Ты мне нужнее

— Подожди, — внезапно остановил меня Холмс и, оттолкнув, исчез в темном дверном проеме. Я уж подумал, что всё кончилось и можно наконец поспать, как он вернулся, и стало понятно, что детектив принял ещё, чтобы видеть не меня, а Джима − создать иллюзию. И я был не против, потому что понимал Шерлока. Холмс протянул мне крем в тюбике с каким-то бессмысленным рисунком: смазка в этом доме не водилась. Пользовался ли лично этим косметическим средством детектив, или оно ему понадобилось для экспериментов, − уточнять не стал, сейчас это роли не играло. Я взял крем из рук Шерлока и открыл крышку. По комнате поплыл холодный запах, медленно смешиваясь с темнотой помещения. Аромат как будто подчеркивал, что на самом деле между нами ничего нет, и только мрак, скрывая наши настоящие лица друга от друга, позволяет происходить этому странному и ненормальному действу. Холмс лег и снова замер в ожидании. Мне было страшно касаться этого хрупкого тела: казалось, оно легко сломается в моих руках. В этом детектив абсолютно не походил на Джима. Мориарти никогда не отличался стеснительностью и переодевался при мне. Оба были стройными и гибкими, но босс не выглядел так, будто находился на грани истощения. Я даже не мог определиться, хотел ли я когда-нибудь его. Думал ли о сексе с Джимом? Сейчас Мориарти мне казался слишком далеким, смутным воспоминанием. Но нет, тогда он для меня был как командир, кто-то неприкосновенный, о ком в таком контексте даже мыслить не стоило. Я провел языком дорожку по телу Шерлока от шеи до живота и услышал тихое: «Джим». Я вдруг осознал, что, если бы боссу это понадобилось, по его приказу я был готов сделать с ним то же самое, что и с Холмсом сейчас, а потом так же невольно выдохнул бы имя Мориарти. — Хочу тебя, — снова тихо произнес детектив и притянул меня к себе. Его длинные пальцы нервно забегали по моему лицу, и один бог знает, что Шерлок видел перед собой. Взгляд глаз, которые казались гигантскими из-за черных синяков, словно проходил сквозь меня и терялся за моей спиной в темноте. — Давай же. Холмс слегка надавил на мои плечи и толкнул вниз. Перед тем как войти в него, я даже на секунду задумался о том, когда же мы оба успели настолько свихнуться, что делаем это сейчас, представляя кого-то третьего. Мориарти незримой тенью стоял между нами, позволяя детективу получить удовольствие от секса с практически незнакомым человеком, а мне — достаточно возбудиться для того, чтобы переспать с виновником всех моих бед. Я даже не стал растягивать Шерлока: это ничего бы не дало, лишь затянув весь процесс. Входил я аккуратно и осторожно: частично из-за недостаточного опыта с мужчинами — всё же это не по моей части, — частично из-за мыслей о том, что Джим не хотел бы порвать Холмса или причинить ему боль. По большому счету я сейчас приносил в жертву свою настоящую ориентацию. Секс с мужчинами в моей жизни был всего дважды: когда мне попался под горячую руку араб, который уж слишком рьяно пытался меня убить, и с пленником, которого я вел через джунгли долгих пять дней. На безрыбье, как говорится, всё сойдет. Встреть я детектива в другой ситуации, никогда бы не стал его рассматривать как того, с кем хочу переспать. Но сейчас обстоятельства не оставляли мне выбора. Шерлок скрестил свои худые ноги на моей пояснице, прижимаясь всем телом. При этом Холмс еще и судорожно цеплялся за меня, оставляя отпечатки ногтей на спине. Ему было нелегко принять в себя член. Детектив тяжело дышал и то и дело зубами впивался в мое плечо или закусывал нижнюю губу. Я даже невольно прошептал: — Прости, я ста… — Я знаю, Джим. Ты стараешься. Шерлок оказался очень узким − это заводило, плюс у меня давно никого не было. Желание сейчас же отдаться простым животным инстинктам зашкаливало, тело требовало немедленно взять свое, но я не мог себе этого позволить. Из-за призрачной надежды, что босс жив, ради собственного, пусть и несколько ненормального, душевного равновесия я не должен был терять голову, а наоборот, сделать всё, чтобы Холмсу понравилось и у него появился еще один повод бегать по притонам в поисках Мориарти, уже с мыслью о том, что в постели Джиму нет равных. Я начал медленно двигаться, и в какой-то момент детектив со стоном выгнулся дугой − я понял, что нашел нужное положение. Я поцеловал Шерлока в искусанные губы, и партнер довольно эмоционально ответил, зарываясь тонкими пальцами в мои короткие волосы. — А теперь быстрее… − прошептал Холмс, насаживаясь сильнее. По пергаментной коже виска стекла капля пота. У Шерлока ведь почти не осталось сил, и тем не менее все остатки своей энергии он готов был отдать своему любимому врагу. Холмс целовал меня, интенсивно двигался навстречу, сжимал меня в себе. Детектив действительно