Words That Water Flowers

— Ну и как дела со списком? Гон, нахмурившись, обернулся: — А? — Твой список. — Повторил Киллуа, ковыряя грязь носком кроссовок, и подошел поближе. — Не говори, что забыл. Я-то знаю, что ты забывчивый, но — серьезно? Немного обидно даже. Гон игриво высунул язык: — А я не забыл! Просто… — Просто, — пробормотал Киллуа и перекинул ногу через ствол поваленного дерева, — что? — У меня люди закончились. — признался Гон. Киллуа некоторое время восстанавливал дыхание, а потом повернулся взглянуть на лучшего друга. Его лицо было покрыто кляксами и потом. Но от того, как темные волосы небрежно спадали вниз, слегка прикрывая шоколад и золото глаз, у блондина ёкнуло сердце. Он сконфуженно отвел взгляд, ощущая, как уши начинает жарко покалывать. Это вообще незаконно, что Гон выглядит так чертовски хорошо — весь такой взлохмаченный и горячий, и- — Киллуа? Ты в поряд- — В норме! — подскочил парень и продолжил трудоемкий и длительный путь на холм. Он явственно чувствовал, как сзади Гон буравит его взволнованным взглядом, но проигнорировал это. Они вроде как в поход пошли, и у Киллуа появилась возможность провести целый день на дикой природе с другом. Даже бархатцы, засевшие в груди, не смогут помешать ему насладиться первым теплым днем весны. Ну он на это надеялся, по крайней мере. — Так что ты там говорил? — продолжил диалог Киллуа насквозь фальшиво-бодрым голоском. — Я сказал, что закончились имена. Я думал, у нас много друзей наберется, но… в итоге в списке примерно три человека. С остальными мы не настолько близки, так что я не вносил их туда. — выдал Гон, слегка поколебавшись. Неожиданный взрыв хохота вырвался у Киллуа, и отразился от окружающих их деревьев. — Скорее никто нас выдержать не может. — Хех, ага. Что правда — то правда. — ввернул слабый смешок выбившийся из дыхания Гон. Некоторое время они молча стояли и глупо ухмылялись друг другу, а щеки уже начинали побаливать. Было столь приятно просто так улыбаться с Гоном опять. Многое изменилось с тех пор, как появилась Ханахаки, и он успел растерять все счастливое и беззаботное, что было в их дружбе. Киллуа вернулся к рассматриванию камней под собой. — Ну и что там? — обыденным голосом спросил он. Его лучший друг непонимающе поморгал, и Киллуа возвел очи горе. — Ну, — с нажимом повторил парень, — и кто в списке? Ты же не оставишь меня гадать? Интересно же. — Ой. — в следующее мгновение нечто нечитаемое и темное проскользнуло по чужому лицу. Киллуа даже запнулся, но темноволосый уже начал галдеть, прежде, чем тот успел придумать, как отреагировать. — Ну в нем, конечно же, Зуши. — начал Гон и аккуратно отодвинул низко висящую ветку от лица. — Он часто забавно на тебя смотрит, так вот я подумал, что его стоит внести в первую очередь? Но я никогда не видел, чтобы ты на него так смотрел, а тут главное — твои чувства. Киллуа нахмурился. Зуши? Серьезно? Он никогда не замечал никаких «взглядов», о которых Гон так распинается. Но, справедливости ради, он вообще внимания ни на кого особо не обращал за одним большим исключением. — А еще я Икалго вписал, потому что знаю, что ты часто с ним время проводишь- — Икалго?! — не выдержал Киллуа. — Ты что-? Нет, неа, ни за что. Ты же не серьезно- — Киллуа, — взвыл Гон, когда увидел, как тот начал трястись от смеха, — Хватит смеяться надо мной! — Я не смеюсь, — прохрипел Киллуа, — просто… Ох, дружище. Гон. Ты серьезно? Поверить не могу — Икалго уже в колледже! Он, типа, лет на пять нас старше. Гон скорчил рожицу. — Я в курсе. Но вы постоянно болтаете, и ты ему домашку часто помогал делать. И вообще ты ему больше