибо за помощь, мой дорогой друг! Ифань, стоявший у двери чужого класса и слушающий все, покачал головой, разворачиваясь на носках и уходя к себе. «А его легче задеть, чем мне казалось на первый взгляд, — промелькнула в голове мысль. — По всей видимости, он и сам слабее, чем я думал. Зачем тогда ввязался в это? Глуп? Он ведь знает, чем все закончится». Ву все меньше и меньше понимал Пак Чанёля, думая о том, что, быть может, он переоценил его или первое впечатление обманчиво. Ответа или доказательств его размышлений не было, значит, оставалось узнать со временем. Не исключено, что он делает сейчас поспешные выводы.***
— Этот день решил меня вывести из себя или что? — бубнил себе под нос юноша, подметая пол. Сегодня дежурным был он, потому прежде, чем уйти домой, обязан был прибраться в классе, чем и занимался в данный момент, яростно сметая грязь в одно место.\ Его ухватили за запястья, прижавшись к спине, и Чанёль вздрогнул, едва не зарядив локтем Ву в бок. — Я тебя напугал? — вкрадчиво шепнули в самое ухо. Младший попытался высвободить руки. Запястья предупреждающе сжали сильнее, вынуждая выпустить из рук веник. Пак поморщился. — Можешь просто не трогать меня? — Обиделся? — хмыкнул китаец. — Нет, ты слишком близко. Старший вдруг обнял его за талию, устраивая подбородок на плече и отступая немного назад, чтобы Чанёль не наступил ему на ногу. Младший почувствовал, что начинает невольно «гореть», дышать стало тяжело. — Даже сейчас я не настолько близок, как мог бы, — с довольной улыбкой произнес Ифань. — Я же нравлюсь тебе, Чанёль? — Как друг. — Разве такие, как ты, хотят, чтобы их поцеловал друг? Пак, наверное, должен был бы похолодеть при этих словах, но почему-то стало еще жарче, щеки вспыхнули. — Я ничего не хочу, тогда я не до конца понимал все из-за алкоголя, — упрямо стоял на своем Пак. — Нет, Чанёль, ты хочешь этого сейчас. Парень повернул его к себе лицом, заглядывая в карие глаза, подаваясь вперед и касаясь губ младшего своими, углубляя поцелуй. Чанёль с опаской попытался отступить, но был притянут и прижат еще крепче, и, несмотря на то, что уперся ладонями в грудь старшего с намерением отстранить, на поцелуй неумело ответил. Кровь застучала в висках, дышать стало труднее, а время, казалось, на миг остановилось. Ифань отстранился от него, вновь заглядывая в глаза. — Я же говорил, — китаец сунул руки в карманы брюк. — Ты хочешь этого сейчас. — Нет, — холодно оборвал его пришедший в себя парень. — Это ты хочешь этого. Хочешь скорее обладать кем-то, ведь так не в терпеж, — Пак наклонился, подметая веник и заметая грязь в савок. — Но то, что ты поцеловал меня, не сделало меня твоим, Ифань. Старайся лучше. Стряхнув все в мусорное ведро и вернув веник с савком на место, младший бесцеремонно вытолкнул старшего в коридор, выходя следов и закрывая дверь. — И если мы переспим, то я тоже не стану твоим. Значит и то, как ты со мной обойдешься, меня не заденет, — Чанёль посмотрел в глаза Ву. — Ты не сможешь заставить мое сердце трепетать, следовательно, не сможешь сломать. Можешь, закончишь эту игру и примешь поражение сам? Ифань выдержал его взгляд. — Ты меня недооцениваешь. Парень повел плечами, улыбнулся и махнул рукой. — До завтра, Ифань. — До завтра.***
Ву Ифань был зол, а ведь должен радоваться небольшой победе, но что-то подсказывало ему, что Чанёль просто позволил ему ее одержать, чтобы разозлить, поставить на место. Давно уже никто не ставил его на место и не выводил из себя серьезно. Конечно, он предполагал, что с Паком все будет не очень легко, как с кем-либо до этого, но не допускал и мысли, что это окажется делом настолько сложным. Чанёль начинал выводить его из себя все больше, а должен был бы доставлять удовольствие. Откуда столько упрямства? Не он один слышал сплетни о нем, но он единственный из всех «жертв» не попался. — Черт, ладно, игра становится интересней, — сказал он сам себе. — Как бы то не было, в нее я играю лучше кого-либо.***
— Ифань, пожалуйста… — сдавленно простонал Чанёль; собственный голос показался ему чужим. Тело не слушалось, подаваясь на встречу рукам Ву, наслаждаясь каждым прикосновением к себе, заставляя желать большего, тяжело и прерывисто дышать. Запоздало в голове ударила мысль: «Мне приятны его прикосновения». И прежде, чем сон зашел дальше позволенного, юноша проснулся. Открыв глаза с таким ужасом, словно ему кошмар приснился, он уставился в потолок, пытаясь прийти в себя и радуясь, что проснулся раньше. Не хватало еще лишиться девственности во сне до того, как это произойдет в жизни. «Бо-оже, о чем я думаю вообще?», — подумал Чанёль. Кожа горела в тех местах, где во сне его касался Ифань, и он страдальчески простонал. — Он проник