История Иккинга (ориг. Hitchups)

      Иккинг ожидал Домокоса на берегу с тяжестью на сердце. Далёкие крики мужчин и еле слышный лязг оружия слышались на фоне волн, только усиливая напряжение. Скорость Ночной Фурии по сравнению с лошадью была поистине чудесной – хотя она и казалась ему совершенно естественной: он уже успел слетать на остров и вернуться. Многие женщины и дети, спрятавшиеся в бункере, наблюдали за его поспешными сборами. Он обрывисто объяснил свой отъезд, используя часто употребляемые английские и некоторые венгерские слова, которые он успел запомнить. Они поняли правильно; некоторые поклонились ему по восточному обычаю, некоторые – подали руки по западному, некоторые – обняли и похлопали по спине. Ни Катул, ни Тюнде там не было, и Иккинг решил, что они на материке – либо со своими лошадьми, либо спрятались в другом лагере.       Катул так и не получила шанса покататься на Беззубике. Во всяком случае, не в этот раз. Иккинг лелеял мысль, что однажды он вернётся сюда, потому что он так и не попрощался со всеми.       – Хиксти! – раздался голос под топот копыт. Домокос вылетел из седла ещё до того, как лошадь полностью остановилась. При других обстоятельствах Иккинг посмеялся бы над этим движением, которое он и сам многократно совершал. Конь венгра, Халап, нервно рыл копытом землю и осторожно поглядывал на Беззубика, но оставался рядом с хозяином.       – Домокос, – выдохнул Иккинг. Зная, что битва разворачивается уже на окраинах лагеря, он едва мог дышать.       Без комментариев он протянул прибывшему человеку рог – тот рог, из-за которого всё это началось. Домокос не забрал его сразу, а уставился на него, как будто это была галлюцинация. Которая сейчас исчезнет.       – Обещание есть обещание, – улыбнулся Иккинг несмотря ни на что. Его голос вывел Домокоса из транса, и он почтительно забрал рог.       Грубые руки ощупывали резные символы, воинственно, но бережно. Домокос глубоко вздохнул; как будто помолодев, он прикрепил кожаный ремень к петле у себя на поясе.       – Дай мне свою карту, – приказал Домокос. Иккинг незамедлительно выполнил поручение, и скоро потрёпанный пергамент был развёрнут у них под ногами. Домокос нагнулся рассмотреть её и указал пальцем на место, обведённое несколько раз.       – Ты хочешь добраться до этого Мик-ла-гарда, да? – после утвердительного кивка Иккинга он переместил палец на точку на голубой линии, которая, как знал Иккинг, представляла Дунай.       – Следуй по Дунаю на юг до этой реки, Морвы, – палец перешёл на другую синюю линию. – Следуй по ней до стара планина… до Старых Гор. Вот маленькая речка, которая протекает между ними, – он ткнул в тонкую синюю ниточку, которая пересекала толстую белую линию, обозначающую горы. – Когда доберёшься до неё, следуй вдоль неё на юг до реки Мариста… Она течёт на восток… Лети вдоль неё, пока она не разделится, и продолжай движение на восток по суше. Тогда ты достигнешь стен Миклагарда. Держи воду в поле зрения.       Домокос встал, молчанием показав, что донёс всю необходимую информацию, и Иккинг скатал карту так же быстро, как разложил до того. Он был благодарен Домокосу за то, что он показал ему всё на карте, а не только рассказал на словах. Зрительный образ всегда можно вспомнить, а звук часто влетает в одно ухо и вылетает из другого.       – Спасибо, – искренне сказал он, пакуя карту в рюкзак. – Значит, ночную стрельбу я буду тренировать сам?       Домокос улыбнулся, как будто войны в его мыслях совсем не было.       – Ты можешь это сделать, – заверил он Иккинга. – За время с нами ты добился значительных успехов. Пока ты движешься вперёд, я верю, что ты будешь процветать. Тебе придётся понять свой путь. Но тебе очень повезло, что у тебя есть кто-то, чтобы помочь тебе не свернуть с него.       Он кивнул на Беззубика, который был доволен тем, что про него говорили таким тёплым знакомым тоном. Иккинг знал, что дракону нравилось, когда ему кто-то доверял, хотя он не думал, что мнение Беззубика о полётах с завязанными глазами изменилось с последнего раза.       