История Иккинга (ориг. Hitchups)

      Беззубик медленно, почти небрежно перекатился на ноги, не спуская глаз с незваного гостя.       Возможно, «гостями» были как раз они с Беззубиком. Вполне вероятно, что они пересекли границу территории, принадлежавшей дракону, который теперь медленно к нему приближался.       Дракон напротив был почти бесцветным, и составлял яркий контраст с его собственной чёрной чешуёй. Длинные клыки по обе стороны его пасти стали жёлто-оранжевого цвета из-за многих лет охоты. Вокруг его головы были шипы почти такой же длины, как и клыки, которые продолжались двумя рядами по спине. Тело этого дракона было почти таким же большим, как его собственное от головы до кончика хвоста… Возможно даже длиннее, если быть честным.       Ладно, почти точно длиннее.       Но ненамного.       Беззубик разглядывал всё больше и больше деталей по мере того, как дракон приближался. Хотя физически он и был больше, размах его крыльев был немного меньше, чем у Беззубика, а с учётом количества выступов на его теле, он почти наверняка был и медленнее. Шея его была длиннее, но ненамного. Когти у пришельца тоже были длиннее, так, что ими было удобнее рыть землю и отталкивать соперника – что давало ему некоторое преимущество в бою на земле. Обычно при таких характеристиках драконы были очень хороши в пешей драке, но Беззубик видел, что конечности у него намного тоньше, и передние лапы – слабее. К тому же, судя по отсутствию свежих шрамов на теле, ему уже давно не приходилось ни с кем драться.       Возможно, он съел всех своих соперников много лет назад.       Беззубик успел заметить цвет его глаз – тусклое золото – когда запах ударил его.       Это была самка.       Он прижал уши и принял более серьёзную защитную позицию. Территориальный самец – это одно дело, но если она отложила где-то здесь яйца, то они с Иккингом серьёзно вляпались. Матери, озабоченные защитой детей, опаснее всего, с чем ему приходилось сталкиваться.       ::Так достаточно!:: – рявкнул он командным голосом, и, к его удивлению, она остановилась. Но она все ещё оставалась настороженной, припав брюхом к земле и раздражённо размахивая из стороны в сторону шипастым хвостом.       ::Кто ты?:: По её гортанному голосу было ясно, что она старше, чем показалось сначала. Это заставило его повнимательнее рассмотреть её чешую. Она побелела не от старости, но он бы не удивился, если бы скоро она начала терять свой первоначальный оттенок.       ::TatquqKivgaq:: – отрезал он, желая перейти к делу. ::Это твоя земля?::       И встретила ли она Иккинга? От неё не исходило запаха мальчика, и Беззубик не видел кровоподтёков, но он мог только предполагать, что Иккинг в безопасности. Его нутро подсказывало ему примерно то же самое.       Драконица не ответила, а принюхалась к нему и подняла лапу, как будто собиралась шагнуть вперёд.       Он предупредительно зарычал, и она отпрянула. Он начинал подозревать, что у неё нет сейчас яиц или только что вылупившихся детей, судя по её относительно спокойным действиям в его присутствии.       ::Человек в драконьей шкуре?:: – предположила она, продолжая принюхиваться.       ::У тебя яйцо было из шерсти, что ли?:: – проворчал Беззубик. ::Я дракон!::       Драконица фыркнула и зарычала. Такая невежливость от нарушителя границ просто провоцировала её.       ::Ты пахнешь человеком:: – огрызнулась она. ::И таких, как ты никогда не видели при свете дня::       ::А ты пахнешь невежеством:: – ответил Беззубик, не задумываясь о том, откуда ей может быть известно о его роде. ::Что тебе надо?::       Она ещё сильнее прищурила глаза и заворчала. ::Не смей провоцировать меня на моей же земле, дерзкий червяк. Будь благодарен за то, что я ещё не сорвала недоросшие чешуйки с твоей шкуры::       ::Ты вызываешь меня?:: – со смехом ответил Беззубик. ::Видимо, у тебя совсем нет инстинктов выживания::       ::Это у тебя нет инстинктов, если ты думаешь, что калека выстоит против меня::       Всё-таки она заметила.       Губа Беззубика поднялась, обнажив его меньшие, но от этого не менее смертельные зубы.       ::Мне нет нужды драться до конца с меньшим драконом – вроде тебя::       Её спина выгнулась, вся в длинных шипах, а ноги впились когтями в землю, готовые к прыжку. ::Тебе не помешает урок покорности:: – прошипела она.       