Ограбление

      Верзила-джип монотонно двигался по окрестностям провинции Чхунчхон-Намдо. Кажется, каждый из нас достиг того самого пика нервного истощения, когда уже никакая значительная потеря не способна была тронуть чувства. Здесь шёл отсчёт игры на выбывание, и никто не был уверен в том, какая трагедия уготована следующей. Все были измотаны, включая меня. Каждый нуждался в качественном, долгом и беспробудном, мать его, сне.       Чжэ Хё сменил Квона за рулём и вёз нас в кромешной тьме, то и дело споря с навигатором.       — Ой, да заткнись ты. Я сто раз ездил этой дорогой, нет здесь поворота направо.       Мы проехали поворот направо с громадным подсвеченным указателем.       — Э?.. — Хё обернулся, проводив его глазами. — О'кей. Раньше я тебя не замечал.       Слава богу было темно, и я не встретилась с его жутким правым глазом с полопавшимися сосудами. Выглядело омерзительно. Особенно после того, как он натёр его до воспаления. Он то и дело прикладывал к нему платок, а потом показывал всем сколько гноя вылезло на этот раз.       Кён, место рядом с которым теперь пустовало, вёл себя подозрительно тихо. Он даже не плакал. Просто не реагировал на внешний мир. Может быть стоило поговорить с ним, но никто из нас не обладал излишним энтузиазмом.       Чи Хо, как больной маразмом, забывающий сказанное десять секунд назад, всё повторял: «Хочу напиться. Хочу напиться. Хочу напиться…» Со стороны было похоже на то, как человек тихо сходит с ума. Чтобы не слышать его заезженный трэк, Ю Квон достал из уха один наушник и поделился им со мной. Играло что-то в стиле «чиллаут», это помогло отвлечься. Не отдавая себе отчёта в поступках, я уронила голову ему на плечо и, неожиданно в первую очередь для самой себя, обняла, согревая руки под его распахнутой курткой. Мы вместе погрузились в музыку, отодвинув все горести на второй план. Когда я закрыла глаза, то мысленно увидела, как он закрыл свои. Мы растворились друг в друге.       Чуть позже мы сидели в нечистоплотном баре, где Зико топил печали в соджу из замызганных стаканов. Кён с Квонни тоже пропустили несколько шотов, но до их предводителя им было как до луны. Не пил лишь крайний во всех смыслах Чжэ Хё, который проиграл в камень-ножницы-бумага и вновь был избран рулевым. Мы с ним на пару давились жёсткой свининой в кисло-сладком, которую ребята периодически подтаскивали с наших тарелок себе. У пьяных, как известно, хороший аппетит. У Кёна, лицо которого вновь заиграло красками жизни, созрел план, которым он поспешил поделиться с лидером:       — Дело набирает серьёзный оборот. Понимаешь, когда мы планировали это ограбление, мы предусмотрели всё, кроме долбанной безопасности. Айгу… Этот банк был самый непопулярный из всевозможных, — он застонал, признавая свой гениальный провал.       — Нет, Кён. Это я во всём виноват… Нельзя было брать с собой малыша ПиО. Чёрт возьми… надо было провернуть всё самим, и просто поделить куски между остальными, — Зико был вдрызг пьян. Его глаза смотрели в кучу, а тело потеряло координацию и покачивалось в ту сторону, куда дул сквозняк.       — Эй. Ты чё, блять, несёшь? Мы же не псы, чтобы за подачки вылизывать тебе пятки, — Квон стукнул ладонью по столу и исподлобья глянул на Чи Хо, готовый в любой момент накинуться на того с кулаками.       — Тише, — Чжэ Хё схватил Квонни за шиворот и ткнул его носом в самгёпсаль. — Жри и не выёбывайся. Ты правда задрал, Ю Квон. Видишь же, что он не абонент сейчас.       После молчаливого жевания, Кён возобновил свои проповеди:       — Я пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что нам следует разделиться. Вместе мы слишком уязвимы. Разбредёмся кто куда, схоронимся по-тихому, а когда ажиотаж спадёт может быть ещё посчастливится пересечься. Что скажете?       — Ну… я… короче, согласен, — Зико смачно отрыгнул, состроив следом извиняющуюся гримасу. Думаю, что в его состоянии можно было бы получить согласие абсолютно на всё. «У Чи Хо, а не лучше ли сдаться полиции?» «Ну… я… короче, согласен».       — Да говно твой план! — я подумала, что с деградантами лучше всего общаться на их языке. — Вы дополняете друг друга, а по отдельности вы — ничто. Знаешь, как бывает в фильмах ужасов, когда команда решает пойти разными путями, обязательно случается что-то стрёмное.       За столиком повисла тишина. Они переваривали услышанное, а затем разразились хохотом. Видимо, некогда во мне умер маленький стэндапер.       — Внатуре, уёбищный план, Кён, — Ю Квон даже прослезился. Он сгрёб меня в охапку и поцеловал грязными в жирном соусе губами. А Чжэ Хё подставил мне руку, чтобы я дала ему «пять».       Вспышка минутного веселья окончательно утомила Зико, потому что после моей здравомысленной шуточки, его наповал вырубило. Парни дотащили его на себе до хостела, что располагался по соседству на отшибе, где сняли нам восьмиместный номер, семь коек из которого редкостным образом пустовало.       — Девушке в мужской нельзя, — возрастная клюшка-ачжумма подняла на Кёна неодобрительный взгляд поверх толстых увеличителей в роговой оправе.       — Погодите-погодите… О! Посмотрите так ещё раз. Господи, не могу поверить, — Кён активировал функцию сомнительной актёрской игры, флиртуя с тётенькой своими подкупающе большими глазами. — Вы так похожи на эту актрису… Блин, как её? Хён, скажи и я скажу, — плохой артист защёлкал костяшками фаланг в сторону трезвого Чжэ Хё.       — Эмм… Юм Чон А? — пожав плечами, Хё назвал первое пришедшее в голову имя.       — Точно! Юм Чон А! В «Зеркале Ведьмы» она просто сногсшибательна. Неподражаемое сочетание красоты и женского интеллекта. Знаете, когда женщина не только прекрасна внешне, но ещё и высокого ума, это так возбуждает, — Кён облокотился на стойку и выжал из себя последние капли неубедительного актёрства, что у него аж жила на лбу запульсировала.       Однако, нельзя сказать, что ачжумме не были лестны его слова.       — Двойная оплата, красавчик. За каждого постояльца.       — По рукам, малышка.       Номер оказался вполне себе терпимый, с чистым бельём и нераздолбанными двухъярусными кроватями. Исключение составлял лишь тихий паренёк в самом углу, который не оторвался от клавиш ноутбука даже в тот момент, когда пустующая комната наполнилась незнакомыми ему людьми. Никак не отреагировав на наше приветствие, он надвинул на голову капюшон толстовки и продолжил своё беспрерывное клацанье.       Зико сложили на нижнюю полку, поскольку никто не знал, как он поведёт себя в момент пробуждения. Я тоже хотела умоститься снизу, но Ю Квон сказал мне, чтобы я забиралась наверх. Фыркнув, я закатила глаза, и отвернулась, чтобы снять уличную одежду. Когда я скинула джинсовку, то увидела, что на моей блузке пятна крови, очевидно, принадлежавшей ПиО… Как до сих пор их не заметила — ума не приложу. Я молчаливо уставилась на Квонни и не разглядела в его глазах ничего, кроме боли.       — Стаскивай. Я дам тебе свою футболку.       — А ты как же…       — С Зико сниму. На нём две.       Пока мы менялись одеждой, молчаливого хакера, по-видимому, заинтересовала обнажёнка реального мира, и он немного завис. Вспыльчивый, как спичечная головка, Квон подлетел к прыщавому натуралисту и схватил его за грудки.       — Ещё раз, сука, увижу, что ты на мою девчонку башку поворачиваешь, шары оторву и в глотку тебе засуну. Усёк?       Пацан весь побледнел и, заикаясь, уточнил:       — К-какие именно ш-шары?       Ю Квон «блестяще» выкрутился:       — И те, дефективный, и другие.       Н-да. Никто ради меня ещё так не геройствовал. Что ж, всё когда-то бывает впервые. Конфликт был исчерпан, и скоро все вырубились под занудный стук клавиш.       Убедившись, что все в действительности спят сном мертвеца, я вылупилась в трещину на потолке и стала придумывать план побега, а недремлющий мозг принялся мне возражать.       — Что если рассказать всё этому компьютерному уродцу? Или той тётеньке. Попросить о помощи. То, сё, спасите, помогите, я жертва.       «Угум. Хорошенькая жертва. Ни разу даже не пикнула».       — Я же не враг себе. Они ведь всё время угрожают расправой. Предположим, я сбегу ничего никому не сказав. Тогда что?       «У тебя нет ни бумажника, ни понятия о том, как добраться домой. Не наш случай. Давай, ещё накидывай варианты».       — Хмм. А что если… взять у них денег? Они банк ограбили, в конце-то концов! Денежные мешки лежат в машине, принадлежавшей тем грохнутым шлюшкам. Ключи от неё у Чжэ Хё в заднем кармане. Но он мне их на за что не даст. Не даст же?       «Конечно нет! Ты случайно в детстве менингит не переносила? А то я может чё-т не знаю о своей хозяйке… Кстати, о Чжэ Хё. Где он?»       — Да. Где?       