друг, чем я. Ты… ты мог в него влюбиться, а я бы и не узнал даже. Киллуа замедлился и во все глаза оглядел сгорбленную спину перед собой. Это у него воображение разыгралось, или голос парня действительно звучал странно только что — напряженно и ядовито, как обычно он звучит, когда Гону приходится делать то, что ему не нравится, и он тщательно скрывает свои настоящие чувства. Киллуа нервно смочил губы и постарался не обращать внимание на подскочивший пульс. — Гон, что ты… — начал он. — Пришли! — неожиданно прокричал друг. Он сделал первый медленный шаг и потом припустил во все ноги с холма, а Киллуа только и осталось, что отругать его про себя и помчаться следом. Он просто позже спросит его об этом. Когда они, наконец, добрались до подножья, оба задыхались и жадно хватали ртами воздух. Гон тяжело опустился на колени и запыхтел, как пес. Но все равно умудрился выдавить из себя ликующую улыбку для друга. — Мы… Уххх. Мы сделали это, Киллуа. Тот лишь кивнул и сглотнул металлическую на вкус слюну. Ему повезло, что цветок в груди не среагировал на пробежку. Эта чертова штука просыпалась только, когда он думал о Гоне чуть дольше, чем положено. Что происходило довольно часто. Киллуа сразу подавил мысль. Сегодня должен быть хороший и веселый день. Он, определенно, не хотел обмозговывать свою скорую кончину, когда Гон всего в метре от него. Так что вместо этого он заставил себя подняться и подойти к острому краю скалы, на которой они остановились. — Когда в последний раз мы были здесь? — послышался откуда-то сзади громкий голос. — Эм… — Киллуа осторожно наклонился вперед. Тот же знакомый водопад ревел прямо под ними, выпуская тонны воды из большого отверстия, зияющего в каменной стене скалы, прямиком в глубокий дикий бассейн. С этого края открывался вид на тот самый пляж, который они с Гоном облюбовали еще в детстве под внимательным взглядом Мито. Те же птицы поют те же песни вдалеке, тот же темный лес гнется и стонет под влажным ветром. Ничего не поменялось с тех пор, как они были детьми. Но сами они изменились окончательно и бесповоротно. — Это было так давно. — наконец отозвался блондин, разминая конечности. — Ну что, Гон. Сделаем это? Гон тут же выпрямился. — Ты про- — Именно. Улыбка мгновенно озарила лицо брюнета. — Конечно! А ты? Киллуа, не задумываясь, дал подзатыльник пареньку. — Ну конечно, идиот! Стал бы я спрашивать, если бы не хотел? Гон потер затылок и залился смехом, который звучал как колокольчики, и счастье, и свобода — и сердце Киллуа наполнилось теплом. У них не заняло много времени выпутаться из одежды. Не успел Киллуа расстегнуть куртку, как Гон уже стянул рубашку и бросил ее на камни. — Поторопись, Киллуа! — прощебетал он, развязывая шнурки на ботинках. — Или я первый прыгну. — Господи, Гон. — пробубнил Киллуа. Гон всегда мчался вперед паровоза. Не то чтобы Киллуа был против — он был так же возбужден, если не более. Прыгать со скалы и падать прямиком в холодное озеро с детства было для них адреналиновым выбросом. Он не мог дождаться этого чувства взрыва внутри него, ощущения энергии, рвущей его вены, и следующего за тем погружения в ледяную воду. Он, наконец, освободился из своей рубашки и ее длинных рукавов и дал себе секунду насладиться солнцем, ласкающим голую кожу. Блондин перекинул руки за голову и простонал, когда услышал громкий и болезненный щелчок в плечах. — Ну, стоило догадаться, что это произойдет. — Он повернулся, закинув голову на скрещенные руки. — Хей, ты готов, Гон- Киллуа застыл. Гон сидел на камне с руками, замершими над обувью, и слегка открытым ртом. Он словно был в шоке. Киллуа