Картонный Город

Вся эта история отдавала фальшью. Ошибкой. Заблуждением. Она чувствовала это под самой кожей, как мерзкое предчувствие чего- то неправильного, которое полностью охватывало ее и требовало действовать. Но она не знала почему. И не знала как. Все ее существо противилось тому, что происходило в мире, там, на Земле, и теперь противится тому что происходит здесь, в космосе. Раньше, когда дела планеты касались Хадлей лишь косвенно, она могла выносить это чувство. Но, с прибытием на орбитальную станцию все изменилось. Теперь она не невольный наблюдатель, а непосредственная часть. Теперь она участник. Будущий боец, которого готовят в главной военной школе всей Земли, и который будет к войне ближе всех. Как говорил сам Хайрам Граф, никто из учеников МФК не уйдет простым воякой. Он будет минимум командиром, и как максимум- генералом. Каждый из них. А это значит, что однажды и ей дадут командование. И однажды и она внесет свой вклад в победу людей над страшной угрозой. Это удушающее чувство нависало над ней, заставляя ее разум отвергать настоящее. Ей было плохо, но она не могла до конца осознать это. Она могла подняться, но не видела для этого причин. Она не понимала чем больна, или больна ли вовсе, поскольку это чувство было таким неявным, таким неуловимым, но таким сильным, что ее тело реагировало раньше, чем ее разум успевал это осознать. Тело немело, а от вида станции на самом деле начинало тошнить. Она была будто в состоянии перманентной паники, которая все не разгоралась, и лишь давила откуда- то изнутри. И это было невыносимо.        - Доктор? - Да?- ответ не заставил себя ждать. Смуглая женщина средних лет отвлеклась от капельницы и заглянула в глаза девочки, сидевшей на краю своей больничной койки - Со мной, кажется, что- то не так - Ты поступила к нам с нервным истощением- короткий ответ. Будто девочка столь юного возраста вообще знала что это. Но переспрашивать она не стала. Было не до того. Мысли Морлей снова наводнили воспоминания об игре и страх резко охватил ее тело. - Я ведь убила Великана, ведь так? Теперь меня исключат? -... этого мы не знаем- ровно ответила врач, покидая ее палату. Она получила два дня принудительного восстановления, девять отметин от капельниц на сгибах локтя и назначение к посещению стационара на станции на четыре дня. Лечение было окончено. Она догадывалась, что она не первый ребенок с таким эмоциональным состоянием, но и так же она догадывалась о том, что никто из родителей детей на Земле об этом не знает. Она останется здесь. И ей придется справляться с этим самой, так что, стиснув зубы от обидного осознания полного одиночества, она направилась вглубь станции. На личный датпад Хадлей пришло извещение о переводе в другую команду и теперь это было еще одной проблемой, к которой необходимо приспособиться. Несмотря на все, она надеялась, что смена обстановки поможет ей отвлечься от произошедшего и больше никогда не вспоминать этой игры. Отряд Драконов Она ничего не слышала о нем ранее, хотя пробыла на станции уже достаточно долго для того, чтобы не считаться новичком. Как много могло измениться за то время, что она лежала в медицинском отсеке? Видимо, достаточно. Круглый коридор загибался вверх и она поднималась все выше, следуя красным огням Командный отсек. Хадлей стоит у входа, устало оглядывая помещение. Внутри было человека четыре, все в форме для тренировок в невесомости. Довольно странно. Она пришла во время еще не разгоревшегося спора. На ее удивление, атмосфера между ними казалось напряженной. Вопроса к новоприбывшей не последовало. Из- за ее спины, со стороны длинного коридора, по которому она только что шла, мимо нее быстро пронесся еще один парень в боевом костюме. Он проходит мимо столь быстро, что будто и не замечает девочку в проходе, быстро наговаривая указания в приказном тоне. Звучит нисколько не грубо, что она видит впервые в отряде. Но, все вытянулись и улавливают каждое слово, моментально мобилизируясь всей командой. Морлей до этого еще не доводилось столь высокой сплоченности и командного духа. Неловкость заскреблась где- то в груди, поскольку она знала, что может сказать или сделать. Вошедший навис над столом, держа шлем одной рукой и перевел дыхание. - Как твое имя?