Беззубик тоже приготовился, понимая, что ему придётся использовать свою ловкость и гладкое тело, чтобы постоянно уходить от её манёвров.       До того, как кто-либо из них двинулся с места, к ним присоединился третий, появлению которого предшествовал треск ломающихся кустов и человеческий запах.       – Беззубик? Что ты…       Как и любое другое существо в этой ситуации, драконица немедленно переключилась на Иккинга.       Беззубик врезался в неё секундой позже, поймав её в воздухе и припечатав к земле всей тяжестью тела. Мгновением позже он отпрыгнул назад, сразу после того, как его резко стегнули хвостом. Он едва ли обращал внимания на крики Иккинга; всё, о чём он думал – отвлечь её внимание от мальчика.       Драконица сразу же пошла на него в атаку. Она наклонила голову вниз, так что противнику приходилось иметь дело с её шипастой короной. Эта тактика могла бы сработать с более медленным драконом, но единственным результатом было то, что она потеряла зрительный контакт.       Беззубик перепрыгнул через неё, едва не напоровшись на резко вскинутую голову, резко развернулся на земле и с размаху врезался её в гладкий бок. Одно из преимуществ короткой толстой шеи в том, что можно проводить «лобовые» атаки почти без риска для здоровья.       На секунду она потеряла равновесие. Возможно, она так обиделась на то, что её дважды подряд победил другой дракон, что она даже не замечала одобрительных криков Иккинга в адрес Беззубика.       Драконица в третий раз ринулась в атаку. Беззубик привстал на задних лапах и крепко ударил её лапой по голове, сбив с курса и заставив рухнуть на землю, поднимая клубы пыли.       В результате она лежала в нескольких шагах в стороне, пытаясь сделать что-нибудь, чтобы у неё не двоилось в глазах, а Беззубик упивался своей силой. Он знал, что он сильный – если у дракона есть хоть капля гордости, он не будет утверждать иначе – но он не ожидал, насколько сильнее он стал из-за того, что постоянно носил на себе Иккинга. Хотя он и не привык к такого рода боям, мощные мышцы его передних лап и крыльев могли обеспечить воистину сокрушающие удары – а такого другие ночные фурии не умеют. Не в наземной схватке.       Он довольно заурчал.       Драконица быстро пришла в себя и ещё более яростно кинулась на него, стоящего на задних лапах, максимально выдвинув когти. В течение нескольких долгих секунд они отчаянно пытались достать друг друга. У него были более мощные лапы, но у неё – более длинные и крепкие когти, и скоро на его шкуре появились царапины.       Беззубик плавно опустился на все четыре лапы и ринулся вперёд, укусив её за незащищённое брюхо. Он поймал зубами шкуру, возможно даже порвал её, но в следующий момент она отскочила назад быстрее, чем кот от воды.       Иккинг прижимался к дереву, практически прятался за ним, пытаясь защититься от происходящего.       – Что тут вообще происходит? – спросил он, чувствуя себя достаточно безопасно, чтобы показаться всем левым боком.       Снова вспомнив о присутствии человека, которое изначально и спровоцировало драку, драконица снова ринулась на него.       Беззубик прыгнул между ними и размашисто ударил её по голове. Она отпрыгнула назад, как раз вовремя, чтобы избежать новой головной боли. Она задержала взгляд на мощных лапах Беззубика и, возможно, поняла, что он намного сильнее её, хотя и меньше, и моложе.       Его сородичи считались очень таинственными, даже среди драконов, и, скорее всего, она недооценила его возможности.       Всё же, она не могла объяснить такое поведение. Особенно его вмешательство в её дела с бесчешуйчатым существом позади него.       ::Человек!:: – проскрежетала драконица, тяжело дыша. ::С таким же запахом! Оно под твоей защитой?::       Беззубик фыркнул в ответ на этот драматичный тон, игнорируя жжение в лапах.       ::Да, я защищаю его. Это самец:: – бесстрастно заявил он и продолжил, обращаясь уже к Иккингу, ::У нас посетители, как ты мог заметить. Я этим займусь. Оставайся за деревом::       Иккинг в ответ только пробормотал себе под нос: – Самец… Тоже мне…       Драконица разрывалась между желанием убить этого молодого нарушителя границ и его человека заодно и удовлетворить своё любопытство. Такую странную пару нечасто встретишь.       ::Это твой человек?::       ::Да::       ::Я не знала, что их можно держать в качестве компаньонов:: – заявила она. Хотя это звучало, как вежливый разговор, её тело оставалось напряжённым и готовым ко всему. Её гордость была уязвлена в этой короткой схватке, и она не скоро это забудет.       ::Это не просто:: – заверил её Беззубик.       – Я его знаю, – неожиданно сообщил Иккинг откуда-то сзади. – Я видел его в Книге Драконов.       Беззубик был одновременно раздражён тем, что Иккинг постоянно высовывается, когда не просят, и доволен, что он хотя бы оставался в безопасной зоне.       ::Он говорил на языке Севера!:: – драконица выглядела действительно удивлённой. ::Это здесь редкость. Он очень далеко от родных мест, так ведь?::       ::Да, я забрал его оттуда:: – бесстрастно сказал Беззубик. Он оглянулся назад. Иккинг немного отошёл от дерева и прищурившись рассматривал драконицу. Он явно совсем не беспокоился о безопасности.       – Но я не могу вспомнить названия, – продолжал рассуждать Иккинг. – Напрашивается название Саблезубый Ужас… Но что-то не так…       ::Это он обо мне говорит?:: – прошипела драконица. Любопытство больше не сдерживало её, а речи Иккинга были несколько оскорбительными. ::Я Акутакустос, глупый человек!::       Как будто специально для Беззубика, Иккинг, необычайно довольный собой, ударил себя в ладонь и воскликнул: – О! Это же Белый Дракон!       ::Какая дерзость!:: – закричала драконица. Она выглядела готовой прорваться через заслон Беззубика, чтобы добраться до мальчика. Беззубик расправил крылья на внушительную ширину и громко зашипел, давая понять, что ей не удастся такой манёвр.       ::Он тебя не слышит. Он человек:: – сообщил он в защиту Иккинга.       – Я его раздражаю? – спросил Иккинг, слегка вздрогнув и отступив обратно за дерево.       ::Да:: – одновременно ответили оба дракона, хотя только один был услышан. ::И она предпочитает называть себя Акутакустос:: – добавил Беззубик.       Он бросил на самозваную Акутакустос долгий взгляд, как бы спрашивая: «ну теперь счастлива»? На самом деле, она действительно выглядела более довольной.       – О, извини, – пробормотал Иккинг. Он взглянул на Беззубика: – Она здесь, чтобы напасть на нас?       ::Она так говорит::       ::Это моя территория:: – она вытянулась в полный рост, выпятив грудь. ::И я оставляю за собой право убивать нарушителей границы::       ::Я не чувствовал никаких пометок:: – возразил Беззубик. ::И на этой земле нет твоего запаха. Знаешь… Я не думаю, что это действительно твоя территория::       Беззубик посмотрел на неё долгим обвиняющим взглядом. Стоит заметить, что сконфуженной она не казалась.       ::Я недавно перебралась сюда. Но со временем…::       – Не могу вспомнить ничего, что читал о них. Кажется, в Книге было сказано, что он – эээ, она – любит шёлк… – оба дракона прекратили ссориться и повернулись к человеку, бормочущему что-то из-за дерева. Он чесал подбородок и совершенно не обращал внимания на текущую ситуацию, пытаясь восстановить давно забытую информацию. – Поэтому, её можно отвлечь… Нет, погодите… Если сильно подуть ей в глаза, это отравит – нет, никаких отравлений… Нет, это тоже не то… Что же говорилось в Книге?       Беззубик боролся с желанием повернуться к самке спиной, чтобы как-нибудь заткнуть Иккинга. Он явно не улучшал ситуацию.       ::Что ж, Книга Людей утверждает, что изгнание приводит к редуцированию инстинкта самосохранения:: – резко ответил Беззубик, мечтая, чтобы мальчик перестал привлекать к себе внимание.       Иккинг распахнул рот и, не подумав, закричал: – Существует Книга Людей?       Беззубику всё-таки пришлось разорвать зрительный контакт с самкой. Только так он мог треснуться головой о землю.       ::Нет, легковерный идиот! А если бы и была, она была бы не слишком лестной::       Иккинг смущённо потёр шею. Он выглядел и, скорее всего, чувствовал себя довольно глупо. Он отошёл за дерево и полностью скрылся из вида, к полному удовлетворению Беззубика.       – Ха-ха… Да… Я знал это, – раздался бестелесный голос Иккинга.       ::Я правда не могу поверить, что ты сказал это:: – раздражённо пробормотал Беззубик. Он взглянул на самку, которая с интересом слушала разговор, наклонив голову. Похоже, она никогда раньше не сталкивалась с Книгой Драконов. Они были популярны на севере, и только в течение последней пары сотен Периодов, насколько ему было известно.       – Эй! – Иккинг звучал немного огорчённым. – Если у нас есть книга про вас, может и у вас есть про нас?       ::Мы не умеем писать! А ваша Книга не соответствует действительности!::       – Но ваша тоже! – последовала долгая пауза, в которой Беззубик представил себе, как Иккинг хлопает себя по лбу несколько раз. В конце концов он добавил: – Если бы она существовала.       ::Не строй предположений с моей несуществующей книги!::       – А мне и не приходится. Она неточная. Если бы она была, то была бы неточной.       ::Но она не существует, поэтому она точная::       Это было полной бессмыслицей.       – Если бы она была, ты мог бы записать в ней всё, что узнал обо мне как о человеке, чтобы сделать её более точной.       Беззубик не представлял себе, как этот разговор повернулся таким боком.       ::Ты… Это просто…::       – Слишком просто?       ::Да. Я даже не знаю, с чего начать::       – Извини, я сегодня не в лучшей форме для этой игры.       ::Всё в порядке. Ты провёл на солнце больше времени, чем обычно::       – Я знаю, что ты любишь трудности.       ::Мы попробуем ещё раз завтра::       ::Извините меня:: – фыркнула драконица. ::Вторгаться на мою территорию – это одно, но не смейте игнорировать меня из-за какой-то глупой игры на человеческом диалекте::       Беззубик обнажил зубы в ответ. ::Если тебе действительно хочется сегодня умереть, пожалуйста, продолжай раздражать меня. Я был бы не прочь сегодня отужинать твоей плотью::       Из-за дерева раздался какой-то приглушённый шум, и Беззубик мысленно закатил глаза. Едва ли он когда-либо прибегал к этому жесту до того, как окружил себя компанией двуногих.       ::Или мы можем заключить временный пакт о ненападении и игнорировать друг друга сколько понадобится::       Драконица посмотрела на него так, как будто у него вырос мех.       ::Ты слишком труслив, чтобы убить меня? Или просто боишься смерти?::       Беззубик безразлично уставился на неё в ответ.       ::Не в этом дело:: – заверил он. ::Мой компаньон считает любое насилие необоснованным, и он никогда не простит меня, если я убью тебя по такому пустяковому поводу::       ::Пустяковому?!:: – драконица посмотрела своими огромными янтарными глазами на дерево, принюхиваясь к человеку. ::Честь и собственность – не пустяки! Многие согласились бы, что умереть во время драки за землю – это и есть честь!::       Беззубик понимающе кивал, впервые за время этого разговора полностью согласный с драконицей.       ::Я всё пытаюсь и пытаюсь объяснить это ему, но, видимо, дело в человеческом подходе. Насколько я понял, человек скорее согласится умереть из-за нетронутости женщины::       ::Это просто… Бессмысленно!::       ::Я знаю::       – Я неожиданно почувствовал необходимость защитить свою расу, – громко объявил Иккинг.       ::Я бы сказал, что не только твоя раса нуждается в защите:: – бросил Беззубик через плечо.       – Вот козёл…       ::Ты самый странный дракон, какого я встречала:: – заявила драконица, не давая понять, комплимент это или оскорбление. С начала их встречи она успокоилась и теперь смотрела на него совсем другим взглядом. Взглядом, который невозможно описать. ::Ты говоришь, как человек::       Ноздри Беззубика затрепетали.       ::Нет, не говорю!:: Справедливо полагая, что он не всегда может здраво оценить свою речь, он уточнил у Иккинга. ::Правда, я говорю как человек?::       – Мне кажется вполне по-человечески, – безразлично ответил Иккинг.       ::Да что ты вообще знаешь?::       – Да что ты вообще знаешь? Это не ты слушаешь самого себя, а я!       ::Это даже не имеет смысла!::       ::Я позволю тебе и этому человеку провести ночь на этих землях в безопасности, но утром вы должны уйти:: – объявила драконица, прекращая очередной в высшей степени странный диалог между человеком и драконом. Некоторое время она смотрела на дракона, как будто о чём-то размышляя. ::С другой стороны… Я позволю вам оставаться тут полный лунный цикл, если ты спаришься со мной. Мой жар скоро придёт, и мне кажется, от тебя будут интересные дети::       Беззубик застонал. Он не знал, считать это комплиментом или нет. Похоже, он был единственным драконом в этих краях.       ::Для нас ещё не пришёл сезон:: Он не знал, как отреагирует на дракона другого вида, а для них до поры спаривания было ещё семь Периодов. Во всяком случае, так он предполагал. Он опасался, что Демон нарушил его собственный цикл.       – Сезон для чего? – спросило дерево.       ::Ничего::       Если б Иккинг мог понимать эту самку, он бы свалился с ног от её прямоты.       Драконица совершенно спокойно приняла отказ.       ::Жаль:: – сказала она, и без других комментариев развернулась туда, откуда появилась, и взмыла в небо.       С некоторым удовольствием Беззубик заметил, что она не была в полёте такой медленной, как ему изначально показалось.       Она была намного медленнее.       – Сезон для чего? – снова спросил Иккинг, встав рядом с ним. Беззубик повернулся к человеку, который деловито отряхивал заднюю часть штанов от прилипшей коры.       ::Ты принёс еду?::       Иккинг заморгал от резкой смены темы и посмотрел на свои пустые руки.       – Нет.       ::Тогда отправляйся назад::       – Но…       ::Ты говорил глупые вещи. Больше, чем обычно. Так что сегодня ты кормишь нас::       Иккинг понял, что не может поспорить с этой логикой, поскольку он говорил необычайное количество глупостей.       – Хорошо, – сказал Иккинг, хотя это было больше похоже на вздох. Он смахнул рукой пот со лба и отправился выполнять задание.       Наблюдая за тем, как красная шея и спина Иккинга исчезают в прохладной тени, Беззубик осознал, что большое количество тепла для неприспособленных людей может вредить здоровью. И, возможно, повлиять на их мышление.       Он решил впоследствии защищать человека от перегрева. Что снова приводит назад…       ::И отрежь свои волосы!::       – Нет! ***       Вождю Олуха и Совету.       Это предупреждение, вызванное моей неспособностью полностью оставить прошлое позади. С учётом моего уникального положения и понимания драконов, я могу выступать как посредник между людьми и драконами. Нравится вам это или нет, но я узнал о природе драконов больше, чем последние семь поколений жителей Олуха.       Мне стоит начать это письмо с обозначения самого тяжёлого для принятия пункта: причин этой войны. Извините мою вольную интерпретацию, но в гнезде драконов живёт Демон, который заставляет драконов воровать еду из ближайших поселений, чтобы кормить его.       Пожалуйста, примите к сведению моё предупреждение и больше не ищите гнездо. Из того, что я понял, для людей физически невозможно добраться до него. Я понимаю, что прошу вас об огромной услуге, а всё, что могу сделать сам – это предложить способ уменьшить влияние Демона во время следующего рейда.       Контроль Демона над драконами имеет границы. Я не знаю точных границ, но, по крайней мере, Воронья Скала находится за их пределами. Именно так я получил благодарность Ночной Фурии. Моё предложение заключается в том, чтобы выбить из зоны контроля как можно больше драконов.       Для этого может потребоваться больше силы, чем есть в руках Викингов, поэтому я предлагаю использовать специализированное оружие. Мой бола-пускатель является примером одного из них (если только вы не сожгли его вместе со всем прочим, что от меня осталось). Если вы выбьете драконов из зоны контроля, то я почти уверен, что это будет последний раз, когда вы их увидите. Это также уменьшит личную армию Демона. Чем больше его кормят, тем больше у него власти, поэтому мне это кажется первостепенной задачей для обеспечения безопасности деревни.       Позвольте также напомнить вам, что это всего лишь результат совместных мысленных трудов меня и Ночной Фурии (необычайно умного дракона, поверьте). Ничто из известного нам не является абсолютно точным. Я продолжаю исследовать этот вопрос и надеюсь однажды вернуться, чтобы собственноручно разобраться с Демоном. В оптимистической перспективе, это положит конец налётам. Я не прошу вас участвовать в этом, только о вашем сотрудничестве до того момента, как проблема будет решена.       