только спустя пару мгновений понял, что Гон глазеет… на него. Сердце сделало сальто, и во рту тут же пересохло. Он никогда не замечал, чтобы Гон так смотрел на него — его глаза были широко распахнуты и сияли, как золотые монеты на солнце, омывающем этот камень. И, конечно, было нечто еще. Что-то, для чего Киллуа не смог подобрать слов, спрятанное в карамельных глубинах глаз. Нечто новое, пульсирующая эмоция, из-за которой весь кислород одновременно покинул его легкие. — Гон? — прошептал он прежде, чем успел остановить себя, и веснушчатый парень напротив рвано дернулся. — Я…эм! — мальчишка загорелся, как лампочка, под чужим взглядом. — П-прости, Киллуа! Я не хотел пялиться. Брюнет неловко засмеялся, почесывая затылок и избегая голубых глаз. Киллуа закусил нижнюю губу. Он не знал, что на это сказать. Он не знал, как реагировать на все, что только что произошло с Гоном вообще. — Ты в порядке? — спросил он, просто чтобы удостовериться. — Ты вроде как… залип на секунду. Гон решительно потряс головой, поднимаясь с облюбованного места: — Я в порядке! Клянусь! — Ну… Раз ты так уверен. — Да-да!!! Ты, кстати, готов? Киллуа зацепился за быструю смену темы и, как только стянул носки, сказал: — Ага. А ты? — Угу! — Запрыгал на цыпочках парень. Но тут же остановился и немного смущенно взглянул на Киллуа. — Эй, Киллуа? Тот вскинул бровь, когда услышал неуверенный тон друга. — Ну? Что с тобой сегодня творится вообще? Ты такой странный. Гон упрямо скривил нос. — Что, это не так! — Все так. — Не так! — Так. — Не т- — Ладно, хватит! — спохватился Киллуа. — Я не собираюсь ввязываться с тобой в очередную глупую перепалку, они меня убивают! Просто… спрашивай уже, чего хотел. Выражение лица его друга тут же изменилось. — Можем мы, эм… Может, спрыгнем в-вместе? — Запинаясь проговорил Гон. — Как в детстве? У Киллуа вырвался взволнованный вздох. Не может же он предлагать- — Ты имеешь в виду, держась за руки и все такое? Гон кивнул, и Киллуа укусил себя изнутри за щеку, чтобы остановить бегущие мурашки. Потому что… Что?! Гон хотел держаться за руки с ним?! Зачем?! Что вообще происходит?! Его руки коснулось что-то теплое и мягкое, и он подпрыгнул. Взглянув вниз, обнаружил чужие пальцы, обвивающие его ладонь. Идеальный контраст прекрасного темного цвета и его собственной мраморной кожи. Киллуа, не мигая, глазел на это зрелище. Когда же он поднял голову, чтобы встретиться с Гоном взглядами, то увидел, как у того сузились глаза от невероятно лучезарной улыбки. Что-то внутри груди Киллуа заныло. Появилось чувство, словно часть его уплывает к Гону через их сплетенные пальцы, словно эта часть всегда и принадлежала Гону, и сейчас просто возвращалась к хозяину. Брюнет потянул его за руку. Киллуа оцепенело последовал, пока кровь бушевала в его ушах так громко, что он практически оглох. Он вряд ли и говорить смог бы в этот момент, и тем более — осмысленные вещи, просто бормотал бы какие-то бессвязные фразы. Гон бы похихикал и своим этим бодрым и идеальным голосом сказал бы: «Ты такой дурачок, Киллуа!» И цветок внутри его глотки начал бы выгибаться и ползти вверх. И он бы упал на любовь всей своей жизни и не встал бы никогда. Ужас накатил на Киллуа, и его глаза вдруг начало нещадно щипать. Нет. Нет, он не будет плакать, не сейчас, не рядом с Гоном, не сегодня- Чужие пальцы нежно сжали его. Киллуа моргнул и заметил, что Гон выжидающе смотрит на него, слегка наклонив голову. — Готов? — Спросил он. И блондин только в этот момент обратил внимание, как далеко они были от края — как раз чтобы хорошенько разогнаться. Киллуа сжал зубы. Он сможет. Он