История Иккинга (ориг. Hitchups)

Внимание! В сцене в кузне (и в последующих главах тоже) используется русский в смысле норвежский и русский в смысле русский. Следите за курсивом. ***       Ничто так не подчёркивает тишину неловкого момента, как глухой шелест кольчуги под одеждой. Иккинг не рассчитывал, что, пытаясь прожечь взглядом спину Халвдана, он разрядит обстановку, просто его нисколько не волновал комфорт этого викинга.       Трое неспешно пробирались через лабиринт каменных и мраморных коридоров. Везде вокруг были колонны, статуи, окна, ковры, гобелены, орнаменты – в общем, история, культура и богатство. За любой из этих предметов Иккинг мог бы купить себе собственный остров, но у него сейчас не было времени наслаждаться зрелищем. Хотя изысканная архитектура и драгоценные предметы обычно заставляли его пускать слюни, сейчас всё его внимание было сосредоточено на его эскорте по пути в его новые покои.       – О, в последний раз говорю, парень – я здесь не для того, чтобы создавать проблемы, – не выдержал Халвдан, когда взгляд Иккинга стал слишком напряжённым для этой тишины. – Можно я хотя бы помогу тебе?       – Нет, – сухо ответил Иккинг и тяжело опёрся на Беззубика. Шёлковая (!) роба, которую ему дали, скользила по гладкой чешуе, поэтому движение получилось немного более резким, чем он рассчитывал.       Беззубик даже не шевельнулся. Он бы никогда не признался в этом мальчику, зная, насколько он чувствителен, но в такие моменты его потеря веса была особенно заметна. Теперь ему едва приходилось напрягать шею, чтобы держать всего человека.       Взгляд зелёных глаз Беззубика был точно таким же, как и у Иккинга, поэтому Халвдан не рискнул дальше испытывать свою удачу, а пошагал дальше по дворцовым коридорам.       Когда Халвдан отвернулся, Иккинг слегка вздохнул. Он уже устал от всех передвижений за этот день, и дополнительный стресс не пошёл бы ему на пользу. Расслабление, принесённое ему массажем, сошло на нет в присутствии этого викинга. Этот человек настаивал, что он здесь исключительно по своей воле, и добровольно вызвался проводить их в новые комнаты, поскольку все остальные их знакомые, включая императрицу, были заняты.       Добровольно вызвался. Иккинг молча фыркнул. Либо этот викинг хочет сам отомстить за то, что они так легко отделались, либо он хочет закончить работу за Харальда. Его дружелюбное поведение не обманет Иккинга.       – Ты выглядишь неплохо, – попытался Халвдан завязать разговор. – И намного чище.       – Умолкни.       Викинг только рассмеялся.       – Приятно видеть, что твой настрой не изменился.       Иккинг не удостоил его ответом. Он понимал, что будет слишком сложно оскорбить этого человека. Халвдан вёл себя слишком легкомысленно; он слишком хорошо принимал то, что вообще возможно как-то принять.       Иккинг никогда не будет доверять ему.       – Должно быть, это очень здорово, иметь разум как у тебя, и всё такое… Я имею в виду, практически пережить смерть… – Халвдан присвистнул. – Куда лучшие люди переставали после такого быть собой, хотя и выздоравливали физически. Ты же, похоже, в полном порядке, с учётом того…       ::Как будто ты когда-то встречал лучших людей:: – усмехнулся Беззубик, преданный как всегда. Иккинг благодарно почесал его за ухом. Халвдан, может, и не слышал слов дракона, но он определённо услышал этот низкий утробный звук и передёрнул плечами.       – Послушай… – снова попытался начать разговор Халвдан. Он запустил руку в волосы, будто собираясь с силами. – Я знаю, что Харальд никогда этого не скажет, но я с удовольствием извинюсь перед тобой.       Иккинг уставился на широкую спину Халвдана, моментально забыв о своём показном проявлении недоверия.       Это действительно происходит, или только кажется?       Неизвестно почему, но Иккинг остановился на месте, отчаянно пытаясь найти в словах Халвдана что-то более злобное… Что не разрушило бы его картину мира. Беззубик подтолкнул его плечом в спину, чтобы продолжить неспешное продвижение вперёд.       :: Я чувствую только честность:: – добавил дракон, хотя он казался таким же растерянным, как и Иккинг. Похоже, ему непросто было устоять перед искушением укусить этого человека за задницу. В конце концов, у него не было такого влияния среди Варингьяр, как у Харальда. Несчастные случаи с его участием легче было замять и забыть.       Халвдан, должно быть, понял реакцию собеседников по гробовой тишине за спиной и оглянулся через плечо. Иккинг быстро вернул себе каменное выражение лица, но впечатление уже было безнадёжно испорчено.       Во всяком случае, Халвдан широко улыбнулся.       – Конечно, я не жду, что ты начнёшь мне доверять, – продолжил он. – С тобой случились ужасные, ужасные вещи. Ты проявил себя очень сильным, никто не поспорит с этим. Многие парни хотят загладить свою вину и помочь тебе вернуть свою силу… Конечно, когда ты сможешь лучше двигаться.       Халвдан поддерживал небольшую скорость, повернувшись спиной к мальчику и дракону в знак доверия. Он сохранял умеренную дистанцию, чтобы не тревожить их ещё больше… И Иккинг ненавидел его за это. Он ненавидел это сочувствие, которое проявляет Халвдан, его уважение, хотя не далее как месяц тому назад он был готов выбить из него дух за неосторожное слово.       Ему не требуется применять усилие, чтобы злиться на этого викинга. Это должно быть легко.       Иккинг не знал, сумеет ли он простить себя, если сумел простить одного из них.       Он взглянул на свои длинные, тонкие ноги, передвигающиеся под шёлковой робой, которая ощущалась на теле как вода. Они болели от перенапряжения; мышцы работали сегодня непривычно много, и, похоже, утром не избежать последствий. Он сфокусировался на боли в ногах и на ровном жжении в спине – новом ощущении, которое, похоже, будет длиться вечно.       Когда он твёрдо ухватился за мысль, что не может вспомнить ощущение своей спины до удара топором, ненавидеть Халвдана стало проще.       – Ну, вот мы и на месте!       Иккинг поднял глаза от пола, скользнул взглядом по фигуре Халвдана и увидел открытую дверь впереди.       Он пошёл первым, медленно шагая без помощи Беззубика. Он чувствовал, что дракон идёт сразу за ним, чтобы Халвдан не попытался что-нибудь выкинуть. Викинг стоял, прислонившись к стене, и вообще избегал каких-либо движений.       Почти как на людных улицах Мидгарда, у Иккинга возникло острое желание не показывать никакой слабости под пристальным взглядом врага. Он напрягся, выпрямился (о, как протестовала его спина) и делал каждый шаг так твёрдо и уверенно, как только мог.       К счастью, путь был недолгим, а за порогом творческая натура Иккинга заставила его забыть обо всём на свете.       Комната была ещё красивее, чем коридоры, по которым они шли.       Белые мраморные стены упирались в высокий сводчатый потолок. Через стеклянные витражи лился свет, окрашивая гору подушек на кровати в разные цвета. Сама кровать тоже была достойна восхищения – с шёлковым бельём и ещё больше предыдущей. Они с Беззубиком могли бы легко поместиться на ней, даже не касаясь друг друга. Но он знал, что всё равно будет спать под боком у дракона. Где-то в пути это превратилось из привычки в необходимость.       