История Иккинга (ориг. Hitchups)

      Иккинг предпочитал оставаться выше облаков, когда они летели в ночи… Особенно тогда, когда облака образовывали плотное одеяло, укрывающее весь мир. Над облаками Иккинг мог неплохо видеть, потому что даже самые тёмные из них отражают и усиливают свет звёзд и луны, так что даже жалкие человеческие глаза могут воспринимать окружающее.       Но в беззвёздные ночи, когда его окружала только вода снизу и тучи сверху, Иккинг оставался слеп. Ему казалось, что они движутся через холодный чёрный водоворот. Это ощущение подавляло всю радость полёта.       И всё же, они были именно тут: скользили вдоль пенистых гребней пролива, под бледным светом луны в середине своего пути. Иккинг замёрз, его продувало ветром, и он ничего не видел.       А всё из-за Беззубика.       ::Я могу поймать её так, что ты даже не заметишь!::       У Иккинга не заняло много времени понять, что Беззубик был отчасти высокомерным, и любил соревноваться, подчас сам с собой… А ещё он был склонен хвастаться своими навыками.       – У меня для тебя новости: я уже заметил, – сухо ответил Иккинг. Он испытывал всё что угодно, но не восхищение своим другом. Пропитанные солёной водой ледяные ботинки были этому явным подтверждением.       Беззубик думал, что он может схватить на лету рыбу, не промочив Иккинга. Но он не мог. Пока что.       ::В этот раз точно не заметишь:: – заверил его Беззубик. Похоже, он мог без проблем чуять рыбу, плавающую у поверхности.       – Если я потеряю свои ноги, я не смогу помогать тебе летать. И тогда мы оба останемся на земле, жалкие и беспомощные.       ::Ты всё так драматизируешь…::       Иккинг громко вздохнул, надеясь, что его недовольство хотя бы было замечено.       Они доберутся до земли до того, как он отморозит ноги – они оба прекрасно знали это – а его новые ботинки обеспечивали неплохую защиту. И Беззубику действительно требовалось больше еды, чем ему, так что лёгкий ночной перекус вполне можно было понять…       Но он хотел видеть! Он был человеком, и слух совсем немного помогал ему почувствовать себя комфортно. Обоняние же было совсем бесполезным. В лучшем случае Иккинг мог угадать, насколько они близко к воде, по звуку хлюпания волн, сталкивающихся друг с другом. А всё, что он чуял - солёное море и тяжёлый воздух перед дождём.       Беззубик коротко панически вскрикнул и ринулся вверх. Он изменил направление так резко, что наездник оказался почти перевёрнутым.       – Эй, потише!       Сработали рефлексы Иккинга. Он перещёлкнул стремя в положение 2, чтобы компенсировать движение. Он не мог видеть. Он не был предупреждён. Он мог только доверять.       Впервые за многие месяцы действия наездника и дракона оказались не синхронизированы. Действия Иккинга привели к тому, что Беззубик оказался перевёрнутым в воздухе, что заставило мальчика только сильнее в него вцепиться. Беззубик всё ещё был в панике, усиленной этими секундами полной уязвимости. Он быстро перевернулся в воздухе в нормальное положение и понёсся прочь от воды, отчаянно хлопая крыльями.       В результате резкого манёвра Иккинг вывернул ногу, которая теперь болела. Его пальцы вцепились в мокрую кожу и попытках удержаться в седле.       – Успокойся, всё хорошо, – ворчал он, пытаясь понять намерения Беззубика. Он перевёл хвост в четвёртую позицию, и позволил дракону сделать всё остальное. Они взлетали всё выше и выше, и намного быстрее, чем когда-либо ещё.       Когда воздух стал холодным, липким и плотным, Иккинг понял, что они прошли через облака. Наконец появился свет. Он был бледным и серым, но он был, и Иккинг даже мог разглядеть собственные руки. Иккинг бы намного больше заинтересовался своим вернувшимся зрением, если бы не пережитое минуту назад.       – Что это было? – спросил Иккинг. Его сердце отчаянно колотилось в груди, а с высотой пришли воспоминания о том, насколько холодной может быть ночью солёная вода. Он ещё не забыл своё ограбление пиратского корабля.       ::Внизу что-то есть… Очень большое…:: Беззубик звучал раскаивающееся. ::Ты в порядке?::       Иккинг мог практически чувствовать, как беспокойство покидает дракона. Ему оставалось только гадать, насколько они были близки к опасности, о которой он даже не подозревал, когда Беззубик начал действовать.       И если бы он упал… У них обоих были бы большие проблемы.       Иккинг потянулся к холодным чешуйкам на шее Беззубика, собираясь дать ему дополнительных ощущений. Его нога всё ещё болела – наверное он что-нибудь потянул – а руки тряслись не только от холода.       – Со мной всё хорошо. Давай полетим во Фландрию, – было всё, что ответил Иккинг.       Если что-то могло так напугать Беззубика, у него не было никакого желания с этим встречаться. ***       – Астрид, дорогая, можешь подойти на минутку? – позвала дочь Глюм Хофферсон, мастерски орудуя иголкой над льняным платьем.       Грустная девочка подняла голову от ткацкого станка, на котором пыталась научиться работать. Мать заставляла её практиковаться, утверждая, что Астрид нужно знать, как вести хозяйство нормального Викинга. Хотя и возмущённая этим бесполезным поручением, Астрид взялась за дело так же, как она бралась за что-либо ещё: чётко, целеустремлённо, безупречно.       К сожалению, ткань, которую она пыталась сделать равномерной, отказывалась повиноваться её воле. Она решила, что ткацкий станок станет её величайшим противником… Вторым после драконов.       Она положила костяную палочку и нити (впрочем, не слишком аккуратно), бросила на свою работу испепеляющий полный неповиновения взгляд и встала с места.       – Да? – спросила она с вымученной вежливостью. Её терпение весь день было на грани, и душная комната никак не улучшала ситуацию.       Астрид всегда была близка к своему отцу, который теперь был в исследовательской экспедиции и не вернётся ещё две недели. Он был единственным, кого она понимала – кроме оружия – и с кем она могла шутить во время тренировок. Без его успокаивающего присутствия в доме отношения между ней и матерью становились всё более и более натянутыми.       – Ты ведь знаешь Гнавретча, правда? – спросила Глюм. Она продолжала работать, мастерски работая одновременно и языком, и иголкой. И хотя она никогда не собиралась тратить столько времени на вышивку, Астрид не могла не завидовать ей. Она никогда не справлялась с многозадачностью – она была слишком сконцентрирована на одной цели.       – Да, – с подозрением подтвердила девушка. На Олухе все знали всех, и Гнавретч не был исключением. Мужчина слегка за тридцать, нормальный охотник на драконов, но более хороший кораблестроитель. Овдовел прошлой зимой, когда его молодя жена заболела на последних месяцах своей первой беременности.       – Что ж, он придёт к нам с предложением своей руки—       С самого начала этого разговора страх маячил на краю сознания Астрид, но только теперь она поняла почему.       – Мама, нет! — и с весьма щедрым выкупом за невесту. Его семья неплохо обеспечена.       – Я воин! – возражала Астрид, пытаясь подавить панику и вернуть контроль над эмоциями. Её надо было оставаться спокойной… но она была готова на всё, чтобы избежать этого. – Я лучшая в деревне!       Глюм вздохнула. – Да, это так, дорогая, но—       – Ты… Ты не можешь просто выдать меня замуж! Не теперь. Я нужна деревне, возможно больше, чем добрая половина других воинов.       – А мне надо, чтобы о тебе позаботились, – прервала Глюм возражения дочери. – Тебе уже шестнадцать – достаточно, чтобы выйти замуж. И… – она на секунду остановилась, – и финансовый аспект для нас также немаловажен, поэтому мы пока ни на что не согласились, – Глюм снова помедлила, аккуратно подбирая подходящие слова. – Ты действительно лучшая, любимая, и мы с отцом очень тобой гордимся… Поэтому мы ожидаем, что в течение зимы и после неё получим и другие предложения. Вретч – это неплохой выбор, но если мы не будем торопиться, то будут и лучше.       