The fear inside you.

Парень стоит оперевшись ладонями на раковину и тяжело дышит. Он пытается вспомнить, но воспоминания в голове как будто испаряются, оставляя после себя пустоту. - Меня зовут Дилан О’брайен, - невидимые когти проникают в мозг, скребут, причиняя боль, но он терпит, сопротивляется. Сжимает веки и стискивает челюсти. Дилан не хочет терять себя. - Меня…зовут…Дилан, - произносит с трудом. Его тело больше не слушается, организм отказывается работать. Извини парень, но ты здесь больше никто. С силой сжимает края раковины, из-за чего костяшки на руках белеют. Плюёт кровью, оставляя на керамике ярко красное пятно. Поднимает взгляд и смотрит на своё отражение. Растрепанные волосы, тонкие бледные губы, впалые щёки и глаза – пустые. - Я не помню. Тело сковывает судорогой, и Дилан О’брайен падает на пол. Кровь как бензин, начинает гореть и огонь сжирает все внутренности, причиняя невыносимую боль. Ему хочется кричать, но всё что выходит из его рта это неприятная темно-красная жидкость, которая растекается по кафельному полу. Демону внутри надоело ждать, он взял полный контроль на себя.

***

В тишине кажется, что звук моего учащенного сердцебиения раздается по всему помещению. Тяжело дышу и часто моргаю, чтобы привыкнуть к темноте вокруг, на холод уже не обращаю внимания, поскольку привыкла чувствовать мороз. - Кто-нибудь здесь есть? – жалобный девчачий голос слева заставляет вздрогнуть. Щурюсь, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, пытаюсь не поддаваться панике, которая норовит захлестнуть меня с головой. - Кто-нибудь? - Эй, - подаю голос. – Где ты? Рукой нащупываю сзади кирпичную стену и, ведя по ней пальцами, иду в сторону, где мне кажется находится девчонка. Шаги гулким эхом разносятся, по…комнате? Коридору? Твою мать, даже понятия не имею, где я. - Где мы находимся? – пытаюсь говорить как можно чётче, но страх впитывается в кожу, заставляя сердце биться с такой скоростью, будто ещё чуть-чуть и оно вырвется из груди. – Эй! Яркая вспышка ослепляет и я, сжав веки, отступаю назад. Стискиваю челюсти, чтобы не закричать, а свободную ладонь сжимаю в кулак, чтобы быть готовой к нападению, но никто не атакует. - Джерри…- часто моргаю, чтобы сфокусировать взгляд на освещенном силуэте. Невысокого роста, худое девчачье тело, больше похожее на подростка, длинные каштановые волосы небрежно обрамляют бледное лицо, подбородок гордо вздёрнут, а глаза, как черные дыры осуждающе смотрят на меня. Узнаю пятнадцатилетнюю себя. Чувствую, как желудок внутри делает сальто, вызывая тошноту. Паника как дикий зверь, открывший на меня охоту, медленно подбирается, заставляя тело дрожать. Сглатываю, пытаюсь удерживать контроль. С вызовом смотрю на младшую копию себя. Это всё нереально, она не реальна! - Кто ты? Девчонка с прищуром смотрит на меня, и начинает царапать кожу на своих руках. - Грешница, грешница, грешница, - её лицо искажается болью, из царапин начинает сочиться кровь, но она продолжает с остервенением раздирать кожу. - Перестань! – чувствую, как мои собственные руки начинают гореть, но не успеваю ничего предпринять, как из-за спины выходит ещё одна копия, но уже постарше. Она с ненавистью смотрит на меня и начинает громко повторять: - Жалкая, жалкая, жалкая. Дыхание сбивается, пытаюсь глубоко дышать через рот, чтобы не потерять контроль над своим телом. Закрываю глаза и оперевшись спиной на стену, стискиваю голову руками. Всё хорошо. Всё хорошо. Их голоса умолкают, возвращая давящую тишину. - Всё хорошо, - шепотом успокаиваю себя. Руки предательски дрожат, и мне страшно открыть глаза. - Эй! – чьё-то дыхание опаляет кожу на моём лице, запах корицы попадает в нос и как вирус, начинает сжирать изнутри. Медленно открываю веки и с трудом выдыхаю. Смотрю в глаза самой себе, отчего внутри всё сжимается. На лице моего двойника появляется самодовольная ухмылка, она облизывает губы и, цокнув языком, подходит к двум другим копиям. Пятнадцатилетняя, Восемнадцатилетняя, Двадцатилетняя. Все, трое смотрят на меня с презрением, каждая, как будто