Иккинг огляделся вокруг. У каждой стены стояли мягкие сидения, перемежающиеся вазами, колоннами, и, конечно, статуями. Всё это каменное богатство сверкало в полуденном свете, услаждая его взор чёткими линиями и простым, но гениальным дизайном.       Влияние христианства на большинство этих произведений искусства легко было игнорировать; они всё равно были прекрасны. Его созерцательная натура, которую он всю жизнь загонял поглубже, чтобы найти себе практическое применение, воспрянула. Сейчас он возьмёт свой дневник и…       Ох. У него теперь не было дневника.       Он резко выпал из этого эйфорического состояния. Вспомнив, где он, почему он тут и кто позади него, Иккинг развернулся на месте с неожиданной для его состояния ловкостью.       Халвдан стоял в проходе, за полшага до порога, с небольшой улыбкой на лице, и явно хотел что-то сказать.       Иккинг захлопнул дверь у него перед носом.       – Эй! – услышал он раздражённый крик из-за двери, но это не принесло ему облегчения. Такие резкие движения… Это была плохая идея.       Он стоял, согнувшись, держась одной рукой за дверь, не уверенный, стоит ли ему хвататься за грудь, или это только усилит боль.       Он не знал, сколько он так простоял, пока ему в плечо не ткнулся чёрный нос.       ::Ты в порядке?::       Иккинг повернул голову и слабо улыбнулся.       – Да, – прохрипел он. – Просто я дурак.       ::Это выглядело забавно, если хочешь знать::       – Спасибо, мне уже легче.       Иккинг уже легче улыбнулся и медленно выпрямился, следя за ощущениями в спине.       Проклятье, он ещё слишком молод, чтобы думать как старик!       Он тяжело вздохнул и пробежался рукой по волосам. Они были намного более короткими, пушистыми и почти не ощущались. Почти как его шёлковая одежда.       Он колебался между раздражением и принятием своего нового положения, когда заметил боковым зрением какое-то движение. Он подпрыгнул на месте, не ожидая, что здесь будет какая-то компания. Прямо на него смотрел высокий тощий человек из латунной рамы.       Это было зеркало!       Иккинг порывисто втянул воздух. Он так испугался зеркала. А это значит…       Его сердце всё ещё бешено билось от испуга. Он подобрался ближе. Зеркала были довольно редкими, но он был уверен, что у правителя их может быть немало.       Человек напротив, запертый в стекле, подошёл с величайшей осторожностью. Он очень нервничал из-за того, что эти большие зелёные глаза, которые сейчас разглядывали его, принадлежали ему же самому. Он не знал этого человека. Это был не он.       Иккинг сглотнул, восхищённо наблюдая, как у его оппонента синхронно дёрнулся кадык. Нет, всё-таки он.       Он поднял руку, и длинные тонкие пальцы ощупали незнакомое лицо. Он чувствовал кожу на щеках, погрубевшую от ветра, но он никогда раньше не видел её – признак времени на молодом лице. Раньше у него на лице было больше жира, а теперь его щёки втянулись, подчёркивая широкий подбородок сильнее, чем он помнил. Брови сильнее нависали над глубоко сидящими глазами, шея стала толще, плечи…       Несмотря на потерю веса, его плечи с выпирающими костями стали намного шире. Его маленькие, узкие, отвратительные плечи исчезли. Их просто больше не было.       Он даже не представлял себе…       Откуда-то слева в картину втиснулся Беззубик.       Когда дракон уселся рядом, Иккинг понял, что их глаза на одном уровне. Он знал, что часто встречал взгляд дракона, когда тот сидел, а сам он стоял, но то, что он увидел в зеркале, заставило его осознать, что он вырос. Когда? Когда это случилось? Когда он был спрятан от мира, болтаясь по лесам?       Глаза дракона стали такими же широкими, как и у Иккинга. Мальчик, возможно, и посмеялся бы над таким сравнением, если бы не был так шокирован происходящим.       ::Круто:: – прокомментировал Беззубик картинку в стекле. ::Неудивительно, что люди меня любят… Я здорово выгляжу!::       Это разрушило создавшееся напряжение. Иккинг сумел оторваться от своего отражения и взглянул на Беззубика в зеркале.       – Высокомерный зазнайка, – пробормотал он голосом, который, к счастью, был всё тот же. Его взгляд снова перешёл на «себя», наблюдая за движениями губ. Странно, но слышать такой голос из такого тела было… правильно. Эта внешность больше походила его голосу чем та, которую он помнил.       Может, его голос изменился вместе с телом? Он не помнил, когда это произошло, но ему казалось, что в некоторые моменты он чувствовал явные изменения.       И всё же, что-то в поведении Беззубика показалось Иккингу странным.       – Ты знаешь, что такое зеркало?       Почему Беззубик не нервничал так же, как он?       Беззубик раздражённо повернулся к Иккингу, в отличие от него выпустив зеркало из поля зрения.       ::Я знаю, что такое отражение:: – отрезал он. Затем он повернулся обратно к зеркалу и принюхался к стеклу. ::Зеркало? Мне нравятся эти зеркала. Определённо это лучшее изобретение людей::       Иккинг фыркнул. Он был полностью с этим согласен.       Не в силах оторваться, он снова потрогал своё лицо. Прикосновение было знакомым, но изображение в зеркале казалось нереальным. Совсем не таким он видел себя в мутной воде. Это не был мальчик из его памяти. Он чувствовал, будто потерял что-то по пути, будто сразу стал из мальчика этим незнакомцем, пока болтался в лесах, и не был готов к ощущению потери.       Волосы трепали его по щекам и шее. Они были длиннее, чем когда он ушёл с Олуха, но всё равно непривычно короткие. Из-за яркого солнца в них сильнее проявился красный цвет, и появилось огромное количество веснушек. Они были так густо рассыпаны у него по лицу, что он едва мог различить затемнение там, где у него будет расти борода. Природа изменила его почти так же сильно, как и время.       Он снова потрогал непривычно чистые волосы.       – Хотел бы я уметь заплетать косички, – пробормотал он, с грустью вспоминая своё время с венграми. Катул заплела ему несколько косичек, и он не трогал их до этого дня. [Боже правый, какой же бардак был у него на голове… – прим. пер.]       Он хотел бы увидеть себя с ними в зеркале. Вряд ли они сильно изменили бы его внешность, но они символизировали часть его, которая изменилась навсегда – просто из-за того, что он встретил нужных людей в нужное время.       Вдруг Иккинг понял, что беспокоит его – точнее, в чём заключается одна из многих беспокоящих его вещей. Его чёлка – они оставили её слишком длинной. Теперь почти не было видно лба.       Услышав резкий стук в дверь, Иккинг отдёрнул руку от головы.       Он быстро переглянулся с Беззубиком, и через небольшое время распахнул дверь, надеясь увидеть там Иасона, у которого можно будет попросить болеутоляющих лекарств для спины.       Увы, там был Халвдан, к тому же гораздо менее дружелюбный после их недавнего прощания. Одной рукой он держал дорожный мешок Иккинга.       Его вещи! Варингьяр хранили их у себя, чтобы не дать ему уйти (как будто он мог), но теперь они наконец вернулись к нему.       – Вот, держи, – Халвдан попытался шагнуть внутрь, явно намереваясь самому оставить сумку в комнате.       Ну уж нет…       Мысленно подготовившись к неминуемой боли, Иккинг забрал сумку из рук Халвдана, используя всю силу тела и разума, чтобы держать её в воздухе и делать вид, будто это даётся ему просто.       