Астрид приходилось постоянно следить за тем, чтобы не уронить челюсть.       – Что я такое? Як, которого продают с аукциона? – закричала она.       Ей было жарко. Ей хотелось проклясть мать за то, что она рассказала ей это, проклясть Гнавретча за то, что он положил этому начало. Проклясть отца за то, что он не с ней в эту минуту и не заступается за неё, проклясть, наконец, саму себя за то, что не заметила этого после долгих недель надоедливых тонких намёков. Но больше всего ей хотелось проклясть богов за то, что они сделали её женщиной. Почему, ну почему не могла она родиться мальчиком? Или в племени Болотных Грабителей? Где-нибудь подальше от Олуха? Даже во времена войны, когда их роли становились ближе, они никогда не были одинаковыми. Её… её постоянно сдерживали.       Статус, дети, выживание – это были главные приоритеты Викингов. На Олухе несколько иначе: выживание, дети, статус. Всё было завязано на войну. Мужчинам разрешали ставить битву своим первейшим приоритетом. Многие женились ради права собственности, продолжения рода и чтобы сохранить о себе память. Это была простая, прямолинейная жизнь, которую Астрид могла бы полностью контролировать. И в которой она смогла бы значительно продвинуться.       Но когда женщина выходила замуж, она всецело посвящала себя хозяйству. Ожидалось, что для неё семья всегда на первом месте, и она должна обеспечить им комфорт и безопасность, прежде чем отправляться на охоту. Женщины никогда не совершали первое убийство, если они управляли семьёй.       А беременность… О боги. Она не хотела… Она…       – Не смей разговаривать со мной таким тоном, – огрызнулась Глюм. – Это твоё предназначение, и ты знаешь это. Это не должно тебя удивлять. Или ты хотела бы выйти замуж за какого-нибудь южанина, и стать не больше чем собственностью? Во имя Одина, тебе же уже 16! Тор всемогущий, мы стали слишком мягкими с твоим поколением. Мы могли бы начать принимать брачные предложения ещё много лет назад, но нет, твой отец решил потворствовать твоему желанию стать воином.       Глюм подумала о девчонке Торстон, с которой Астрид иногда проводила время. Несчастной было уже почти семнадцать, и замужество ей явно не светило. Конечно, это могло быть связано с тем, что она наводила ужас на всех окружающих…       – Ты можешь выйти замуж и продолжать сражаться, – добавила она. Её голос стал более мягким, почти успокаивающим, но её взгляд ясно давал понять, что возражений она не потерпит. Замужество станет её новой целью.       Астрид смотрела в глаза матери, её вид говорил о готовности убивать. Повисла долгая пауза. Наконец Астрид потупила взор.       – И папа согласился?       Она сфокусировалась на знакомых трещинах и выбоинах в дереве, на линиях, которые она давно помнила. Она чувствовала, что задыхается. Как будто жизнь, от которой она всегда пыталась убежать, наконец настигла её, и теперь навечно свяжет узами общественных обязанностей.       Она не заметила медленный утвердительный кивок Глюм, возможно специально.       – Да, согласился.       Астрид никак не проявила свою реакцию на этот скрытый предательский удар. Было глупо сердиться на отца. Мать в одном была права – это всё равно случилось бы, так или иначе. Конечно, отец хотел бы увидеть её достойное будущее – все отцы хотят этого. Конечно, он захочет передать её другому мужчине, другой семье. Захочет отказаться от их разговоров по ночам и тренировок рано утром…       Удар сотряс весь дом. Забор пастбища прямо под окнами ярко вспыхнул. С чердака посыпался мусор, падая им на головы и на незаконченное платье.       Не успели крики Викингов и блеяние перепуганных овец просочиться в дом, а Астрид уже схватила свой топор.       – Астрид! – угрожающе сказала Глюм. – Астрид, мы не закончили этот разговор!       