Отражение

POV Хибари Маленький, совершенно беззащитный, дрожащий от холода комочек, который хочется просто обнять, согреть, защитить. Впрочем, раньше меня не волновало нечто подобное, тогда почему красные от слез глаза Тсуны заставляют мое сердце сжиматься от боли и сострадания. Я даже не смог забинтовать ему руку, при одном взгляде на истерзанную конечность во мне просыпается просто неудержимая злость. На Юю, прежде всего, да и на себя, ведь я не смог его защитить. — Кея, что-то не так, — на плечо легла теплая рука Ямамото. Он был серьезен, вечная улыбка сползла с красивого лица и уже некоторое время пряталась от меня. Бейсболист был первым и единственным кого я подпустил к себе. Он особенный, но чувств друг к другу у нас нет, но и к кому-либо другому тоже не было. Ямамото только выглядит беззаботно и весело, в свое время он пытался оборвать свою жизнь, спрыгнув с крыши, но он остановился тогда, а потом мы встретились. За улыбкой этого парня много чего кроется, некогда он был настолько беззащитным, что ему с легкостью причиняли боль окружающие, но он все это вытерпел, потому что сильный, даже я это признаю. — Юя, брат Тсуны, — почему-то мне не хотелось говорить об этом. Я чувствовал, что если он узнает, то сможет чем-нибудь помочь Тсуне и тогда я тот, кто не умеет чувствовать и подбадривать, уйду на второй план для обоих. Хотя с Ямамото я знаком дольше, осознание того, что Тсуна может оттолкнуть меня тяжелым грузом давило на душу. — Не может быть, — только и смог выговорить брюнет, тяжелым грузом оседая на пол. – Как он может быть настолько бесчувственным к своему брату? Как такая скотина вообще могла появиться на свет!? – вспылил Ямамото. Я очень редко видел его настолько злым, бейсболиста очень трудно вывести из себя, но это меня не удивляет,…Я уверен, Тсуна ему нравится. — Я кому сказал, пусти?! Тупой ананас! Я тебя взорву сейчас! – дверь в комнату с треском распахнулась, а на пороге нарисовался Гокудера с Мукуро, причем оба выглядели довольно забавно. Рокудо удерживал Хаято, заломив обе руки за спину. Парни пыхтели, матерились и обсыпали друг друга проклятьями. — Заткнись, травоядное, ты нарушаешь мой покой, — меня раздражает подобное поведение, но сейчас я солгал. Эти придурки разбудят Тсунаеши, если будут шуметь, а малыш итак за сегодня натерпелся. Я, конечно, мог и правду сказать, но заботиться о ком-то не в моем характере… — Что ты сказал, ублюдок!? – Гокудера вырвался из лап Рокудо и, подойдя ко мне вплотную, схватил за грудки, встряхнув. — Подобное поведение в отношении меня, равно смертному приговору, но так как ты друг, Тсуны, я тебя не побью, но только на этот раз, — хмыкнул я, отталкивая от себя парня. – А сейчас, ты нам расскажешь, что знаешь про Тсуну и Юю, — прошипел я, приближаясь к парню. Тот вызывающе посмотрел на меня ледяными зелеными глазами. Странно, ведь когда он смотрит на Тсуну они другие. Точно тот Юя говорил, что кольцо подарил ему Хаято. — Я ничего не знаю, — отвернулся парень. Ха, теперь не отвертишься. Я схватил Гокудеру за волосы и вздернул голову вверх так, чтобы наши глаза встретились. – Да неужели. Вот Рокудо слышал странный разговор под кабинетом директора. — Хм…тебя это не касается, — пепельноволосый беззастенчиво сплюнул на пол и зло покосился на меня. — Заткнись и слушай, — вскипел я, с силой вздернув парня вверх из-за чего он сцепил зубы так, что они заскрежетали. – С тех самых пор, как я увидел Саваду, это стало моим делом, поэтому в твоих же интересах все рассказать. Ты знаешь больше, чем известно Реборну, я ведь прав. Скорее всего, ты лично знаком с Юей, а еще вот это интересное колечко, — я достал из кармана драгоценность. Вещь и правда была дорогой, это видно даже невооруженным глазом, но оно какое-то неправильное, как будто незавершенное, чего-то не хватает. — Еще, раз повторю, тебя это не касается, — Гокудера оттолкнул меня от себя с такой силой, что в сжатых пальцах осталось несколько пепельных волосков. – Верни кольцо Тсуне. — Нас обхитрили, — на пороге появился Фран, парень втянул за собой Мукуро и попросил всех сесть. Парни удивленно смотрели на лягушонка, который тем временем осматривал все уголки комнаты. – Хотя бы здесь пусто. Мальчишка уселся на пол напротив всех остальных и вывалил из-за пазухи кучу всяких электронных хреней. — Что это? – моя бровь медленно поползла вверх, давая парню понять, что без объяснений не обойдется. — Это камеры и микрофоны для слежения, — Фран взял две вещи из кучи и представил нашему взору. – Эти были в столовой, эти в ванной, эти в классе, а вот этот я нашел в своей комнате, в ящике Бельфегора, а еще я подслушал интересный разговор, — лягушонок коварно блеснул глазками из-под челки. – Юя тебе не доверяет, подрывник-сан. В комнате воцарилась тишина. Глаза Гокудеры стали величиной с небольшие блюдца, и он недоуменно смотрел на Франа, все же в отместку таращились на него. — Подрывник-сан? – переспросил я, но за моей спиной что-то заворочалось и явило нашему взору миленькое заспанное личико с красными глазками, а после и оголенное плечико, с которого сползла футболка и только врожденная стойкость и терпеливость, сдерживали меня от воплей «какая прелесть!», что нельзя сказать про всех остальных, даже Хаято и Фран. Малыш смерил всех присутствующих удивленным взглядом и хотел, было что-то спросить, но его перебило шипение пепельноволосого. — Тебе лучше молчать об этом, — обратился он к Франу. – Если Тсуна захочет, если поверит вам, он все расскажет, — Хаято встал со своего места, потрепал еще ничего непонимающего малыша по волосам и удалился из комнаты. — Я хочу знать правду, травоядное!