Несколько несложных па

Январь 1993 г., Хогвартс, Шотландия.       Профессор Ремус Люпин шёл по коридорам школы по направлению к кабинету директора. Он знал, что сейчас там увидит ненавистного Снейпа, а директор будет снова читать им нотации по поводу старой школьной вражды. Зельевара Люпин опасался, уж очень хорошо помнились изощренные каверзы, которые слизеринец подстраивал их маленькой компании. Не смотря на то, что Дамблдор раз за разом уверял их всех, что Снейп на их стороне, доверия к старому школьному недругу оборотень не испытывал. В глаза, памятуя о таланте менталиста, старался не смотреть, разговоров на темы, не касающиеся работы, не заводил. Будь его воля, и ликантропное зелье бы не брал из его рук, но подземельный змей был хорош в своем деле, и приходилось терпеть его постоянные едкие комментарии, презрительные взгляды и брезгливо поджатые губы.       Коридор был безлюден и плохо освещён, им вообще редко пользовались, предпочитая более приятные пути. В огромном замке иногда встречались вот такие места - не заброшенные, а скорее не используемые. Люпину нравилось здесь, где не было толпы вечно перевозбужденных студентов. Детей Ремус не любил - они орали, бегали, суетились, а те, кто постарше, распространяли просто убийственную вонь, сопровождающую половое созревание. Для носа человека этот неповторимый букет был по большей части незаметен. Но Люпин-то - не человек. Но он терпел. Потому, что другой возможности получить нормальную работу у него не было, не считать же адекватным заработком те халкурки, на которых он перебивался в магловском мире, которому уже давно не принадлежал.       Но и в этом, магическом, оборотень не прижился. Не маг и не оборотень, так, серединка на половинку, совсем не то, о чем ему мечталось, когда он мальчишкой ехал на ярком красном паровозе первый раз в Хогвартс. Его друзья, Джеймс, Сириус и Питер, принимали его таким, какой он был. По крайней мере, сам Ремус себя убеждал в этом много лет подряд. И продолжал убеждать даже сейчас, когда двое из их компании уже кормили червей, а еще один - дементоров в Азкабане. В виновность Сириуса Люпин не хотел верить до последнего, но Дамблдор на прямой вопрос Рема “Неужели это правда, Сириус их предал?” только горько вздохнул и сокрушенно покачал головой в знак согласия. Мир оборотня в ту секунду рухнул. Он остался один, после окончания войны таскался по всему острову, перебиваясь случайными заработками, закрываясь каждый месяц в глухом подвале заброшенного склада на окраине Лондона, куда аппарировал, едва только чувствовал приближение полнолуния. Он старался выбирать места работы так, чтоб чаще бывать одному, он отвык от общения, отвык от людей и толпы, так что да, в этом гулком пустом коридоре ему нравилось.       Почти все помещения на этом этаже были запечатаны, а в открытых эльфы сваливали вышедшую из употребления мебель. Наверное, когда-то и эти классы использовали по назначению. Хотя, это было бы странно, вряд ли сейчас детей-волшебников стало меньше, чем сто, скажем, лет назад. Додумать оборотень не успел. Его внимание привлекло то, чего в этой части замка никогда не было и быть не могло. Музыка. Оборотень остановился и осмотрелся. У самой дальней стены коридор пересекала полоса света из неплотно прикрытой двери. Из заброшенного помещения раздавались звуки музыки и ритмичных шагов. Гулкое эхо иногда доносило тихое “uno, due, tre, quattro...” и иногда “Cazzo!”, сказанные высоким девичьим голосом. А затем снова “uno, due, tre...”.(1)       Мужчина крадучись подобрался поближе, не удержался и заглянул. Ярко горели магические свечи, три стены класса были зеркальными, вдоль стены на уровне талии тянулся гладко отполированный деревянный поручень. На старом табурете у стены стояла необычно крупная музыкальная шкатулка, которая наигрывала мелодию какого-то веселого танца. Обстановка была похожа на тренировочный хореографический зал, он видел однажды такой, когда подрабатывал охранником спортивного центра в окрестностях Ливерпуля.       В центре комнаты под медленно плавающими в воздухе свечами танцевала девушка. Люпин узнал её - только позавчера эту маленькую итальянку представляли в Большом Зале, но познакомиться с новой ученицей он пока не успел - занятия по Защите с Рейвенкло будут только завтра. Её, кажется, звали Корса, и она была магглорожденной. Ему по большому счету было плевать на эту студентку, тем более, что распределили её к умникам на Рейвенкло. Если бы она оказалась на Гриффиндоре в компании Гарри, тогда другое дело - стоило бы присмотреться. А так - девочка и девочка, симпатичная, даже красивая, только уж очень худенькая.       