Как же ты бесишь меня. Выводишь из себя просто одним жалким фактом своего существования. Я готов взорваться от переполняющей меня злобы только от одного твоего надменного взгляда, высокомерного выражения лица или издевательского смешка. «Вшивый ётун» — наверное, самая твоя любимая фраза, которой ты успокаиваешь свое разбушевавшееся эго. Считаешь себя Богиней. Высшим существом. Да вот только чем ты ведаешь, Богиня? Ничем. В твою власть ничто не входит. Ты просто переняла титул своего отца, нагло воспользовавшись его положением Великого Бога. Тем паче, что ты — оборотень. Да-да, девка, думаешь, я не понял этого? Не понял, когда ты уткнулась своим острым носиком мне в шею? А потом без ошибки определила тот факт, что я — ётун? Да ты просто находка для охотников, Солнышко! И, кстати, еще надо поспорить, кто из нас вшивее, милая… Но, зато, сколько спеси и гордости в каждом твоем движении. Будто бы ты — выше Царицы. Будто бы ты — сама Царица. Главная, великая, гордая… А тебе-то всего шестнадцать. Даже не сто и не двести. Шестнадцать. Да ты только вчера могла под стол пешком пройти спокойно, а сегодня уже строишь из себя Королеву… Жалкая, слабая, ничего не знающая шестнадцатилетняя девка-оборотень.
Ты похожа на меня. Похожа до мозга костей и этим бесишь сильнее. Младшая, скрывающая свое никчемное существование за тенью старшей. Носишь постыдное клеймо позора всей семьи, но отчаянно пытаешься доказать обратное. Доказать всем, что ты достойна быть с ними в родстве. Доказать всему существующему то, что ты достойна быть дочерью Бога войны. Сегодня ты это доказала. Ты пала к моим ногам, сама втаптывая свою честь глубоко в землю. Ты пала, чтобы потом гордо воспрянуть. Умно. Очень умно. Но одновременно глупо. Глупо до безобразия. Зачем ты поклялась мне, девка? Зачем дала обещание? Тебя разве не учили в детстве, что нельзя верить злобному и вредному дядечке? Нет? Что же, теперь ты в руках Бога коварства и лжи.
Я тебя искренне поздравляю с этим, Солнце мое.
Ты своими стараниями загнала себя в этот угол. Ты сама завязала эту игру. Но никто не говорил, что эта игра не станет для тебя смертельной. Ты же не надеешься на то, что я плюну на тебя и буду вечно ходить с маской безразличия на лице? Признаюсь, в планах было именно это, но теперь, когда ты поклялась мне быть лучшей женой, когда ты сама пала передо мной, мои мысли на этот счет несколько изменились… Я тебе покажу, Солнце мое, что значит быть моей женой. Что значит быть моей собственностью. Ах, я забыл упомянуть это?
Прости, дорогая, я крайне не внимателен сегодня…
Теперь ты моя собственность. Моя куколка. Моя игрушка. Ты — моя и никто теперь не может изменить этого. Ты стала ею в тот самый момент, когда моя ладонь коснулась твоей щеки. Какая же она была горячая… Каждая клеточка твоего тела ненавидит меня. И это мне нравится… Сопротивляйся мне. Играй со мной. И, возможно, за твои старания последует вознаграждение… Но это мы еще посмотрим на твое поведение. А ты же обещала хорошо себя вести, Солнышко? Обещала. Обещала, стоя передо мной на коленях. Обещала, давясь слезами горечи. Ты была прекрасна. Такие девственно-чистые кристальные капли катились по твоим щекам, в то время, как небесно-голубые глаза, налившись кровью, буравили меня ненавистью. Признаться, я от тебя подобного не ожидал. Удивила? Да. Безусловно. Хотя, похожий