Астрид уже успела добежать до двери. Эти слова заставили её остановиться в проёме. Она прикусила губу. Её мать пыталась ставить её социальное положение более важным, чем текущий драконий налёт!       Она резко развернулась на месте и выставила топор в сторону женщины, во второй раз за сегодня пообещав себе никогда, никогда не становиться похожей на неё.       – Я собираюсь прямо сейчас доказать свою ценность, – кричала Астрид в ярости. – Я лучше буду там, с оружием в руках, чем… Аргх! Я скорее дам дракону убить себя, чем выйду замуж! – последняя часть получилась весьма драматичной. Она распахнула дверь – шире, чем было необходимо – и эффектно захлопнула её за собой.       Её наглость будет дорого стоить, в этом Астрид была уверена. Если она выживет сегодня – а иначе она поступать и не собиралась – то ей предстоит крупная трёпка, прежде чем ей позволят упасть в постель.       Но это того стоило.       Она переступила через кучу горящих досок и ударила плашмя Змеевика по голове. Дракон отступил назад и бросил овцу, которую пытался унести.       Рукоять топора задрожала от удара. Руки Астрид потеплели. Именно это она хотела почувствовать – свою собственную силу и компетентность, а не руки какого-то торговца.       Подпитываемая яростью, с которой она знала, как справляться, Астрид издала боевой клич и бросилась на дракона. Он отпрыгнул назад, мотая головой и пытаясь сфокусировать зрение.       Он не убежит от неё, она была в этом уверена. Она снова опустила свой топор, желая снова ощутить эту силу, ощутить его кровь и боль и знать, кто был её причиной. Сегодня она хотела чувствовать себя воином и никем больше. Она хотела ослабить этот тугой узел в груди.       Это стоит всех неприятностей… хотя бы и только на одну ночь. ***       – Я собираюсь немного поболтаться по городу, – объявил Иккинг, потягиваясь под полуденным солнцем. Он спал с тех пор, как они остановились – а это было задолго до рассвета – и чувствовал себя хорошо отдохнувшим. К тому же, новая просторная одежда оказалась очень комфортной.       ::Ты всегда хочешь болтаться по городам:: – вяло прокомментировал Беззубик. Он всегда был таким после полудня. Он снизошёл до того, чтобы открыть глаза, обращаясь к Иккингу, но они ни на дюйм не сдвинулся со своего места.       – Это круто! Архитектура постоянно меняется, и у них наверняка будет полно разнообразной еды…       ::Ты умеешь говорить французские слова?:: – спросил Беззубик.       Иккинг на секунду задумался, потом пожал плечами.       – Лучше, чем по-английски. В любом случае, мы всё ещё близко к Уэссексу. У побережья должно быть много людей, говорящих на разных языках – это основная торговая территория.       ::А когда мы будем в землях, языка которых ты не знаешь?::       – Ты можешь кусать людей до тех пор, пока они не станут меня слушаться, – улыбнулся Иккинг. – Не нужно никаких слов!       ::Да, это точно убедит их оставить меня в живых:: – Беззубик подвинул хвост так, чтобы закрылок закрывал ему глаза. Он, похоже, ещё не выспался. ::Будь осторожен. Возвращайся. Не дерись. Пока-пока::       Иккинг только улыбнулся этой такой человеческой фразе. Он отсалютовал ему, и, зная, что Беззубик этого всё равно не заметит, отправился в сторону берега. Насколько он смог разобрать прошлой ночью, если идти по берегу на восток, в результате можно дойти до поселения. Он хорошо это помнил, потому что его глаза в полной темноте замечали любой источник света – даже окно, освещённое свечой, в нескольких километрах от него.       Солнце начинало греть ему спину, когда проглядывало через облака, а равномерный шум прибоя создавал очень расслабляющую обстановку для послеполуденной прогулки. Он шёл и шёл вперёд, слегка прихрамывая из-за потянутой мышцы. Ничего серьёзного, что могло бы помешать приятной прогулке…       Неожиданно ему в лицо прилетела вода. Снова. И хотя в любую минуту мог начаться дождь, Иккинг знал, что она из моря.       – Что не так с этим проливом? – пробормотал Иккинг. Вне зависимости от того, на каком он был берегу, чему-то в проливе он не нравился. А прошлая ночь…       Прошлой ночью оказалось, что это пугает даже Беззубика. Каким-то образом Иккинг знал, что то же самое он почувствовал вчера на пристани, и его же встретил сейчас. Может быть, оно его преследовало?       Несмотря на все эти мысли в голове, ноги несли Иккинга ближе к прибою. Может, любопытство его и погубит, но ему действительно надо было знать.       Иккинг был достаточно близко к опушке леса. Если дела пойдут совсем плохо, он всегда может рвануть обратно к Беззубику. Потянутая нога не слишком его замедлит.       Иккинг продолжал идти к морю, составляя в уме оправдания. Он внимательно следил за мокрыми камнями и резкими порывами ветра, которые становились сильнее по мере приближения к воде. Но в то же время он постоянно смотрел на воду, пытаясь поймать это чувство странности или заметить какое-нибудь несоответствие.       И он почувствовал себя величайшим идиотом, когда так ничего и не заметил.       – Ну давай же, выходи, – бормотал Иккинг в пространство, зная, что беспокоится из-за пустого места. – Боги, какая глупая трата…       Поверхность моря взорвалась. Гигантское длинное создание поднялось из глубин почти на пятьдесят футов над морем так быстро и резко, что Иккинга окатило с головой.       Бело-голубое змеиное тело, возвышающееся над морем и сливающееся по цвету с окружением, оказалось одной толстой шеей. Голова на ней была нехарактерной для змеи. Вытянутая, но круглая морда, с двумя дыхалами и с шипами, соединёнными перепонками, на нижней челюсти. По бокам его тела красовались несколько рядов крупных шипов, оканчивающихся на голове двумя длинными витыми рогами. Иккинг не знал, насколько большая часть создания осталась под водой – и были ли у него плавники или ноги – но он не мог оторвать взгляда от его головы.       Иккинг стоял там, замёрзший, промокший, приросший к месту, зная, что его неожиданное появление не было случайностью.       Нижняя губа обнажила гигантские клыки, пока оно рассматривало Иккинга затуманенным взглядом. Иккинг сказал бы, что оно слепое, если бы взгляд не был чётко сфокусирован на нём. Это было оно… то, что он почувствовал раньше. Это присутствие… Эта сила… Что-то в этом существе говорило о его глубокой древности.       Сердце Иккинга бешено колотилось. Он не мог кричать, или говорить, или дышать. Он не мог двигаться. Он вроде бы хотел бежать отсюда. Он знал, что ему надо бы двигаться, что сейчас ему уже стоило со всех ног бежать к Беззубику, но он не мог заставить себя отвернуться. Колени отказывались повиноваться, и у него не было никакого желания поворачиваться спиной к тому великолепию, которым было это существо.       Это был морской змей. На олухе с ним не сталкивались, но все слышали легенды о его неуловимом поведении и скрытных подводных атаках. Это был миф, который вдруг решил стать правдой лично для него.       Он скользнул вперёд с грацией, неведомой людям, и с подвижностью, рождённой морем. Иккинг не осознавал этого, слишком поглощённый созерцанием. Чудище опустило голову так резко, что это заставило Иккинга спохватиться и отступить назад.       – О боги… – он вскинул руки – то ли для защиты, то ли, что бы успокоить змея, он не знал сам – и закрыл глаза.       Он вспомнил, как попробовал применить драконью мяту на Громмеле, и это хорошо закончилось. Потом он вспомнил не такой радужный эпизод с вивернами.       Но Беззубик говорил, что виверны как крысы… Этот же был намного больше, и, возможно, такой же умный, как Беззубик.       И, возможно, он не собирался проглотить его, потому что он всё ещё был жив.       Иккинг приоткрыл один глаз и увидел огромную трепещущую ноздрю. Горячий воздух омывал человека, а от мокрой чешуи доносился слабый запах рыбы.       Иккинг медленно и нерешительно поднялся на ноги. Он стоял перед головой, которая легко могла оказаться в пять раз больше его роста.       