получал удовольствие от секса с боссом, которого видел вместо меня. Но и я вполне мог признаться, что это лучший секс в моей жизни, хотя и старался не слишком погружаться в это занятие, поддерживая постоянно Холмса за спину и ощущая каждое выступающее ребро. Я боялся, что его позвоночник попросту рассыплется, не выдержав нагрузки и подобной акробатики. Каждый раз, когда я проходился по простате, детектива выгибало так, что голова едва касалась подушки. Когда Шерлок кончил, то, казалось, впал в кому от чересчур сильных чувств, даже глаза закатились. Я осторожно уложил его и накрыл одеялом, потом помог себе сам, наконец полностью расслабившись, когда сбросил груз ответственности за Холмса. После этого детектив приходил каждую ночь: порой был секс, иногда мы просто лежали и молчали. С Лестрейдом отношения не заладились с самого начала. Я сделал фатальную глупость, о которой сразу же пожалел. Шерлок, видимо, по привычке, как раньше обращался к своему доктору, спросил у меня: — Что скажешь? Откуда стреляли? Мы находились на улице, тело лежало в центре. Я прикинул по расположению раны направление, огляделся и нашел подходящий для стрельбы дом. — Оттуда, − я указал на здание. — Почему? − немного удивленно спросил Холмс. Детектив, видимо, привык быть единственной звездой в этом маленьком театре. Джон, не дотягивая до уровня Шерлока, не составлял ему никакой конкуренции. — Жертву с того места отлично видно, на подъезде нет кода или замка, можно легко войти и уйти незамеченным, − опрометчиво пояснил я и дальше рассказал, из какой винтовки стреляли. Остановился только тогда, когда заметил, как удивление инспектора переходит в подозрение. С этого момента я больше не произнес ни слова, молча наблюдая за Шерлоком. Мне нравился его острый ум, но и в этом Холмс разительно отличался от Джима. Босс − ловкий манипулятор, выстраивающий длинные цепочки событий, которые приводили к нужному результату, и самому ему как организатору не составляло труда затеряться в таком сложном плане. Никто не должен был заподозрить, что за всеми убийствами или аферами стоит Джим Мориарти. Все нити вели в никуда или выходили на случайных людей. Босс выступал создателем игр и загадок, а детектив их лишь разгадывал. Хотя, надо отдать ему должное, делал Шерлок это мастерски, подмечая малейшие детали и виртуозно делая выводы, складывая пазл из маленьких кусочков в единую картину. Я даже невольно залюбовался его работой и не заметил, как ко мне подошел Лестрейд. Инспектор долго что-то говорил о том, что Холмсу нужна помощь, но он и слушать никого не хочет, поэтому я должен повлиять на детектива. «У Шерлока хорошие друзья, − это единственная мысль, которая пришла мне в голову во время его речи, − но и они его не спасут». Холмс должен искать Джима и в конечном итоге найти. Инспектор отошел, поняв, что ничего не добьется, и больше мы с ним не говорили. Тем же вечером детектив с горящими глазами потащил меня в какой-то притон, уверяя, что вышел на след Джима. Такой аргумент меня убедил бы полезть хоть в ад. Мы спустились в подвал по грязной лестнице и прошли пару темных комнат, в которых на драных матрасах лежали люди. В последнем помещении, к моему удивлению, было что-то типа бара, но, кроме бармена, присутствовала всего пара посетителей. — Ты знаешь, где Джим! − Шерлок ткнул пальцем в бармена. Тот отшатнулся куда-то назад, роняя бутылку со спиртным. Запах алкоголя тут же заполнил пространство. — Не понимаю, о ком речь, − бармен посмотрел на свою ладонь, в которую впился осколок стекла. Холмс уже открыл рот, чтобы начать рассказывать свои умные выводы, но я не собирался ждать, пока подействует моральное давление. Я перегнулся через барную стойку, поймал довольно тщедушного молодого человека за руку. Рукояткой пистолета одним ударом загнал осколок так, что он вышел с другой стороны кисти. Парень взвыл, попытавшись вырваться, но я оказался сильнее. — Нам нужен Джим Мориарти, − повторил я. Парень указал куда-то в угол − стало ясно, что там кто-то лежит. Детектив метнулся туда и разочарованно произнес: — Не он, − потом, осмотрев лежавшего, вытащил у него водительские права и продолжил: − Черт! Однофамилец! Надо было уходить, но я вдруг ясно осознал, что Шерлок никак не отреагировал на мою выходку со стеклом. Не остановил, не удивился. Я выстрелил по привычке в бармена, потом в посетителей. Джим никогда не оставлял следов, да и публика была не лучшей, чтобы ее жалеть. И мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что Холмс здесь был, а также что мы делали. Уже проверяя, все ли мертвы, я повернулся к детективу, ожидая, что тот теперь-то уж точно как-то по-человечески отреагирует на это, но Шерлок только нервно дернулся и произнес: — Давай быстрее. Холмс