Халвдан снова открыл рот, и Иккинг снова захлопнул дверь у него перед носом.       Мешок рухнул на пол в тот же момент, как дверь окончательно закрылась.       – О, во имя упругих сисек Фрейи... – длинная череда ругательств заставила Иккинга приподнять брови, несмотря на боль, и прекратилась только после предупредительного рычания Беззубика.       Тяжело дыша через нос – ох, как же больно, но он справится, он обязательно справится – Иккинг скорее упал на колени, чем нагнулся, чтобы осмотреть содержимое мешка. Он не беспокоился о рубинах или других ценностях и не принялся проверять снаряжение – а полез прямиком к кинжалу.       Он довольно быстро откопал его. Боль в спине уже немного унялась, но он всё равно вздрогнул при виде топора Астрид среди своих вещей. Они, конечно, отмыли с него кровь, но Иккинг не мог унять дрожь в руках, когда прикасался к его лезвию, не мог сопротивляться спазму, пробегающему через спину.       Он не будет думать об этом и не будет спрашивать, зачем они вернули его ему – со злым ли умыслом или по добрым побуждениям. Его дело куда более важное. Держа в руке кинжал, он вернулся к зеркалу.       Беззубик молча наблюдал за человеком, не понимая, что он задумал, пока тот не ухватил точно отмеренный кусок волос на голове и не отрезал его.       ::Ты отрезаешь их ещё?:: – Беззубик казался шокированным, но не недовольным.       – Они неправильные, – пробормотал Иккинг, передёргиваясь от резких рывков. Кинжал явно стоило бы заточить.       Ещё несколько движений – и ему удалось создать на голове почти привычный образ. Откинув волосы рукой в сторону, он посмотрел в зеркало. Так намного лучше.       Иккинг снова вздохнул. Его здесь столько всего раздражало: необходимость издеваться над своими волосами, Халвдан, этот незнакомец, который пытался притворяться им самим…       Он долго ещё смотрел на своё отражение, пытаясь унять своё недовольство и принять свалившиеся на него изменения.       Именно тогда он заметил это. Это было самое очевидное, самое крупное – но всё равно незаметное – различие между его воспоминаниями и образом перед ним. И проблема была совсем не в волосах.       Она была в характере.       Он не сутулился. Он не пытался неосознанно замкнуться в себе, как в детстве. Даже когда он был ранен, он не предпринимал пассивных попыток оградиться от окружающей реальности. От него исходила уверенность – незначительная, немного дикая, но она была. Это было так ново, так непривычно для него, что сразу показалось ему неправильным.       Он наблюдал за тем, как его взгляд стал мягче, а из позы постепенно исчезло недоверие.       Это был он. Тот, кого видел Домокос, тот, кого хотела поцеловать Гудрид, тот, кого люди Миклагарда называли Наездником Великого Дракона.       Иккинг попытался улыбнуться. Хотя по размеру его зубы казались меньше по сравнению со всем остальным, многие черты лица были знакомыми. Он всё ещё мог увидеть себя в этом человеке; просто был добавлен элемент опасности.       Возможно… Возможно, он однажды примет этого человека как себя.       Когда-нибудь. ***       Иккинг не выходил из дворца следующие несколько дней. Его спина на следующий день доставила ему много неудобств, а когда он признался Иасону в причине своего скверного настроения, он только дал мальчику по башке за то, что тот беспокоил свою рану.       Как бы то ни было, Иккинг старался соблюдать предписания целителя, потому что хотел поскорее вернуться в форму. Хотя он и был шокирован тем, насколько вырос, он не мог не заметить, что на некоторых частях его тела явно недоставало мышц. Он хотел полностью вернуть свою подвижность, поэтому каждый день он ходил и ходил сколько мог, каждый раз немного дальше, каждый раз немного прибавляя сил.       В этот прохладный серый день, который на Олухе сочли бы тёплым, Иккинг решил выйти на улицу. Прошлой ночью прошёл дождь, и все улицы были в растоптанной грязи, доставляя дополнительные сложности при осмотре местных достопримечательностей. Он ожидал, что будет постоянно чувствовать на себе взгляды прохожих, но, поскольку его в этот раз не сопровождали дракон и императрица, почти никто не взглянул на него дважды. В более привычной для местных одежде и лучшим внешним видом, он практически сливался с утренней толпой.       Дракон не оставил его одного. Беззубик двигался по крышам зданий, скользил вдоль карнизов и по кронам деревьев, довольно успешно оставаясь незамеченным, несмотря на дневной свет. Иногда он сообщал что-нибудь Иккингу, пытаясь добиться ответной реакции.       ::Я нашёл котят:: и ::По-моему, эти девушки смотрят на тебя:: были самыми частыми фразами.       – О! Наездник!       Rider, Ippeas, Veho, Всадник, Cälätor – его в этом городе называли очень по-разному, но только не Иккингом.       В этот раз его звал не Беззубик (тем более, дракон никогда к нему так не обращался). Этот голос был прекрасно слышен всем окружающим людям, и это мгновенно разрушило анонимность Иккинга, которую он умудрялся сохранять до сих пор.       Плечи Иккинга передёрнулись от знакомого голоса. Он развернулся, каждым своим движением пытаясь показать своё раздражение. Его взгляд упал на Халвдана, который небрежно отодвигал какого-то незнакомца с дороги. Он был больше большинства окружающих, и ему не составляло труда прокладывать себе путь в толпе, поэтому он оказался за спиной Иккинга быстрее, чем парень успел раствориться в толчее.       – Куда ты идёшь? – спросил Халвдан так дружелюбно, как мог.       – Во имя Одина, оставь меня в покое, – прошипел Иккинг, разворачиваясь, чтобы продолжить своё бесцельное путешествие по городу. Теперь он привлекал слишком много внимания. В толпе образовался проход, созданный этим викингом.       Иккинг искренне желал, чтобы Беззубик спрыгнул с крыши на этого человека, но дракона как раз нигде не было видно.       – Не могу, – ответил Халвдан. – Я обещал, что всё исправлю, и вот я здесь.       – Ты можешь всё исправить, развернувшись и отправившись в другую сторону.       – Прекрати дурить, парень. Ты хотя бы знаешь, куда идёшь?       – Подальше от тебя. Прекрати идти за мной.       Халвдан глубоко рассмеялся, как будто Иккинг только что рассказал лучшую шутку в истории. Иккинг с трудом подавил желание достать кинжал и воткнуть ему в колено. Вряд ли от этого было бы много толку, особенно с учётом того, насколько он был тупой.       Иккинг резко остановился и повернулся к Халвдану.       – У вас тут есть кузнец?       Халвдан заметно обрадовался, что Иккинг говорит ему что-то ещё, кроме оскорблений и угроз.       – Конечно! – бодро ответил он. – Даже три – это всё-таки большой город. Правда, по-норвежски говорит только один, и то не очень хорошо. Но, я полагаю, надо пользоваться тем, что есть. Я отведу тебя к нему, если…       – Ему подмастерье не нужен? – прервал его Иккинг, не в силах сдержать возбуждение. Это была идеальная возможность вернуть силу и вспомнить позабытые приёмы.       А, возможно, получится и подработать. Рубины были на месте, и вообще ничего из вещей Иккинга не пропало, но деньги лишними не бывают.       Улыбка Халвдана немного угасла, когда он понял намерения собеседника.       – Нет, насколько мне известно. Но у него сейчас нет помощника… У него скверный характер.       