Настоящий

Саша Саша никогда не отвергал возможности возникновения подобной ситуации. Но, видит Бог, не с Ваней. В тот самый момент, когда рука мужчины забралась ему под юбку, ни о каком прощении уже речи не шло. Зачем же тогда он выпрашивал у него разговор? Зачем поехал в его квартиру? Он сам был виноват во всём произошедшем. Не стоило вообще идти на это свидание, не стоило надеяться на то, что он сможет держать всё под контролем. Его тело снова предало его. Но как он мог не отреагировать на Ивана, на его приятный мужской запах, на ощущение эйфории, что накрыло его? Ведь это было настоящее незамутнённое счастье! Иван жил за мостом в новострое со свободной планировкой. Идеально изысканная квартира для такого собранного молодого человека, как он. Выбравшись из машины, Саша не мог смотреть Ивану в глаза. Ему было безумно неуютно и стыдно. Поднимаясь в лифте, на восьмой этаж, они оба молчали. Тишину можно было резать ножом. В квартире Иван тут же бросился налить себе лошадиную дозу коньяка, которую проглотил за раз. А затем налил себе ещё, не сводя с Саши тяжёлого взгляда. Парень зачарованно смотрел на него и его неудачные попытки взять себя в руки. Ваня с шумом поставил стакан, а затем быстро подошёл и отвесил Саше хорошую оплеуху.  — Это за то, что ты меня обманул! Женщину я бы не ударил, но ты не женщина… — с вызовом проговорил он. Саша приложил ладонь к горящей щеке, он не обижался и ожидал худшего. За такие фокусы могли и избить. Он ведь и правда провёл его, поцеловал, понимая, что если бы Иван знал всё, ему было бы неприятно.  — Тебе противно? — спросил он, словно наказывая себя. Ваня окатил его злобным взглядом.  — А ты как думал, педик? Скажи, зачем ты это сделал, неужели думал, что я буду трахать тебя? Саша весь сжался.  — Нет.  — Не ври мне! — заорал Ваня.  — Нет, я не хотел… Иван не выдержал и пошёл налить себе ещё коньяка.  — И ты не думал, что нарываешься? Выставляешь себя сучкой?  — Я не сучка и не гей, — бессмысленно возразил Саша. Он хотел объяснить Ване про душу, про то, что он чувствует, но, взглянув ему в глаза, понял, что это бесполезно. Ваня схватил его за плечи и толкнул к стене. Одной рукой пережал ему горло.  — Не гей? Ах ты, маленькая дрянь! Кто же ты, если не мерзкий педик? — зашипел он ему в лицо, ему понравился ужас и страх в глазах мальчишки. Всё-таки выпитое дало о себе знать лёгким жаром по всему телу и тяжестью в ногах. Саша не мог сказать ни слова, его рот приоткрылся, но он не произнес ни звука. Ваня просунул руку между их телами и снова прикоснулся к его члену.  — Стоит, — издевательски констатировал он и презрительно выплюнул: — Педик! Саша беспомощно застонал, мужчина держал руку у него в паху и пристально смотрел ему в глаза. Иван был заведён не на шутку, ему хотелось причинить парню боль, унизить его, поэтому усилил хватку на тонком горле.  — Сейчас мы посмотрим, как сосут настоящие педики, — жёстко проговорил Иван, отпустив его шею. — Становись на колени!  — Что? — еле проговорил Саша, осипший после хватки на его горле.  — На колени, — твёрдо сказал Иван. Саша затравленно посмотрел в сторону выхода.  — Нет! — угадав его мысли, рявкнул Ваня, и его тяжёлые руки ещё сильнее нажали на его плечи. — Ты встанешь на колени и возьмёшь мой член в рот. И Саша сдался, рухнув на колени и больно ударившись. Он всегда сдавался в итоге. Иван не просто заставил его отсосать, схватив парня за волосы, он грубо трахал его рот, не заботясь о комфорте Саши. Это было так унизительно, но Саша не мог даже заплакать. Иван «Что было такого в этом Саше?» Лишь увидев его на коленях у себя в ногах, Ваня понял, что хочет его. Даже осознав, что это парень, что это делает его самого геем! И дело было даже не в том, что тот выглядел как девушка. Глаза, волосы, фигура. Его запах, не похожий ни на что, который сводил его с ума. Заметив слёзы на глазах парнишки, Ваня понял, что перегибает палку. И постарался хоть немного обуздать себя. Подняв дрожащее тело с колен, он ласково погладил Сашу по голове, плавно спустив руку на шею.  — Уходи… — Это был широкий жест с его стороны, потому что трахаться хотелось немыслимо сильно. Саша облизал распухшие губы и покорно посмотрел на Ваню, словно умоляя не прогонять его. Ваня сильно толкнул его в грудь, отчего тот удивлённо охнул.  — Да будь ты проклят! Проваливай отсюда! Пошёл вон, педрила недоделанный! Парень заморгал, стараясь сдержать новые рыдания, но с места не сдвинулся. «Да пошло оно всё к чёрту! — мысленно решил Иван и, схватив мальчишку за грудки, потащил в зал. — Пусть только пикнет, свой шанс он упустил…» Содрав с парнишки платье, Ваня жадно уставился на худощавое тельце. Его поразило то, что грудь у Саши была самая, что ни на есть, настоящая! Он даже заметил пару шрамиков в тех местах, где вставляли имплантаты, грудь была совсем крохотной, даже меньше первого размера. Так зачем она ему нужна? Но он не хотел говорить с ним об этом, его руки грубо мяли эту силиконовую грудь, пощипывая соски, отчего Саша легонько постанывал. Иван помнил по опыту, что после подобного вмешательства чувства немного притупляются, и он точно знал, с какой силой ласкать эти маленькие холмики, чтобы Саша был на грани боли и удовольствия. Ванина рука ласково скользила по худеньким бёдрышкам, гладила мягкий впалый животик. А после, словно заговорённая, легла на член парнишки, отчего тот выгнулся, как кошка, стараясь плотнее прижаться к его ладони. Подобная власть льстила Ивану. Это было так по-другому, так ново для него, заядлого натурала. Ваня кончиками пальцев очерчивал контуры проступающего под тканью члена. Саша тихо скулил, но боялся прикоснуться в ответ. Такая сдержанность была похвальна для такого молодого мальчика. Иван продолжал свои манипуляции, вслушивался в тихие стоны, но увидеть того без белья не хотел. Смотреть на Сашу, такого податливого, желанного, и видеть его член — это были совершенно разные вещи, к которым Ваня ещё не был готов. Вместо этого он поцеловал его. Ивана не заботило ничего, кроме этого парня, в этот момент он хотел его до боли. Ваня облизывал и прикусывал его губы, тесно прижимаясь к нему своим стояком. Руки он запустил в его трусы сзади, сминая ягодицы. Пробираясь туда, где, как он думал никогда не окажутся его руки. Ваня был намного крупнее Саши, и он был не на шутку возбуждён. Так что в тот момент, когда Саша решил воспротивиться, он просто не мог позволить ему уйти. Саша Саша замер под руками и напором мужчины, который ласкал его, осознавая, что втянут в водоворот, возврата из которого не будет для них обоих. Ваня сел на диван и устроил на себе Сашу так, что тот оседлал его бёдра, руки парень примостил на его плечах. Соприкоснувшись, они уставились в лица друг другу, и Саша первый потянулся за поцелуем. Ваня отвечал ему, расстёгивая рубашку на себе. Увидев его голую грудь, Саша ласково провёл по мягкой коже, ненадолго задержавшись на сосках. Он не мог поверить, что прикасается к Ване! Всё казалось таким нереальным, фантазией, порождённой его одиночеством. Ваня касался его тела не так нежно, как ему хотелось бы, но он всё рано испытывал удовольствие и желание. И то, что мужчина не брезговал ласкать его, прикасаться к нему, вселяло в него уверенность в собственной привлекательности. Саша постоянно балансировал на грани оргазма, полноценным сексом он не занимался уже года два. Если бы только бельё не было столь узким, а Ваня таким порывистым… Хотелось просто взорваться от переполнявших его чувств и содрать эти чёртовы трусы. Но он понимал, что это может охладить пыл Ивана. Он не решался снять этот последний лоскуток, прижимая Ваню ближе к себе и растягивая удовольствие, упиваясь его запахом, прикосновениями его жадных рук и ласками умелого рта. Мужчина без стеснения хозяйничал в его трусах, поглаживая ягодицы, крепко сжимал их в ладонях. Саша прекрасно знал, о чём тот думает и чего хочет, но ему тоже хотелось получить хоть толику удовольствия. Решившись, он поднялся, чтобы снять последний предмет одежды, замирая от желания прикоснуться к мужчине разгорячённой плотью. Ваня тут же замер, уставившись на него. Словно своим действием парень посягал на его добродетель. Саша понял, что возможно поспешил, но идти на попятную не хотел. Ваня немного отстранился от парня, но тот крепко вцепился в него, не желая выпускать из объятий. Только не сейчас. Ваня просто не может его отвергнуть! То, что он чувствовал — это было так прекрасно и так правильно, как ничто в его проклятой жизни. Ваня неловко попытался ссадить Сашу с колен, но парень воспротивился.  — Нет!  — Нет? — с вызовом переспросил Иван, его словно окатило ушатом холодной воды. Он резко сбросил парнишку с колен на пол, так, что тот ударился рёбрами о кромку стеклянного журнального столика и коленями о твёрдый паркетный пол. Это было так неожиданно и неприятно, Ваня был совершенно непредсказуем. То жар, то холод. Приласкает или ударит? Он взял Сашу за загривок, и тот только и мог, что покорно откинуть голову.  — Нет? — спросил Ваня, издеваясь. — Ты не диктуешь правила, только я решаю, как мне тебя поиметь… Отпустив его волосы, Ваня толкнул стоящего на коленях Сашу грудью на злополучный столик. Разгорячённая кожа парня покрылась мурашками от прикосновения к холодному оргстеклу, а бедренные косточки больно ударились об острые края. Саша прикоснулся лбом к крышке столика и почувствовал себя таким открытым и беззащитным, как никогда. Ваня прижался к нему сзади, его тело казалось таким огромным, когда накрыло Сашину спину. Но тяжесть была приятной, как и тепло, исходящее от него.  — Что, уже не такой храбрый? — прошептал ему на ухо мужчина. Саша выгнулся, прижимаясь бедрами к твёрдому члену. Иван простонал что-то матерное и припечатал парнишку к столу сильнее. Саше хотелось заставить Ваню потерять голову, чтобы мужчина хотел его больше всего на свете! Сквозь прозрачную столешницу он видел свои худые ноги и напряжённый член, но это только ещё сильнее возбуждало. Возможность созерцать, но неспособность прикоснутся. Он завозился под Ваней, провоцируя на хоть какие-то действия, рискуя вызвать новую волну недовольства. Но даже его ярость ему нравилась, потому что тот не мог злиться долго. Иван Саша лежал распластанный на хрупком журнальном столике, совершенно не сопротивляясь. Иван нежно провёл рукой по его спине от лопаток к копчику и ниже, замерев у ямки, которая скатывалась к входу в это ладное тело. Он был невыносимо желанен: нежный, покорный, готовый ко всему. Ваня притронулся к тугому колечку мускулов и нежно надавил, убедившись в том, что легко оно не поддастся, затем просто потер, рисуя спиральки, сходящиеся в одну точку. Саша тихо стонал и потихоньку расслаблялся. Смочив пальцы собственной слюной, Иван ввёл их в него, парнишка туго сжимал его внутри себя. Но как просунуть свой, далеко не маленький, член в его крохотную попку, не покалечив, он просто не знал. Саша повёл задницей, и мужчина понял, что нужно хотя бы немного растянуть его. Иван грубо разводил пальцы, сминая хрупкое сопротивление мускулов, и сгибал их, вызывая глухие вскрики. Но он уже был на пределе — либо так, либо вообще без прелюдии. Но войти без смазки Ваня не рискнул, потеряв ещё пару минут на поиски крема. Все страдания были окончены, когда он вломился в его тело. Саша не зажимался, но его дыхание было рваным, а ладошки крепко сжаты в кулаки. Первые несколько рывков он с размаху въезжал в столик, так что Ваня сел на пятки, притянув его на себя. Лицо зарылось в волосы парня, а бёдра приподнимались, засаживая в него член. Ванины руки шарили по рёбрам и груди, но ниже пупка мужчина руки опускать не рисковал. Иногда он закрывал глаза, но всё равно видел его лицо. Слышал его нежные выдохи на пике каждой фрикции. Ему было невыносимо хорошо, и ни на миг он не мог забыть кто с ним, и в чьё тело он входит. Ведь Саша не был ещё одним покорным телом. Он был особенным. Неповторимым… Финал пришёл слишком скоро, ведь к такому сексу Ваня совершенно не привык, кончил он быстро, с ужасом понимая, что даже не одел презерватив. Саша лежал в его руках, откинув голову ему на плечо, кусал губы и прижимался к нему спиной, но Ваня даже и мысли не допускал, что будет иметь дело с ЕГО возбуждением. В этот момент он желал избавиться от будоражащего присутствия этого парня, который творил с ним ужасные вещи. Соблазнял на немыслимое для него… Ваня запаниковал и сбежал, как последний трус, в ванную, оставив его одного, словно и не было между ними той близости, которая искрой проскочила, испепеляя его. Саша Саша лежал на полу, не в силах пошевелиться, хотелось завыть — так ему было плохо. В паху ломило от желания закончить начатое Ваней. Но на душе стало невыносимо гнусно от того, как мужчина шарахнулся от него. Сначала Саше показалось, что тому понравилось, он ощущал всю силу его желания в себе, дарившее сладкую боль и всполохи неконтролируемого животного удовольствия. В ванной послышался шум стекающей воды, и он представил, как Ваня стоит под тёплыми струями, смывая с кожи следы его прикосновений. Натешившийся и безразличный ко всему, и к нему в том числе. Ему стало страшно. Теперь, когда Саша