Юная танцовщица была одета в черное трико, длинные облегающие лосины и черную газовую юбку, на ногах от лодыжек до колен - толстые шерстяные гетры. Она поднималась на носки и подпрыгивала, крутилась, взмахивала руками, при каждом движении ног легкая ткань юбки взлетала вверх и походила на дым. Выглядело это завораживающе.       -Fermare!(2) - повелительно проговорила девушка в сторону шкатулки, и музыка прекратилась.       Танцовщица глубоко вздохнула, пару раз наклонилась в стороны и вперед, достав пальцами до пола перед собой, резко выдохнула и приказала:       -Ripetere!(3) - мелодия заиграла с самого начала. Девушка снова стала считать,       Ремус потоптался около двери с минуту, но потом решился все же войти. Директор просил его быть внимательным к студентам, подмечать магглорожденных ребят со способностями, чтобы в будущем можно было их… не то чтобы использовать, но направить в нужную сторону и помочь сориентироваться в незнакомом магическом мире. А эта Корса была не просто магглорожденной, так еще и иностранкой. Ремус предпочитал общаться со студентами в максимально неформальной обстановке. А что может расположить к учителю больше, чем искренний интерес к такому необычному хобби?       Он открыл дверь и шагнул внутрь, приветливо улыбаясь.       -Fermare, - несколько растерянно проговорила девушка, увидев его в дверях. - Добрый вечер, профессор Люпин.       -Не хотел вас отвлекать, мисс Корса, но через полчаса будет отбой. Вы уверены, что успеете дойти до своей спальни вовремя, не нарушая правила школы? Давайте я... Он сделал несколько шагов вперед по направлению к табуретке со шкатулкой, рассчитывая помочь студентке собрать вещи, а затем проводить до башни и немного поболтать по дороге. Но вежливая полуулыбка на юном лице мгновенно сменилась гримасой животного страха, Корса выхватила палочку и направила её в грудь преподавателю, быстро отступая по дуге ближе к двери.       -Lupo mannaro…(4) - пробормотала она. Голос дрожал, пальцы, сжимавшие волшебную палочку, побелели от напряжения. - Вы оборотень, двигаетесь, как… И глаза. И артефакт говорит. Не подходи ко мне!       Девушка была явно на грани истерики, она не сводила с профессора испуганных глаз, не отводила палочку и медленно по полшага двигалась в сторону выхода.       -Мисс Корса, я не причиню вам вреда, я все-таки учитель в этой школе. Вы же видели меня в Большом Зале во время трапез, - Люпин поднял руки ладонями в перед, показывая свои добрые намерения, а сам мысленно проклинал себя за любопытство, а эту маленькую ворону - за излишнюю наблюдательность.       -Они тоже так говорили. Те оборотни, которые пришли за нами. Тоже говорили, что не сделают плохого. Они убили Пако, а он и вовсе был ни при чем…       -Мисс Корса, опустите палочку, - раздался ненавистный Ремусу голос от двери, - профессор Люпин у нас самый безопасный оборотень во всей магической Британии. Люпин с недоумением увидел, как паника и ужас в глазах юной студентки сменились искренним восторгом на грани обожания при одном только взгляде на сальноволосого ублюдка. Наверное, ему показалось, или просто нервная девица была рада кому угодно в такой дурацкой ситуации.       Корса, всё еще не сводя глаз с профессора ЗОТИ, удивительно привычным движением вернула палочку в крепление на руке. Ремус задумался - неужели ей так часто приходилось в прошлом доставать оружие, чтобы защищаться, что ножны не снимаются даже на время занятий танцами? Что за нравы в этой итальянской академии?       -Профессор Дамблдор просил найти тебя и сообщить, что он перенес встречу, - с непроницаемым выражением лица сообщил зельевар. Затем повернулся к студентке, которая успела выскользнуть из кабинета и теперь практически прижималась к его боку, цепляясь побелевшими пальцами за мантию и явно не очень осознавая, что делает. Ремусу даже стало слегка жаль истеричную дурочку. Память ей Снейп хочешь-не хочешь подправит - Дамблдор ясно дал понять, что ни одна душа среди студентов не должна догадаться, что из себя представляет их учитель Защиты. Только Поттер, может быть, потом. Да и за помятую мантию ей влетит, как пить дать. Но оборотень промолчал и, максимально вежливо пожелав доброй ночи, отправился в свои покои.        - А вас, мисс, я попрошу пройти со мной. Вам необходимо прийти в себя. В таком виде и состоянии гулять по коридорам несколько опрометчиво, - зельевар окинул выразительным взглядом её наряд, уделив особое внимание пуантам.       Девушка наконец отпустила его мантию и, пробормотав извинения, скрылась за дверью. Переоделась она с какой-то сверхъестественной скоростью, при этом Северус мог бы поклясться, что магию мисс Корса не использовала.       -Я сама дойду до гостиной факультета, благодарю, маэстро, не хочу отвлекать вас, - неловко улыбаясь и пряча глаза проговорила девушка, сжимая в руках пуанты, которые не успела еще убрать в сумку.       То ли ей в самом деле было неловко отвлекать занятого человека, то ли она хотела избежать разговора.       -Мисс Корса, нам надо поговорить, и делать это лучше все-таки в каком-нибудь более комфортном месте. У вас уже губы синие от холода.       -И дрожат от страха, - девушка невесело усмехнулась и, продолжая комкать в руках свои матерчатые туфельки, пошла за ним в подземелья.       Расположившись в кресле и отпив первый глоток успокоительного чая, Корса наконец слегка расслабилась.       -Время позднее, начнем с простого, - Снейп увидел, как едва приметно дрогнули черные ресницы его собеседницы, но в остальном лицо не выражало никаких эмоций, - вам уже доводилось встречаться с оборотнями?       -Да, доводилось, маэстро, - кивнула она и тут же поправила себя, - сэр…       -Да называйте, как вам удобно, - махнул рукой зельевар. В конце концов, он и правда “маэстро”.       -Спасибо. Доводилось. Они напали на нас с мамой в Норвегии. Мы путешествовали, остановились в небольшой гостинице. А когда пошли с проводником к морю, тут они и догнали нас. Пако...был…мамин старый приятель, он жил всего в пяти милях от того места, недавно женился на местной… Не важно. Они убили его, хотя говорили, что не причинят вреда и хотят только поговорить. Мы смогли убежать, но потом я ночами не спала, зубрила приметы, купила артефакт, реагирующий на присутствие не-людей, чтобы в следующий раз быть готовой.       Корса говорила медленно, тщательно подбирая слова. В глаза не смотрела, сосредоточенно разглядывая чашку, которую аккуратно сжимала тоненькими пальчиками. Внезапно она резко грохнула ни в чем не повинным предметом о столик, расплескав горячий напиток, но даже не заметила этого и запальчиво выкрикнула:       -Почему он здесь? Он же может причинить кому-то зло. Профессор, это же…       -Я знаю, что вы скажете, мисс Корса. Это опасно. И будете правы. давайте я вам кое-что объясню. Не знаю, как было принято в вашей предыдущей школе, но в Хогвартсе любую кандидатуру утверждает директор. И если он взял профессора Люпина в штат, значит, он считает его достаточно безопасной личностью, чтобы преподавать в школе.       -И вы с ним согласны? - девушка неверяще распахнула глаза, но взгляд не подняла.       -Не согласен, - почему-то ответил правду Северус, - но спорить не имею ни желания, ни полномочий. Я варю антиликантропное зелье и стараюсь следить, чтобы оно было принято вовремя, - он пожал плечами.       С минуту Корса молчала, явно переваривая информацию, а Снейп обдумывал сложившуюся ситуацию. Стирать память он не хотел, как и изменять воспоминания. Если уж девушка один раз признала оборотня, то сделает это еще раз с легкостью. Да не она одна, скорее всего - он сам в юности вычислил Люпина - а не все дети поголовно тугодумные болваны вроде Золотого Мальчика, выводы сделают. Всем, что ли, память править? Даже если плюнуть на этическую и правовую сторону вопроса - а дело-то подсудное! - ну не нанимался он штатным мозгоправом к доброму дедушке. И, к слову, кое-что в рассказе девушки было крайне интересно. Она, после встречи с агрессивно настроенными оборотнями, зазубрила приметы и приобрела амулет-определитель (дорогой и редкий, кстати, где взяла?) чтобы в будущем успеть среагировать, что и сделала сегодня вполне успешно.       