сожжённые лёгкие

Стук в окно вырывает из безмятежного сна, и Эффи готова придушить Кука за его очередное алкогольное путешествие к её дому посреди ночи. Но злость уходит, стоит только увидеть нетерпеливо постукивающие по стеклу пальцы с перстнями. Сидни выглядит чертовски симпатично в мутном ночном освещении и целует Эф в уголок губ, когда та открывает окно. — Я просто проснулась и поняла, что жутко хочу поцеловать тебя. — Поэтому ты здесь в пять часов ночи? — Утра. Ты же не против? Эффи давно смирилась с тем, что никогда в жизни не встретит кого-то вроде Сидни. Второй такой просто нет, поэтому не стоит упускать ту, что сейчас развалилась на её кровати, пачкая белую простынь грязной подошвой кед. Она поднимает голову вверх, показывая острые скулы (Стонем бы порезать о них вены, да не хочется портить кровью подушку), и смотрит, словно весь смысл в выбеленном потолке. — От тебя сегодня не пасёт докторшей, — как констатация факта, когда Эффи ложится рядом. Она привыкла держать оборону, угрожать холостыми выстрелами каждому, кто подбирается близко, но полумрак и интимность этой ночи стирают всю её защиту одним движением. Эффи прикрывает глаза, когда Сидни переплетает их пальцы и подносит к губам её ладонь, целуя костяшки пальцев. — Мы договорились не ревновать. — Я не ревную, — фыркает Эф, понимая, что сознание сонно путается, убаюканное присутствием Пирс. Она устала притворяться непробиваемой, ей хочется отдохнуть. — Спи, — бормочет Сид, и Стонем слушается. *** Эффи теряет себя в дешевом роме и вибрирующих битах, отскакивающих от стен. У неё всё з а м е ч а т е л ь н о: хочется смеяться и кричать, бесконтрольно улыбаться и целовать каждого, кто пройдёт мимо. У неё по венам — вино вместо крови, у неё в голове — обрывки песен и яркие вспышки. Эф ведет бедрами, чувствуя горячее дыхание Кука и его же сбивчатое бормотание. Она не пытается понять, только отдаётся полностью музыке и духоте клуба. Эффи ни с кем не воюет, только наблюдает, как за её сердце ведутся смешные и нелепые бои. Эффи гребаный пацифист, родившийся во время ядерных войн. — На сегодня ты свободен. Ей почти всё равно, что грубые ладони Кука меняются на руки Сидни, она улыбается и мурчит: — Я не ждала тебя сегодня. — Планы поменялись. Пирс не привыкла объясняться так же, как Эф не желает слушать чьи-то отмазки. Если им хорошо сейчас вот так, тесно и близко, вдвоём посреди толпы, то зачем усложнять. Сидни с ней в эту секунду, докторша может пойти на хрен. Таких, как Диана будет множество. И каждый раз Стонем будет смотреть, как меняются лица, как Сидни наигравшись дрейфует от одного любовника к другому (или другой). Эффи остается неизменной константой. — Тебе не кажется это селцфестом? — спрашивает она, лицом разворачиваясь к Пирс. Та хмыкает, поймав её взглядом. — Что я могу сказать, мы обе, — приближается на расстоянии миллиметра, на мгновение опустив глаза на губы Эффи. В горле всё пересыхает в предвкушении продолжения, — нарциссы. Эффи сокращает сантиметры между ними сама. Ей нравятся игры с огнем.