точно сможет прыгнуть в бездну, крепко держась за лучшего друга, чтобы ни в коем случае не разделиться в процессе. Он должен сделать это. В последний раз. Ради Гона. — Ага. Готов. Гон ухмыльнулся. — Ты считаешь. — обронил он и принял стартовую позицию. — Приготовиться… — начал Киллуа, прикрыв глаза и наслаждаясь волнами адреналина, обрушивающимися на него. — МАРШ! — Одновременно заорали парни и бросились вперед. Киллуа успел отхватить лишь два полных глотка воздуха — один, два — когда его голые пятки коснулись земли и- И вот они зависли в пространстве. В эту секунду все, что мог делать Киллуа — это упиваться видами; водопад прямо под их ногами, блики солнечного света сверкающие тут и там благодаря игривой воде внизу, изумрудный отсвет свежих весенних листьев. Земля и воздух, впитывающие каждую каплю нового сезона, пробуждающиеся ото сна. И это была последняя мысль, прежде чем гравитация сделала свою работу, и они начали падать. Ветер звенел в его ушах, развевая серебро коротких волос, и он повернулся к Гону. Другой подросток уже смотрел на него в этот момент, и смех скатился с его губ, как только их взгляды встретились. Свободная рука брюнета потянулась к его, и Киллуа схватил ее на полпути. Они вцепились друг в друга, прежде чем упасть в объятия воды. Первое, что Киллуа почувствовал, был холод — вода ледяная, и мороз колол его кожу, как тысяча маленьких иголок. Он заставил себя держать рот закрытым, даже несмотря на шок, вдавив зубы в нижнюю губу, изо всех сил удерживаясь от крика. Киллуа медленно открыл глаза, и первое что он увидел — пузыри. Они плясали вокруг его тела и медленно поднимались наверх в зеленовато-голубой воде. Он проследил за самыми большими, прежде чем те разорвались на поверхности. Что-то теплое согрело его руку, и Киллуа тут же переключился на Гона, замершего меньше чем в метре от него. Гон широко улыбнулся на шокированный взгляд друга. Его волосы, обычно торчащие острыми иголками, парили вокруг его лица в своего рода темном нимбе, а кожа переливалась бронзовым, карамельным и коричневым в достающем до них свете вечного солнца. Тысячи маленьких пузыриков кружили вокруг него и между ними, и рука Гона была такая мягкая и крепкая в чужой хватке. Весь момент был таким нереальным, и Киллуа на мгновение решил, что это какой-то его очередной чудной сон. Но, тем не менее, огонь в легких напомнил, что он точно не спит, и, если он не получит дозу кислорода прямо сейчас, то взорвется. Киллуа загребнул и дернулся вверх к долгожданному воздуху — и через секунду его голова уже разбила гладь взволнованной воды. Он услышал, как рядом с ним вынырнул Гон, и тут же потащил его в сторону суши. Прыжок высосал из него всю энергию, так что пришлось постараться, чтобы держаться на плаву. Но необходимо добраться до земли, чтобы упасть там и отдохнуть. Он отпустил руку Гона только когда его ноги коснулись влажного песка. Киллуа не смог даже заставить себя встать — он выползал из воды, кряхтя и дрожа, прежде чем завалиться на спину. Все его тело слегка тряслось на прохладном ветерке, а кожа покрылась мурашками. Вдруг на него сверху свалилась огромная туша, и Киллуа застонал, когда весь долгожданный воздух выбило из легких. — УХ! — Прости. — пробормотал Гон, и его челюсть двигалась, задевая голую кожу Киллуа. Он ни капли не раскаивался. — Ты… — Киллуа сделал еще один глубокий вздох. — Ты же, блин, тяжелый. Слезай, Гон! — Нет. Киллуа громко застонал, когда чужие руки обвились вокруг его талии. Это был последний шанс на нормальный вздох, и он исчез. — Гоооооон. Слезай, серьезно. — закряхтел он. — Что, если я не