Она смотрела на него… но не предпринимала никаких действий для его убийства. Это было хорошо.       – Хей, – голос сорвался, и Иккинг прочистил горло, пытаясь унять нервы. – Привет. Я… – он глубоко вдохнул, пытаясь принять то же спокойствие, которое он испытывал при общении со всеми драконами. Эксперимент с вивернами провалился, но это существо ещё не атаковало. По крайней мере, оно никак не отреагировало, когда Иккинг обратился к нему.       – Я, ммм, я Иккинг, – представиться было хорошей идеей. – Ты – эээ – следуешь за нами, да?       У него не было с собой драконьей мяты… Да и сработает ли это на морском змее? Был ли он вообще драконом? Были ли… какие-нибудь… драконьи водоросли с аналогичным эффектом? Иккинг не хотел подходить достаточно близко, чтобы проверить, сработает ли нажатие на ту точку на шее.       Хотя, у него практически не было выбора. Гигантская голова неумолимо приближалась к нему. Ноздри снова и снова втягивали воздух, очевидно, пытаясь разобрать его запах.       – Ох, подожди, подожди! – Иккинг пятился назад, спотыкаясь о каждый камень. То, что он ещё не упал, было поистине чудом, но он начинал терять голову по мере того, как намерения морского змея становились всё менее и менее очевидными. Сначала он собирался съесть его, потом не собирался, а теперь?..       Теперь его губа закатилась, обнажив два длинных клыка и полную пасть острых зубов. Зрачки полностью сузились, и раздалось глубокое низкое рычание. Что бы он ни почуял, ему это не понравилось.       Иккинг через силу сглотнул, не в силах оторвать глаз от пятнистых зубов, несмотря на то, что его обдавало солёным вонючим дыханием.       – О Фригг… – он снова выставил перед собой руки со слегка трясущимися пальцами. Спастись будет сложновато – время, когда можно было убежать, давно прошло.       Что-то тяжёлое ударило его в бок и заставило морского змея с шипением отступить в море. Иккинг неловко приземлился на каменистый берег, поцарапав ладони.       ::ИККИНГ! Быстро в лагерь!::       Иккинг потряс головой и закашлялся. Он оглянулся назад. Чёрный дракон смотрел на морское чудовище, обнажив зубы и размахивая хвостом. Из всего прочего Иккинг заметил, каким крошечным казался Беззубик.       – Б-беззубик?.. Что?.. – откуда он появился? Сколько времени он уже был здесь?       Ситуация была в точности как в лесу – Беззубик стоял между ним и опасностью – только в другом месте и с другим противником. Иккинг поднялся на трясущиеся ноги. Он уже не чувствовал себя в непосредственной опасности, теперь, когда морской змей немного отступил.       Не то чтобы они были в безопасности… Иккинг знал, насколько быстро он может двигаться, когда хочет ударить.       ::Это не твоё дело!::       – Что? – Иккинг был полностью сбит с толку. Он так и не выполнил команду Беззубика, просто стоя и наблюдая за происходящим.       ::Он бы не причинил тебе зла! Он не опасен!::       Иккинг был вынужден не согласиться с последним утверждением. Клыки змея были длиннее, чем он целиком! ::О, ты правда это заметил?::       Несколько мгновений Иккингу казалось, что Беззубик может читать его мысли, но потом он внезапно понял. Беззубик разговаривал не с ним, а с морским змеем.       ::Разумеется он пахнет! Он мой человек!:: – и после небольшой паузы – ::Конечно::       Тон Беззубика постепенно изменился с панического на раздражённый, а теперь был почти саркастичным. Иккинг очень хотел бы понимать реплики морского змея. Что бы он ни сказал, это разозлило Беззубика, но никак не проявилось в его движениях.       ::Ни в коем случае! Возвращайся в воду! Мы покинем это место достаточно скоро!::       Иккинг нахмурился. Может, ему стоило установить одну из тех забавных связей с морским змеем (не то чтобы он знал как). Тогда бы они смогли устроить приятное обсуждение втроём, и он смог бы внести свой вклад. С дипломатией у Беззубика явно было туговато.       