мне в голову. И как мне спокойно учиться? Слово «учиться» возникло весьма кстати. Юноша чертыхался, расхаживая по дому туда-сюда, на ходу одеваясь и завтракая, пока вдруг не понял, что сегодня, вообще-то, воскресенье, и ему в школу не надо. — Да что ж это такое! — кулак Пака коротко и вовсе не любезно поздоровался с подушкой. И, прежде чем он окончательно разочаровался в этой жизни, то натолкнулся взглядом на часы. Время было одиннадцать утра, а сам он, успокоившись, понял, что выспался. — Ладно, этот день не так уж и плох. В дверь, что удивительно, позвонили, и он, гадая, когда успел договориться с кем-то о встрече в выходной, быстро спустился вниз, открывая дверь и едва не сталкиваясь с Чонином. — О, ты уже готов? Пойдем! — с улыбкой произнес он. — Куда? Мы разве договаривались? — растерялся Пак, усиленно пытаясь вспомнить что-нибудь. — Да, я обсудил это с тобой в своих мыслях и ты сказал мне «согласен»… — Ким оборвался. — Что с тобой? Выглядишь так, будто тебя тактильно изнасиловали, но я к тебе даже не притронулся. Чанёль махнул рукой, выходя из дома и закрывая дверь. Гулять, так гулять, развееться он не против. — Сон плохой приснился. — С Ифанем? — полюбопытствовал младший. Чанёль поперхнулся воздухом и закашлялся. И кто просил его спрашивать? — Что со мной? Третий голос внезапно раздался за их спинами. Старший подкрался незаметно. — Спаси Господи наши души! Какого черта ты тут делаешь? — перепугался Чонин, глядя на подкравшегося Ифаня, пока Пак приходил в себя. — Я увидел тебя в окно и подумал, что вы с Чанёлем идете гулять. Решил, почему бы не сходить с вами, мы же хотели дружить. Вы же не против? Парень улыбнулся, словно они уже были закадычными друзьями. Правда и Чанёль, и Чонин прекрасно знали, что она далеко не искренняя. Последний как раз собирался возмутиться и послать китайца, но Чанёль закрыл ему рот рукой, любезно улыбнувшись в ответ. Однако взоры, которыми они друг друга буравили, говорили сами за себя. — Нет, не против, — Пак опустил ладонь, возвращая другу возможность говорить. — Куда пойдем, Чонин? Ты же что-то планировал. Ким обиженно посмотрел на друга, после гневно на Ву, и понял, что сейчас прерывать этот идиотский спектакль не удастся. Но почему они не могут разобраться между собой? И, желательно, без поцелуев и секса. — Думал сходить в кафе, — буркнул Чонин. Чанёль подавил облегченный вздох и благодарно посмотрел на друга, своеобразно говоря «спасибо» за то, что он не зашелся в возмущениях. Но, судя по выражению его лица, он услышит лично недовольную тираду. И она будет очень длинной.***
Они сидели в кафе уже полчаса, но обстановка оставалась напряженной, давящей. Пак думал, что дело, скорее всего, в Чонине, которого Ифань никак не хотел признавать, по большей части вовсе избегая. Ким отвечал ему тем же, а Чанёль оставался между ними, не зная, как развеять обстановку. Друг, казалось, начинал закипать. «Пока не прекратят это, даже связываться не буду, а то расплющат негативом, — подумал Чонин. — Надо только следить, чтобы это далеко не зашло». — Я пойду, вспомнил, что у меня были еще планы, развлекайтесь. Извини, что дернул тебя, Чанёль, — спешно произнес младший, поднялся, натянуто улыбнулся и ушел. Не тактично, но что еще оставалось делать? Это было невыносимо. Ву Ифань давил его своей энергетикой, так и говоря исчезнуть. Он просто не мог выдержать такого давления. Чанёль только и успел сказать: «До завтра». Юноша почувствовал себя виноватым перед другом и пообещал, что скоро сходит с ним куда-нибудь вместе без кого-либо еще. — Я отойду умыться, — произнес Пак. Он с трудом все это время переносил горящие огнем участки кожи, так и не отойдя, и решил попробовать «переключить внимание» тела на холодную воду. Ву лишь кивнул ему в след. Вода обожгла холодом ладони и лицо, заставляя невольно поежиться. «Вроде стало полегче, — прислушавшись к своим ощущениям, заключил Чанёль и облегченно выдохнул. — Но лучше бы таким снам больше не сниться». Чужие руки неожиданно легли на его бедра, сжимая их пальцами, а сам их обладатель прижался грудью к спине Пака, слегка наклоняясь и проводя кончиком носа по шее. Чанёля ударило током, он дернулся, с удивлением и мимолетной тенью страха посмотрел в зеркало. Позади стоял и ухмылялся Ифань. Юноше вдруг вспомнился собственный сон, и он снова дернулся в крепкой хватке старшего. Его вжали в край раковины. Щеки младшего полыхнули огнем, когда в голове раздался стон, приснившийся ему этой ночью. — Убери руки, что за привычка подкрадываться сзади? — как можно ровнее произнес Пак. — Не хочу, — ладони Ву поползли выше, спустя несколько секунд он уже сжал пальцами талию младшего. — Убеди меня в том, что ты этого не хочешь.