хочу? — Тогда я тебя скину! — он тут же попытался скинуть друга, пихая его в плечи. — Думаешь, я позволю обвиться вокруг меня, как какой-то осьминог?! Гон вскинул голову, и вызов загорелся у него в глазах. — А ты думаешь, что сможешь? Спихнуть меня, я имею в виду. Я сильнее тебя. — А еще ты щекотки боишься, — парировал Киллуа, и Гон дернулся, — а я — нет. Так что сам подумай, кто тут в выигрыше. — Ты такой грубиян. — заныл Гон. — Я просто обнять тебя хотел! — Ты уже сделал это, засранец! А весишь ты тонну! Так что сползай. Гон запыхтел. — Ладненько, но… — он поднялся над Киллуа, и тот вздохнул так сильно, как позволили легкие. Наконец-то. -…Но, — продолжил Гон, — я все равно хочу- Ох. Киллуа удивленно моргнул при звуке чужого голоса, и тут же обнаружил Гона, зависшего над ним. Фигуру его лучшего друга обливало своим золотом солнце, четко вырисовывая силуэт. И только тогда Киллуа заметил, насколько близко они были, в какой неловкой позиции — руки Гона уперлись в песок по обе стороны от его рассыпавшихся волос, а его колени слегка касались белых бедер. Их лица разделяли всего несколько жалких сантиметров. Глаза Киллуа резко распахнулись. На секунду он вовсе забыл, как дышать, слишком завороженный тем, как влажная кожа Гона сверкает на солнце. Брюнет выглядел, как бронзовая статуя. На периферии сознания его мучил вопрос, что же видит Гон сейчас — Киллуа вполне уверен, что он в данный момент полная противоположность привлекательности с этими его белесыми волосами, прилипшими ко лбу, и остальными — раскиданными по песку. Киллуа, вероятно, выглядит, как мокрый кошак, жалкий и дрожащий, разложенный на земле. Но было что-то в том, как Гон сглотнул — вязко, словно нервно или неловко — что дало Киллуа надежду на большее. — Киллуа? — прошептал Гон, и тот зарылся пальцами в мягкий песок. — Д-да? — выдохнул он. — Я… — Гон сглотнул снова. В этих карамельных глазах сейчас бушевала война, но Киллуа мыслил недостаточно четко, чтобы распознать причины. Мыслил недостаточно четко, чтобы сделать хоть что-то, точно не в тот момент, когда жар чужого тела покрывал его собственное. Киллуа был рад, что хоть дышать был в состоянии. Гон начал опять, тихо промурлыкав: — Я- я думаю, я… Его лицо всегда было так близко? Или оно стало еще ближе? Киллуа не помнил. Он понимал только одно — его сердце бьется так сильно, стучит так, что он чувствует, как голова пустеет. Но Гон все приближается. И, кажется, не собирается останавливаться. Если бы Киллуа захотел, то смог бы посчитать каждую веснушку на бронзовой щеке, каждый лучик и всплеск золота, резвящийся в карамели его глаз. Он даже чувствовал слабый запах коричной зубной пасты, когда Гон приоткрыл рот… Киллуа закрыл глаза. А затем- БЗЗЗЗЗЗ! Раздавшийся звук напугал обоих одновременно. Гон дернулся особенно сильно и свалился на песок рядом с Киллуа, а после болезненно взвыл, неудачно приземлившись на руку. — К-Киллуа, — проскрежетал сквозь сжатые зубы парень, — кажется… Звучит как твой мобильник… Он поднялся и двинулся в сторону брошенных портфелей, где они их оставили перед тем, как забраться на скалу. А Киллуа просто лежал там, парализованный. Что. За херня. Только что произошла. Гон, что, собирался… Они, что, реально почти- Нет. Невозможно. Он закрыл глаза и изо всех сил сжал веки, пока перед глазами не заплясали звездочки и ужасное жжение не прекратилось. Он такой идиот. Сам поверить не может. Неужели он правда настолько отчаялся, что подумал на долю секунды, что Гон собирается… Желудок от одной мысли сделал сальто, и на Киллуа накатила волна тошноты. «Это не имеет значения, » — повторил он