Если Халвдан хотел разуверить Иккинга в этой идее, у него ничего не получилось.       – Хорошо, – объявил парень, – Отведи меня к нему.       С ворчанием он как-нибудь справится. А вот почитание медленно сводило его с ума.       Халвдан направился в противоположную сторону, наставляя по дороге Иккинга, который шёл за ним:       – Он рус. И вдобавок ужасный брюзга.       «Ты тоже не из приятных», хотел ответить Иккинг, но вместо этого спросил: – Кто такой рус?       – А! Я имел в виду, что он был из Варингьяр, но стал староват и перешёл на ремесло. Он из тех, кто пришёл с севера, но с другой стороны, понимаешь? Скорее с востока.       Иккинг вспомнил карты, которые он изучал до тех пор, пока не стёрлись некоторые названия.       – Со стороны Новгорода? – предположил он. Халвдан щёлкнул пальцами.       – Да, именно из тех краёв. Он притворяется, что не знает норвежского, потому что любит орать на людей по-русски. Знаешь, парень, лучше делай быстрее что тебе надо и выметайся оттуда. Старик настоящий психопат.       – Я всё же попробую, – криво усмехнулся Иккинг.       ::Пси-хо-пат? Это какое-то животное?::       Иккинг споткнулся от неожиданности и взглянул в небо, заметив пару зелёных глаз, наблюдающих за ним из-за края крыши.       – О, вот ты где! – крикнул Иккинг, не беспокоясь об анонимности, раз его всё равно уже узнали. – Где ты был?       ::Я нашёл рыбу. Видишь?:: – Беззубик полностью свесил голову с крыши, чтобы Иккинг мог рассмотреть треску, болтающуюся у него в пасти. ::Ты сегодня ел?::       Но Иккинг знал дракона слишком хорошо.       – Ты ничего не нашёл, а украл её!       – Возможно, вы с ним и найдёте общий язык… – пробормотал Халвдан, но на него легко было не обращать внимания.       ::Мне не нужно воровать:: – возразил Беззубик настолько возмущённо, насколько мог. ::Когда люди видят меня, они чувствуют необходимость давать мне всякие вещи. И после этого Зеркала, я понимаю почему::       – Да, – фыркнул Иккинг, не поверив ни слову, – это называется манипулирование. Я не буду это есть.       ::А зря. Ты выглядишь голодным. Я оставил для тебя самую лучшую::       – Вот и кузня, – коротко сказал Халвдан, приподняв брови и указав пальцем через плечо. – Но если ты предпочитаешь просто стоять здесь и кричать в небо, я не возражаю.       – Нет, думаю, я закончил, – сказал Иккинг таким тоном, будто просто выбирал что-то на прилавке, а не участвовал в публичном одностороннем споре. Он отвернулся от той крыши, но на всякий случай крикнул через плечо: – И не смей бросить на меня эту гадость!       Беззубик только хлопнул на него «ушами».       ::Расслабься. Я уже всё съел::       Удивительно, но рыбы действительно нигде не было видно.       Покачав головой, Иккинг быстрым шагом ушёл от толпы, оставив любопытствующих восхищаться драконом.       – Ты действительно понимаешь его? – спросил Халвдан, когда они приблизились к навесу, под которым располагалась кузня. – Или это просто игра на публику? Иккинг оглядел открытую кузню. Он заметил широкую фигуру, наполовину скрытую за инструментами, и едва заметный огонь в кирпичной печи.       – А это имеет значение? – Иккинг думал о других вещах и не хотел уделять много внимания вопросу Халвдана, особенно с учётом того, что викинг ему вообще не поверит. Теперь он не только хотел встретить этого «ворчливого» руса, но и заметил, что проголодался.       – Ну… Лично я считаю, что это связано с драконьей магией.       Иккинг подавил желание закатить глаза.       – Очень немногие драконы способны на магию, про которую ты говоришь, и Беззубик не из них.       – Это он тебе сказал?       – Да.       – И ты ему поверил?       – Да.       – А как ты определил, что он не использовал свою магию, чтобы заставить тебя поверить ему?       Они подошли к наиболее открытой части кузни, и Халвдан немного поотстал. На его лице отразились следы беспокойства, которых Иккинг, конечно, не замечал.       Он театрально хлопнул себя по лбу:       – Ну конечно! Как мог я не учесть такой очевидный вариант! Наверное, это магия дракона заставила его выскочить у меня из головы.       Халвдан прищурился, забыв о беспокойстве.       – Не знаю, сколько я ещё смогу выносить твоё отношение.       Иккинг поднял подбородок и выпрямился.       – Ну тогда иди. ‘Не знаю, сколько я ещё смогу выносить твоё присутствие’, – передразнил он. Возможно, это было очень по-детски, но ему нравилось наблюдать, как злится Халвдан. Это заняло всего-то три дня.       – Ну ты доигрался, ты...       – Эй! Нарушители! Что вам надо? Вы оскверняете мою кузню своей поганой иноземной болтовнёй!       Огромный человек застал их обоих врасплох – хотя это было почти невозможно хотя бы из-за его размеров. Кузнец был почти на голову выше Халвдана, с выдающимся животом и толстенными руками. Курчавая светлая борода покрывала почти всё лицо и уходила по шее под рубаху. Где-то она должна была переходить в волосы на груди, но точную границу выделить было невозможно. Ещё немного, и его можно было бы принять за настоящего жёлтого медведя.       – Здравствуй, Демьян, – вежливо поприветствовал его Халвдан. – Это, эмм, Наездник. – Иккинг прищурился – он что, правда забыл его имя? – но Халвдан продолжал. Как ни в чём не бывало: – Он хотел придти сюда и поговорить с тобой…       Потом Халвдан умоляюще посмотрел на Иккинга, чтобы он взял на себя инициативу. Иккинг напомнил себе, что Халвдан был сопровождающим, и, несмотря на собственный значительный рост, он не будет перечить никому сильнее себя. Никаких вопросов, никакого сопротивления системе, просто чёткий порядок Викингов.       Демьян обратил свой тяжёлый взгляд на более маленького человека, который стоял перед Халвданом.       – Знаю, я знаю, кто он, – еле разборчиво проворчал Демьян. Он выглядел рассерженным, и, судя по поту у него на лбу и в волосах, его оторвали от какой-то работы. – Я лишь трачу своё время, слушая эту чушь. Говори, что тебе надо, или убирайся!       – Мне надо заточить кинжал, – объявил Иккинг чётким голосом. Он встречался лицом к лицу с морским змеем; этому человеку не запугать его. Он достал кинжал и ножен, но когда кузнец потянулся за ним, перехватил его так, чтобы его было не достать. – Но я хочу сделать это сам.       Демьян нахмурился. Или, во всяком случае, так показалось Иккингу: было похоже, что это выражение никогда не покидает его лица.       – Я не понимаю, – Демьян посмотрел на Халвдана в ожидании объяснений. Викинг только ухмыльнулся.       – Я и сам не очень уверен… – он повернулся к Иккингу. – Слушай, малыш, это плохая идея.       – Прекрати называть меня малыш, – оборвал его Иккинг.       Он смотрел на Халвдана, пока говорил, но не отворачиваясь от Демьяна. Это приём он позаимствовал у Беззубика. Он был направлен на то, чтобы заставить викинга замолчать: слова казались серьёзными, но поза говорила, что он не занимает всего внимания Иккинга.       Иккинг всегда анализировал увиденное – он знал за собой эту привычку, и он перестал с ней бороться уже много лет назад. С учётом того, что он старался быть классическим Викингом, он не мог не заметить этой особенности своего поведения, которая не соответствовала обычному стилю викинга.       