***
В двадцать лет у миссис Гиллан была Эмили, пухленькая малышка, которая засыпала только у неё на руках. Потеряв мать в раннем возрасте, женщина дала себе слово, ни за что не оставлять детей до тех пор, пока они не будут в ней нуждаться. Джерри сейчас двадцать и старшая Гиллан не знает, нужна ли она дочери. Вернувшись домой с работы, женщина тяжело вздыхает, ставя пакеты на стол. Она купила любимые конфеты Джерри, своего рода жест извинения. Миссис Гиллан никогда не будет просить прощения вслух, даже, если вина будет полностью на её стороне. Мнется на месте, привыкла, что дочь обычно встречает. В последнее время Джерри холодная, физических прикосновения избегает, отвечает резко или с сарказмом. Что с ней, женщина не знает, да и времени задумываться нет. На работе проблем по горло, а дочь всё время дома, что с ней может случиться. Мать Джерри достаёт с верхней полки шкафа рубашку брата. Она не чувствовала с ним связи, не понимала его, не считала семьей. Брат лишь наполовину, по отцу, но выбросить его вещь не решилась, ведь Джерри была с ним близка. Миссис Гиллан делает глубокий вдох, мнёт в руках льняную ткань, пытается расслабить все мышцы лица и идёт в комнату дочери. В дверь не стучит, её квартира, и ей позволено входить куда угодно без стука. Джерри сидит на кровати, свесив ноги, и удаляет смс и оповещения о пропущенных звонках, взгляд на мать не поднимает. Игнорирует. - Вот, - женщина кладёт темно-зеленую рубашку на кровать, сама не садится, ждёт, когда дочь обратит на неё внимание. Атмосфера напряженная, поскольку обе не хотят показывать признаки моральной слабости. - В чем была проблема отдать мне её вчера? – голос Джерри немного хрипит. Она откладывает телефон и берёт рубашку. Её стирали раз сто, но ткань до сих пор мягкая, приятная на ощупь, кажется, до сих пор пахнет Джейком. Прижимает к груди. Сентиментально. Чувствует тепло и прикрывает глаза, представляя, что он рядом. - Он любил тебя больше, чем кого-либо – голос матери возвращает в реальность. В голове эхом отдаёт: любил. любил. любил. - Откуда тебе знать, кого или что он любил, если ты его даже членом семьи не считала? – резко отвечает Джерри. Смотрит женщине в глаза, прилагает большие усилия, чтобы не отвести взгляд. Мать поджимает губы, хочется накричать на дочь, взять за плечи и встряхнуть, но знает, это не поможет. - Я видела, как вы смотрите друг на друга, - садится на край кровати и складывает руки в замок. За пять лет морщины на её лице стали выделяться чётче, в светлых волосах появилось больше седины. Эмоции. Чувства, это то, что уничтожает изнутри. - Где он сейчас? – младшая Гиллан задаёт вопрос скорее себе, чем матери. Глаза начинают болеть от сдерживаемых слёз, а к глотке подступает неприятный комок. - Я искала, - ответ матери как пощёчина. Резкий и неожиданный, от чего сердце Джерри начинает биться быстрее. Она смотрит на мать, ждёт, будет ли ответ на вопрос, который мучает её на протяжении пяти лет. – Безрезультатно. Ни в моргах, ни в больницах, нигде. За два дня до исчезновения, он звонил, - женщина замолкает, думает, стоит ли ей говорить. Внимательно смотрит на дочь, ведь она впервые не закатывает глаза, не острит. Миссис Гиллан кладёт ладонь на плечо Джерри, сжимает, через футболку чувствует, что кожа холодная, но руку не убирает. Ведь Джерри впервые не пытается вырваться. - Джейк сказал, что без него хаос не доберётся до тебя.Zayde Wolf - Walk Through The Fire
Холодно. Именно в этот вечер Джерри Гиллан отчетливо ощущает холод собственного тела. Беспечно бродя по провонявшим бензином улицам Бруклина, трёт предплечья, пытаясь согреться. Конец зимы близко, но вечером на улицу в одной рубашке не выйдешь. Хорошо, что послушала мать и надела куртку. Со стороны выглядит забавно, ибо подол рубашки и рукава нелепо торчат из-под куртки, и доходят почти до колен девушки. Остаться дома она не смогла, ибо разговор с матерью только добавил больше вопросов в головоломку. Морозный воздух и шум вечерних улиц, это должно помочь, ведь так? Солнце уже зашло за горизонт, и на улицах зажглись фонари. В спальных районах тихо, на первый взгляд, кажется спокойно. Персональные дома, квартиры, это личное пространство