Отражение

POV Тсуны — Вставай, травоядное. — Еще пять минуточек, мам, — нет, я не хочу умереть молодым. Просто утром, когда плохо соображаешь и хочешь спать, не сразу понимаешь, что над тобой нависает никакая не мама, а злой и холодный айсберг - Хибари Кея. — Ваааа!!!!!!! Он такой миленький, когда спит, вылитая девушка, — сказал кто-то второй, погладив меня по голове, в которую почему-то до сих пор не пришло, что мой папа никогда бы не назвал меня женственным или миленьким, а что толку объяснять это моему спящему сознанию. — Мммммм…пап, щекотно. — Слышь, ананас, что ты с ним сделал, он ведь бредит! — Ничего я не делал, — ответил как-то очень жалобно третий голос, и мне почему-то показалось, что это Юя. Может, я соскучился по своей родне? — Если ты не скажешь, я выкину тебя в окно! — Ну-ну, Кея-чан… — Сколько раз повторять, тупое бейсбольное травоядное, не смей добавлять к моему имени – чан! В твои обязанности входит: удовлетворение моих потребностей и кофе в постель, а телячьи нежности оставь при себе, понял! — Хахаха, понял… — Ну, так на чем мы остановились? Ах, да! Что ты сделал с Савадой, ананасоподобное!? — Я только хотел узнать, почему он так боится, когда к нему прикасаются, но он отключился. Ах, да. Он еще назвал чье-то имя, но у нас в школе таких нет. — Какое имя? — Юя, по-моему…, — я подскочил, резко разлепив глаза, из-за чего дневной свет больно ударил по ним. Я зажмурился и потер один глаз правой рукой, а вторым попытался осмотреться. — Какой кавай…, — прямо перед моей кроватью трупом упал маньяк-Ямамото в луже крови. И чего это он? Маньяк №2, он же Рокудо Мукуро и мой сосед по комнате стоял рядом с Хибари и оба во все глаза пялились на меня. — Встал, значит, — безучастно поинтересовался Кея, поднимая безвольную тушку Ямамото с пола. – Одевайся, мы тебя в коридоре подождем, — и, схватив не сильно сопротивляющегося Мукуро, вышел из комнаты. Я наспех переоделся, умылся и собирался уже покинуть комнату, как вдруг услышал нечто заставившее меня остановиться. — Кто такой этот Юя? – спросил, скорее всего, Мукуро. — Я не знаю. Реборн, явно что-то недоговорил, — ответил Хибари. — Этот паренек и его родословная очень интересны. Кстати, Реборн ведь его дядя, я прав? — Хм,… а ты не плох, ананасище. Откуда узнал? — Да вот вспомнил, фамилию директора, и понял, что они у них одинаковые. Сначала, я думал, что это просто совпадение, а потом я подслушал разговор Реборна с Хаято. — Что? О чем говорил он с этим первокурсником? — Это вообще-то секрет, но раньше он встречался с Бьянки-сенсей, а Гокудера-кун, ее сводный младший брат, у них матери разные, — Гокудера Хаято, мысленно произнес я это имя несколько раз про себя, пока перед моими глазами не предстала картинка пепельноволосого сорванца, который приезжал вместе с Реборном к нам погостить. Да, точно. Это необычайно красивый парень с зелеными глазами и странным цветом волос. Если вспомнить, мы с ним тогда очень сильно подрались из-за того, что он съел мою клубничку на пирожном, а Юе не понравилось, что Гокудера ударил меня по лицу. В итоге, брат его побил, и отдал мне свою клубничку,…не буду напоминать каким способом…хаха. Но, когда пепельноволосый уезжал, то подарил мне одно из своих колец и сказал, что мы обязательно еще встретимся. — И что полезного ты услышал. — Вообще меня поймал под кабинетом Дино, но он не стал слушать мои оправдания, а просто выпроводил, но кое-что интересное я все же слышал. Реборн сказал: «Он ведь уже приехал. Надеюсь, его избалованность не будет тебе мешать защищать Тсуну. Ах, и еще, Юя не должен ничего знать, понял. Надеюсь, ты все еще на моей стороне». — Кто этот «он»? — Понятия не имею, но могу предположить, что это кто-то из первокурсников, кто поступил, но не был на вступительной церемонии, — я узнал все, что хотел, поэтому после последнего сказанного Мукуро словом, я вышел из комнаты, виновато улыбаясь. — Простите, ребята… — Ты что уснул с зубной щеткой во рту? – взбесился Кея, который, к слову, все еще держал за шкирку отключившегося брюнета, до сих пор не пришедшего в себя. — Прости… — Я попытаюсь выяснить что-нибудь, — кинул Хибари в след, уходящему парню. — Что выяснить? – спросил я, состроив самую невинную моську, на которую только был способен. — Тебя это не касается! Шевели ластами, а то на завтрак опоздаем, — Кея хотел взять меня за руку, но, вспомнив что-то, резко отдернул себя, одарив меня не самым благосклонным взглядом, поэтому я решил, что лучше будет, просто молча пойти за ним. — А Ямамото-кун? — все же не выдержал я, и спросил настолько вежливо, насколько мог. — Оставь здесь. Очухается и догонит. Дрожащими пальцами я открыл дверь в класс. Я боялся, боялся реакции на то, что произошло вчера. Я изо всех сил пытался успокоиться, но тело неминуемо отказывалось слушать своего хозяина. Кое-как открыв дверь, я заглянул в классную комнату. Все были заняты своими делами, поэтому я надеялся незаметно проскользнуть в класс, но удача повернулась ко мне задом и я, споткнувшись о порог, смачно приземлился прямо у чьих-то ног. — А ты, как я посмотрю, все такой же неуклюжий, — послышался насмешливый голос откуда-то сверху, и меня подняли на ноги, аккуратно и за шкирку, не касаясь кожи, что меня очень радовало, — Тсуна, — я поднял голову и утонул в изумрудной пучине. – А ты все такой же маленький, наверное, до сих пор не любишь мясо. — Гокудера-кун? – я смотрел на парня перед собой и не верил своим глазам. Сейчас он выглядел таким мужественным, что этот образ просто не вязался с его женственной детской версией, правда, на язык он все так же остр. — А то! Давно не виделись, мелочь, — хихикнул парень, и я заметил, как его руки нервно сжимаются в кулаки, он изо всех сил борол в себе желание обнять меня. Конечно, такая забота мне была лестна, но почему-то меня больше интересовала причина, по которой он знает о моей боязни, и что за разговор был между ним и Реборном, и кто этот таинственный «он». — Ты его знаешь, Тсунаеши-кун? – из-за спины Гокудеры вынырнула безразличная мина Франа. — Мы, так сказать, друзья детства. — О, ты до сих пор носишь это, — пепельноволосый потянул руку к моей груди, где под легкой рубашкой скрывалось подаренное им кольцо. Меня будто парализовало, а желание Хаято прикоснуться к другу затмило разум, и его рука даже не думала останавливаться, и вот, когда он почти коснулся меня… — Если хочешь потрогать чью-то грудь, можешь воспользоваться моей, шишиши.