исход событий можно было бы легко предугадать. Еще в лесу. Что же ты там вытворяла, Солнце мое… Теперь я могу сказать с уверенностью, что скучно ночью нам точно не будет… В конце концов, милая, ты будешь моей женой, ничего постыдного в этом нет. По крайней мере, для меня. Твои ощущения меня особо не волнуют, извини. Я ведь мальчик уже не маленький, да и ты девочка вполне взрослая… А всем надо удовлетворять свои потребности. И жена для этого прекрасно подходит. Улавливаешь мысль, милая? Конечно же, улавливаешь…
Признаться честно, мне очень хочется увидеть тебя в своей постели. Всю такую разгоряченную, пусть и глаза твои горят огнем все время, раскрепощенную, распахнутую, мокрую от моих ласк. А от них ты точно будешь мокрая…
Не считай, что во мне говорит любовь. Мне вообще все равно на тебя, Солнышко. Мне наплевать на тебя. Наплевать на твои чувства, на твою ненависть, на твою злобу. Просто, как я уже говорил, у всех есть свои потребности. Так почему бы не воспользоваться таким прекрасным шансом и не отыметь тебя во всех мыслимых позах? Ты — моя, девка, моя, а это значит — можно… Во всяком случае, если Один решил превратить мою жизнь в ад, то почему бы не подарить такой же ад своей жене? Ты же не против, Солнышко? Хотя, ты можешь даже и не отвечать, ибо мне плевать на тебя и твои желания. Ты просто моя, так что советую тебе с этим поскорее смириться. Ты — моя и у меня уже есть на тебя кое-какие планы…
Я хочу подчинить тебя. Заставить умолять. Умолять мои прикосновения, мои губы, всего меня. Ты будешь умолять… По собственной воле или же мне придется применить силу… Все равно. Но ты станешь моей и ты будешь умолять меня не останавливаться.
Я хочу отомстить тебе за все. За тот же самый лес. За то, что ты так нагло уселась на меня, угрожая ножом. Хотя, вид у тебя был в тот момент очень даже неплохой. Возможно, в скором времени я возьму тебя именно так. Ты будешь меня умолять об этом. Будешь. Я сломаю тебя, Солнышко. Переломаю твой тоненький позвоночник на две части, тем самым сломав твою волю. Конечно, про позвоночник я выразился фигурально, но, если ты осмелишься перечить мне, то такой исход будет вполне реальным. Я тебе устрою это в самом лучшем виде…
Один считал, что женитьба станет для меня самым лучшим наказанием. Разумеется, с подачи Тора и Фригг. Но как же они все ошибались. Сейчас я это отлично понимаю. Да, Солнышко мое, сперва перспектива обзавестись надоедливой курицей мне не очень-то и понравилась, но потом… Потом, когда передо мной предстали три красивых и молодых бестии, я довольно быстро передумал. Из всего надо извлекать выгоду, верно? Верно. Так что, я прекрасно увидел свою выгоду в одной из вас.
Сначала на ум пришла старшенькая. Летиция. А почему бы и нет? Красивая до сумасшествия, чуть было не свела меня с ума одним только взглядом ледяных глаз. Нежная и утонченная, такая чистая, что даже я бы побоялся прикоснуться к ней, в страхе замарать ее белую душу. Но в то же самое время, боевая и грозная. Думаешь, я не слышал, как она разговаривала с Тюром? С Богом войны? Прекрасно слышал и даже мысленно похлопал ей. Чем не достойная кандидатка в жены младшему принцу? Наверное, в роли жены и принцессы она была бы лучше вас всех. Но почему тогда не она? Да потому, что мстить надо было тебе… Поверь, это гораздо интереснее.