Возникает несколько вопросов. Первый - где в Норвегии они с матерью умудрились найти агрессивных представителей ликантропов? В этой стране, как и во многих северных регионах, культура оборотничества высоко развита, это часть истории, уважение к особенностям перевертышей прививается с детства, буквально впитывается с молоком матери. Оборотни обучаются в специально созданных школах, занимают высокие посты в госструктурах, прекрасно ассимилируются как в магических, так и в магловских поселениях. И чтобы вот так просто напасть - бред. Либо нападение было спровоцировано, либо… Либо оно не было случайным, а оборотни могли быть и не местными. Получалась какая-то ерунда. Но главный, самый интересный вопрос - как маггле и её дочери-подростку удалось от оборотней сбежать? Улетели? Отбились? Бред. Почему-то мысли о том, что девочка может банально выдумывать, Северус не допускал, слишком уж искренним был ее страх, слишком быстрой реакция.       -Вы увлекаетесь балетом, мисс Корса? - решил перевести тему разговора профессор.       -Увлекаюсь? Нет, маэстро, - на юном лице на миг появилось негодование, но тут же пропало. - Это моя жизнь, пусть и прозвучит пафосно. Мне было четыре, когда мне купили первые пуанты. Ничего другого просто нет. Это как… Не знаю, как объяснить. Как дышать. Даже с зельями не так, хотя мне и нравится, - и она снова спрятала глаза, еще сильнее сжав пальцами несчастную обувь.       Судя по всему, девочка сказала что-то, что не должна была. Понять бы, что. С каждой секундой наблюдения за ней Северус убеждался, что маленькая итальянка что-то скрывает, боится выдать себя, недоговаривает. Очередной раз выругав себя за излишнее любопытство, он решил задать вопрос, который крутился в голове с сегодняшнего урока.       -Говоря о зельях… Кто ставил вам руку?       -Профессор Сантини, - слишком быстро выпалила она. Ложь? Зачем девочке врать о том, кто учил её держать нож для нарезки ингредиентов?       -Ясно. Судя по всему, вы очень способны к моему предмету, - студентка неопределенно дернула плечом, как бы говоря, что ничего особенного не знает, - не скромничайте, мисс. Сегодняшний результат был крайне показателен. Программа в вашей бывшей школе так сильно отличается?       -Да нет, что вы, - откликнулась она и прикусила губу, поняв, что снова сболтнула лишнего.       Ну да, если программа не отличается, и дополнительный занятий она не брала, как утверждает, как ей удалось сварить идеальное кроветворное? Откуда такие знания у магглокровки?       -Это профессор Флитвик вам помогал обустраивать зал? - снова поменял предмет разговора Снейп. Как бы ему ни хотелось разобраться в странностях новенькой, наглеть и пугать ребенка все же не стоило. Можно было вообще плюнуть - ну в самом деле, кто она такая, чтобы так внимательно изучать? Но мерзкий голосок из глубины черепной коробки нашептывал “Ну же, Северус, ты же любишь загадки? Тут явно что-то скрыто. Залезь ей в голову, посмотри, что так такого, что надо скрывать.”       Снейп тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Не будет он применять легилименцию к ребенку! Тем более, что она так и не смотрит в глаза, играя растерянность и смущение. Причем так достоверно играет, что, если бы мужчина не видел, какой уверенной может быть эта девочка, он бы поверил. Хотя, может, ее смущает сама ситуация? Вечер, незнакомое помещение, наедине со взрослым мужчиной. На которого она, к слову, бросала такие восторженные взгляды. Да ну, бред, это не влюбленность. Уж этой пакости Северус насмотрелся вдоволь, особенно когда на место преподавателя ЗОТИ по недоразумению, не иначе, попадали молодые мужчины. Глаза блестят, щечки розовеют, голосок дрожит, ладошки потеют - ну прелесть просто. Тут ничего такого. В конце концов, Корса явно не врала, когда говорила, что любит Зелья, а он - самый молодой Мастер за последние хрен-знает-сколько лет. На того же Магистра Росси, первый раз встретив этого мастодонта от зельеварения, Северус пялился с не меньшим пылом.       И тут его осенило - Козимо Росси! Вот кто так держал нож - внешне выглядело страшно неудобно - пальцы в напряжении, кисть вывернута слегка в сторону. Он сам её учил, так, что ли? Или его ученик? Но учеников-то немного деспотичный по характеру Магистр не брал. Ну да, и автографов не давал. И благопожелание незнакомому человеку в книге вряд ли стал писать.       -Да, - он едва уловил ответ сквозь мишуру мыслей, - декан Флитвик был так добр, что помог найти зеркала, сделал станок. Даже предлагал помочь с поиском партнера, - девушка хихикнула. Ну и отлично, значит - расслабилась, - мне кажется, он готов всем помогать, только бы ввязаться в интересное приключение. Ох, простите, я болтаю.       -Вы не сказали ничего такого, с чем не согласился бы сам уважаемый профессор, - хмыкнул Северус.       Часы пробили десять, Корса встрепенулась и засобиралась.       -Я провожу вас до башки Рейвенкло, просто так шастать по коридорам в Хогвартсе не разрешается, снимут баллы.       -Это логично, профессор, - несмело улыбнулась девочка, умудряясь все еще не встречаться с ним взглядом, но делать это так, что подобное не казалось невежливым.       -О вашей ситуации и отношении к профессору Люпину я поговорю с вашим деканом и с господином директором. А пока, думаю, лишне будет напоминать вам, что особо распространяться об истинной сущности преподавателя Защиты не стоит.       -Я не уверена, что получится, но я попробую об этом не думать, - ответила девушка и чуть тише добавила, - только вот как быть с уроками?       -Ну, боггарта в этом году третий курс уже проходил, так что никто не узнает, что вы боитесь профессора, - попытался успокоить ребенка Северус.       -А у меня боггарт и не оборотень, маэстро Снейп. От оборотня можно спастись, - она перевела дух и зачем-то продолжила, глядя прямо себе под ноги. - Это инвалидная коляска. Иногда - костыли. И я все никак не могу придумать, что бы такого смешного с ними можно сделать, поэтому мне наш учитель позволил не пользоваться Редикулусом.       Ледяное спокойствие в голосе милой девушки звучало жутковато, особенно в сочетании с темой разговора. Северус вообще не очень понимал, как можно поставить в программу боггарта для группового занятия. Показать свой страх перед всем классом… Какой-то вынужденный душевный стриптиз. Тот же Поттер уже устал отмахиваться от его змеек за материализовавшегося дементора. Или вот Лонгботтом со своими комплексами. Ну, тут уж Люпин не упустил шанса сделать гадость старому неприятелю и заодно задешево купить любовь малолетних оболтусов. Простой, логичный, но очень подлый трюк. В их время, к слову, шкаф с боггартом ставили так, чтобы привидение не было видно никому, кроме того, кто стоял перед шкафом. В юности он совершенно не понимал смысла упражнения. Некоторые страхи, как совершенно точно заметила маленькая итальянка, невозможно представить смешными.       -И что же вы с ними делаете, позвольте спросить?       -Развоплощаю, - безразлично пожала плечами студентка, - удивительно, сколько занимательный заклинаний можно найти в старых книгах, согласны, профессор?       -Разумеется, мисс Корса, - слегка улыбнулся Северус невинному тону вопроса. Этот ребенок ему определенно нравился. Заклинание, необходимое для развоплощения бесплотного духа было, во-первых, довольно сложным, во-вторых, темномагическим. август 1992г., национальный парк Бёргефьелль, Норвегия       Молодой колдомедик растерянно смотрел на то, как черноволосая женщина, явно иностранка, гладила по спине прижимающуюся к ней девочку. Девочка дрожала так, что стучали зубы, глаза были огромными от пережитого ужаса, но тоненькие пальчики не выпускали волшебную палочку даже сейчас, когда они обе были в безопасности.       В отделение Аврората полчаса назад улетело извещение о нападении оборотней - случай из ряда вон выходящий в их стране. Выдвигать какие-то обвинения женщина не стала, хотя один из нападавших и зацепил когтем ребенка. Рана была рваная, прямо под коленкой, кровила ужасно, но они успели вовремя активировать экстренный порт-ключ, который выдавался в обязательном порядке любому посетителю национального парка. Он быстро остановил кровь, наложил повязку, дал ребенку выпить все положенные зелья и первое, что услышал от пришедшей в себя девочки:       -Dottore(5), я смогу танцевать?       Олаф растерялся, потому что такие раны, нанесенные волшебными существами или проклятиями, иногда заживали долго, плохо рубцевались, могли остаться шрамы, которые не вывести ничем. И никакой закономерности, все зависело от удачи и внутренней сопротивляемости организма, зачастую даже характер раны не имел значения. Вот что ей ответить? Что он не знает, сможет ли она теперь хотя бы бегать? Что он сделал все, что смог, чтобы девочка могла ходить, не хромая? Что ей вообще страшно повезло, что в рану не попала слюна оборотня, потому что тогда неминуемо образовалась бы связь с инициировавшим её уродом? Сама ситуация казалась дикой, невозможной.       