- внезапно, командир, как ей казалось, бросил взгляд в ее сторону и обратился к ней слишком четко, слишком громко. На секунду Хадлей показалось, что ей был отдан приказ, и не ровесником, а взрослым командиром. Хотя, как было известно, возраст тут дело второстепенное. - Хадлей Морлей. Переведена из отряда Ястребов. - произнесено было ей куда с меньшим напором, поскольку в голове было все еще мутно от больничных каникул. Командир поднялся, направившись в ее сторону и протянул ей раскрытую ладонь - Эндер Виггин. Добро пожаловать в отряд Драконов- голос заметно смягчился. Ей показалось, что он старался проявить максимально возможное в данных условиях дружелюбие, соблюдая небольшой ритуал приветствия, которому многие не уделяют особого внимания. Она прониклась этим, ведь это был первый командир, да и вообще первый боец, что не старался показаться выше остальных. Казалось бы, он проявил в этой маленькой детали большую заботу о команде, что ей вообще довелось наблюдать в своей недолгой жизни. Но, на большее у него совсем не было времени. Эндер Виггин спешно разворачивается всем корпусом, будто забывая о новоприбывшей и снова включается в бурный поток голосов, командования и управления. Сейчас уже полдень, а это значит, что их жизнь в самом разгаре. Он дал Морлей время чтобы освоиться, освободив ее от участия в сегодняшней битве. Возможно, потеря игрока была бы ударом для любой другой команды, но он будто был уверен, что решение есть всегда. Будто привык работать в ограниченных условиях. Кажется, Хадлей попала в эту группу на заре пламенной бури. Все закручивалось вокруг команды Драконов. Все в этом месте двигалось в бешеном темпе. Они не просто выкладывались на полную- они приспосабливались к меняющимся условиям игры каждую секунду. Им не давали закостенеть. Это было видно с первой секунды и Хадлей оседает, будто падает сознанием, в надежде спрятаться от ответственности. Она сомневается, что способна. Сомневается, что готова. Она потеряна в урагане событий и совершенно одинока, настолько, что от осознания своего положения ей захотелось закричать и спрятаться. И она делает это Неявно, неслышно Просто отходит, растворяясь в шуме, убегая в сторону камеры симуляции в невесомости. Бежит по длинным и узким коридорам, мимо синих иллюминаторов, в которых отражается планета. Все так тихо, неслышно. В космосе нет времен суток и кажется, будто сейчас не середина дня, а глубокая ночь. Стук ее шагов глухо отражается от стен, растворяясь, поглощенный этой станцией. Морлей знает это место. Знает не как набор локаций для исполнения миссий каждый день. Знает не как игрок или боец. Она знает станцию МКФ своей детской душой, обращая внимания на самые отдаленные уголки и наделяя их значимостью. Она знает куда бежать когда мир становится слишком давящим. Когда шума становится слишком много. Отсек боевой симуляции, как Эндер выяснит позднее, разделяется на множество отделенных друг от друга отсеков. Этот отсек можно выбрать. И так как больше чем три команды за час играть не могут, какие- то из отсеков всегда остаются свободны. И она этим пользуется. В правилах не прописаны запреты на посещение каких- либо мест на станции. Просто система здесь построена так, что на это у вас банально не будет времени. Но у нее было. У нее всегда было. Она всегда старалась сбежать и Вселенная будто прикрывала ее, пряча от мира, делая незаметной и ненужной. Не значимой. Потому и