Раз мстить тебе, то и находить слабые места надо тоже у тебя. Доротея. Да, Солнышко, ты думала, что я не видел то, как она хвостиком везде тащилась за тобой? Она подражала тебе. Считала своим героем. Она поклонялась тебе. Хотела быть такой же, как и ты. Я словно взглянул в зеркало. Я увидел в ней свое отражение. Маленькая, самая младшая из всех. Видит в тебе и Летиции свои идеалы. Она хочет быть вами. Хочет стать вам равной. А вы не обращаете на нее должного внимания. Мне даже стало жаль ее. Но я не свернул с той дороги, на которой хотел отомстить тебе. Зажал в углу и попытался поцеловать. А вам, милые дамы, всем надо становиться валькириями… Для своего возраста она давала мне неплохой отпор и даже на одну секунду в моей голове промелькнула мысль о том, что она сможет вырваться. Но лишь на секунду, ибо я все равно сильнее…
Потом подбежала ты. Такой ненависти я еще никогда не встречал ни у кого. Ты готова была меня убить. Прямо там и голыми руками. Свернуть шею. Но вместо этого дернула за волосы, чем окончательно меня разозлила. Прости, конечно, милая, но отращивал я свою шевелюру не для тебя. Обидно, правда? Очень…
Хотя, мне, безусловно, польстило то, каким ты считаешь меня злом. Хорошее я произвел на тебя впечатление, раз ты допустила в своей прекрасной головке мысль о том, что я смогу изнасиловать двенадцатилетнюю девчонку. Но я не настолько жесток, Солнце мое. Я не настолько низок. Не настолько страшен.
Я видел твой взгляд. Злой, обжигающий ненавистью любого, кто осмелится заглянуть тебе в глаза. Ты вся пылала адским пламенем.
Ты ненавидела меня.
Ты ненавидишь меня.
Ты будешь меня ненавидеть всегда.
Я — монстр, Солнышко. Настоящий монстр. Чудовище. А ты моя красавица. Да вот только в нашей сказке не будет места любви. У нас вообще не будет сказки… Прекрасно, что ты понимаешь это, девка.
Время тянулось мучительно медленно. Холодные порывы воздуха врывались в карету, заставляя штору извиваться, подобно змее, а девку, которая, свернувшись калачиком, тихо спала около этого самого окна, изредка подрагивать, тем самым заставляя мой взгляд непроизвольно метаться от книги к ее маленькой фигурке. Из-за этих постоянных метаний то туда то сюда я не мог сосредоточиться на древних знаниях, что сейчас практически бессмысленным грузом лежали у меня в руках. Библиотека Тюра весьма и весьма обширна, так что я позволил себе немного полюбопытствовать и взять эту книжицу на временное пользование.
Тор, который тоже был не очень доволен полетом, но доволен здешним вином, ибо уже где-то на тридцатой минуте нашего маленького путешествия он выпил весь графин, искал чем бы себя еще можно потешить. Его взгляд лениво блуждал по карете, то рассматривая узоры на стенах и обивке диванов, то останавливаясь на девке, то на мне, но, в конце концов, прекратив свои бессмысленные блуждания по окружению, медленно выводившие меня из себя, решил поподробнее изучить мою фигуру. Прекрасно. Мне еще не хватало, что бы он тут лазил по мне своими дырками. У меня дела, между прочим, есть и по важнее.
— Давно не видел меня, братец? — отрываюсь от книги, в которой я намеривался найти способ вернуть магию, что так бессовестно была отобрана Одином, и впиваюсь в этого горе-пьяницу уставшим взглядом.
На мое удивление, после такой лошадиной дозы вина, которая мощным потоком влилась в одно горло, Тор был очень даже трезв и, наверное, мог еще соображать. Ну, чуть-чуть и то с помощью большого пинка по одному месту. Как всегда…
— Я думаю, отстань… — небрежно машет своей лапой в мою сторону и морщится от столь резкого движения. Видимо, вино давало о себе знать.
Мои брови изгибаются, выражая крайнее сомнение в данной новости, о том, что у Тора есть мозги и он даже может ими управлять, и с губ срывается саркастическое замечание:
— Надо же, — не могу скрыть своего удивления, — а ты умеешь?
Тор криво ухмыляется, зарываясь рукой в свои длинные патлы, к которым мои руки вместе с ножницами тянулись давно и чуть ли не с самого детства.
— Очень смешно, Локи.
— Над убогими не смеются, — взгляд опять перемещается на пожелтевшие от времени листы, нечаянно падая на этот белый комок в углу.
