До рассвета

Фэн старается быть образцовой женой короля. Она больше не лезет в государственные дела со своим мнением; занимается вышивкой розы на носовом платке; разучивает песни с придворными леди и мило улыбается подданным, сидя в карете. Элиот красивый, утончённый и галантный, о таком муже можно только мечтать… И он совершенно не типаж Фэн. Слишком томный, словно летний день у берега реки. Крайне сложный, будто арифметика, что никогда ей не давалась. Чужой, каким и должен быть гость из мира, который она никогда не знала. Весь Элиот — сплошное «слишком» для дочки оружейника, но Фэн стала его женой, и она делает то, что должна. Они оба не хотели этого брака. Они оба стараются, как могут. — Я бы могла сопровождать тебя, — говорит она, осторожно цепляясь пальцами за край рукава его расшитого серебром камзола. — Не нужно. Со мной будет Марго, — отвечает Элиот и мимоходом, дежурно, целует жену в щёку, царапая нежную кожу трехдневной щетиной. В ответ она только мягко глядит на него снизу вверх, проглатывая неуместную, жгучую зависть. Фэн знает, она — единственная женщина в постели Элиота, и магическая клятва, которую они произнесли на свадьбе, не допустит измены, крепче любви охраняет супружескую верность. Но она видит, как ластится к Элиоту Марго, и он, словно прикасаясь к хрусталю, обнимает её за талию; Фэн слышит, как они в одной тональности смеются над непонятными шутками про Лондонские пабы (что бы то ни было); наблюдает, как Марго пропускает между пальцами кудри Элиота, неудачно выбившиеся из-под обсидиановой короны, и они улыбаются друг другу, будто знают какую-то тайну. Лишней в их супружеской жизни должна быть королева Марго Хэнсон. Но третьей лишней ощущает себя Фэн.

***

Жизнь в неизвестном «когда» посреди Филлорианского леса, на краю с волшебной мозаикой, течет размерено и лениво. У Квентина и Элиота появились свои ритуалы, ещё больше работающие на умиротворяющее ощущение обыденности, уюта, сглаживающие панику от собственного бессилия перед заданием. Например, каждый вечер после бессмысленного сбора мозаики, они сидят на свежем воздухе, жуя персики. Но сегодня все немного не так. Горький запах нервозности, почти депрессии опускается вместе с сумерками на их маленький домик. Квентин понятия не имеет, где Элиот умудрился достать сигареты, но он задумчиво курит на лавке, вытянув ноги вперёд и запрокинув лицо к свету двух лун и мириадам звезд. Квентин присаживается рядом, и Элиот почти безотчётно гладит его по колену, но взгляд не переводит. Он далеко, где-то в своих размышлениях, скользит по ночному небу и, возможно, волнам своей памяти. Квентин не рискует мешать разговорами, он вдыхает дым, пахнущий гвоздиками, и разглядывает безупречный профиль Элиота в полумраке. Лунный свет отражается в его зелёных глазах, путается между длинных ресниц, и улыбка, мимолётной тенью ложащаяся на тонкие губы, делает его особенно красивым. — Как думаешь, мы ещё вернёмся назад? В наш мир? Или хотя бы в наше время? — как всегда размерено, с ленцой и чуть растягивая гласные, говорит Элиот. Квентин пожимает плечами. Вопрос риторический, и по лицу Элиота читается, что ответ ему не особенно нужен. Зажав сигарету между зубами, Элиот рисует узоры длинными пальцами и дым ему повинуется. В воздухе застывает лицо Марго, угадывается её лукавый прищур, ямочки на щеках и ухмылка пухлых губ. Он глядит на неё тем особенным взглядом, который Квентин в последний раз видел лет так сто тому вперёд. Взгляд, предназначенный только для Марго Хэнсон. Мгновение тянется бесконечно долго, но вот Элиот щёлкает пальцами, и портрет исчезает. — Я думаю, мы должны ещё раз попытаться собрать мозаику, — наконец, произносит он, делая очередную затяжку. — Сегодня. Тоска, что сквозит в его голосе, вместе с горьким гвоздичным дымом пробирается в Квентина, ворошит собственные, почти истлевшие, но так и не выгоревшие чувства к Элис Куинн. Он борется с искушением нарисовать в клубах дыма её лицо. В неизвестном «когда», оставшись вдвоём, Элиот и Квентин счастливы в своей любви, находят успокоение в объятьях друг друга и живут семьёй. Но неуёмная правда пробивается даже сквозь слой новой жизни: Квентин Колдуотер мог бы стать третьим лишним между Марго и Элиотом, Элиот мог бы быть третьим лишним между ним и Элис Куинн.