Вернуть время

Два с половиной года назад Она не знала, когда точно всё это началось. Видимо, давно, просто она не замечала, закрывала глаза и уши, притворялась, что всё хорошо. Любая катастрофа в отношениях не возникает сама по себе, она складывается из мелочей. Крошечных размолвок, незначительных ссор, незаметного для глаза отчуждения. А потом микроскопическая трещина в фундаменте семейной жизни разрастается до катастрофических размеров, и тогда её уже ничем не залатать. Жади не знала, когда они с Лукасом стали чужими. Не знала, почему. Возможно, причиной была их первая крупная ссора, случившаяся примерно через год после женитьбы. Они оба хотели детей, и много, чтобы наполнить купленный новый дом весельем и радостными хлопотами. Но почему-то не получалось, Жади не беременела. Консультации с лучшими врачами Бразилии и США ничего не дали, тесты показывали, что оба родителя здоровы и могут иметь детей, несмотря на то, что обоим за сорок. Врачи не знали, в чём дело. Лукас начинал нервничать, и Жади не знала, как его успокоить. Вокруг них все, казалось, наслаждались семейной жизнью, отцовством и материнством. И только Жади и Лукас по-прежнему жили вдвоём в шикарном большом доме. В течение года они не говорили о своей проблеме никому из близких, внешне изображая счастливую пару, а затем приходя домой и срываясь друг на друга. Говорили ужасные вещи, которые на самом деле даже не думали – или, может, им только хотелось потом верить, что они этого не думали. Громкие ссоры сменялись бурными примирениями, и постепенно Жади начала к этому привыкать. Но внезапно ритм их семейной жизни резко изменился: Лукас стал главой компании. Теперь он стал реже бывать дома и позднее возвращаться, а на семейных вечеринках, где Жади теперь нередко приходилось появляться одной, она всё чаще ловила на себе неодобрительные взгляды его родственников. Вскоре она поняла, что в действительности клан Феррасов никогда её не принимал – просто поначалу, ослеплённая любовью к Лукасу и осознанием того, что они, наконец, вместе, Жади ничего этого не замечала. Однако постепенно она прозревала, и мираж вокруг рассеивался. Шёл четвёртый год их брака с Лукасом, и у них по-прежнему не было детей, зато были оптимистичные прогнозы врачей, что ещё чуть-чуть и всё получится. Но Жади уже чувствовала, что скорее умрёт, чем дождётся этого «чуть-чуть». Лукас бесился, не всегда показывая своё раздражение, но Жади всегда это чувствовала. Шёлковая повязка, мешавшая ей видеть столько лет, истончалась с каждым эгоистичным поступком мужа, с каждым небрежно брошенным ранящим словом. И постепенно Жади становилось ясным: человек, о котором она грезила столько лет и с которым связывала свою судьбу, воспринимает её совершенно иначе. Для Лукаса существовали только его трудности, его усталость, его страхи, его горести и обиды. Он не принимал в расчёт, что жена может чувствовать то же самое, а все её старания утешить его и наладить их отношения воспринимал как должное. Вскоре Жади стала замечать и другую особенность Лукаса: он всегда, в любой ситуации, пытался найти виноватого. Того, на кого можно свалить все ошибки и неудачи. И что интересно, этим человеком мог быть кто угодно – но им никогда не оказывался сам Лукас. Постепенно, с годами, Жади осознала, что роль виноватого в их семье отведена ей.