Трясется, во сне обхватывая себя за плечи. Белые волосы окончательно распустились из прически и теперь, демонстрируя свою, ну, очень немаленькую длину, рассыпались по плечам, выполняя роль одеяла. Бледные губы слегка подрагивали, выпуская в холод теплые клубы воздуха. И вот как она еще насмерть не замерзла за все свои шестнадцать лет никчемной жизни?!
— Ты не можешь вести себя нормально, брат? — Тор опять морщится, устало потирая переносицу.
Как же ты мне надоел со своими родственными отношениями… Когда же до твоей тупой головы дойдет, что ты мне никто, а сие недоразумение — всего лишь случайность. Досадная такая случайность?! Но что же теперь поделать…
— У нас абсолютно разные представления о нормальности, Тор. Для меня мои шутки — вершина нормального поведения, для тебя нормально — глушить вино сутками напролет… В завершении могу добавить только то, что ты мне не брат и никогда им не был.
— Я не об этом.
— Да ты что! — притворно удивляюсь, пытаясь вернуть свое внимание к древним текстам, — А о чем же? Раскрой тайну… — насмешливый взгляд опять впивается в необычно-серьезное лицо Тора.
— О твоем побеге.
— О, Тор, не начинай… — закатываю глаза, измученно всматриваясь в суровое лицо громовержца, — Ты там планировал думать, вот и думай… Не буду отвлекать, — мой взгляд опять возвращается к текстам, удачно обходя белокурую девку в самом углу.
Но, как оказалось, Тор вовсе не собирался слушать мои наставления и продолжал упрямо гнуть свою палку:
— Почему ты все время пытаешься сбежать? Тебе так плохо здесь? — подается вперед и сцепляет руки перед лицом в замок.
Чувствую, что начинаю медленно закипать. Кровь приливает к бледному лицу, а глаза начинают опасно переливаться. Давай, Тор, беси меня сильнее… Выводи меня из себя!
— Действительно и почему?
Книга летит куда-то на диван и приземляется на поверхность с громким стуком так, что девка еще раз вздрогнула.
— Почему, Тор? — мои актерские способности и умение держать себя в руках поражают меня все больше и больше, — Давай-ка вспомним… Асгард. Ты — первенец, любимый сын Одина. Я — младший, приемный Царевич, на которого никто не обращал внимание. Как думаешь, мне это нравилось? Нравилось лезть из кожи вон, чтобы потом смотреть на снисходительную ухмылочку Одина? Смотреть на то, как он уже через две секунды восхищался старшим? Восхищался тобой?
Он молчал. Молчал и сверлил взглядом пол. Сказать ему было нечего. А что тут еще скажешь, когда все понятно и без слов?
— Теперь вы отобрали у меня магию и решили женить, — мой взгляд непроизвольно метнулся к этому белому комочку, — Отобрали все, что у меня было. Даже право распоряжаться своей судьбой… Не находишь, что не совсем справедливо? — все еще смотрю на девку, ощущая на себе пронизывающий взгляд громовержца, — Можешь не отвечать, мне и так все понятно… У тебя есть еще вопросы?
Мой взгляд рыщет по сидению в поисках книги. И находит довольно быстро. Теперь эта дрянь зажимает древние тексты в своих руках, вцепившись в них мертвой хваткой. Чистой воды издевательство…
— Есть. Зачем тебе Лив?
Раздраженно смотрю на громовержца, который отвлек меня от важного дела. Между прочим, вытаскивать из цепкой девичьей хватки книги очень даже сложновато.
— Любовь, конечно же… А ты что думал? Я, между прочим, тоже способен на кое-какие чувства.
Пальцы девчонки мне не поддавались, так что мне пришлось придвинуть эту «спящую красавицу» к себе ближе, одной рукой обнимая за талию, а другой пытаясь разжать ее руки. Либо она умерла, либо просто притворяется. Надеюсь, что все-таки первое.
— Не заливай мне про любовь, Локи. Тебе неведомо это чувство.
— Вот ты какого обо мне мнения… Обидно, кстати. А не для этого ли вы решили женить меня? Любовь, верность и всякие такие штуки… Радуйся, эта девка пробудила их во мне! Да и…
— Зачем она тебе?
