Марго
У Марго под ногтями осталась кровь Элиота — слишком много её было, за раз всю не смыть; и кровавые пятна цветут повсюду на синем пальто, на рукавах, на животе. От профессора Липсон не слышно ни слова уже два часа, из операционной никто не выходит. Она не может сидеть и стоять тоже, её трясёт, как наркошу под порывами степного ветра. Марго наматывает круги по холлу госпиталя. Сначала пыталась считать про себя, чтобы успокоиться, но не помогает, блядь, нихрена. Зато в голову лезут миллион мыслей. Она ведь не предала Элиота, когда осталась помогать Джошу? («Но я спасла его всё равно») Она ведь не убила его своими же руками, спасая? («Нет, топоры должны наносить ощутимую рану, иначе никак») Если всего, что она сделала, окажется недостаточно? («Тогда я ебанусь окончательно») — Марго, — зовёт её Пенни. Она каждой клеточкой тела там, в хирургическом с Элом, но смотрит на него внимательно. По Пенни будто бульдозер проехался, а потом ещё табун лошадей пробежал. Дурное предчувствие словно придавливает её, и Марго бухается на стул. — Квентин… — Пенни присаживается рядом и берёт её за руку. — Он не выбрался. Его больше нет. Марго открывает и закрывает рот. Смысл доходит медленно, как с искажённой грампластинки, и слёзы, только высохнувшие, снова бегут по щекам. Она не может поверить. — И, как, блядь, мы дальше будем? — почти неслышно шепчет она. — И как рассказать об этом Элу? — И Джулии, — вторит ей Пенни.Джулия
В госпитале Брейкбиллс стерильность и тишина, пахнет горькими лекарствами и сладкими целебными травами. Магия бурлит, её потоки, наверное, можно кожей и внутренностями ощутить. Вот только Джулия Уикер на это больше не способна. Волшебство отныне не струится по её жилам — главная проблема трехсуточной давности. А сегодня уже не имеет значения, сегодня Джулия не знает, к какому лекарю бежать, чтобы собрать воедино осколки себя. Врачи не лечат разбитые сердца и не латают душевные трещины ни в магическом, ни в обычном мирах. Кью умер, спасая их. Кью забрал с собой жизненно-важную часть, и Джулия уже не будет прежней с магией или без. Она останавливается на пороге палаты Элиота Вога. Марго полулежит на самом краешке его койки, облокотившись спиной на изголовье и свесив босые ноги вниз. Элиот спит, прижимаясь щекой к её бедру, а она перебирает пальцами его тёмные кудри. Умиротворение — совсем неподходящая эмоция для Марго Хэнсон, но именно это слово приходит в голову. Она не может найти силы, чтобы порадоваться за Марго, выстрадавшую свой хэппи-энд. И не находит в себе ни злости, ни зависти тоже. Лишь скорбь слишком сильна, плещется внутри океаном, смывая любые другие эмоции. Джулия засовывает руки в карманы пиджака и делает шаг вперёд. Марго отводит взгляд от лица Элиота, наконец, замечая её. — Как… — начинает Джулия, но Марго сердито качает головой и прижимает палец к губам. Она нашаривает на полу туфли-лодочки и встаёт, поправляя юбку. Оглядываясь, будто Элиот может исчезнуть, спешит к двери. — Как он? — заканчивает Джулия свой вопрос, когда они выходят в коридор. Марго неопределённо пожимает плечами. Выглядит плохо, в её кругах под глазами недосып всех последних дней. Впрочем, вряд ли сама Джулия лучше, с её-то опухшим от слез лицом. — Физически уже не так херово. Профессор Липсон накачала его седативными, и мне кажется, ему просто хочется отрубиться, чтоб… Не думать вообще ни о чем. Марго проницательно вглядывается в неё. — Лучше скажи, как ты. Она могла бы рассказать, что уже переживала его смерть в двадцать третьей реальности. Что её тень всегда будет нести отпечаток эмоций умирающего Квентина, его тоску по несбывшемуся, его любовь и сожаления к Элис, его любовь к ней, Джулии. Но это был не её Кью, её Кью жив — мысль, облегчающая ношу. Раньше. Теперь это невыносимо, она бы избавилась от куска тени с отпечатком, да хоть бы по живому резала и препарировала без наркоза. Ей хватало боли от потери своего Квентина. Но вместо этого Джулия говорит, не вынимая руку из кармана и комкая в кулаке ткань: — Мы должны попрощаться с ним, — её голос дрожит, но она упрямо продолжает, — должны устроить похороны и поминки. У нас нет тела, но мы можем сделать что-то вроде… Праха. Сожжем вещи, которые связаны с ним. — Обряд из магических войн. Что ж, нам подходит, так? — Марго прикусывает губу, и её голос звучит непривычно мягко. — В нашей гостиной лежит его корона из Филлори. Припер её с собой как сувенир. У Джулии дома лежит с десяток вещей, которые Кью там оставил: карты, блокноты, книги, давным-давно забытый свитер — ей кажется, если начнёт вспоминать всё, то сломается. — Соберёмся завтра вечером? — Я расскажу Элу, — Марго заглядывает в палату через зазор в приоткрытой двери, но быстро поворачивает голову обратно к Джулии. И вдруг берет её за плечи, легонько сжимает.— Слушай, я понимаю тебя. И знаю, что не существует таких слов, которые могут помочь. Ты, главное, не вини себя, Уикер, поняла? Не винить? Зная, что всё могло бы быть по-другому, если бы она не лишилась божественных сил? Она едва сдерживает истерический смешок. — Если бы у меня были силы богини, то… — Вот так и думала. Это опасная хуеморочка, брось о ней размышлять. — У тебя самой-то получается? — она фыркает и изгибает бровь. — Получалось с Элиотом? Марго печально улыбается. — Не-а. Но нужно пытаться, — Марго всё ещё серьёзно смотрит на неё: — Мы никогда не были подружками, но если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я в деле. Джулия кивает. Почему-то она не сомневается, что Марго говорит искренне.Элис
Элис смотрит, как Джулия управляется с картами. Они слушаются, и пальцы будто на автомате рисуют нужные линии, заставляя колоду кружить, тасоваться в воздухе. Это будит целый ворох воспоминаний, и боль разгорается с новой силой. — Ты знаешь, что магия не уходит в никуда, верно? — говорит Элис. — Ты думаешь, ко мне перешла магия Кью? — Джулия делает ещё одно движение рукой, и карты послушно ложатся в ладонь. В её улыбке столько нежности и тоски, и Элис думает, как Джулии всё-таки повезло. У Элис Куинн не осталось ничего, кроме разбитого сердца, воспоминаний и сожалений.