Well.com

Andrew_Well написал 11.03. в 22.54: «Прости, что исчез вчера, не попрощавшись. Как ты?» Я слышу, как мать на кухне гремит пустыми кастрюлями. Религия религией, а обед по расписанию. Жалко, что не по моему. «Ничего страшного – пишу я, с надеждой поглядывая на серый значок в виде лесенки в углу монитор, означающий, что мой старенький бук подключен к беспроводной сети компьютерного магазина «РЕТ» - хорошо, что ты здесь. Настроение ни к черту». «Что-то случилось?» Через эту простую фразу я почему-то чувствую его беспокойство. «Помнишь, я рассказывала тебе о девочках из моего класса? Сегодня они встретили меня после уроков и толкали в снег. Не знаю, почему. Они обвиняют меня во всех проблемах». «Ань, прошу тебя, не принимай их поступки близко к сердцу». «Не нужно меня успокаивать. Я в порядке, просто немного устала. Прости, что рассказываю тебе все это». «В порядке разве?» - я перечитываю это короткое сообщение несколько раз, пытаясь представить, с какой интонацией он просил бы меня об этом, будь мы сейчас рядом. «…» Нет. Я не склонна жаловаться. Даже, если начинаю по неосторожности, то через какое-то время чувствую себя не в своей тарелке. «Что значит «…»?» - уверена, Андрей за три с половиной месяца нашего общения прекрасно понимает, что это значит. «Улыбнись» - пишет. Как на грязном гараже. Только теперь это слово звучит в моей голове совсем иначе. «Мне плохо, когда ты расстроена». Мне тоже. Вместо этого я пишу: «Почему так уверен?» «Вспомни тот случай». Неужели, он еще думает об этом? Я закрываю глаза, пытаясь представить до мельчайших подробностей ту зимнюю ночь месяц назад. Как и сейчас, я сидела на скрипучем рассохшемся стуле за своим маленьким столиком и переписывалась с ним. Андрей любил играть в недоговоренности. Каждая его фраза несла в себе сразу несколько смыслов, и я понимала, что ему доставляет удовольствие наблюдать, как именно я его пойму. В тот вечер на меня напал жуткий приступ удушающего одиночества и, осознавая, что между нами километры дорог и миллионы препятствий, чувствовала разочарование и жгучее желание получить хоть что-нибудь, хоть что-то большее, чем эти холодные строчки на белом фоне окна сообщений социальной сети! Те слова его навсегда впечатались в мою память: «Мне хотелось бы иметь такую спутницу, как ты». «Смогли ли бы мы быть счастливы? Как ты думаешь? Влечение – далеко не все, ради чего стоит жить, поверь». «Знаю, знаю, что тебе сейчас плохо. Не плачь. Успокойся. Все это пройдет. Разве для того нам дана возможность писать друг другу, чтобы мы от этого страдали? Нет, конечно, нет. Мне жаль, что я не могу сейчас сделать то, что хочу…» Я вытираю слезы рукавом домашнего серого свитера и, едва различая в тумане горечи, застилающем глаза, наполовину стершиеся буквы на черной клавиатуре, пишу: «Чего ты хочешь?». Между нашими сообщениями иногда возникают длинные паузы, и в те моменты я напряженно кусаю ногти, раз в две секунды нажимая на кнопку «Обновить страницу». Так случилось и тогда: я начала волноваться, что он снова исчезнет. С фотографии на меня смотрел темноволосый парень, лет двадцати. Совсем взрослый. Снимок позволял мне часами изучать его лицо, воротник темной рубашки и кусок стены на заднем плане с какой-то картиной в рамке с витыми узорами. Его зеленые глаза смотрели так спокойно и нежно и вскоре мне начало казаться, что через фотографию он каждый день смотрит на меня. По утрам, просыпаясь, я желала электронному снимку доброго утра, зная, что Андрей не сможет ответить мне на сообщение со своей работы. Чем он занимался там, в холодном городе на краю света, я не знала, да мне было и не важно. Главное, что вечерами он дома, он рядом…он так далеко. В минуты душевных терзаний, тревоги и печали его взгляд успокаивал меня, заставляя поверить в лучшее. Что бы ни кричала сумасшедшая мать, колотясь ко мне в комнату, осыпая проклятьями вперемешку с молитвами, что бы ни говорили мне Леры, Светы и все остальные – я знала, что рано или поздно закроюсь от всех в виртуальном мирочке, там, где можно представить себе все, что угодно. Ваши сообщения 1. Дрожащей от волнения рукой я нажимаю на кнопку мышки. Андрей… Самовнушение мое или его уникальный дар – чувствовать на расстоянии? Кто он – обычный парень из ниоткуда или тонкий психолог, играющий со мной, как с подопытным кроликом. Одно слово. Без знаков препинания. Без объяснений. Без эмоций. Одно его слово, на которое я смотрю в комнатной полутьме. «Прикоснуться» Андрей! Как в дешевом романе, как в старой сказке, как в заветной мечте! Перечит здравому смыслу! Он угадал мою тайну. Он превратил ее в частичку реальности. Мы все никак не могли наговориться, в ту ночь я не смыкала глаз, то и дело поднося руку к манящему свету монитора. С тех пор я стала думать, что мы – одно целое, которое Некто жестокий разрубил пополам, оставив кровавые раны и бессмертную надежду на близость. Andrew_Well стал моим маячком в океане бушующей ненависти, и каждый день я все сильнее и сильнее склонялась к принятию самого радикального решения в своей судьбе. -Бесстыдница! Иезавель!* Тебе не скрыться от Страшного суда и, когда ты будешь гореть за свои грехи, ты вспомнишь мои слова! Отрекись от своих грехов, покайся, несчастная! Аааа…гээээээааа….ыыы…рррррр!!! «Я не слышу. Я не слышу ее. Не слышу. Ее». Мать продолжает ломиться в дверь, дико воя, а я прижимаю к себе нотубук, украдкой смотря на лицо Андрея. * Иезавель (ивр. איזבל‎) — из Библии: жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, или Этбаала, который достиг престола через убийство брата. Имя Иезавель сделалось впоследствии синонимом всякого нечестия (Откр.2:20).