не столь востребованной. Она по привычке вводит в панель на двери от боевого отсека, которую Эндер в суматохе даже не замечал, номер комнаты, и дверь поворачивается по кругу. Тихий сигнал сообщает о готовности камеры. Мысли роятся в голове девочки, сдавливая череп будто бы изнутри. Дверь раскрывается и она вдыхает, отчаянно бросаясь в невесомость. Боевой симулятор мало кем используется для таких целей. В своей прошлой команде она знала лишь одного мальчика, который делал тоже самое. Он был ее другом, но при том самым старшим из тех, кого она знала. Он тоже не стремился выделиться. Он просто был. Он пытался жить в том месте, которое требовало от вас лишь результатов. Хадлей растворяется в космосе. Боевой отсек не оснащен искусственной гравитацией, а значит, любое попавшее и незакрепленное там тело будет лишь плыть в невесомости, имея лишь ускорение от стартового толчка. Она быстро движется головой вперед, к противоположной стенке отсека. Он не был на стадии подготовки к следующей игре, а значит барьеры или препятствия еще на расставлены. Она просто пересекает космос, ограниченный прозрачными стенами этого шара. Звук полностью поглощен в нем. Без шлема с рацией она не слышит абсолютно ничего, поскольку вселенная похищает и поглощает каждый звук, растворяющийся на ее просторах. Никакого шума. Никакого урагана. Нет даже низа и верха. Лишь Земля, оказавшаяся где- то сбоку. Никакого Великана. И никакого Картонного Города. Сумбур мыслей стихает. Будто бы как и звук, растворяется, теряет свою значимость при виде огромных размеров планеты. Никто не замечает ее. В пылу сражения она дает лишь ненужный контраст. Но, она прекрасна. Земля столь удивительна, что сердце маленькой девочки еле справляется с этими эмоциями и слезы наполняют ее глаза. В невесомости жидкость из глаз не срывается вниз и не разбивается о холодный пол. Она остается в глазах, застилая их, создавая иллюзию того, что человек под водой. Ощущения неприятные, но Морлей ничего не может сделать. Она даже не может до конца стряхнуть их со своих глаз, и все, что остается,- это наблюдать как космос, планета и звезды искажаются, переливаются, ведь их свет преломляется в перетекающей слезе. Где- то в груди появляется теплое, но тянущее чувство тоски по дому. Она прожила столь немного на Земле, и каждый ее день на ней казался ей просто невыносимым, так что она сбежала в космос, но видимо, лишь для того, чтобы желать вернуться. Чтобы смотреть на край планеты, видя ее целиком, и ощущать как незначительна была ее печаль там. Как находясь в невесомости, осознать, что не атмосфера давила на ее плечи и ее разум. А лишь ее мысли. Изнутри. И люди вокруг нее. Система, в которой она была заперта не прекращает существовать, когда ты покидаешь Землю. Она всегда там, где люди. Ее граница не очерчена голубым краем озонового слоя. Система- это ложь. Система не имеет никакого отношения к действительности. Это игра, в которую если играть слишком долго, она становится главным центром твоей жизни, и ты думаешь- вот она реальность. Ты видишь ее. Ты ощущаешь ее влияние. Но все это лишь иллюзия. Ширма. Система- это Картонный Город. Возведенный Великаном. Ответ кажется ей где- то рядом, будто она водит рукой по дну реки и почти ухватила потерянный медальон. Но, поток слишком быстр, так что он постоянно ускользает от нее, а девочка не имеет возможности ухватиться. Что- то во всей этой истории не так. Что- то будто неверно И она не может объяснить что. Глаза Морлей давно закрыты, дабы не испытывать неприятных ощущений от слез, которыми все еще наполнены ее глаза, и ее сознание растворяется, поглощенное сном. Девочка не сопротивляется. Она позволяет себе уснуть, под сводом космоса. Ее тело дрейфует в невесомости, а конечности немеют. Она растворяется. В такие моменты она становится частью Вселенной. ............