сожжённые лёгкие

Небольшой прыжок в прошлое — всё началось с устоявшегося запаха кофе, утренней давки и Сидни, которая только что трахалась в пыльной подсобке. Лохматый пучок перевязан бордовой резинкой (Эффи в похмелье особенно четко видит детали), припухшие от поцелуев губы и блядски сиплое: — Что будешь заказывать, эмо-девочка? У самой взгляд, будто она познала вечность: затуманенный и хмельной. Эффи даже не скрывает зависть, у неё-то хороший секс сорвался из-за братца-мудака, решившего навестить так не вовремя. Она заказывает латте со льдом и шипит, когда холодные капли на пластиковом стакане соприкасаются с кожей. Сидни хмыкает, глядя на её страдания, и Эффи слизывает остатки блеска с губ. — Значит, ты по блондинкам. А она не старовата? — спрашивает, потому что её паршивое настроение не может переноситься в одиночку, а эта девчонка здорово её бесит своим довольным видом. Сидни наклоняет голову в бок, поддразнивая чернилами татуировки на шее, и отвечает почти лениво: — А ты ничего не смыслишь в жизни, да? Эффи только тянет уголок губ в одобряющую усмешку. Они, разумеется, находят общий язык. *** Квартира Сидни — такой же сумбур, как и у неё в голове. Полное отсутствие порядка и мало-мальского смысла, только горелый запах травки, духов Дианы Харт и недавно заказанной пиццы. Эффи наблюдает, растянувшись на пестром ковре, как Пирс салфеткой стирает кровь с разбитых костяшек пальцев, и флегматично спрашивает, взглядом упираясь в потолок: — Куда ввязалась? — Как обычно. Сэм чуть с катушек не слетел, когда узнал, что я приходила к нему домой. — А ты приходила чтобы…? — Не знаю. Соскучилась. У неё всё пиздец как легко: вот так признаться, что скучает по бывшему (пресному, как вода в фильтре), поиметь журналистку, разложить ловушки для каждого, кто ведётся на её пухлые губы и британский акцент. Эффи даже не сопротивляется: куда ей убегать от чего-то такого разрушительного? Она тянет руки, как ребенок к новой игрушке, и едва не причмокивает от удовольствия. Сидни ложится рядом, чиркает спичкой, поджигая кончик сигареты, и делает долгий жадный затяг. Она азартна в той степени, что Стонем думает, не вызывать ли ей службу спасения, потому что однажды игры с людьми сведут её в могилу. И каждый из них будет клясться в вечной любви, и не будет в мире ничего трагичнее этой картины. — Чего ты улыбаешься? — выпускает дым возле макушки Эффи, опираясь головой на ладонь. Завесь волос щекочет лоб Эф, но она не делает ничего, чтобы отстраниться. — Представляю твои похороны. Сидни ухмыляется, прикрывает секундно глаза. — Не ты первая. *** Фредди не нравится в этой кофейне. Он рассеянно мешает молоко в своей чашке, скользит глазами по посетителям и никак не может расслабиться. Эффи начинает нервировать его поведение на десятой минуте, и она накрывает его ладонь своей, прижимая к поверхности стола. Легкие саднит от того, как дико хочется курить, но у Сидни перерыв только через двадцать минут, а в её собственной пачке пусто. Фредди здесь, как дополнение к интерьеру. — Чем тебе тут нравится? — спрашивает он, глядя на неё, как на упавшую ему в руки звезду. Фредди, вроде как, самое лучшее, что могло случится с Эффи. Его она иногда даже любит какой-то особенной, трепетной любовью, как моряки, наверное, любят море. Фредди щурится от пробивающегося в окно солнца, и он такой предельно хороший, что Эффи хочется блевать от собственного несовершенства. Везёт, что Сидни тут. Она поможет забыть. Эффи тянет из соломинки водянистое нечто, давно переставшее быть американо со льдом, и ведет плечами. — Здесь уютно. — И дело не в том бармене со светлыми волосами? Его ревность смешит, и Стонем не стесняется рассмеяться в голос. Местами он умилительно наивен, Кук бы раскусил её в два счёта. — Нет, не в нём. Фредди улыбается, как много раз до этого не понимая толком причину её усмешки. Он смотрит на неё, как на восьмое чудо света, и Эффи наклоняется ближе, заглядывая в его глаза и интимно шепча: — Дело в ней, — она кивает в сторону Сидни, пока та обслуживает мужчину в сером офисном костюме. Её волосы мягкими волнами скрывают половину лица, её чертовски привлекательного лица, и руки отточенным движением отсчитывают сдачу. Фредди только качает головой. Он не понимает. Не может понять, её солнечный мальчик. Она и сама себя не понимает. *** Сидни приглашает её на своё выступление, и Эффи растворяется в толпе, вдыхая спертый, душно-приторный воздух вокруг и впитывает голос Пирс, как наркотик. Смотрит, как сотни глаз следят за каждым её движением по сцене, как каждый второй хочет её поиметь, и улыбается сама себе. Мысль об этом кружит голову. Как все здесь желают, но не могут получить, потому что никому и никогда не суметь поймать Сидни в свои сети. Этим, может, они похожи. Вот только Эффи хочет быть пойманной. Сидни ловит её после и тащит в уборную, где снюхивает дорожку кокса и влажно целует под кайфом от прошедшего выступления. — Как тебе? Эффи молчит, чертит помадой на зеркале и глядит на их смазанное отражение — они чертовски похожи в скудном свете ламп.