Только после своего отлёта с Олуха он сумел посмотреть на викингов со стороны (хотя оставался ли он сам при этом викингом, непонятно). Тогда стала ясна причина такой их твердолобости. Показать малейший признак слабости означало фактически признать себя второсортным, и признание или серьёзное отношение такому человеку уже не светило. Иккинг же показывал свою слабость с первого же дня на Олухе, и его попытки заставить людей обратить внимание на его взгляды были сродни попыткам выжить в водовороте, когда корабль давно ушёл.       Но здесь, в компании викингов, которые ничего о нём не знали, Иккинг вёл себя нарочито резко. Сначала это было ненамеренной реакцией на окружающую обстановку. Но он быстро понял, что, сохраняя такое отношение (подогреваемое праведным гневом), достичь с викингами соглашения намного проще. Чем большим упрямцем он казался в глазах окружающих, тем меньше сопротивления оказывали его идеям. И его желаниям.       Иметь при себе высокомерного дракона тоже было полезно. Но слишком уж часто этого дракона не было там, где ему стоило бы быть.       Как, например, сейчас: прямо у него за спиной.       – Я хочу работать на тебя, – объявил Иккинг, приняв самое целеустремлённое выражение лица.       Демьян сощурил свои тёмно-серые глаза.       – Нет.       Перевод здесь не требовался, но Иккинга это не остановило. Его не волновало, на сколько частей может разрубить его этот рус – он всё равно добьётся своего. Настал момент показать этим викингам настоящий характер – не показуху на Гипподроме, не чудо быстрого исцеления, а здесь, в кузне, стоя перед человеком, который заставлял нервничать Варингьяр.       Иккингу только нужна была основа, что-то, от чего можно было бы оттолкнуться, как при встрече с Арнульфом. А когда ситуация стронется с места, он уже сможет использовать свои собственные навыки запугивания или подкупа, смотря что нужно.       – Мой дракон растащит тебя на куски, если не разрешишь, – всегда удобно начинать с самого очевидного преимущества.       Демьян фыркнул. – Не вижу никакого дракона.       – Ты знаешь, что он есть. Ты знаешь, кто я.       Стоит ли упоминать своё имя?       – Меня это не волнует, – зевнул Демьян. – Убью сначала дракона, потом тебя, за то, что тратишь моё время.       Не прокатило. Что ещё есть…       – Я заплачу тебе.       Тяжёлый подбородок Демьяна двинулся. Это хороший знак.       – Сколько?       – Рубин.       Демьян приподнял кустистую бровь и проворчал: – Я тебе не верю.       – Я покажу тебе, – быстро пообещал Иккинг. – Я принесу его завтра, и тогда же будет мой первый день как твоего подмастерья. К тому же, это не навсегда. Через некоторое время я покину город.       Последовавшая тишина была такой тяжёлой, что даже Халвдан перестал топтаться на месте. Иккинг встретил ледяной взгляд руса, гордо подняв голову и не осмеливаясь даже моргать, не говоря уже о других признаках слабости.       Людям. Его. Не. Запугать.       – Хорошо! – рявкнул Демьян, заставив Халвдана подпрыгнуть на месте, а у Иккинга чуть не случился сердечный приступ. – Но ты ещё пожалеешь.       Ура. Победа. Победа.       Иккинг широко улыбнулся, показав все зубы, которые заставляли нервничать Беззубика.       – Зато ты не пожалеешь, – пообещал он. Наверняка то, что Иккинг выглядел таким счастливым под давлением человека вроде Демьяна, заставило Халвдана снова усомниться в том, здоров ли он умственно.       Иккинг повернулся на месте и бодро вышел с широкой улыбкой на лице. Его не волновало, не подписал ли он себе смертный приговор. Он справился сразу с двумя Викингами. Конечно, у него станет рубином меньше – а он планировал заплатить – но ничто не могло сравниться с чувством приведения планов в жизнь своими силами.       Он вернёт себе свою силу – конечно, это будет трудно, и вряд ли Демьян будет относиться к нему мягче из-за его «особенного» состояния, но он справится.       Он собирался научиться делать стрелы. А потом использовать их со своим новым луком. И он собирался впечатлить Тора настолько, что бог потеряет к нему интерес – возможно, даже не убивая его.       Иккингу даже не понадобился Беззубик за спиной, чтобы запугать этих викингов.       На самом деле, Беззубик был слишком занят кражей рыбы с тележки торговца, которая, к несчастью для этого торговца, стояла слишком близко к тёмному проходу между зданиями.       – О, ради всех богов – Беззубик, нет!       Его неожиданный выкрик привлёк внимание торговца, который сначала посмотрел на него, но потом проследил за его взглядом и заметил треугольную голову, высовывающуюся из-за здания.       Торговец удивлённо вскрикнул, но едва ли он был зол. Вид дракона, ворующего рыбу, напугает многих, но когда первый шок прошёл, у него на лице появилась неуверенная улыбка.       Иккинг покачал головой. Такая реакция только раззадоривает Беззубика.       Он заметил, как к нему возвращается внимание людей. Складывало такое впечатление, что как только какой-нибудь человек замечал их, за ним сразу появлялось ещё три. У Иккинга в ближайшем прошлом уже были две публичные беседы с Беззубиком, и, как обычно, из-за них казалось, что «у него не все дома», как выражался Халвдан. То, что Беззубик больше не скрывался в тени, только привлекало ещё больше любопытных глаз.       Удивительно, но Иккинга это не волновало. Он был в очень хорошем настроении и планировал в нём и остаться. Его жизнь резко изменилась, это правда, но он всегда гордился своим умением адаптироваться. Это был его стиль жизни – он всё наладит, до тех пор, пока не настанет новый поворот.       Хотя Беззубику и нравилась позитивная реакция людей, он, как и Иккинг, предпочитал, чтобы им восхищались издалека. Он щёлкнул зубами на парня за то, что тот выдал его, и одним впечатляющим движением запрыгнул на крышу здания.       Задним числом Иккинг задался вопросом, всегда ли Беззубик мог прыгать так высоко? Ответом было, что если бы мог, он легко выбрался бы из каньона при их первой встрече.       Странно…       ::Зачем ты это сделал?:: – зарычал на него с крыши Беззубик.       Иккинг слегка улыбнулся дракону.       – Ты растолстеешь, если будешь продолжать в том же духе, – ответил он и продолжил путь в направлении своих апартаментов, не задумываясь о том, следит за ним Халвдан или нет.       Беззубик оскорблено отпрянул.       ::Что? Я должен быть таким большим!::       Этот спор казался очень знакомым, хотя роли в этот раз поменялись.       – У тебя что, есть рубины?       Конечно, позади него объявился Халвдан, предсказуемо заинтересованный выбранным способом оплаты и грубо прервавший личную беседу.       – Каждый день перед сном я их пересчитываю, – солгал Иккинг. По крайней мере, так он казался более опасным.       Халвдан казался шокированным этим завуалированным обвинением.       – У меня и в мыслях не было их красть!       – Как будто бы ты осмелился, – пробормотал Иккинг. Он видел настоящего Халвдана. Конечно, с этим человеком не стоило встречаться на поле боя, но в присутствии более сильного союзника он преклонялся перед ним.       – Можно мне на них взглянуть? – спросил викинг.       Если Халвдан считал, что проводит Иккинга до самой комнаты, его ждало разочарование.       – Нет.       – Пожалуйста!       – Ты портишь мне настроение.       – Я перестану просить, если ты разрешишь мне на них посмотреть.       – Нет.       – Я не собираюсь останавливаться.       – Сколько тебе лет? ***       – Сорок два… Сорок три… Сорок четыре…       Иккинг считал себе под нос, практически шёпотом. Его руки тряслись. Пресс сжимался каждый раз, когда он пытался оторваться от пола. Он старался оставаться крепким и перераспределять напряжение наиболее равномерно, чтобы облегчить нагрузку. Руки стояли по обе стороны от него, у самых боков, а локти задраны вверх, чтобы перенести нагрузку с плеч на брюшные мышцы.       Если делать упражнения быстрее, то легче будет достичь высоких значений, но Иккинг вдолбил себе в голову, что медленные повторы приносят больше пользы для увеличения силы, чем быстрые ритмичные движения. Для сильной спины был необходим сильный живот, и, хотя многие верят, что отжимания повышают силу рук, это также отличное упражнения для развития силы тела в целом. Он пока что не мог делать упражнение на подъём туловища – спина не очень хорошо переносила переменные нагрузки. Но, соблюдая правильное дыхание, как показал ему Домокос, и зная, как нагрузить конкретные мускулы, он сможет скоро вернуть свою силу без риска свести всё на нет одной ошибкой.       Как только он наберёт достаточно сил, Фрамхерья будет первым оружием, которое он возьмёт в руки. Ему не терпелось испробовать её – что-то, настолько красивое, как этот лук, не должно собирать пыль у стены – но он был достаточно умён, чтобы не испортить проделанную работу, сорвавшись с места в карьер.       Нет. К этому делу надо было подойти с умом. Прежде чем играться с даром богов, требовалось создать прочное основание, к которому можно будет вернуться в случае чего.       Беззубик, свернувшийся в кольцо, наблюдал с кровати за упражнениями Иккинга и нетерпеливо дёргал хвостом.       ::Ты устал:: – сообщил он, когда Иккинг начал слишком тяжело дышать.       – Ага, – выдохнул Иккинг вместо «сорок семь». Он и сам начинал замедляться. Вчера ему удалось выжать сорок пять. Сегодня он хотел догнать до пятидесяти.       ::Раньше ты мог сделать намного больше, не уставая::       Очевидные замечания Беззубика никак не поднимали Иккингу настроения. Мальчик наконец опустил колени на пол и уселся на пятках.       – Я много чего мог делать, не уставая, – заявил он. Хотя для него было необычно так скоро ощущать в своих мускулах этот холодный огонь, он был благодарен судьбе за то, что может хотя бы это. Несколько недель, проведённых на кровати, научили его ценить саму возможность передвижения.       Но, хотя прогресс и был впечатляющим, тренировки оставались такими болезненными…       Беззубик тихо и грустно простонал.       ::Ты когда-нибудь сможешь делать столько же, сколько и раньше?::       – Конечно, – отмахнулся Иккинг. Он снова был на ногах. Вместо того, чтобы продолжать тренировку, он плюхнулся на кровать рядом с Беззубиком, свесив ноги с края. Мягкий матрас поддался под телом, и Иккинг прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением невесомости.       Он почувствовал поток воздуха на лице, когда Беззубик почти ткнулся носом ему в щёку.       ::Извини меня::       Иккинг немного улыбнулся, но глаз не открыл.       – Извинить? За что?       ::За то, что случилось с тобой. Я знаю, что не говорил этого раньше::       Улыбка исчезла. Иккинг открыл глаза, но смотрел на потолок, а не на дракона.       – Тебе не надо извиняться.       Никогда в жизни Иккинг не обвинил бы в случившемся Беззубика. Он «пролил первую кровь», так сказать, и у него никогда не будет права злиться на дракона за свои раны. Ни когда у него заново отрастёт хвост, ни долго после этого.       ::Этого не должно было случиться::       – Это я хотел сюда, – напомнил ему Иккинг, – и я втянул нас в это.       ::Я мог бы сказать что-нибудь:: – возразил Беззубик, – ::И я мог бы драться сильнее, когда они вытащили себя на ту площадь для убийств::       – Ты тоже был ранен, – Иккинга начинал раздражать Беззубик и его неожиданный, нетипичный приступ раскаяния. Он был настолько запоздалым, настолько неуместным после того, как Иккинг, наконец, смирился с произошедшими событиями…       Должно быть, в его словах было заметно нетерпение, потому что Беззубик закрыл глаза и поудобнее устроил голову на груди Иккинга.       Сердце Иккинга билось быстрее, чем у него – намного быстрее – но оно было заключено в настолько меньшем теле… Беззубика всегда восхищало, как в таком небольшом создании может быть столько жизни.       ::Думаю, я только сейчас понял, чем ты пожертвовал::       Он никогда не был склонен недооценивать сложности человеческого выздоровления. Всё это повлияло не только на тело Иккинга, но и на его разум. Теперь он подолгу бывал грустным. Или сердитым и ворчливым.       Иккинг засунул одну руку под голову, а другой задумчиво почёсывал Беззубику бровь.       – Ты не можешь вечно меня спасать, приятель. Я снова вернусь в норму, но в этот раз я должен быть сильнее, чем раньше.       Беззубик замурчал от прикосновений, пустив по всему телу Иккинга мягкие вибрации.       ::Я всегда считал, что ты и так очень даже ничего::       – Я знаю. Но я так не считал.       ::А тебе нравится, кем ты стал теперь?::       Иккинг помедлил, прежде чем честно ответить: – Я приближаюсь к цели.       – Я надеюсь, я ничему не помешала?       Мальчики одновременно подняли головы и посмотрели на дверь, как марионетки под управлением одного человека. Иккинг встречал эту женщину только однажды, но он сразу узнал Теодору, сестру Зои.       Член императорской семьи в комнате.       Иккинг полностью сел.       – Нет, нет, нет! – он спрыгнул с кровати и выпрямился. – Мы просто отдыхали.       Она улыбнулась, мягко, но сдержанно, и вышла на освещённое место. Золотые цепи в её причёске позванивали с каждым её шагом.       Теодора не обладала красотой своей сестры. По правде говоря, даже без сравнения с ней она выглядела довольно заурядно. Но, насколько слышал Иккинг на улице, у неё был ум, которого недоставало Зое.       – Я могу вам чем-нибудь помочь? – неуверенно спросил Иккинг. Он очень старался не топтаться на месте. На нём были только короткие штаны, и недостатки его физической формы были прекрасно видны. Не лучший наряд для встречи с особой царских кровей, особенно по сравнению с её многослойными красочными одеждами и драгоценными украшениями.       – О нет, – застенчиво ответила она, – я просто заглянула узнать, нравится ли тебе тут. Я слышала, ты теперь в подмастерьях у кузнеца.       По-норвежски она говорила лучше сестры, только с небольшим акцентом.       – Да, это правда.       – Занятие – это хорошо. Тебя не беспокоит присутствие рядом викингов?       Иккинг быстро переглянулся с Беззубиком. Никто раньше не задумывался о том, что ему может быть не комфортно находиться рядом с людьми, которые доставили ему столько проблем. Даже императрица.       – Всё в порядке, – ответил Иккинг после того, как снова обрёл контроль над голосом. Теодора контролировала выражение своего лица не хуже сестры, но Иккинг уже разглядел под этой маской совершенно другого человека.       Женщина улыбнулась – довольно натянуто. Иккинг решил, что чувствительность приходит с недостатком непринуждённости – как это было у Зои.       – Сколько ты ещё планируешь оставаться? – спросила Теодора с невинным любопытством.       – Думаю, пока не поправлюсь, – пожал плечами Иккинг. Он посмотрел на себя, на выступающие рёбра и впавший живот. – У меня ещё много работы.       – Да, вижу, – прокомментировала Теодора. – На счёт твоего пребывания здесь: я пришла предупредить тебя. Может произойти смена власти. Тебе лучше быть настороже.       Иккинг непроизвольно отступил на шаг, шокированный тем, что такая важная информация была предоставлена ему как будто между делом.       – Ваша сестра рискует потерять трон? – спросил он.       Узурпация? Естественная передача власти? Или это была угроза? Или предсказание? Предсказание того, то её сестра скоро умрёт – из-за несчастного случая или по естественным причинам. Или, возможно, что-то подобное уже случилось? Или появилась какая-то внешняя сила, у которой хватит могущества сменить власть в Миклагарде?       А если это так, не были ли они с Беззубиком её косвенной причиной?       Теодора открыла рот, чтобы ответить, но другой голос прорезал воздух.       – Теодора! – оборвала её Зоя, едва не переходя на крик. Видя, что она успешно прервала их беседу и привлекла к себе достаточно внимания, императрица продолжила намного более мягким тоном: – Η παρουσία σου είναι απαραίτητη αλλού.       Теодора поджала губы, колеблясь в раздумьях под взглядом Зои, сдержанно кивнула Иккингу и направилась к двери. Её движения были почти нечеловечески плавными – наверное, для овладения ими требовались десятилетия практики.       Она немного замедлилась, когда проходила мимо сестры. В дверях женщины обменялись тяжёлыми взглядами. В воздухе повисло напряжение, которое влияло даже на Иккинга. Он задержал дыхание в ожидании, что одна из них осмелится ударить другую.       Но Теодора просто продолжила свой путь, и напряжение исчезло.       Иккинг смотрел ей в след, слегка приоткрыв рот, и пытался переварить произошедшее. Они что, ненавидят друг друга?       – Теодора очень занята, – сказала Зоя холодным тоном, который раньше не использовала при нём. – Пожалуйста, не беспокой её снова.       Иккинг хотел ответить, что это она пришла в его комнату, но в мгновение ока оказалось, что на месте Зои стоит Халвдан.       Стоп… Что?       Халвдан стоял в дверях, занимая большую часть проёма, и смотрел вдаль по коридору, куда, должно быть, ушла императрица вслед за своей сестрой. Он тихонько присвистнул.       – Да, тут серьёзные проблемы, – пробормотал он, провожая принцесс взглядом. Он повернулся к Иккингу, сложив руки на груди, и явно собирался что-то сказать, когда у него глаза полезли на лоб.       – Ты действительно был в этом? – он закашлялся, безуспешно пытаясь скрыть смех. – Перед ними?       – Ага, – кивнул Иккинг. Он ведь ничего не мог с этим сделать. В конце концов, он ведь не голый.       Всё ещё посмеиваясь, Халвдан вошёл в комнату.       – Что ж, я зашёл спросить, не хочешь ли ты пробежаться. Посмотрим, как ведёт себя твоя спина.       Иккинг только пожал плечами. Небольшая пробежка поможет ему лучше понять своё состояние, но только если не переусердствовать.       – Хорошо, – он оглянулся в поисках одежды.       – Как продвигается работа в кузнице? – Халвдан, как всегда, пытался завязать разговор.       – Неплохо, – ответил Иккинг, натягивая одну из многочисленных подаренных ему империей туник. Он не хотел упоминать об опасных происшествиях, которые постоянно случались рядом с ним, и за которыми, как он подозревал, стоял Демьян. В конце концов Иккингу пришлось громко огласить, что никто не получит никаких рубинов, если он погибнет во время работы. – Завтра я делаю стрелы. Потом можем их испробовать.       Наверно, Халвдан знал что-то о кузнечном ремесле, потому что он был очень впечатлён.       – Уже? А Демьян знает об этом?       Иккинг ухмыльнулся. Это была первая его настоящая улыбка, адресованная этому настойчивому викингу.       – Узнает. ***       Неделя прошла с тех пор, как Иккинг объявил о начале нового проекта. Три дня у него ушло на то, что бы убедить Демьяна обучить его ремеслу, а ещё четыре – на получение удовлетворительного результата. Хотя его руки покрылись точечками ожогов, это скорее приносило ему приятные воспоминания, чем боль. Демьян искусственно делал эту работу более опасной, будто испытывая мальчика, но Иккинг всё равно наслаждался этой обстановкой, особенно в сравнении со всем остальным окружающим миром.       Три недели прошло с тех пор, как он начал ходить на большие дистанции. Две – как он серьёзно взялся за тренировки. А теперь, когда Юлир подходил к концу [примерно середина декабря – прим. пер], в этот серый облачный день, Иккинг был готов попробовать Фрамхерью в деле.       Он неспешно шёл по улицам. Халвдан шёл рядом с ним, а лук висел за спиной. Тетиву невозможно было снять: какая-то особая сила удерживала её натянутой, а плечи лука – упругими.       Беззубик следовал за ними в своей обычной манере, скорее планируя между крышами, чем перепрыгивая, и вызывая у толпы восхищённые вздохи.       Иккинг в конце концов пришёл к заключению, что если ему и придётся «ладить» с каким-то викингом, пусть лучше это будет Халвдан. И не потому, что он частично ему нравился – за Халвданом всё ещё числилось слишком много грехов – но потому, что он фактически играл роль его тени.       Он не поладит с Халвданом по-настоящему до тех пор, пока не поставит ему такой сочный фингал, что люди будут видеть его в темноте. Просто один хороший удар в лицо – и они в расчете. В каком-то смысле. Придётся врезать ему очень сильно.       Харальд собирался вытащить Иккинга на спарринг, раз у него уже развилась достаточная подвижность, и Иккинг собирался побольше тренироваться и накопить сил, прежде чем рассчитаться с Халвданом.       Тогда, и только тогда, он признает этого человека… союзником.       Но всё же, Иккинг чувствовал себя достаточно комфортно в присутствии этого викинга, чтобы не поддерживать раздражённое выражение лица всё время.       – Что вообще происходит между этими сёстрами? – спросил он по дороге на Гипподром, разрушив молчание, так редко их сопровождавшее.       Иккингу стоило ожидать, что этих викингов не особо будут заботить его неприятные воспоминания, связанные с этим местом. К счастью, Иккинг решил, что ещё раз в открытую увидеть эту арену будет для него полезно. В общем то, самые последние его воспоминания были совсем неплохими…       – В основном ревность, – ответил Халвдан, не уточняя, о каких именно сёстрах идёт речь. – У императрицы Зои есть власть по праву рождения, а у Теодоры – политическое чутьё. Императрица всегда была красивее, и всегда это подчёркивала… Но она знает – и мы знаем – что Теодора была бы лучшим правителем. Тут главная проблема – это знание, понимаешь?       – Если из Теодоры получится лучший правитель, почему Зоя не отойдёт от дел ради блага империи? – или самопожертвование было незнакомо здешним жителям?       Халвдан глубоко засмеялся, но не хвастливо, как обычно.       – Императрица никогда этого не допустит, если будет в состоянии предпринять хоть что-то! С другой стороны, она не может просто пойти и объявить переворот. Она сдерживала Теодору практически с тех пор, как пришла к власти. Теодора была под наблюдением большую часть своей жизни, обычно в монастыре или другом подобном месте.       