про себя. Это не произошло, это не реально. Он просто напридумывал себе все, чтобы уберечь себя от боли. Вот почему он не хотел рассказывать Гону о Ханахаки — слишком больно надеяться. Это была иллюзия отчаявшегося человека и, к сожалению, Киллуа давно уже стал таковым. По горлу прошлась до боли знакомая щекотка, но он проигнорировал ее. Он выкашляет все, когда будет в туалете — без Гона, наблюдающего за каждым его движением. — Киллуа. — раздался мелодичный голос, и что-то холодное и прямоугольное легло в его руку. Верно. Его телефон. Киллуа повторно открыл глаза и медленно приподнялся на локте. Пришлось пару раз ошибиться с паролем. Его пальцы чересчур тряслись от холода — это был именно холод, черт возьми, ничего общего с тем, что произошло пару минут назад. Наконец он смог разблокировать телефон. Он резко сел и выпрямился, когда распознал номер. — Что такое? — Спросил Гон, прижавшись плечом к Киллуа, чтобы видеть все происходящее. — Кто это? Киллуа вдруг резко захотел забраться куда-нибудь подальше от Гона. Он сможет это выдержать, справлялся же вот как несколько месяцев уже. То, что они так близко, не убьет его. Не убьет — лишь усугубит пытку. — Это Аллука. — ответил Киллуа и успокоился от уверенного звука своего голоса. — Она мне фото прислала, видишь? Он протянул телефон. Но вместо того, чтобы взять его, как ожидалось, Гон обвил пальцами ладонь Киллуа, придерживая ее и телефон и повернув достаточно, чтобы краем глаза зацепить фото. — Она выглядит замечательно. — улыбнувшись, сказал Гон. — Ей нравится в Йоркшине? — Я, эм… — Киллуа пообещал хорошенько отлупасить себя за такое. Они за руки держались минут пять назад. Как вообще простое держание за ручку может вводить его в краску, словно какую-то тринадцатилетку?! Гон выжидающе смотрел на него. Киллуа прочистил горло. — Она счастлива, да. По крайней мере, счастливее, чем здесь с остальной семейкой. Как оказалось, идея родителей об обучении по обмену сыграло ей лишь на руку. — Ты скучаешь по ней. Киллуа кинул взгляд на телефон в своих руках. Девчушка на экране всего на пару лет младше него. У нее голубые глаза Киллуа, но от матери она взяла густые локоны темных волос. Она подмигивает в камеру, два пальчика показывают знак мира, а на фоне переливается вечно бодрый город. — …ага. — подтвердил он. Блондин посмотрел на счастливое личико своей сестры и провел большим пальцем по ее щеке. Он скучал по ней сильнее, чем можно представить. Аллука была единственной семьей для него — остальные его родственники были все на голову пришибленные. — Она знает? — Тихо задал вопрос Гон, и сердце Киллуа сжалось. — Нет. — отрезал он. — И никогда не узнает. Нет никакого смысла в том, чтобы заставлять ее страдать — она не сможет помочь мне, когда она так далеко, а родители не подпустят ее к особняку, пока не закончится семестр. Так… так будет лучше. Между ними воцарилась тишина. — Киллуа. — тихо разрушил ее Гон. Что-то в его голосе заставило Киллуа обернуться. Его друг смотрел на него со своего места, где он сжал руки так, что костяшки побелели, и вдавил их в песок. — Чт… Что такое? — Выдавил из себя Киллуа. Гон слегка расслабил кулаки и подарил другу фальшивую улыбку. — Да ничего. — пропел он, но голос звучал убито. — Хочешь еще раз нырнуть? Киллуа хотел надавить на него. Хотел узнать, что тот хотел сказать на самом деле. Но Гон уже вскочил на ноги. Протянул ему руку, и на его лице расцвела более живая улыбка. У Киллуа ёкнуло сердце. Он спросит позже. Сегодня же должен быть счастливый день, в конце-то концов. Он схватился за протянутую руку — и вот они уже опять парят в воздухе.