Беззубик развернулся и не слишком нежно подтолкнул Иккинга в сторону лагеря. Иккинг очень удивился, когда обнаружил, что морской змей действительно скрылся под водой, как и говорил Беззубик.       – Беззубик, что?.. – он обернулся назад, с трудом заметив серую голову чудовища на фоне каменистого моря. Только глаза виднелись над водой, ужасающе пристально наблюдая за ними – или за ним.       ::Идём:: – проворчал Беззубик. У Иккинга возникло чувство, что злость Беззубика распространяется не только на морское чудовище.       И он был прав. Как только они вошли под крону деревьев, Беззубик обернулся к нему в той же напряжённой позе, в которой противостоял морскому змею.       ::О чём ты вообще думал?::       Эта свирепость застала Иккинга врасплох.       – Я… Я просто хотел увидеть…       ::Увидеть что? А если бы он был голодным?::       – Но в конце концов всё осталось хорошо, – раздражённо заметил Иккинг. – Я не думаю, что он собирался съесть меня.       ::Дай угадаю, ты пытался приласкать его?::       – Нет, не пытался!       ::Но ты очевидно не убежал оттуда!::       – Ты не…       ::Это я точно знаю! Я знаю, что ты остался! Ты пытался подружиться с ним – ты всегда так делаешь!::       – Я…       ::Он мог бы убить тебя!:: – продолжал Беззубик, не желая слушать отговорок Иккинга. ::Ты хотя бы знаешь, кто это был? На что он способен?::       У Иккинга были неплохие события по обоим вопросам. Но всё же, змей не решался действовать. Это было странно.       – Но он же не… – начал было Иккинг, только чтобы дракон снова прервал его.       ::Я не был достаточно близко! Это в точности как в последний раз – ты просто не думаешь, правда ведь?::       Стая птиц взлетела с ближайшего дерева, и Иккинг невольно отступил на шаг. У него было такое ощущение, что он снова разговаривает со Стоиком.       Возмущение переполнило Иккинга, и он крикнул: – Тебе не надо постоянно меня защищать! Я не беспомощный, в конце концов!       ::Нет, я должен защищать тебя:: – прорычал Беззубик.       На секунду повисла тишина, пока они пристально смотрели друг на друга. Беззубик тяжело дышал, обнажив зубы, и для стороннего наблюдателя он казался бы устрашающим, но Иккинг чувствовал в нём только негодование и обиду.       Иккинг кивнул. – Хорошо, я согласен.       Он отвернулся от Беззубика и поплёлся к лагерю.       – Хорошо, – повторил он себе под нос.       ::Куда ты собираешься?::       – В город, – коротко ответил Иккинг, – где, можешь быть уверен, меня не съест морское чудовище.       ::Я должен принимать во внимание не только морских чудовищ. Похоже, у тебя талант попадать в опасные для жизни ситуации! Тебе приносит удовольствие сводить людей с ума?::       – Что ж, это единственное, в чём я хорош, так что да!       Он подошёл к небольшой полянке, где они остановились на это утро, и направился к своим пожиткам.       ::Тебе не стоит этого делать!::       Иккинг не успел дойти до мешка, как снова почувствовал на себе тяжесть Беззубика, с силой придавившую его к земле за плечи.       – Уфф, – проворчал Иккинг, – что ты вообще делаешь?       ::Держу тебя в поле зрения, пока ты не будешь готов улететь с этого берега. Почему бы тебе не поспать, пока не просохнет твоя одежда?::       – Я только что выспался! – огрызнулся Иккинг, безуспешно пытаясь выбраться из стальной хватки Беззубика. Раздражение только продолжало нарастать. – Почему ты так чертовски напуган этой дрянью? Он меня даже не поцарапал! И не пытался! И не думаю, что собирался это делать!       ::Этого ты не знаешь::       – Но и ты тоже!       Повисла тишина. Иккинг понял, что Беззубик отвечать не собирается.       – Беззубик? Беззубик, слезь с меня! По крайней мере, дай мне переодеться!       И снова дракон не ответил. Иккинг знал, что он не умер: он чувствовал, как поднималась и опускалась его грудь.       – Это так глупо!       ::…::       – Чёрт побери, Беззубик!