Иккинг нахмурился. Это звучало как-то слишком злонравно для женщины, которая так обожала Беззубика.       – Зоя бы так поступила? – спросил Иккинг с ощутимым недоверием.       Халвдан раздражённо глянул вниз.       – Перестань называть её Зоей, будто вы близкие друзья. Очевидно, ты её плохо знаешь, раз это тебя шокирует. Она убила собственного мужа, ради Христа. Уверен, об этом ты не знал.       – Да ладно! – Иккинг едва ли следил за дорогой. Халвдан завладел его полным вниманием.       – Ага, – кивнул Халвдан. – Обнаружен мёртвым в своей ванной. И он там не утонул. Второго ослепили и отправили в монастырь, – Халвдан наслаждался растущим выражением ужаса на лице Иккинга. – Теперь, технически, правитель – её племянник. Или был таковым, по крайней мере. Видишь ли, он не доверял ей после историй с прошлыми императорами и попытался сослать её – так, как она сослала сестру. Ничего хорошего не вышло. Люди от такого просто в ярость приходят.       – А теперь она вернулась и ещё более популярна – во многом благодаря тебе и твоему дракону. Михаила пятого, возможно, свергнут с престола за попытку провернуть тот трюк.       – Я… даже не подозревал, – пробормотал Иккинг. Он знал, что Зоя не слишком любит его как человека, и было ясно как день, что она наслаждается народной любовью, которую ей приобрёл Беззубик. Но он никак не предвидел, что его будут так… использовать.       Халвдан кивнул.       – А вот самое интересное – и именно поэтому леди так холодно относятся друг к другу. Двор видит, что императрица не намерена менять курс своих действий. А если она не найдёт себе кого-нибудь на роль императора, ей, скорее всего, придётся дать Теодоре больше власти и сделать её соправительницей. Как ты понимаешь, это императрице совсем не нравится.       – Ага, – пробормотал Иккинг. За одну короткую прогулку он увидел эту женщину с совершенно новой стороны.       – А теперь она засматривается на Харальда…       Иккинг вздёрнул голову.       – Что? – должно быть, он ослышался. – Зоя – в смысле, Императрица, она собирается выйти за Харальда?       Харальд был не так молод, как Халвдан, но всё же гораздо моложе Зои. Это будет… необычный брак, по меньшей мере.       – Ага. Но Харальд не дурак. Ни один мужчина в здравом уме не свяжется с этой женщиной – титул императора того не стоит, – Халвдан запустил пальцы в бороду и яростно почесал подбородок. – Он положил глаз на племянницу императрицы – забыл, как её звать. Императрица, конечно, знает об этом и бесится.       Иккинг покачал головой. Он не хотел больше слышать о дворцовых заварушках, пока это не касалось его лично.       – Так кому мне верить, Теодоре или Зое? – ему требовалось чёткое указание, в какую сторону смотреть, если он собирался по-прежнему спать в этом дворце.       Хотя, мало кто мог подобраться к нему незамеченным, когда он спал у Беззубика под боком.       Халвдан только усмехнулся в ответ на это предложение, хотя выражение его лица было незаметно в тени высоких зданий Гипподрома.       – Если Теодора и заинтересовалась тобой, то для того, чтобы выбраться из-под пальца императрицы. Ей нужны свои рычаги воздействия, если идея с совместным правлением провалится. Нет, парень. Мой совет? Не доверяй никому в этом дворце. Проклятье, женщинам нельзя доверять в первую очередь, – Халвдан замолчал. В свете пробившегося солнца Иккинг заметил направленный на него оценивающий взгляд. – Скажи, а сколько тебе лет?       Иккинг оглянулся взглянуть на его лицо.       – А что? – опасливо спросил он.       – Заняло у вас довольно много времени, как по мне!       Иккинг даже не заметил, как они дошли до арены, а теперь он оказался лицом к лицу с Харальдом, хоть и на некотором отдалении.       Блондин стоял около мишени – огромной круглой подушки, набитой хлопком и соломой, с нарисованными концентрическими кругами.       – И что? Мы ведь здесь! – усмехнулся Халвдан. – Давай лучше посмотрим на малышку в деле.       Иккинг раздражённо глянул на Халвдана за его чрезмерный энтузиазм и снял с плеча лук. Харальд хотел подойти к ним поближе, но когда он оказался в паре метров от Иккинга, между ними упала чёрная крылатая тень. Беззубик оскалился на Харальда, показывая, что это минимальное расстояние.       Халвдан извинился, а Харальд всё ещё упорствовал. А это значило, по мнению Беззубика, что между ним и Иккингом всегда должно оставаться некоторое расстояние.       Иккинг, в свою очередь, не был очень счастлив видеть здесь Харальда в этот момент – момент, которого он так ждал. Но, когда он начал выздоравливать, Харальд пристально следил за его прогрессом. Он стал почти таким же раздражающим, как Халвдан, спрашивая при любой возможности, не готов ли Иккинг испробовать лук.       Иккинг согласился на то, чтобы он присутствовал при испытаниях лука, если Харальд в свою очередь пообещает натренировать Иккинга до его полного потенциала и без свидетелей.       Его уже давно не волновало, что делал Халвдан.       До тех пор, пока Халвдан не пытался сделать что-то глупое – например, вытащить одну стрелу из колчана на другом его плече. Иккинг купил этот колчан некоторое время назад. Он был сделан из укреплённой кожи и выглядел довольно долговечным.       – Ты это сделал? – спросил Халвдан, проводя пальцем по гладкому плоскому наконечнику, в открытую им восхищаясь. – Неплохо… Очень неплохо.       Вместо благодарности за комплимент, Иккинг забрал стрелу у него из рук.       – Не трогай.       – Не хочешь подойти поближе? – спросил Харальд. Иккинг был уверен, что он не хотел его оскорбить, показывая на довольно удалённую цель, но выражение лица викинга явно это подразумевало.       Он не был настолько инвалидом!       После паузы Харальд поднял руки.       – Ладно, ладно. Просто я подумал, что ты захочешь попробовать более простую цель после…       ::Следующей простой целью будешь ты:: – сообщил ему Беззубик, прекрасно зная, что его не услышат. Но, может, Иккинга это порадует.       Иккинг действительно улыбнулся и почесал дракона за ухом, прежде чем повернуться к цели. Он пару раз пробовал натягивать лук без стрелы, чтобы понять свои возможности. Он прекрасно лежал у него в руке, и даже кольцо на палец не было нужно – неизвестно почему, но тетива совершенно не резала кожу.       Даже не будучи на пике физической формы, с этим луком Иккинг будет заставлять стрелы летать.       Он наложил стрелу, которую так вдумчиво отобрал для него Демьян. Несмотря на все усилия, вложенные в изготовление оперения и наконечника, она даже близко не лежала с красотой Фрамхерьи. К сожалению, таких стрел попросту не существовало.       Иккинг натянул тугую тетиву большим пальцем. Возбуждение бурлило у него в груди – вот он, тут, наконец делает это! Но вдруг, в последний момент, за мгновение до того, как он собирался отпустить палец, стрела вспыхнула.       Иккинг вскрикнул из-за резкого света и жара на пальцах и щеке. Он едва ли слышал крики других, но бросил лук на землю. На оружии не осталось ни следа огня, оно было таким же невинным и прекрасным, как всегда, покрываясь падающим пеплом от стрелы.       – Что… – выдохнул Иккинг.       – … черт побери… – пробормотал Халвдан.       ::… это было?::