Закатываю глаза, продолжая вести ожесточенную борьбу с костяшками этой дуры. Станет моей женой — обрублю я их ко всем чертям, дабы не повадно было мои вещи зажимать.
— А зачем жена вообще нужна? Мне на нее плевать, но вы навязали мне их, пришлось выбирать. Выбрал. Опять что-то не нравится? Мог взять самую младшую. У нас были бы прекрасные дети, как думаешь?
Ее руки, казалось, вообще не желали мне поддаваться и для удобства мне пришлось уложить эту девку к себе на колени, все еще придерживая за талию. А ей было очень даже удобно: бледные обветренные губы растянулись в довольной, но слабой улыбке, а нос уткнулся мне в грудь, даже через доспех умудряясь обжигать меня своим теплым дыханием.
— Локи, зачем тебе Лива?! — рычит, вскакивая с места, — Ты думаешь, что я не заметил с каким удовольствием ты выпытывал из нее клятву? Да ты выбрал Дору только ради того, чтобы Лива пала к твоим ногам!
Раздраженно прикрываю глаза и шумно выдыхаю, наблюдая за тем, как Тор прижимает меня спиной к дивану сильнее.
— Пораскинь мозгами, Тор. Чем взрослые дяди и тети любят заниматься по ночам?
Голубые глаза Одинсона округляются, заставляя меня усмехнуться.
Какой же ты еще ребенок…
— Если ты ей навредишь, то я… — шипит, но я прерываю его резким жестом взметнувшейся вверх ладони.
Девчонка начинает ерзать на моих коленях и, перевернувшись на бок, наконец-то успокоилась.
— Ты думал, что я буду просто так сидеть и мириться с тем фактом, что какая-то девка является моей женой? Нет… Против вас я не могу пойти, так что буду извлекать из своего положения выгоду. А какая выгода из того, что я связан узами брака с молодой и красивой Богиней? Думаю, ты прекрасно догадываешься какие выгоды меня прельщают в этой ситуации… Не так ли?
Тор упрямо сверлит во мне дыру и я мысленно поблагодарил девку за то, что она разделяла меня и громовержца, бессовестно устроившись у меня на коленях и продолжая спать.
— Я еще раз повторяю, Локи: только попробуй нанести ей вред и ты узнаешь каково это ощущать молнию у себя в заднем проходе… Уяснил?
— Какие мы грозные… Я сейчас дрожу от страха, если ты не заметил. Ах, нет, это моя жена будущая, над которой ты сейчас орешь. Умерь свой пыл, братец. Да и, в конце-то концов, бери ее тогда себе в жены, раз так переживаешь!
— Действительно, Тор, возьми меня в жены. Ты же гораздо лучше вшивого ётуна, тем более, что я не хочу наблюдать за тем, как ты будешь натягивать его царскую попку на молнии… Это, знаешь ли, слишком личное дело.
Я резко перевожу взгляд вниз и натыкаюсь на горящие огнем холодно-голубые глаза. Вот, поганая девка…
***
Я даже и не поняла, когда заснула. Был ли в этом виноват тяжелый день или тот факт, что заинтересованный взгляд Локи скользил по моей фигуре все первый минут десять нашего полета, — не знаю, но глаза мои слиплись довольно быстро. И я даже уже начала надеяться на то, что смогу нормально поспать, но холодный голос ётуна и громкий голос Тора беспринципно ворваись в мои грезы. А за ними — ужасное ощущение обреченности и ожидания долги-долгих пыток в Главном Дворце Асгарда. Это я еще благоразумно не буду вспоминать время подготовки к свадьбе, с которой Фригг точно будет лезть ко мне и затаскает по портным в поисках идеального платья. Да я хоть голой выйду, лишь бы не под венец с Локи.
Холодно. Толстые косы давно расплелись и теперь длинные белокурые волосы служили мне чем-то вроде одеяла. Плащ был отброшен в самый дальний угол еще когда я только села сюда. Заснула около окна… Молодец, ничего не скажешь. Глаза никак не хотят открываться, а вот уши уже во всю работают, загружая меня информацией.