с боссом были похожи больше, чем я думал. На следующий день мы оказались на том же месте, но уже в компании полиции. Детектив так же, как всегда, ходил, мешаясь всем и встревая во все: — Преступник убил всех отсюда, − внезапно заявил Шерлок, указывая на меня. Я и не заметил, как занял место у барной стойки − прямо там, откуда стрелял вчера. — Себастьян, отойди, ты мешаешь! − раздраженно сказал Холмс. Я пошел на улицу сквозь полицейских, стараясь сохранять лицо. Детективу же это прекрасно удавалось. Я ни за что бы ни поверил, что он изначально знает о произошедшем там. За последующие три месяца мы уничтожили десять притонов и убили около восемнадцати преступных элементов. Лестрейд сетовал, что в городе начались мафиозные разборки и он никак не может поймать виновных. Шерлок упорно стоял на том, что Джим жив, и я уже не знал, можно ли ему верить, или это говорит в нем кокаин. Холмс порой совсем отрывался от реальности, хотя на местах преступлений рассуждал вполне здраво. Особенно это было заметно, когда несколько раз мы занялись сексом на месте преступления. У детектива совершенно вылетело из головы, что еще пару минут назад он тер виски и сетовал на то, что снова ошибся − и вот, уже называя меня Джимом, расстегивал на мне рубашку. Я чувствовал себя нянькой. Еду приходилось буквально впихивать в Шерлока, и постоянно смотреть за дозой, которую он принял. Два раза у Холмса всё-таки случалась передозировка, когда я не успевал остановить его. И снова больница, где детектив сжимал мою руку, цепляясь за нее, как утопающий за соломинку. В уходе за Шерлоком была рутина, в которой я забывался. Убирая всех, кто его видел в притонах, я будто возвращался в прошлое, где босс еще не умер. Эта отличная иллюзия, в которой я смог бы жить, постепенно затягивала. Холмс становился нужен мне всё больше и больше. Уже так не напрягали настороженные взгляды Лестрейда и брезгливо-недовольные − Майкрофта. Политик давно все понял, но справиться с братом не мог. Я видел тонкие шрамы на запястье младшего Холмса − значит, детектив вполне способен на самоубийство, и Майкрофт не станет рисковать, применяя силу. Запереть брата в психушке тоже для него не выход. Так что чиновнику пришлось смириться с ситуацией. Политик тоже пытался со мной поговорить − скорее, снизошел, − но я не стал слушать Майкрофта. Моя цель заключалась в том, что Шерлок должен жить и искать Джима. Вернувшись однажды в пять утра с безрезультатного похода и оставив за собой пять трупов, мы расположились в гостиной. Холмс что-то лихорадочно говорил уже на грани передозировки, бегая вдоль стены и клея с размаху на нее новые бумажки с надписями. Я слушал вполуха, засыпая и думая о том, что так детектив себе руку отобьет. Дверь распахнулась, и вошел Джим. Я даже не сразу понял, что это он − настолько сюрреалистичным это казалось. Идеальный, отглаженный и резкий, Мориарти обвел взглядом комнату и брезгливо поморщился, посмотрев на Шерлока. Босс сразу заметил расширенные зрачки, помятый пиджак и легкую небритость. Сделав пару шагов по направлению к Холмсу, Джим с размаху ударил его по лицу − слабость в теле детектива дала о себе знать, и тот, дернувшись, невольно отступил к шкафу и сполз по нему вниз. Из носа тонкой струйкой потекла кровь, но при этом Шерлок улыбался. Картина была жуткой, но я понимал, почему улыбка играет на его лице: Холмс оказался прав − Джим жив. Мориарти наклонился к нему и сдавил пальцами подбородок: — До чего ты себя довел без старого доброго злодея? Смотреть противно. Тяжело жить, когда вокруг преступления, которые даже Моран может разгадать? Думаю, я смог доказать тебе, что без меня ты никто, и скука выжрет тебя изнутри и заставит свихнуться! Босс отбросил голову детектива от себя, как будто испачкался в чем-то, и повернулся ко мне. Шерлок бессильно растянулся на полу. Как же нестерпимо мне хотелось ему помочь. Достать платок, вытереть кровь, поднять, довести до кровати, но я натолкнулся на предостерегающий взгляд Джима, как на лезвие ножа: — Мне не нравится, что ты рядом с ним, − Мориарти обратился ко мне. − Ты сейчас же уходишь со мной. Босс смотрел на меня с легким прищуром и ждал реакции. Я отлично знал этот взгляд: любое неповиновение − и он убьет и меня, и Шерлока. То, что босс пафосно заявил в бассейне, что не пачкает руки, было всего лишь игрой на публику. Джим прекрасно умел стрелять, и сейчас карман пиджака Мориарти оттопыривался, а ткань обтягивала пистолет. Я поднялся. К состоянию, близкому к смерти, я привык, так что пулю принял бы легко, но я не хотел смерти для Холмса. Уже в дверях я не выдержал и обернулся: детектив всё так же лежал на полу, и рядом с ним всё увеличивалась лужица крови; глаза были открыты, и он, не мигая, смотрел мне вслед.