Иккинг протянул руку.       – Что ж, это всё.       Домокос крепко пожал запястье Иккинга.       – Пусть боги благосклонно улыбаются твоему путешествию, – пожелал он со своей фирменной улыбкой.       Иккинг пожал ему руку в ответ и ловко вскочил в седло. В мгновение ока его ноги были в стременах, а страховочная обвязка – пристёгнута карабином.       – О, Хиксти!       Иккинг взглянул вверх как раз вовремя, чтобы поймать оружие, летящее ему в лицо. Домокос засмеялся над неуклюжими попытками мальчика не уронить лук.       – Это тренировочный лук, – объяснил Домокос в ответ на удивление Иккинга. – Когда-нибудь тебе понадобится лук получше – подходящий тебе – но на первое время сгодится этот. Вот, держи. – связку стрел Иккинг поймал более успешно, потому что его внимание уже было обращено на Домокоса. – Тебе этого хватит на первое время. Ты ведь уже знаешь, как самостоятельно делать стрелы?       Иккинг попытался выйти из ступора. – А?.. Да, конечно.       Клан Ниек многому его научил, от того, как делать основу для луков, до того, как выбирать лучшие перья для стрел. Он даже перенял некоторые их тактики боя.       Особенно громкий крик прорвался через шум боя, который превратился в фоновый звук во время его разговора с Домокосом. Иккинг прикусил губу.       – Ты будешь в порядке? – спросил он. Ему надо было знать. Если его помощь была действительно нужна, он мог остаться. Он бы предал их доброту, если бы не остался.       Домокос только отмахнулся от его вопросов.       – Иди. Это не твоя война, и я не хочу, чтобы ты оказался в неё втянут. Она о венгерском наследии, и тебе тут не место.       Иккинг перекинул лук через плечо так, что тетива наискосок пересекала грудь. Ему надо будет снять её в более безопасном месте.       Иккинг быстро проверил в уме всё своё имущество, не считая рога. Иккинг нёс несколько больше, чем когда они прибыли сюда. Большую часть этого ему вручили Катул с её матерью: одежду, еду, некоторые лечебные травы… хотя некоторые, такие как сушёная головка мака, он не представлял, как использовать.       Удовлетворившись, он улыбнулся напоследок своему учитель.       – Домокос… köszönöm. За всё.       Старший мужчина положил руку на сердце и слегка поклонился.       – Это было мне в радость. Я чувствую, что повлияв на такую жизнь, как твоя, я только обогатил свою собственную.       Иккинг застыл во взлётной позиции, обдумывая это утверждение. Домокос заговорил снова до того, как Иккинг сделал какое-нибудь острое замечание о своей важности.       – Я… предсказатель, как вы говорите… для моих людей. Знаки сказали это обо мне много, много зим назад, – неожиданность этого утверждения, то, что оно несло в себе, разом погасило в Иккинге всякую беззаботность. Домокосу, наблюдавшему за ошеломлённым выражением лица Иккинга, хватило наглости улыбнуться и сказать: – Я знаю, что тебя коснулись Боги, Хиксти Хлюри, какую бы форму они не выбрали. Я не настолько благосклонен к каждому встречному, знаешь ли.       Иккинг очень постарался не свалиться с дракона, ему даже пришлось ухватиться за седло. Он чувствовал себя так, как будто его физически ударили. Из лёгких вышибло воздух и на несколько секунд он потерял дар речи, пытаясь в это время осмыслить слова Домокоса.       Предсказатель. У Домокоса были силы Старейшины, действительно талантливого Старейшины, и он знал об Иккинге больше, чем говорил.       Но ни статус Домокоса (о котором можно было бы догадаться, с учётом его кажущегося всеведения), ни заявление о его собственном контакте с богами (в который Иккинг ещё не до конца верил), не были такими странными как одна вещь.       – Я не… – Иккинг остановился и сглотнул. – Откуда ты узнал, что я был Хэддоком?       