-…Чем взрослые дяди и тети любят заниматься по ночам? — голос явно принадлежал Локи. Холодный, бесстрастный, раздраженный.
Я пытаюсь встать, но чувствую, как чьи-то руки крепко придавливают меня к себе, обвивая талию.
Нервно сглатываю и приоткрываю один глаз, натыкаясь на бедра громовержца, которые маячили прямо у меня перед лицом. Так, надеюсь, что это не то, о чем уже успели подумать мои мозги, а фантазия разрисовать все в самых больших подробностях.
— Если ты ей навредишь, то я…
Кому вредить?! Кому он там уже собрался вредить?!
Взгляд скользит вниз, по крепким ногам, что были обтянуты черной кожей, проходит по золоту доспехов… Да твою ж мать! Да что бы ты сгнил, Локи!
В голову сразу же приходит ответ на тот вопрос, что я по глупости задала сама себе. Видимо, вредить он собирается мне, ибо мое тело сейчас покоится именно на его бедрах.
Трикстер злится. Об этом говорят и рука, что напряглась и сжала мою талию еще сильнее, и учащенное дыхание почти что над моим ухом, и запах гнева, который резко ударил мне в нос, прожигая изнутри легкие гнилью.
— Ты думал, что я буду просто так сидеть и мириться с тем фактом, что какая-то девка является моей женой?
«Девка»?! Я — девка?! Да какая я тебе «девка», вшивый ётун?!
Прилагая огромные усилия, переворачиваюсь на бок и упираюсь носом в доспехи Локи. Тот недовольно ерзает, перемещая одну свою руку с моей талии на бедро.
Убрал руки от меня, тварь поганая…
— Нет… Против вас я не могу пойти, так что буду извлекать из своего положения выгоду. А какая выгода из того, что я связан узами брака с молодой и красивой Богиней? Думаю, ты прекрасно догадываешься какие выгоды меня прельщают в этой ситуации… Не так ли?
Выгоду, значит, ищет. Пусть ищет. Только вот не получит. Я никогда ему не отдамся по доброй воле. И не по доброй — тоже. Хотя, то, что он назвал меня красивой, уже немного мне польстило. Чуть-чуть. Совсем капельку.
— Я еще раз повторяю, Локи: только попробуй нанести ей вред и ты узнаешь каково это ощущать молнию у себя в заднем проходе… Уяснил? — голос Тора громкий, твердый.
Молния в заднем проходе… О да, я представляю себе эту картину! Да вот только лучше избавиться от нее побыстрее… Ибо к таким развратам и извращениям моя психика еще не готова. Но мозг отчаянно твердил, что в браке с этой тварью я и не такое буду делать… И всеми силами я верю в то, что это — просто выдумка моей больной головы.
— Какие мы грозные… Я сейчас дрожу от страха, если ты не заметил. Ах, нет, это моя жена будущая, над который ты сейчас орешь.
Я дрожу? Да ничего я не дрожу! Ты, ётун, так сильно не прижимай меня к себе, да и руку с моего бедра тоже можешь убрать, может и трястись тогда перестану…
— Умерь свой пыл, братец. Да и, в конце-то концов, бери ее тогда себе в жены, раз так переживаешь!
Да я только с радостью! Больно мне надо становиться твоей женой, вшивый ётун.
Слова слетают с моих губ даже без моего ведома и что-то мне подсказывало, что это еще сыграет против меня…
— Действительно, Тор, возьми меня в жены. Ты же гораздо лучше вшивого ётуна, тем более, что я не хочу наблюдать за тем, как ты будешь натягивать его царскую попку на молнии… Это, знаешь ли, слишком личное дело.
Две пары глаз устремляются ко мне. Тор ухмыляется и опять откидывается на спинку дивана, зарываясь рукой в пшеничные волосы.
— Прости, что разбудили…
Я морщусь и небрежно машу рукой в его сторону, отнекиваясь от извинений.
— Да ничего страшного, все нормально, — быстро переворачиваюсь на другой бок, лицом к Тору и, желая уже соскользнуть с ног Локи, оказываюсь придавленной к нему еще ближе.