представляет, как убивает меня. Я сама убиваю себя. - Вы нереальны, - говорю как можно жёстче, ведь это всё у меня в голове. Отталкиваюсь от стены и с вызовом смотрю на три версии себя самой. – Вы ненастоящие! Они не обращают внимания на мои слова, испепеляюще смотрят, взглядом сжигают остатки моего спокойствия. - Слабачка, - подаёт голос двадцатилетняя копия. - Нет! - Жалкая! – присоединяется вторая. Сжимаю ладони в кулаки и встряхиваю головой: - Нет! - Грешница! – со злостью проговаривает третья. - Слабачка! Жалкая! Грешница! – их голоса сливаются воедино, становясь всё громче. - Слабачка! Жалкая! Грешница! Слабачка! Жалкая! Грешница! - Нет! – пытаюсь перекричать их. – Нет! Нет! Нет! Шмыгаю носом и пячусь назад. Я не слабачка! - Слабачка! Жалкая! Грешница! Меня начинает трясти, бью себя по лбу кулаками, чувствую, как внутри мозга проклятием выжигаются эти слова: «Слабачка, жалкая, грешница». Тело наливается свинцом, и я падаю, жёстко приземлившись на колени. Прикусываю губу и морщусь. Ладонями упираюсь на влажный бетонный пол, и пытаюсь встать, но ничего не получается. Голоса моих двойников пропали, забрав с собой всю энергию. Стискиваю челюсти, и прилагаю все усилия, чтобы подняться, но лишь поскальзываюсь и падаю уже на задницу. Всхлипываю, злюсь на саму себя, ведь не могу контролировать собственное тело. Я чертовски устала и понятия не имею, что происходит. Пальцами тру глаза, уверяю себя, что я не слабачка. Рядом разносится чей-то стон. Боюсь открыть веки, ведь не знаю, какую игру мой разум затеял на этот раз. Удар и ещё один. Содрогаюсь всем телом и не дышу. Обнимаю себя за плечи, ногтями впиваясь в кожу. Мозг отказывается фильтровать информацию, находясь на грани потери сознания. Стон сменяется всхлипыванием и жалобным скулежом. С усилием воли открываю глаза и вижу, как мужская фигура, возвышается над худым телом на полу. Снова наносит удар, заставляя жертву перевернуться на спину и вскрикнуть от боли. Вздрагиваю, даже при тусклом освещении узнаю Дилана, лицо которого в поту. Он беспомощно корчится, терпит удар за ударом, ничего не предпринимая. Мне становится тошно от того, что я, как жалкое никчёмное насекомое, наблюдаю за тем, как мучается О’брайен. Это неправильно. Собираю всю свою храбрость в кулак. - Хватит! – кричу, привлекая внимание к себе. – Перестаньте! Мучитель Дилана оборачивается, и моё сердце уходит в пятки. Бледная кожа, темные взъерошенные волосы, тонкие губы, круги под глазами и родинки на щеках. Абсолютно такой же, каким я видела его прошлым вечером. - Всё в порядке. - О’брайен выставляет вперёд руки в примирительном жесте. – Джерри, это я. Перевожу взгляд на парня на полу, который начинает плевать кровью, затем снова на Дилана. Они одинаковые. До боли сжимаю предплечья и проглатываю подступивший ком в горле. Что за нашествие двойников? Парень подходит ко мне и садится на колени. - Эй, всё в порядке. – Я шмыгаю носом и отрицательно мотаю головой. Всё ни хрена не в порядке. О’брайен притягивает меня к себе и начинает гладить по голове. От него исходит неприятный жар, из-за которого возникает ощущение, что, если я не отстранюсь, то сгорю прямо на этом месте. Упираюсь ладонями ему в грудь и пытаюсь отодвинуться, но Дилан не отпускает, он утыкается носом мне в висок и шепчет: - Всё хорошо. Дёргаюсь, пытаюсь сказать, чтобы он отпустил меня, но в рот как будто налили клея. - Отпусти, - сдавленно произносит тело на полу. Жертва О’брайена с трудом приподнимается на локтях и смотрит мне в глаза с сожалением. – Отпусти её. Рядом сидящий Дилан отстраняется и обхватывает моё лицо ладонями. Изучающе смотрит. - Всё хорошо, Джерри, - уверяет привычным ледяным тоном. – Всё хорошо. Чувствую, как он начинает сдавливать мою голову, наблюдая за реакцией. Цепляюсь за его запястья, в попытках вырваться, с ненавистью смотрю в глаза, игнорируя появившиеся черные мельтешащие пятна. Напряжение усиливается, мой череп готов треснуть под давлением. - Всё хорошо, - голос О’брайена звучит как на заднем плане. – Ты ведь так всегда себя успокаиваешь.