Ну не нападали у них оборотни на людей, а уж и про детей и разговора нет! Инициация проходила с полного согласия, ведь часто на такой шаг шли отчаявшиеся, смертельно больные, магически истощенные люди. Иногда магглы-родственники. Месяцы подготовки, километры заверенных пергаментов, адаптация в общине или в семье, где уже есть своя “пушистая проблема”. И никто не держал, не заставлял. Хочет человек развернуться - пусть! - ведь насильственное обращение ни к чему хорошему не приводит, ситуация с оборотнями в некоторых странах типа Великобритании тому примером.       -Я сделал все возможное, милая, чтобы все было хорошо. Теперь все будет зависеть от удачи и твоего терпения. Разрабатывать ногу будет больно, очень больно, - он глянул в сторону матери, но та, вопреки ожиданиям, не стала рыдать и хвататься за сердце. Вообще создавалось впечатление, что женщина что-то судорожно обдумывала, не особо вникая в разговор колдомедика с её дочерью. Ну и нравы!       Девочка же выслушала, посмотрела на него своими большими серьезными глазищами и кивнула.       -Боль - это ничего, я умею терпеть боль.       Олаф только и мог, что покачать головой. Говорил ему шурин, что все, кто занимается каким бы то ни было искусством - упертые фанатики. Но чтобы с такого возраста!       -Спасибо большое, доктор, нам пора, - очнулась наконец от раздумий мать. И не успел он и слова вставить, схватила дочь за руку и пропала, судя по всему, активировав порт-ключ. апрель 1989, Анцио, Италия       -Тальони! Носок! Носок тянем, Тальони! Что с плечами, Реджина? - надрывался раскрасневшийся от криков учитель танцев. - Так, довольно! Музыку - стоп. Тальони - к станку.       Маленькая девочка в черном трико безропотно подошла к зеркальной стене и, удерживая абсолютно безразличное выражение лица, положила руку на деревянный поручень.       -Третья. Начали. Батман фраппе. Вперед, в пол, назад, в пол, в сторону. Тальони! Фраппе - это не кофе(6), это удар, удар ногой! Он должен быть четким, а ты будто отгоняешь надоевших мух! Еще, сильнее! Носок, Реджина!       Остальные ученицы продолжали механически выполнять свои упражнения, с сочувствием поглядывая на маленькую Реджи. Учитель Анжело(7) (как можно носить такое имя с таким характером!) был ее троюродным дядей по матери и, казалось, это обстоятельство должно было расположить вредного профессора к родственнице. Но нет, он третировал девочку, постоянно придирался и орал, орал, орал. Изобретая все новые и новые прозвища, самым невинным из которых было “девочка-Пиноккио” - намек на отсутствие гибкости и изящества. Он требовал с нее в три раза больше, чем с остальных, и это при том, что Реджине не было и девяти.       -Как ты его терпишь? - не выдержала наконец Бьянка, одна из самых старших в группе, когда ученицы балетной школы переодевались после изнуряющей тренировки.       -Просто - терплю. Он Тальони, я тоже Тальони. Он хочет, чтобы я была лучшей… - тихо откликнулась Джи, с преувеличенным вниманием осматривая новые синяки и мозоли на пальцах ног.       -То есть, все из-за того, что вы оба из такой знаменитой семьи? Жуть. Страдать из-за фамилии - это ужасно. Я бы давно не выдержала и сбежала, если бы он так со мной обращался, - сокрушенно покачала головой десятилетняя Аманта.       -А кто сказал, что я страдаю? - подняла совершенно спокойные глаза Реджина. - Если он кричит, значит ему не все равно.       Девочки переглянулись и продолжили молча одеваться. Да, наверное, это была правда. На бесперспективных учеников мастера плевали. Те, кому не делали замечаний, или делали их мало, уходили довольно быстро и незаметно. Не только из группы - из балета вообще. Никому и дела не было, как тянет носок девочка или мальчик, которым никогда не стать настоящим танцором. Угрозы, оскорбления, крик на тренировке - ерунда, практика умения “держать лицо”. Ты можешь испытывать волнение на сцене, страх перед премьерой, робость во время конкурса, боль от забытой нерадивой костюмершей булавки, но ты должен держать лицо.       -Он хочет, чтобы я была лучшей - я буду лучшей, - тихо проговорила Джи сама себе, привычно заматывая натруженные пальцы ног в белый противно пахнущий больницей пластырь.