потешил его, Ваня скорее всего испытывает брезгливость к нему, иначе он не бросил бы его одного — голого и возбуждённого до предела. Приняв решение, он сел, по телу разлилась глухая боль. Впервые с того момента, как Ваня раздел его, он закомплексовал, оглядываясь по сторонам в поисках одежды. Нашёл он её в прихожей. Бельё парень прихватил из зала, но как в него влезть, не знал — таким стояком впору гвозди забивать. Единственным выходом было причинить себе боль, достаточную для того, чтобы член опал. И Саша знал, что делать, с его ненавистью к себе и проклятому телу, он выучил все болевые точки лучше любого садиста. Быстро одевшись, он вышел из квартиры. И только очутившись в сумерках улиц, вздохнул свободно. Ваня остался позади, его ждало новое будущее. Операция была назначена на середину января, такой долгий срок расстраивал его, но доктор сказал, что Саша должен подумать. Ведь решение было необратимым. Саша вспомнил последнюю консультацию, врач много говорил, стараясь напугать его. Он дал ему кучу буклетов и советов, но Саша даже не вслушивался в его слова. Его решение не было горячечным, он вынашивал его уже шесть лет. Достаточный, на его взгляд, срок для того, чтобы определиться, чего же человек хочет от жизни. А он хотел лишь одного — быть женщиной. Настоящей женщиной. И дело было даже не в выборе партнеров и сексе, а в его внутренней свободе. Он хотел быть целым, и ничто не могло заменить ему этой полноты. Размышляя о новом будущем, он хоть немного отдалялся от произошедшего сегодня. Он вспомнил, каким счастливым чувствовал себя, испытывая ласки Ивана, и как тот сокрушил его, оттолкнув в тот самый момент, когда Саша думал, что сможет получить разрядку. Слёзы наворачивались на глаза. «Лучше уж никогда не получать оргазма, чем балансировать на грани возможного», — подумал он. И даже добравшись до дома, он не мог ни успокоиться, ни забыть жестокого любовника. Иван Холод металлической ванной под ногами напоминает ему, что всё это реально. Как и истома, разлившаяся по телу жаркой волной. И мысли, эти тысячи мыслей, жалящих, словно пчелы, не отпускающие ни на минуту. Слабый напор воды похож на дождь, струящийся над его головой. Внутренний голос вопит: «Чего же ты хочешь? Что ты любишь?» И самое страшное: «Кто ты? Кто тот человек, который простоял пять минут перед зеркалом, вцепившись в белоснежную раковину, стараясь не зарыдать? Это ты?» Он понимал, что сделал ошибку, возможно, самую большую ошибку из всех в его жизни… И что-то сломалось, надломилось в нём. Бесповоротно и безвозвратно, как хрупкое стекло, которое не склеишь, разбив. Так разбился щит, в который Иван заковал самого себя. Он не знал, что делать, что говорить. Он не понимал, что должен чувствовать. Что он мог позволить себе чувствовать к Саше? Его мысли и его тело вступили в противостояние. Как позволить себе хотеть человека, которого он должен порицать? От которого его должно воротить, а он лишь мечтал быть рядом с ним, глубоко в нём, знать, что тот ждёт его в соседней комнате. Что его тело привлекает Ивана больше, чем могло бы любое женское, и главное, что и не о теле он думает, а о его полных эмоций глазах, тонкой хрупкой шее с еле заметным шрамиком, крохотной ямочке, которая появляется лишь тогда, когда он улыбается, только на одной щеке. Саша был храбрым, щедрым и таким ранимым, а он повёл себя как дикарь и трус. Но Ваня не мог иначе. Как сопоставить то, что ему хочется ласкать и нежить девушку, а перед ним мужчина?! Нежный, женственный, пахнущий, как ранее не виданный им цветок, но всё-таки — молодой мужчина. И у него, так же, как у Ивана, есть член и адское желание кончить, но он не может прикоснуться к нему. Это выше его сил. Это то, на что он не пойдет никогда! Брать в руку чужой пенис, ласкать его, сосать, как это проделывал с ним Саша? Нет, он бы не смог, даже ради него. Что он делает сейчас? Дрочит? Ласкает свой член, думая о Ване, и желание разливается густыми струйками ему на ладони. Горячее семя, свидетельство его удовольствия. Ваня в деталях представляет себе эту картинку, словно засевший фильм, который не уходит и скользит в его мозгу вновь и вновь. Голая спина Саши, его худые стройные ноги, гладкие и безволосые, как при рождении. Узкая спина с проступающей дорожкой позвонков и округлые половинки его зада. Он откидывает голову и стонет, хрипло, протяжно, его рук не