Вместо устного ответа, Домокос улыбнулся – этой приводящей в ярость улыбкой – и запрыгнул на Халапа. Конь только фыркнул от неожиданного веса, но больше ничего не сделал, только покосился чёрным глазом на человека с драконом. Неизвестно почему, Иккинг неожиданно заметил сходство между Домокосом и Халапом, которого не замечал раньше: цвет глаз и волос… Даже кожа животного и плащ Домокоса, похоже, подходили друг другу. Как будто быть вместе было их предназначением.       – Мы увидимся снова, мой друг, – заявил Домокос, и Иккинг знал, что это правда – даже если бы Домокос не был предсказателем.       Иккинг знал так же, что он не вытянет из него прямого ответа, особенно если он был кем-то вроде Гудрид. Во всяком случае, не сегодня. Однажды он вытрясет из него правду, без загадок и отговорок. Однажды, если повезёт, он сам поймёт свою судьбу, как сейчас её понимали личности вроде Гудрид и Домокоса.       Иккинг вздохнул, и, тряхнув головой, с грустной улыбкой понял, что пора отправляться.       ::Готов?:: – спросил Беззубик. Он чувствовал, как человек приподнялся в ожидании взлёта.       Иккинг ответил, положив руку ему на голову, и они взмыли в ночное небо со скоростью, на которую не мог надеяться ни один венгр.       Иккинг не оглядывался назад, но знал, что Домокос наблюдал за ними, пока они не стали неразличимы в небе. ***       ::Ты в порядке?::       Беззубик был вынужден это спросить, потому что Иккинг был необычно тихим из-за всего этого беспокойства, свалившегося на него в последнее время.       – Что? А, да – я в порядке. На самом деле… Я немного обеспокоен тем, что Домокос так много знает… обо всём. Не то, что бы я точно знаю, что он знает, но я знаю, что он знает больше в… через… потусторонним чувством. Готов поклясться, что у них с Гудрид были секретные встречи во сне, пока я не знал, или ещё что-нибудь в этом роде.       ::Знаешь… Нам надо всего лишь немного отклониться влево и мы будем достаточно близко—::       – Нет, нет, – оборвал его Иккинг. – Я не должен вмешиваться. Во всяком случае, Домокос не хотел этого.       ::Ты любопытен:: – продолжал давить Беззубик, – ::И ты чувствуешь себя виноватым. Я знаю это по твоему сердцебиению::       Иккинг предпочёл игнорировать замечание о сердцебиении. У Беззубика было завидное восприятие.       – Я не венгр. Я ничего об этом не знаю и не хочу врываться туда. Мне там действительно нечего делать…       Но они уже спускались к источнику воинственных криков. Иккинг даже не заметил, как перещёлкнул педаль в другую позицию, пока не услышал усиления шума.       Он просто хотел увидеть! Убедиться, что Ниек будут в порядке. Убедиться, что их не превосходили числом, или что у них не было отчаянной нужды в неумелом лучнике, летающем на драконе.       По крайней мере, так он пытался оправдать своё прямое неповиновение Домокосу.       Первым, что увидел Иккинг, ещё до крови и изувеченных тел, было обилие цвета. Похоже, все венгры любили быть заметными, и не только Ниек раскрашивали свою одежду в яркие цвета.       Иккинг узнал некоторых из них, и это позволило ему определить их врагов методом исключения. Многие рубились пешими на саблях, остальные стреляли из сёдел, некоторые умудрялись биться на мечах верхом.       Беззубик замедлился, давая Иккингу больше времени, чтобы осмотреть поле битвы. Это только усилило уверенность, что им нужна какая-нибудь помощь.       – Мы можем и попытаться помочь, – сбивчиво предложил Иккинг. Теперь, когда он это видел, он не мог просто уйти. Он бы чувствовал, что сбежал – так же, как и от другой войны.       Беззубик сомневался не меньше Иккинга. Он знал, что они согласились, что лучше не вмешиваться в культурные проблемы, но решимость Иккинга просто лететь по своим делам ослабевала по мере того, как они приближались к границам событий.       ::Я думал, что ты решил не вмешиваться в их войну?:: Не то чтобы он жаловался; он всегда был готов к хорошей драке.       – Я и не хотел, но— это Солт!       Иккинг не знал, как или почему он заметил этого молодого человека, но Солт выделялся из битвы. Сражаясь пешком с помощью сабли, он так же успешно справлялся со своим врагом, как с Иккингом во время тренировки.       ::Эй!..::       – Вижу это, – проворчал Иккинг. Человек не из клана только что расправился с кем-то из Ниек – Иккинг помнил, как ужинал с ним – и теперь подкрадывался к Солту со спины, пока тот был занят своей схваткой.       Нога Иккинга перещёлкнула педаль и они начали пикировать немного вбок. Лук был сдёрнут с плеча, одна стрела из связки – наложена на тетиву. Иккинг думал только о том, кого скоро ткнут в спину, и о том, насколько позорно это было – хотя Солт и издевался над ним, он не заслуживал такой дешёвой смерти.       Негодуя, Иккинг отпустил тетиву точно в нужный момент и стрела нашла свою цель.       Он не просто попал этому человеку в плечо. Сила, с которой она воткнулась – сложенная из силы натяжения лука и скорости несущегося дракона – физически приподняла его и откинула на несколько метров. Иккинг не сомневался, что она прошла через кольчугу, даже если этот человек её носил. На ногах он бы не был способен на такой выстрел.       ::Да!:: – обрадовался Беззубик. Теперь верховая стрельба не казалась ему такой уж плохой.       – Вау! – выдохнул Иккинг. – Я… я сделал это!       И это было не дерево, а человек.       По мере подъёма он обернулся в седле, чтобы получше рассмотреть, что всё-таки произошло. Он сделал это. Он ударил кого-то так сильно, что его отбросило. Он бы никогда в жизни не подумал, что способен—       – О! Спасибо, Хиксти!       Иккинг был шокирован второй раз за минуту, потому что благодарный голос принадлежал ни кому иному, как Солту – который может и не видел, что произошло у него за спиной, но достаточно быстро догадался об этом.       Не желая оставлять благодарность без ответа, Иккинг успел помахать Солту до того, как он снова был втянут в схватку.       ::Теперь моя очередь? Правда ведь?::       – Твоя очередь чего?       Иккинг взглянул на Беззубика, у которого язык высовывался из пасти, как у взволнованной собаки.       ::Давай покажем им, на что способен дракон! Достаточно этих летающих палок!::       Тот факт, что Беззубик был таким нетерпеливым в предвкушении боя, заставил Иккинга сразу согласиться.       – Прошло уже очень много времени с тех пор, как тебе приходилось в кого-нибудь стрелять, – пробормотал Иккинг по пути.       Они уже приближались к источнику битвы – тому, откуда приходили волны врагов. Скоро стали видны ряды атакующих; Иккинг явно различал промежуток между Ниек и их противниками.       – Давай, – прошептал он, и они с Беззубиком превратились в смесь силы и огня, несущейся с небес как предвестник смерти. Беззубик предупреждал об их присутствии рычанием, и это пробуждало страх. Результат не заставил себя ждать: всё внимание обратилось на них. Лошади под врагами Ниек отшатывались назад в ужасе перед чёрной опасной массой, люди на них кричали и указывали куда-то своим оружием – но никто не стрелял, поскольку неуверенность и страх сдерживали их ещё несколько секунд. Иккингу с Беззубиком хватило этого времени, чтобы достаточно приблизиться.       Беззубик открыл пасть, и фиолетовое сияние было единственным предупреждением перед тем, как три взрыва сотрясли землю перед надвигающейся армией. Многие вылетели из сёдел, крики усилились, некоторые побежали прочь от пламени, которое перешло на растительность. Многие из тех, кто сохранил контроль, были вынуждены остановиться, потому что огонь перекрыл путь.       На следующем этапе Иккингу пришлось поработать ногами, потому что заготовленные стрелы были наконец выпущены в воздух. Мальчики крутили, виляли из стороны в сторону, быстро поднимались и снова вставали на прежний курс. Конечно, в них ничего не попало. Иккинг был готов поклясться, что Беззубик стал лучше реагировать на его движения, и наоборот. Возможно, это было связано с тем, что Иккинг на последнем этапе не доставал лук.       Вина Иккинга за то, что он улетел в такое время, исчезла. Он сделал своё дело, хотя Домокос и не просил его об этом. По крайней мере, теперь враги Ниек не будут так настойчивы в наступлении. Если они не были уже достаточно напуганы, то возможность встретить ещё драконов заставит их дважды подумать, прежде чем снова атаковать.       – Я чувствую себя прекрасно, – заявил он своему партнёру. Снова показался Дунай, означающий их путь, и летний ветерок был таким приятным. Шум битвы по большей части превратился в испуганные крики – в основном их усилиями. Но они Иккинга не беспокоили – ведь при этом никому не причинялся вред.       Кроме того парня.       Но он сам напросился, пытаясь подкрасться со спины. Кстати говоря…       – Ты заметил? Похоже, Солт был рад меня видеть, – радостно заявил Иккинг. – Да, конечно, это было под конец и всё такое, но он всё же улыбнулся мне… И это не была злобная ухмылка.       ::Возможно, он был просто счастлив, что ты улетаешь::       – Он поблагодарил меня! – фыркнул Иккинг.       ::Да, поблагодарил за то, что ты оставил добродетель его сестры в покое…::       Иккинг откинулся на спину и застонал.       – Что? Это не— я даже— ! Ты всегда так делаешь! Ты даже не знаешь, что это значит!       ::Это очень важно для людей, не так ли?:: – невинно спросил Беззубик. ::Похоже, нетронутых женщин считают очень важными::       Иккинг попытался перестать запинаться и ответить максимально серьёзно. Беззубик просто естественно интересовался такими вещами; он не знал, насколько неловко и сложно было Иккингу говорить о них. Жизнь в глуши никак не помогала ему лучше понимать прекрасный пол.       – Люди обычно выбирают одного… эммм… спутника на всю свою жизнь, поэтому они нравятся им в чистом состоянии. Ох! Да, это звучит странно, но они предпочитают жён, никем раньше не тронутых…       Он действительно пытался сейчас объяснить суть человеческих отношений своему лучшему другу… который даже не был человеком?       Беззубик фыркнул.       ::Это просто кажется мне странным. Если она может нормально размножаться, не должно иметь значения, был ли у неё кто-то до того::       Иккинг уронил голову на руки. Как это каждый раз случалось? Несколько минут назад он стрелял по венграм, чувствовал себя уверенным и взрослым, а теперь… а теперь…       – Люди – не драконы, понял? Им нравится, когда у них один партнёр в жизни и они хотят его в… хорошем… состоянии, – что он говорит? Это звучит ужасно! – Они… мы… это культурная особенность!       ::Это непрактичная культура:: – заметил Беззубик, не обращая внимания на смущение Иккинга. ::Ты однажды тоже это сделаешь? Выберешь одну женщину?::       – Я… я не очень к этому предрасположен, – честно ответил Иккинг. Хотя это могло быть связано с тем, что женитьба означает меньшую мобильность и свободу – а это однозначно ему не подходило, и он не собирался их отдавать в обозримом будущем.       С другой стороны, люди женились ради денежной выгоды, или для создания альянсов – но он был уверен, что и сам с этим справится. С помощью Беззубика – точно справится. Ему не требовалось привязывать себя к семье для обеспечения стабильной жизни, и он точно не привяжет себя к женщине, чтобы гарантировать ей такую жизнь.       Женитьба также помогала поддерживать социально приемлемую внешность. Но этот момент уже давно был упущен.       ::Хорошо, потому что я не собираюсь таскать твою женщину. И не важно, насколько она «чистая»::       Иккинг больше не мог это выносить.       – Так, этот разговор пора прекращать.       ::Смущение при обсуждении обычаев спаривания – другая культурная особенность?::       Почему Беззубик не мог просто позволить ему наслаждаться моментом?       – Он не прекращается! ***       ::Во имя Тиамат!::       – Эй, мы же увернулись от всех камней в прошлый раз!       Разный тон показывал, на что настроен каждый из них. Беззубик был готов приземлиться и устроиться где-нибудь на остаток дня; Иккинг же был полон оптимизма, и радовался каждому не слишком сильному промаху.       ::Мы должны остановиться прямо сейчас:: – объявил Беззубик. Он уже не мог это выносить. ::Я хочу есть::       – Ну ещё один раз! – умолял наездник. Ему было легко оставаться воодушевлённым – у него были завязаны глаза. Он не мог видеть, как они каждый раз едва не врезались во что-нибудь.       ::Нет:: – отрезал дракон.       – Эх… Хорошо…       Они приземлились в лагере на берегах Морвы. Это был недолгий полёт, невысоко над уровнем земли. Иккинг бодро выпрыгнул из седла, сорвав с головы повязку.       Беззубик приземлился значительно менее ловко, и сразу плюхнулся на землю, никак не помогая Иккингу снимать с себя седло. Он не знал, откуда Иккинг берёт свой энтузиазм, но он видел его много раз, когда мальчик пытался придумать, как поднять его в воздух. Никакие неудачи его не останавливали.       Но в этот раз это не была механическая проблема, которую можно исправить. Им просто нужен был опыт. Но для этого Беззубику тоже приходилось участвовать в этом методе проб и ошибок.       – Я думал, ты проголодался, – спросил Иккинг у валяющегося дракона, после того, как снял наконец дурацкое седло с этой «бесполезной рептилии».       ::Разве не понимаешь?:: – проворчал Беззубик, перекатываясь на бок. ::Я больше устал, чем проголодался::       Иккинг поджал губы, но оставил дракона в покое.       – Хорошо. Но тогда приготовься работать вдвое активнее, раз мы так рано сворачиваемся. У нас уже почти получилось.       ::Нееет…:: Это было больше похоже на болезненный стон, но не выжало из сурового викинга никакого сочувствия.       – Да, – отрезал Иккинг в той же манере, которую до того использовал Беззубик. Он повернулся и достал свой кинжал. Натянутый лук висел перекинутый через спину, а за пояс было заткнуто несколько стрел. На самом деле, лук со стрелами был лишь запасным вариантом. Он очень осторожно использовал стрелы, больше фокусируясь на слепых полётах, чем на изготовлении новых. В течение последнего месяца он собирал крепкий камыш, камни подходящего размера и иногда кости, собираясь когда-нибудь изготовить из них боеприпасы – мешало только отсутствие инструментов. Но он не хотел сейчас волноваться об этой проблеме, особенно на фоне улучшения их с Беззубиком тренировок.       Беззубик наблюдал за тем, как человек собирает оружие, расслабленно валясь в траве. Мальчик часто ходил без рубашки, потому что стояла жаркая погода Твиманудра, как Иккинг его называл (хотя он и не был уверен, что сейчас именно этот месяц). Это была не лучшая идея, если есть риск упасть, но Иккинг утверждал, что не может вынести такую температуру и уж точно не станет надевать на себя лишнюю одежду. Беззубик был вынужден согласиться; у него начинала преждевременно выпадать чешуя.       К сожалению, из-за этого вся его кожа покрывалась царапинами и ушибами, которые, по мнению дракона, заживали слишком долго. Каждый синяк бесконечно раздражал его, напоминая, что он не может защитить единственное, что пытается. В их новой программе тренировок Беззубик выступал в роли глаз и воспринимал окружающую реальность, как это было бы ночью, когда Иккингу надо сфокусироваться на цели. Задачей Иккинга было слушать, соответственно реагировать и надеяться, что информация Беззубика надёжная. У Иккинга не было проблем с доверием (хотя некоторые – со слухом), и Беззубик чувствовал себя частично виноватым в каждом падении.       Иккинг почти не жаловался, но Беззубик знал, что он не может комфортно себя чувствовать в таком потрёпанном состоянии. Однажды во время падения Иккинг так сильно повредил руку, что им пришлось «не беспокоиться» больше недели. Иккинг утверждал, что она не сломана, и Беззубику, мало знавшему о человеческом здоровье, ничего не оставалось, кроме как поверить ему на слово.       Неожиданное присутствие кого-то нового оторвало его от отдыха.       ::Иккинг?::       С его стороны было глупо звать Иккинга. Мальчик ушёл, пока он дремал. И это был не его запах. И шаги по земле были не его. У Иккинга не было слюнявых клыков длиннее его хвоста.       Хотя Беззубик в любой ситуации утверждал бы, что зубы Иккинга пугают его намного больше, чем те, которые он видел перед собой сейчас.