Властным движением рук переворачивает меня назад, лицом уже к нему. Зеленые глаза гневно впиваются в мои, казалось, выжигая полностью с этого света. Я же говорила, что ничего хорошего не выйдет из моей фразы.
— Выспалась? — голос холодный, даже в какой-то степени спокойный, но почему-то именно я видела прекрасно тот факт, что каждая буква так и сочилась ядом, срываясь с его языка.
— Очень. Никогда не забуду эту ночь… — все еще лежу у него на бедрах, впиваясь в его лицо ответным взглядом, — Все было прекрасно вот до этого момента, — двумя пальцами, будто бы боясь замораться об этого вшивого, скидываю его руку со своего бедра и сама сползаю с ног этого мерзавца.
Тот ухмыляется, слегка изгибая брови, а я обнаруживаю в своих руках черт знает откуда взявшуюся книгу.
— Высыпайся, Солнышко, больше у тебя не будет такой возможности…
Его слова летят мимо моих ушей, ибо все мое внимание было сконцентрировано на этой старой и весьма потрепанной книге. Где-то я ее уже видела… Название стерлось уже давно. Быстро открываю книгу и пролистываю пару страниц, поверхностно просматривая текст. Ну конечно же… Книга, которая даже своим происхождением была обязана магией. Каждая строчка в ней сочилась древним, никому не изведанным волшебством. Губы изгибаются сами собой в какой-то победной ухмылке, которая не укрывается от трикстера.
— У тебя отобрали магию?
Молчит, вызывая на моем лице более широкую улыбку.
— У тебя отобрали магию… — утверждаю, не без удовольствия наблюдая за бесстрастным, но в то же время злым лицом ётуна, — Надеешься вернуть ее? — приземляюсь рядом с Тором, с громким звуком захлопывая книгу, — Здесь ничего нет, ётун. Я ее уже читала…
Книга летит в руки Локи, который испепеляющим взглядом сверлил мое лицо.
— Тем более, что мне помнится — эта книга принадлежит моему отцу и нашей библиотеке. Если бы хотел почитать, мог просто спросить, мы книги не зажимаем.
Молчит, не отрывая убивающего взгляда от моего лица.
— Магию? Ты хочешь вернуть магию, брат? — Тор непонимающе сверлил в Локи дыру, — Ты же знаешь, что это невозможно? Ты опять нарываешься? Локи, ты же…
— Да! Да, Тор, да, я хочу вернуть свою магию! — Локи не выдерживает и срывается, — Представь себе, но я хочу вернуть свою вещь. И это книга может помочь мне. Ну, должна была помочь… — он вертит ее в руке, рассматривая со всех сторон, в то время, как я самодовольно улыбалась.
Возможно, надо было посочувствовать бедолаге и помочь ему с возвращением магии, но я благоразумно решила этого не делать, ибо не хочу, чтобы эта штука в будущем применялась против меня. Боюсь я за свою шкурку.
Книга опять возвращается ко мне в руки, чуть не снеся мне половину головы, и, на мое великое удивление, без всякого комментария. Что же, добро хоть не будет пропадать…
— Хочешь убить меня еще до начала нашей супружеской жизни? Так я тебе не нравлюсь, родной мой? — усмехаюсь, краем уха слыша веселый смешок Тора. Убивающий взгляд ётуна настигает меня в считанные секунды.
— Нет, потом убью… Более мучительно. Да вот знаешь, только-только обдумываю варианты… Засунуть в те…
— Локи! — Тор предупреждающе шипит на ётуна, чем вызывает на его гадком лице не менее гадкую ухмылку.
— Не переживай, братец, с ней ничего не случится. Надеюсь, — его взгляд перемещается на меня и мне кажется, что в этом Дворце жизни мне не будет. Хотя, почему кажется? Я уверенна в этом.
— Локи, хватит, ты уже пе…
— Не хочу вас отвлекать, но мы вроде как приехали, — мой голос прерывает их словесную баталию и наши взгляды перемещаются к окну, за которым солнце, зажигая горизонт в алый, лениво поднималось над миром.