видно. Одна лежит на выбритом лобке, а другая играет с его дружком. Крошечные пальчики на его ногах нервно поджаты, а движения правой руки резки и хаотичны. Он подходит к развязке, его вторая рука подымается к крохотной груди… Он услышал хлопок двери и вздрогнул. Его член стоял, как и полчаса назад, когда он входил в Сашу, пролетев, как поезд, к желанному удовольствию, поспешив кончить, поспешив насытиться и оставить. И у него даже не хватило сил выйти и проводить его, сказать хоть что-то, извиниться, на крайний случай. Он просто спрятался, и он боялся, боялся того, чем занимался всего минуту назад, своих мыслей о том, что он так рьяно отрицал. Неужели он и правда хотел увидеть, как парень будет кончать, как будет ласкать себя руками? Возбуждение не спадало, и Ваня ещё долго стоял под душем, одеревеневший, не решаясь подрочить, потому что боялся того, что увидит, закрыв глаза за секунду до желанного освобождения… Саша После расставания с Иваном Саша думал, что тот позвонит. Он часами мог гипнотизировать телефон, понимая всю тщетность своих надежд. Ваня получил то, что хотел, и решил, что ему не нужно иметь рядом с собой такое жалкое создание, как Саша. Это было больно. Изматывающе, несправедливо, но честно. Парень перестал есть и похудел ещё сильнее, но не обращал внимания на свое состояние, он просто не мог жить так, как жил раньше: обособленно дрейфуя среди людей, не зацикливаясь ни на ком. Каждое утро, просыпаясь, он вспоминал, как ему снился Иван, его твёрдые руки, уверено касающиеся его тела, и тёплый взгляд, которого он так и не увидел на его лице. От твёрдости плоти в паху хотелось плакать, руки дрожали, а дыхание замирало. Саша ненавидел себя за то, что закрывал глаза и фантазировал о нём, а когда становилось совсем невмоготу, переворачивался на живот и начинал тереться о простыни, хоть как-то стимулируя своё желание. Но это было неправильно, в корне ошибочно и стыдно. Саше хотелось убить себя — так он ненавидел своё тело в такие моменты. Грешное, предательское, требующее секса и разрядки. Требующее Ваню. Парень понимал, что гордости, как таковой, в нём уже не осталось. Не в силах вызвать любовь, можно надеяться только на жалость. И чем дольше он думал об этом, тем разумнее всё казалось ему. Ваня захотел его однажды, захочет снова. Можно прийти, предложить себя, опять отдаться ему. Можно попробовать получить хоть что-то: каплю ласки, тепла, страсти. Но он боялся нового томительного желания, которое может вызвать Иван, оставив его один на один с самым страшным кошмаром — физическим возбуждением. Но с течением времени воспоминания растекаются, приобретая уютную форму, приятную нашему сознанию, и былые страхи становятся не такими уж серьёзными, а переживания — болезненными. По сути, он занимался самообманом, но, не находя в своей жизни и толики радости, шёл на поводу у разума, который нашёптывал ему ночами, что боль ничего не стоит, главное — это внимание и ласка. А больше всего на свете Саше хотелось быть любимым. Иван Дыхание замерло в горле, когда он снова увидел его. Саша смирно сидел на лавочке рядом с его подъездом, скрестив ещё более худые ножки, чем он помнил. Одежда была женской, а длинные волосы он собрал в хвост, открыв линию шеи. Ваня точно помнил, сколько дней прошло с тех пор, как они не виделись, и каждый новый был мрачнее предыдущего. Липкий страх закрался внутрь — а вдруг Саша пришёл высказать ему за его свинское поведение? Ваня не хотел слышать от него, какая же он мразь, мужчина и сам это прекрасно знал и не умел быть мягким и уязвимым. Не умел подставлять другую щеку, когда тебя ударили по одной. Ему хотелось прикоснуться к нему, провести ладонью по гладкой щеке и вниз, до середины груди, услышать гулкое биение сердца. Но ещё больше ему хотелось иметь право схватить его и затащить наверх, в уютное нутро квартиры, где он сможет быть с ним, иметь его, как ему вздумается, и не думать ни капли, не размышлять о том, почему его преследует это желание.  — Меня ждёшь? — спросил Ваня, и парень кивнул. — Поднимешься? — Указал он в сторону подъезда. Саша покорно побрёл в сторону лифта, полубоком оглядываясь на мужчину. Ваня растерялся, словно балансируя на тонкой нити, он вынужден удержать в руках очень хрупкую вещь. Он боялся заговорить с ним, опасаясь того, что может услышать что-то, чего не хотел бы знать. В кабинке мужчина специально коснулся Сашиной спины, и когда тот не отстранился, вздохнул с облегчением. Когда они вошли в квартиру, повисло тяжёлое молчание. Ване ужасно хотелось выпить, но он не решался, опасаясь, что это напомнит Саше другой вечер, когда он сильно напился и почти изнасиловал его.  — Я скучал по тебе, — тихо проговорил парень, и сердце Вани защемило — так это было трогательно. Он не знал, что сказать, а Саша смотрел на него глазами бездомного оленёнка, нуждающегося в ласке.  — Я…  — Ты не звонил, возможно, мне не стоило приходить? — Саша сделал пару шагов назад, но Иван схватил его за руку.  — Нет. Не уходи.  — Ты можешь захотеть меня таким? Не смотря на то, что я парень? — Глаза парня заблестели.  — Я хочу тебя, — сказал Иван и крепко прижал к себе Сашу. — Очень. Но парень ему не поверил, он неглубоко дышал, опустив голову вниз и изучая узор на ковролине. Иван хотел как-то заслужить его доверие, ему было важно, чтобы Саша поверил. Рукой он приподнял его подбородок и нежно поцеловал, лаская языком крепко сжатые губы.  — Я хочу… — Его запах, нежный и необычный, мягкость тела, прижавшегося к его груди, будили в нём страсть. Саша взял его ладонь и прижал к своему паху.  — И даже «это»? Ваня не ожидал такой выходки от парня, и в смущении отскочил, выдернув руку. Саша грустно покачал головой.  — Скоро это не будет иметь значения, — бессмысленно проговорил он. Ваня прижал горящую ладонь к бедру.  — Мы могли бы обойтись без таких прикосновений? Я могу трахнуть тебя, но я не педик! Саша повернулся к нему спиной и отошёл к двери.  — Ты не можешь говорить такое серьёзно. Мне лучше уйти. Ваня снова остановил его, схватив за плечи, но теперь уже его переполняли отчаянье и злость. Зачем ему эти педерастические штучки? Неужели нельзя просто трахнуться? Он крепко прижал Сашу к стене, сдавив тонкие косточки до боли. Парень просто стоял и смотрел на него, словно знал его мысли наизусть, но ни черта он не знает! Мужчина прижался к нему полувозбуждённым членом, явно прощупывающимся сквозь ткань штанов. Зачем Саша пришёл? Ведь он столько сил приложил, чтобы не звонить ему, не искать его? Саша слабо толкнул его в грудь.  — Нет. Ваня не обратил на протест никакого внимания, в прошлый раз парень тоже сопротивлялся, но быстро уступил.  — Я хочу тебя, — Рука мужчины задрала подол приталенного платьица и прошлась по крепкой тонкой ножке, обтянутой лайкрой. Погладил бедро и скользнул на задницу, крепко сжав ягодицу в ладони. Саша застонал.  — Не надо, пожалуйста. Парень говорил нет, но не вырывался. И Ваня начал раздевать его.  — Ты же хочешь… ты хочешь, чтобы тебя трахнули… — бормотал Иван. Но когда Саша лишился платьица и колгот, у мужчины перехватило дыхание. Живот парня сильно впал, рёбра проступали ещё сильнее, но это нравилось ему. Он потащил его в спальню, и Саша сильно вздрагивал, как будто от холода, и еле волочил ноги. В спальне Саша не стал ложиться на кровать и, наоборот, хотел уйти. Но Ваня не собирался отпускать его.  — Куда ты? — Он сжал его в объятиях и провёл ладонями по спине. Из глаз Саши покатились слёзы, но Ваня лишь улыбнулся этому проявлению чувств. Сентиментальный мальчик, такой нежный и в то же время такой желанный. Носом он зарылся в волосы парня и приласкал его, поводив за ухом, тяжело вдыхая его запах, ощущая его тело в своих объятиях. — Ты не уйдешь, я не отпущу. — Он ещё минуту простоял так и прошептал: — Сделай мне приятно, помнишь, как в прошлый раз, встань на колени… Саша Саша буквально оцепенел, когда увидел Ваню, и это состояние не отпускало его. Он услышал то, что хотел, но стало ещё хуже. Ведь теперь Саша понимал, что он для Ивана не больше, чем тело, которое можно трахнуть. Он ласкал его, как игрушку, доставляя удовольствие лишь себе. Но когда парень понял, что хочет уйти, круг замкнулся, и мужчина не желал его отпускать. Его касания нравились Саше, но это лишь верхушка айсберга. Ваня не воспринимал его как девушку, но и отрицал всё мужское, что в нём было, и дело даже не в том, что он не захотел ласкать его член, ведь Иван любил прикасаться к нему через одежду, а в том давлении, которое он оказывал. Саша не мог вырваться, но он бы ушёл, если бы Ваня так крепко его не держал. Не нашептывал ему на ухо, как же он его хочет. И когда Иван захотел, чтобы он встал на колени, Саша подчинился. Расстегнул его брюки и ласкал, как несколько недель назад — нежно и самоотверженно, с одним желанием: доставить максимум удовольствия. Ему даже нравилось наблюдать за Ваней, когда его губы скользят по чувствительной плоти, а мужчина поощряющее гладит его затылок. Но это не было тем, чего он сам хотел, чего хотела его душа и тело. Скорее, ещё один способ не сказать «нет» человеку, которому он хотел угодить. Иван Когда горячий рот Саши сомкнулся на его члене, Ваня не мог перестать думать о том, какое же наслаждение накатывает на него, когда рядом он. Мужчина пробовал переспать с парой девиц, пока не видел его, но секс выходил пресным и скучным. От размеренных манипуляций его член вставал, он имел их и кончал. Но слабая волна оргазма, прокатывающаяся по его телу, не была сравнима с тем фонтаном эмоций, который охватывал его от влажных прикосновений Сашиного рта. Когда сил сдерживаться уже не было, он остановил любовника, тот покорно выпустил его и сел на пятки.  — Ложись, — сказал Ваня, кивнув на кровать.  — Нет. Давай я помогу тебе и уйду? — Его глаза мерцали, влажные от слёз.  — Я не хочу, чтобы ты уходил, — твёрдо проговорил Ваня, паникуя. — Ты дразнишь меня? Почему упрямишься, ты хочешь добиться чего-то? Парень покачал головой.  — Нет.  — Саша, ложись на кровать! Ваня отошёл к тумбочке, достав бутылочку недавно купленной смазки, но парень так и не встал, сидя на полу.  — Я не сделаю тебе больно, — почти умоляюще проговорил он. Парень опустил глаза, и Ваня не выдержал: вздёрнув парня за руки вверх, толкнул его на постель. Саша, как поломанная кукла, приземлился на белоснежное покрывало его икеевской кровати.  — Хватит ломаться, не в первый раз. — Ваня не хотел говорить с ним так жёстко, но не мог простить себе то, что упрашивал другого мужика дать ему, словно он ненормальный. Ему казалось, что Саше не стоило доводить до этого, ведь парень сам пришёл к нему, сказал что скучает, грубо говоря, предложил себя. Скинув остатки одежды, мужчина прилёг рядом с ним. Саша перевернулся на живот, отвернувшись от него и замер. После этого жеста Ваня почувствовал себя немного неуютно, но это не остудило, а взбесило ещё сильнее. Содрав с парня трусы, он навалился на покорное тело, раздвинув ему ноги и приподняв зад. Его рот скользил по нежной шее, целуя и покусывая её, а пальцы, щедро сдобренные смазкой, легли между ягодиц, растягивая узкий вход. Саша реагировал на эти манипуляции тихими стонами, руки его мяли покрывало, но лицо в его сторону он так и не повернул, зарывшись в подушку. Это лишь добавило Ване напора, а когда уже два пальца свободно стали скользить в заднице парнишки, он решил засунуть в него член. Это было даже лучше, чем в первый раз. Саша был таким узким, специальная смазка значительно облегчала скольжение, а внутренний жар парня обжигал. Когда Ваня продвинулся дальше, Саша довольно громко застонал, и его спина напряглась, мужчина замер и провёл по ней рукой. Успокаивающе и ласково, он ждал, пока Саша хоть немного привыкнет к его размеру. Выждав достаточно долго в полном молчании и тихих звуках тяжелого дыхания, он позволил себе наконец пошевелиться. Двинув бёдрами, Иван снова вошёл, ещё глубже, чем раньше, пристально наблюдая за реакцией партнёра. Затем ещё и ещё раз, прикрыв глаза, он пытался сосредоточиться и не делать слишком резких толчков, добиваясь хоть какой-то реакции от Саши, но тот лишь тихо охал, когда член проникал в него, совершенно безучастно. Это беспокоило Ивана, как и то, что он не видел его лицо. Наращивая темп, Ваня полностью накрыл тело парня и прикоснулся к его сжатым кулачкам, бёдра резко вколачивались в его ягодицы, он уже готов был кончить, двигаясь на автомате, преследуя собственное удовольствие. И когда это произошло, он услышал тихий всхлип Саши, но разрядка забрала все мысли, оставив пустоту и приятную тяжесть в теле. Саша Кончив, Иван лёг рядом с ним, тесно прижавшись и обняв со спины. Его дыхание щекотало шею. Слёзы помимо его воли стекали по щекам, скапливаясь в носогубных складках, растекаясь лужицей по подушке. Хотелось рыдать в голос, но он не желал привлекать внимание Вани, ведь он не поймёт, ещё и рассердится. На душе было невыносимо гадко, как будто это не было его решением. Возбуждение, появившееся, когда Ваня размеренно проникал в него, и зудящая боль в заднице не давали ему погрязнуть в уничижительных мыслях. Хотелось продолжить ласки или хотя бы принять холодный душ, но Ваня крепко сжимал его в объятиях. Саша приподнялся и скинул его руки, свесил ноги с кровати, повернувшись к нему спиной.  — Куда ты?  — В душ.  — Нет, останься. Саша замер, поражённый его тоном.  — Я хочу помыться.  — Ты сбежишь, я знаю… Саша встал, и Ваня закрыл глаза.  — Не уходи… Ему было так больно, что тот не хочет увидеть его тело, понять, что он чувствует.  — Я возбуждён, — честно признался Саша.  — Я понимаю, но ты же можешь что-то сделать с этим? «С этим?» — Саша натянул трусы и пошёл в гостиную: — «Мне проще навсегда разобраться с этим…» Ему хотелось сказать Ване, что осталось совсем не долго, каких-то пару месяцев, и раздражающий их обоих отросток пропадёт. Но вместо этого он сжал зубы и вернулся в постель, ему так нужна была поддержка, именно сейчас, пока он ждёт того, что, наконец, сделает его счастливым. Иван Саша долго не соглашался встретиться ещё, но он настаивал, угрожал, упрашивал, пока парень не уступил. Ваня знал, что давит на него, но оправдывал себя тем, что не применял к нему силу. Просто просил прийти ещё, и Саша приходил, не пропустив ни одну встречу. Иван закрывал глаза на то, что изо дня в день парень становился всё мрачнее и мрачнее, напоминая тучу. Ещё больше его поражало то, что он всё сильнее привязывался к нему. Ничто из того, что они делали, не могло заставить Ивана прикасаться к нему, как к парню, или помочь получить разрядку. Своё малодушие Ваня старался покрыть дорогими подарками и вниманием, но всё равно было явно видно, что Саша несчастен. Иногда Ваня испытывал стыд за то, что он так сильно хочет его, нуждается в его присутствии, и тогда он был особенно груб с Сашей, который смиренно сносил его припадки и даже первым шёл на встречу во всем. Они виделись не часто, насколько позволяли его работа и текущие дела Саши, но каждую минуту, проведённую рядом с ним, Иван ценил вдвое дороже. Всё чаще он хотел увидеть, где живёт его любовник, но парень упрямился, а заставить его мужчина не мог, опасаясь того, что в определённый момент парень не выдержит и бросит его. Они оба делали вид, когда выходили куда-то, что Саша девушка: парень носил женскую одежду, а Иван говорил с ним в женском роде. Вместе они ходили поужинать в ресторан или посмотреть кино. Ваня уже и забыл, когда проводил время столь беззаботно. Саша никогда не жаловался на скуку и не вёл бесполезные разговоры, с ним было уютно и, как ни странно, по-честному. Но это всё равно не доставляло Ване желанного удовольствия, он прекрасно знал, с кем ложится в постель — это была не девушка. И никакие положительные черты парнишки не могли компенсировать ему ощущения собственной извращённости. Ещё больше его пугало то, как Саша менялся. С каждым днём тот становился всё женственнее и привлекательнее, куда бы они ни пошли, мужчины таращились на него. Абсолютно нормальные гетеросексуальные мужчины, но они не знали того, что знал он. И его это бесило до такой степени, что своё зло он срывал на парне. Унижал на людях, а дома трахал без тени ласки или заботы, пока тот не начинал захлёбываться стонами. Он не желал анализировать, насколько больно мог сделать, просто поддавался инстинкту: наказать за то, что хочет, за то, что не может без него и за страх потери, зарождающийся у него внутри, а своё Ваня упускать никогда не хотел. Саша был покорен, как будто нёс свою ношу, но всегда после секса, что бы он с ним ни делал, парень хотел, чтобы Ваня его поцеловал, и мужчина уже приловчился не засыпать сразу, как кончит, чтобы приласкать его. А иногда ему хотелось, чтобы Саша не выдержал и подрочил себе, но он стоически не прикасался к своему телу, словно это было табу. Ваня видел, как ему тяжело и как хочется полноценного секса, как он кусает губы от возбуждения и прижимается к нему, но не мог. Не мог переступить этот последний порожек, в его глазах это было поражением, молчаливым признанием, что он — гей. В их последний вечер вдвоём Иван чувствовал в Саше сильное напряжение и непокорность, он ещё и не подозревал, что парень пропадёт, не прощаясь, просто бросит его. Что его мобильный окажется вне зоны доступа, а где искать его — неизвестно, ведь он никак не был посвящён в его жизнь. Но тогда, в тот самый вечер, он просто не мог налюбоваться на его цветущую красоту, насытиться мягкостью кожи, утолить жажду по его телу. Ему казалось, что парень принадлежит ему и так будет всегда.