Я не сделал ничего, чтобы заслужить ваше доверие, или, по крайней мере, уменьшить ваше презрение, но я надеюсь, что вы увидите правду за моими словами, и я умоляю вас игнорировать естественное желание отвергнуть мои слова и делать всё для блага деревни.       Однажды эта война закончится. Я об этом позабочусь.       Всё ещё живой,       Иккинг.       – Что ж, – сказал Шипастый, бросив письмо на стол, после того как последним прочитал его, – приятно знать, что он не одичал.       Плевака разразился смехом, двое других Викингов тоже тихонько посмеивались, но Стоик оставался будто каменным. Ни разу с тех пор, как письмо попало к ним в руки, он не отвёл глаз от этого пергамента.       – Всё это чепуха! – закричал Хоарк. – Он выглядит чертовски самоуверенным, вот что!       – Я бы скорее сказал, снисходительным, – предложил Плевака.       – Это одно и то же, – отрезал Ак.       Стоик почесал бороду, игнорируя крики мужчин и рассматривая письмо, которое его сын держал в руках за несколько месяцев до этого.       Свои письма Иккинг всегда писал очень формально (вообще-то, их было всего два) и практически без проявления своей личности. Во всяком случае, той личности, которую помнил Стоик. Эта отстранённость вполне могла быть своего рода защитой – так Иккинг отделял себя от своего бывшего клана. Но относился ли он к ним как к потенциальному врагу?       Да, относился.       Как бы это не было больно, Стоик также чувствовал небольшую – даже презренную – но всё же гордость. Видимо, в его сыне всё же был какой-то толк, какие-то способности к выживанию, погребённые глубоко внутри. Иначе он не протянул бы так долго.       С другой стороны, позволив дьяволу подчинить себя, он продемонстрировал очень слабую силу духа.       Во всяком случае, если это действительно случилось.       Из того, что Иккинг писал в письме, следовало, что скорее это он подчинил себе демона, а не наоборот.       Стоик понял, что хотел бы, чтобы так и было. Это не только выставило бы его сына – его бывшего сына – в лучшем свете. Он просто не мог допустить обратного; допустить возможности, что у этих дьяволов есть достаточно ума и способностей, чтобы заставить человека написать такое формальное письмо. Это значило бы, что в их зловещих телах слишком много разума, чтобы спокойно к этому относиться.       – Что скажешь, Стоик? – спросил Шипастый, перекрикивая ругань Плеваки и Хорка. Он смотрел на брата с обычным угрюмым выражением на щетинистом лице, но Стоик разглядел вопрос и заботу в этих тёмных глазах.       Все остальные присутствующие тоже повернулись к нему.       – Буду с вами честен. Я в растерянности, – Стоик редко признавал свою слабость. Но это был такой важный вопрос, что он чувствовал необходимость в полной откровенности со своими людьми. С этим решением следовало обращаться очень осторожно, и он не мог сам принять его. Это решение повлияет на всё их сообщество – возможно, на многие годы вперёд. – Столетия опыта научили нас, что найти Гнездо вполне может быть невозможно. Сколько десятков и сотен лет мы уже ищем его? Мы вычислили примерное положение, но достичь его никогда не удаётся.       – Заколдовано, не иначе, – пробормотал Плевака, и двое других мужчин закивали.       – Я верю этой части письма Иккинга – по крайней мере, она совпадает с тем, что нам известно. Я голосую за то, чтобы мы, – он глубоко вздохнул, – прекратили поиски Гнезда. Временно.       Присутствующим следовало этого ожидать – он дал достаточно оснований для этого – но ропот сомневающихся всё же раздался с той стороны стола.       – Если ты уверен в этом, то я за, – провозгласил Плевака, поднимая могучую руку. Он посмотрел на своих товарищей. – Стоик прав. Эти поиски ничем не кончаются, кроме потерянных кораблей и жизней.       Теперь, когда им напомнили о последствиях, и другие присутствующие тоже начали медленно поднимать руки.       – Но что нам тогда делать? – спросил Шипастый. – Просто ждать очередного драконьего рейда? Я знаю, что поиски могут быть тяжёлыми, но ты не можешь ожидать, что мы будем сидеть и ничего не делать!       – Что ж, этот вопрос приводит нас к следующему пункту письма, не так ли? – обратился Плевака к Стоику.       – Границы… Демон… – Стоик потряс головой. – В это мне поверить сложнее.       – Я предлагаю принять, что драконы – не то, что мы о них думаем, – пробормотал Ак.       – Не может быть, чтобы столетия изучения этих тварей оказались пустым местом, – взорвался Хоарк. – Просто не может быть. С Демоном или нет, они всё равно будут опасными. Даже если мы вышибем их «за границы связи», они всё равно могут развернуться и напасть на нас! Что, если вне контроля они ещё хуже?       Многие из присутствующих были взволнованы этой мыслью. Но Плевака беспокоился куда меньше их.       – Иккинг, похоже, достаточно сблизился с Ночной Фурией, чтобы летать на ней. А говорят, что они – самые злобные.       Некоторое время висела тишина.       – Мы практически ничего не знаем о Ночных Фуриях. До того с ними не было никаких контактов, – справедливо заметил Стоик.       Плевака пожал плечами. – Может, и о других драконах мы знаем меньше, чем думаем.       – Но у нас были с ними контакты—       – Всё, хватит! Это ни к чему не приведёт. Мы будем защищать наше имущество, не важно, что говорится в письме, – объявил Стоик. Ему показалось, что перспектива всё же сражаться с этими демонами грела души многих людей. – Не важно, почему они это делают – нас всё равно атакуют. Выбивайте их из «зоны», если можете – возможно, мы даже выделим людей специально для этого – но главной задачей остаётся сражение!       – Да!       – Слава Богам!       – Даже и не знаю, что бы я иначе с собой сделал.       – А что, если он прав? – тихо спросил Ак у Стоика. Его голос терялся среди восторженных криков. – Что, если нам пришло время остановить войну?       Услышав его, находящийся поблизости Хоарк встрял в разговор до того, как Стоик успел что-нибудь ответить.       – Драться с драконами – это то, что мы делаем, и делали в течение многих поколений. Это делает нас Викингами, – многозначительно заявил он. Его громкий голос снова привлёк внимание к вождю и окружающей его компании.       – Не все Викинги воюют с драконами, – заметил Ак. – Возможно, нам тоже пора привыкать к новым путям?       – Мы не можем привыкать к чему-нибудь, пока они атакуют нас, – отрезал Хоарк.       – Но если Иккинг вернётся, чтобы победить Демона – если его теория о контроле окажется правдой – то нам придётся, – добавил Плевака. Это вывело Хоарка из себя.       – Тогда можем ли мы вообще это допустить? Может, стоить оставить всё как есть! Это привычно, это традиция, в конце концов.       Плевака открыл рот, чтобы возразить, но впервые ему нечего было сказать. Стоик положил ему на плечо тяжёлую руку.       – Я понимаю, что ты пытаешься сказать, – сообщил он Хоакру и, к сожалению, он знал, что большая часть жителей Олуха разделяют чувства Хоарка. – Поверьте мне, я хочу сохранить традиции так же, как и любой другой вождь, что смотрел за этой землёй. Но правда заключается в том… Правда в том, что Олух долго не продержится, – в зале стало неожиданно тихо. Все хотели услышать эту истину из уст лидера. Стоик старался заглянуть в глаза каждому, донося эту суровую правду, которая неожиданно подкралась к ним. – Число драконов выросло, и количество людей на острове – тоже, а еды больше не стало… А по обеим причинам мы расходуем наши ресурсы с каждым годом всё быстрее и быстрее. Мы просто не можем продолжать так жить.       Обязанностью любой предусмотрительной семьи было не просто подчиняться правилам, а следить за возможностями и потребностями. Они пытались сохранить популяцию стабильной – контрацептивные травы можно было найти в каждом доме – но в семьях сложно было найти баланс. Болезни и тяжёлая жизнь требовали больше детей для обеспечения стабильности – им нужны были будущие воины – но слишком много детей – тоже проблема. С учётом того, с какой скоростью они расходовали ресурсы – а скорость эта показательно увеличивалась из-за разбоя драконов – они будут полностью истощены к следующему столетию.       Логически, прекращение войны с драконами – самая эффективная в долгой перспективе программа действий.       Но, к сожалению, Викинги не задумывались о долгих перспективах.       – Так к чему нас это приводит? – спросил Шипастый. Он не был человеком, который любит оставлять неоконченные разговоры. Ему нужно было решение, не важно, в чью пользу. – Мы верим этому? – он похлопал рукой по письму.       – Зачем же ещё ему его посылать? Иккинг никогда не был злобным – он был хорошим парнем, – встрял Плевака. Он осмотрел собравшихся тяжёлым взглядом, как бы вызывая их выйти и сказать обратное, если осмелятся.       – Он сбежал! – крикнул кто-то из толпы.       – Он вернётся. Сам это сказал. А что если— что если он сделал это ради нас? – Плевака выразительно посмотрел на Стоика. – Он не был обязан предоставлять нам информацию – он вообще ничем не был нам обязан. Он вполне мог уйти и никогда не оглядываться. Похоже, ему там неплохо. Но он оглянулся. Это вполне могло быть частью плана.       Стоик старался как мог не выглядеть так болезненно, как он себя чувствовал. Не перед всей деревней.       – Я хотел бы поверить тебе, Плевака, я действительно хотел бы, – что угодно, чтобы смыть с семьи часть позора, – но мы не можем позволить себе быть такими наивными.       Может, Плевака и мог позволить себе немного чистой веры в людей, но, так или иначе, он не был вождём.       Стоик вздохнул, понимая, что надо сделать серьёзное заявление.       – Вернётся Иккинг или нет, кончится война при нашей жизни или нет, но правда в том, что сейчас мы всё ещё в состоянии войны. Полные неувядающей гордости Викингов!       Зал наполнился криками, хотя тут и были только доверенные люди. Стоик сумел сохранить серьёзное лицо, поддерживая то настроение, которое он посеял, но он знал, что всего лишь откладывает неизбежное. Было всё ещё слишком много вопросов.       Более надёжное решение можно принять, если оставить в стороне предположения. Они могли бы взять одного из «домашних» драконов, чтобы проверить теорию границ и контроля над поведением, но их больше не осталось. Драконы на Арене были убиты больше года назад, в тот самый день, когда Стоик узнал о предательстве сына, один за другим. Каждое следующее убийство было отвратительнее предыдущего, и толпа каждый раз кричала всё громче. В то время это помогало одновременно укрепить лояльность его клана и напомнить им о его физической силе. Он был вождём, и не было более умелого драконоубийцы.       Хотя сейчас и полезно было бы иметь в распоряжении дракона, он не жалел, что убил их тогда. Он не думал, что сумеет когда-нибудь простить их за то, что забрали у него сына – будь проклята эта ответственность…       Восстановление арены драконов могло стать новой повесткой дня.       Ему стоило начать воспитывать нового вождя, а раз его собственного сына не было, это по определению был сын его брата – хотя Сморкала и был далёк от идеального вождя. У парня был неплохой образ, но одними мускулами деревней не управляют.       Не говоря о том, что будущее легко может изменить того молодого человека, которого он знает сегодня. Мальчик ещё не повзрослел, и пройдёт ещё много лет, прежде чем передача власти станет необходимостью. Это вполне могло сработать.       Но всегда была… ещё одна идея. Она болталась на краю сознания Стоика уже больше года. Это была беспокойная идея – идея перемен. Стоик был человеком традиций и не любил перемены. Но, возможно, пришло время изменить принцип наследования. Возможно… Возможно, им следует выбирать вождей по навыкам и популярности, а не по праву рождения. Та молодая девушка – Астрид Хофферсон – у неё были сила и способности. Несмотря на тяжёлые времена после смерти матери, люди всё ещё восхищались ей. Она выследила предателя, прогнала его, очистила деревню, и даже Стоик не мог осудить её за её действия.       Безусловно, это будет нетрадиционно, но, возможно, он мог уговорить Валуна и Шипастого поженить своих детей. Астрид явно будет главенствовать в этих отношениях – с учётом того, каким болваном может быть Сморкала – и это будет начало перехода к его идее о превосходстве навыков над правом рождения.       Стоик потряс головой, осознав, что в мыслях убежал далеко вперёд. Сейчас не было время менять в их жизни что-то ещё. Не тогда, когда вся их культура была под вопросом.       Его взгляд упал на полускрученное письмо, забытое и непритязательное. Перемены были опасны. Перемены не были тем, во что следовало погрузить его и без того борющуюся из последних сил деревню.       В конце концов, это была всего лишь идея.