***
Снег падал прямо в лицо, застревая где-то в волосах, которые мне было слишком лень собрать хотя бы в одну косу. Зато, теперь ветер мог вдоволь с ними поиграться, заплетая в причудливые узелки, распутывать которые я буду, ой, как долго… Солнце медленно поднималось над горизонтом, заливая небо золотом и украшая полностью белый сад, который отделял нас от Дворца, серебряными узорами.
Мой взгляд лениво скользил по заснеженной дороге, пока ноги мерзли в сугробах, а сапоги промокали насквозь. Ветер усиливался и теперь я была похожа на белую сосульку, которую занесло сюда непонятно каким ветром. И я надеялась, что у этого ветра проснется совесть и меня он донесет обратно домой. Но это только надежды.
Также медленно и лениво перебираю ногами в надежде на достаточно быстрое перемещение в теплое пространство, как передо мной что-то резко затормозило, вынуждая теперь меня тормозить носом о вышеупомянутый неизвестный объект. Поднимаю убийственный взгляд на сие недоразумение и натыкаюсь на сверкающие и довольно острые наконечники. Шлем. И как уже не трудно догадаться — Локи. Черт бы тебя побрал, вшивый ётун.
Аккуратно обхожу его фигуру и оцениваю всю красоту этого шлема. Большой, наверняка тяжелый (чтоб его головушка треснула под ним), золотой и с двумя рогами, которые чуть не выкололи мне глаза. В бою хорош, но с моих губ все равно слетает колкое замечание:
— Это тонкий намек на то, за кого меня собираются выдать замуж? — я еле-еле дотрагиваюсь до концов этих рогов, пробуя на себе всю их остроту.
Где-то сбоку доносятся веселые смешки. Игнорируя посланный в мою сторону грозный взгляд с явной целью убить, обхожу Локи в очередной раз и натыкаюсь на четверых разодетых в доспехи асов. И к моему удивлению и, наверное, не меньшей радости, обнаруживаю среди них девушку. Высокая, с темными волосами, что были собраны в хвост на затылке и ярко-карими глазами, она улыбалась, с интересом наблюдая за мной. Хотя, за мной с интересом наблюдали все. Кто-то из них даже был вооружен, чем делал свой образ еще более грозным, и у меня в голове промелькнула мысль о том, что надо бы мне быть с ними поаккуратней. Мало ли что.
— А ты смешная, девчонка, — не успеваю я и пискнуть, как рядом со мной возникает золотоволосый мужчина. Такой красивый, золотоволосый мужчина, что мои глаза полезли на лоб. Его длинные руки приобнимают меня за плечи и он, аккуратно и даже как-то демонстративно обходя Локи, провел меня чуть дальше от носа этого трикстера, который теперь перенес полный ненависти взгляд на этого красавца.
Тор, соизволивший вывалится позже всех, с радостными криками подбежал к этим, как я поняла по их костюмчикам, воинственным асам и заключил бедную деву в свои медвежьи объятия.
— Тор, хватит! — девушка, смеясь, выпуталась из его объятий, с обожанием наблюдая за ним, — Раздавишь же!
Они засмеялись и золотоволосый парень, который все еще обнимал мою безвольную и размякшую в его руках тушку, перевел взгляд своих точно таких же золотистых, как и волосы, глаз на меня, улыбаясь краешком губ. От этого взгляда сердце ухнуло, а на лице появилась немного глуповатая улыбка. Дыхание пропало мгновенно, заставляя меня чуть ли не поперхнуться воздухом. Божечки мои, не говорите, что я влюбилась!
Кажется, все мои мысли прекрасно читались на лице и мужчина, улыбнувшись шире, убрал с моего глаза нежным касанием руки белоснежный локон.
— А что это за юная леди, Тор?
— Это — невеста Локи. Будущая принцесса Асгарда, — гордо возвестил громовержец, улыбаясь и наблюдая за мной.
Мне не оставалось сделать ничего другого, кроме, как глупо похлопать глазами в приветственном жесте.