Поток моих мыслей прервался от громкого «буэ», который исходил из внутренностей Зико. Его вырвало прямо в кровати и тут начался полноценный фонтанирующий перфоманс. Говорили же ему заедать, но нееет, не хочу, не буду. Ну вот теперь получи фашист носатый тяжёлую интоксикацию. Сонный Кён подорвался и спустился вниз, чтобы придать хмельному вертикальное положение. Рвота текла даже из носа. Чи Хо побледнел, а затем позеленел, слившись с цветом фоновой стенки. Новый приступ тошноты разбудил и Квона.       — Ёб твою мать, я когда-нибудь высплюсь в этой жизни? Что опять за хуйня?       — Да он с детства не переносит алкоголь. Помоги мне дотащить его до сортира.       Кён и Квон выволокли обблёванного с головы до ног Зико из номера и тут я поняла — вот он, мой шанс на спасение! Я слезла с кровати, оделась с такой скоростью, о которой новобранцы в армии могут только мечтать, и обшарила верхнюю одежду ребят на предмет денег. В куртке Квонни нашлось несколько скомканных бумажных купюр, которые я тут же присвоила себе и, схватив туфли в руки, я на цыпочках стала прокрадываться к выходу.       Я, конечно, понимаю, что ночь, все дела, но за такие деньги они могли бы не экономить на электричестве. Ничего ж не видно! За регистрационной стойкой уже не было никакой ачжуммы, а рядом находилась дверь, ведущая в нормальный мир без подобного рода приключений. Стоило мне дёрнуть за её ручку, как в просвете дверного косяка появился он. Пропащий Чжэ Хё.       — Ты чего? — он с непонимающей улыбкой рассматривал меня, явно застигнутую за побегом. — А где парни?       — Это… Тут… Вообщем… Зико стало плохо. И…       — Он умер? — улыбка сползла с губ Хё, а вместе с ней и продуктовый пакет с его пальцев. Из него выкатилось мороженое и ещё какая-то фигня.       — Нет. Слава Богу, нет. Его сильно рвёт. Траванулся.       — Господи, спасибо, — Чжэ Хё облегчённо выдохнул, съехав по стене, и зарылся пальцами в волосы. — Я вышел на пять минут, а тут такое.       — Куда ходил-то? — я присела на корточки рядом, пряча от его глаз свою обувку. — Есть захотелось что ли?       — Угу. Сгонял до ближайшего маркета. Да и заснуть никак не мог, глаз токает, совсем заплыл. Купил вон какие-то капли, — Хё подтянул к себе пакет и вынул оттуда упаковку сливочных тянучек. — Любишь? Бери, я разных взял.       Попрощавшись со своим единственным шансом, я смиренно приняла из его рук вкусности, и заела ими свою неудачу. Мы пробовали всё подряд и на душе становилось чуточку легче, хоть аккомпанементом нам служили всё те же звуки туалетного рыгания.       — А ты куда собиралась? — после того, как от сладкого у обоих всё слиплось, Чжэ Хё нарушил обоюдное молчание.       — Хотела помочь. Думала разбудить администраторшу, попросить у неё какие-нибудь таблетки.       — Понятно, — Хё кивнул, устремив взгляд на полоску света, падавшую от санузла. — Сбегать на каблуках удумала. Не очень умно. Но я тебя не виню.       Я молчала. Не было смысла отнекиваться. Он поймал меня с поличным.       — Я не скажу им, если ты сделаешь кое-что для меня, — Чжэ Хё вылупился на меня здоровым глазом.       — Всё, что угодно, оппа.       — Закапай мне эту хрень, пока я не забрызгал гноем все конфеты. Сам я вряд ли смогу. Так болит…       Закапать я ничего так и не успела, потому что ночную тишину оборвал чей-то приглушённый крик. Хё рванул на звуки беспокойной возни, и я следом за ним. За разговором мы не заметили, как Зико перестало тошнить и Ю Квон вернулся обратно в номер. Когда я выглянула из-за спины ольджана, то узрела над чем все там замерли. На полу лежал скорчившийся Квонни, харкающий кровью. Его дыхание напоминало свист. Его грудная клетка, рёбра и живот были испещрены ножевыми ранениями. Окровавленный нож был воткнут в шею того угреватого парня. На его рукояти смыкалась рука Кёна. Защищая Ю Квона, он только что убил человека. Скорее всего впервые.       — Он сказал: «Мино передаёт привет», — Кён засадил лезвие ножа глубже в сонную артерию мертвяка и поднял стеклянные глаза на ошарашенного Чи Хо. — Мино — предатель.       Я толкнула Чжэ Хё, стоявшего у меня на пути, и опустилась рядом с Квонни. По моим щекам непроизвольно покатились слезы. Мне так хотелось прикоснуться к нему. Он весь был в крови. Он ей захлёбывался. Его лёгкие проткнули точно воздушные шарики.       — Н… н-не… п-плачь.., — слова давались ему с трудом. — Т-ты… к… кра… сивая. Рукой я погладила его по щеке. Уже в следующую секунду его губы стали неподвижны. А в следующий за этим момент я навсегда потеряла своего фэйкового бойфренда.