отдельных ячеек общества - семьи, где по закону, должны править забота и уют. Но, что происходит на самом деле? Где-то мать выкуривает двадцатую за день сигарету и игнорирует просьбу дочери с ней порисовать. Где-то мужчина, до свадьбы идеальный и заботливый, избивает свою жену, потому что она переборщила с солью в овощному рагу. Где-то отец достаёт свой ремень и бьёт сына, всего лишь из-за того, что мальчишка не вовремя вышел из комнаты. Похоть, злость, в спальных районах, это удачно скрывается за плотными занавесками. Но в центре города всё иначе. Ровно в девять вечера музыка из клубов не даёт тишине поглотить главные улицы Бруклина. Люди, личные демоны, которых, убили мораль, ищут приключений. Им не нужны забота и уют, они не скрывают свою истинную натуру. Дешевый кокс, хорошая выпивка, секс на одну ночь, это всё, что их волнует. Двое лысых амбалов, выводят брыкающегося парня через черный ход. Грубо толкают к кирпичной стене, выслушивая поток матерных слов. - Иди, проспись, - кидает напоследок один из охранников и закрывает дверь. Дилан ударяет кулаком по стене, запрокидывает голову и смеётся. Шатается, едва стоит на ногах, но всё равно считает, что выпил недостаточно. Выдыхает облако пара, в голове пусто, нет давления, и ему это нравится. Сейчас он владеет собой, видит тёмное небо, кирпичную стену, которая из-за света фонарей кажется бледно-желтой, глубоко вдыхает морозный воздух. Алкоголь ударил в голову, приглушил влияние монстра внутри, и сейчас Дилан чувствует себя живым. Ощущает на себе чей-то взгляд, неприятно. Напрягается, он устал, но нужно быть готовым ко всему. Поднимает голову и сталкивается взглядом с Джерри. Тяжело вздыхает, иронично замечая, что её для полного счастья сейчас так не хватало. Девушка переминается с ноги на ногу, растирая предплечья, ветер развивает её волосы, из-за чего те лезут в лицо, но она не обращает на это внимания. Смотрит на него, отрешенно, он на неё устало. Губы у Гиллан дрожат, она глубоко вдыхает и опускает голову. Дилан, чувствует, как она борется сама с собой. Понимает, что всё должно быть по-другому, но ничего не предпринимает, поскольку он устал от всего этого дерьма. Сначала был зол, поскольку это она всё разрушила. По её вине, они оба мучаются, по её вине он впустил его. Но сейчас, О’брайен просто делает, то, что считает правильным - не трогает. Джерри холодно, ледяной ветер обдувает кожу, пробирает до костей, из-за чего тело дрожит. Но хуже внутренний холод, который она чувствует с каждым днём сильнее. Пустота внутри разрастается, поглощая всё на своём пути. Сердце бьётся медленнее, отказываясь разгонять кровь по венам, отказываясь согревать. Ты холодная, Джерри, ледяная. А знаешь, кто холодный тоже? Мертвец. Гиллан подходит к нему, утыкается в грудь и шмыгает носом. Не анализирует своё поведение, поскольку это чертов О’брайен, и он такой же гнилой как она. Мнёт край его футболки, глубоко дышит, от Дилана пахнет спиртом и металлом и сейчас, эта смесь лучше запаха корицы. О’брайен стоит, опустив руки вдоль тела, взглядом буравит её макушку, злится, но на себя. Демон внушал ему, что он должен получить власть над ней, взять контроль, но Дилан не хочет её контролировать. Облизывает пересохшие губы, даже сейчас думает о последствиях. - В тебе столько гнили, - говорит то, что считает верным, не готов к словесной перепалке, но он устал молчать. Джерри поднимает голову, покрасневшими глазами смотрит на него снизу вверх. Ни отрицает, ни отталкивает. - Я знаю, - произносит всего два слова. С места не двигается, лишь обнимает его, сжимая ладонями футболку в районе лопаток. Молчат. Морально друг на друга не давят. Ведь так всё должно быть, верно, Дилан? Обнимает её, прижимая к себе крепко, чтобы согреть. Он теплый, она холодная. Утыкается носом в макушку, Джерри пахнет холодом и чем-то цитрусовым. Глубоко дышит, желая выбить аромат корицы, который кажется, пропитал лёгкие. Прикрыв глаза, начинает аккуратно гладить её по спине. Знает, что избитая фраза «всё хорошо» ничего не значит, ведь завтра им снова придется выйти на поле боя. Но сейчас они один на один, без монстра, который давит на них, разрушая. И именно так, всё должно быть.