История Иккинга (ориг. Hitchups)

::Что не так с этим человеком?:: Беззубик не ответил. Его голова продолжала покоиться на скрещенных лапах, хотя он и дёрнул ухом. ::Что с ним не так?:: — повторил Древоруб. Беззубик обнажил десну. ::Заткнись. Его имя Иккинг. В последний раз, Тиамат тебя побери —:: [1] Древоруб показал Беззубику язык весьма грубым образом. ::Глупое имя для человека. Я мог бы придумать намного лучшее —:: ::Что ж, он не твой человек!:: — Хватит уже! Беззубик взглянул вверх, плотно прижав уши к голове, на ветку, на которой лежал Иккинг. Одной рукой мальчик закрывал себе глаза от дневного солнца, а нога его свободно болталась в воздухе. Иккинг настоял на том, чтобы немного вздремнуть перед тем, как он приведёт сюда Астрид. Девочка обещала, что сегодня начнёт летать. ::Ты уже выбрал самку:: — продолжил диалог Беззубик на пониженных тонах. Древоруб приподнял голову, его хвост непроизвольно задёргался. ::Мне нравится её присутствие. Она сильная. Но ей нужна защита. Я чувствовал это, грустное обстоятельство:: Ужасное Чудовище фыркнул на своём прогретом солнцем камне, выпустив из каждой ноздри по струйке дыма. ::Она выглядит весьма способной… Для человека:: — прокомментировал он. Беззубик с интересом обернулся к старшему дракону. ::А что ты думаешь об остальных людях?:: ::Одинаковые были слишком буйными:: — высказался Древоруб. ::Я не с тобой говорю:: — одёрнул его Беззубик. ::Одинаковые действительно были слишком энергичными на мой вкус:: — медленно согласился Чудовище. —::Хотя самка определённо умеет пользоваться своими руками. А большому не хватает силы присутствия. Он слишком покорный:: Беззубик опустился обратно, уголки его губ угрюмо опустись настолько, насколько это вообще возможно при драконьем строении лица. Он знал, что Иккинг надеялся, что Чудовище ближе познакомится с каким-нибудь человеком — и он чувствовал разделённую ответственность за то, чтобы стало больше наездников. Если Чудовищу не понравился никто из тех, кто тут был — значит понадобится привести на остров больше людей, а для этого потребуется найти больше людей, желающих подружиться с драконами. Кстати говоря… ::Иккинг:: — произнёс он тихо, как нежное напоминание. — ::Уже почти пора:: Где-то над ним мальчик вздохнул: — Да, я знаю. Движения Иккинга были очень неуверенными, когда он уселся на ветке. Вместе с несколькими кусочками сухой коры до Беззубика донёсся тихий стон. Мальчик спрыгнул с ветки, даже не пытаясь придержать себя, и жёстко приземлился на ноги. Беззубик тоже развернулся; Непонятно как, но летаргия человека оказалась заразной — подняться на ноги оказалось тяжелее, чем он ожидал. Беззубику не надо было видеть его запавшие глаза или складки у рта, чтобы понять, что Иккинг так и не сомкнул глаз во время своего «отдыха». Не только стресс не давал ему заснуть. Что-то было очень не в порядке. Иккинг был не в себе с тех пор, как вернулся из деревни прошлой ночью — он появился в ущелье намного раньше, чем Беззубик ожидал. Человек двигался медленно, с запозданием реагировал на вопросы и смотрел пустым взглядом. Он утверждал, что просто устал, и продолжал это утверждать — но, тем не менее, он был не способен заснуть. Даже сейчас, когда он обеими ногами стоял на земле, Иккинг так до сих пор и не двинулся с места. Он смотрел на клочок травы неуверенным и встревоженным взглядом. Обеспокоенность зародилась глубоко в Ночной Фурии. ::Эй:: — Беззубик ткнул мордой Иккинга в плечо, — ::У тебя всё нормально?:: Иккинг моргнул, приходя в себя, и отдалённо кивнул. — Да, — сказал он. Потом снова вздохнул. — Да, давай возвращаться. Иккинг поднял с земли их лётную обвеску и принялся её нацеплять на Беззубика небрежными движениями. Беззубик чувствовал неуверенность других двух драконов, которые до этого дня видели Иккинга только весёлым и заботливым. Как и они, Беззубик хотел вернуть прежнего Иккинга. Истощение Иккинга становилось всё более ощутимым по мере того, как они здесь оставались. Может это было из-за посещения Гнезда, а может это человеческая реакция на возвращение домой — но что-то конкретно выбило Иккинга из равновесия и пустило по нисходящей спирали. Казалось, он так и не оправился от той слабости в их первую ночь на острове — его нрав стал более кротким, а оптимизм куда-то пропал… Яд — вот чем для Иккинга было это окружение. А Беззубика жёстко вынуждали оставаться в нём, и удерживать тут Иккинга. Знакомая тяжесть опустилась на плечи Беззубика. Не требовалось ничего говорить — Беззубик почувствовал, как Иккинг принял положение для взлёта, и воспользовался этим как указанием. Они сорвались с острова, скользя через быстро холодеющий воздух, где мороз большой высоты сражался с яркими лучами солнца. Некоторое время они летели в тишине, только ветер свистел в ушах и хлопал одеждами Иккинга. Только когда кончики его крыльев стали скользить по краям нависающих облаков, Беззубик осмелился заговорить. ::Ты собираешься рассказать мне, что случилось?:: В ответ не пришло ничего, что могло бы считаться ответом. Ни застывшего тела, ни какой-то суетности или неожиданных движений. Тишина продолжалась, и Беззубик уже решил было, что Иккинг так и проигнорирует его вопрос. — Гудрид умерла, — тихо сказал Иккинг. Большую часть его голоса унесло ветром, но для Беззубика он всё равно что кричал. Потребовался всего один удар крыльев, чтобы Беззубик сопоставил факты. ::Вёрдур?:: — Она была Старейшиной в нашей деревне, — продолжал говорить Иккинг всё тем же монотонным голосом. Было такое впечатление, будто он читает какой-то документ. — Мы жили в одной деревне пятнадцать лет. Пятнадцать лет… И мы не знали. Я тогда не знал её как Гудрид… А она не знала, стану ли я когда-нибудь — Человеком, которого она любила. Она ждала его, даже когда уже была замужем. Долгие годы, не зная, были ли видения её юношества всего лишь сном. Боги, это было так нечестно. ::Мне жаль:: — проговорил Беззубик. Он знал Иккинга; Знал, что может пройти день или два, прежде чем до него дойдёт вся тяжесть какого-то события. Сейчас Иккинг был немного онемевшим, он не знал, как реагировать на этот шок. Это читалось в его рассеянном поведении и долгих периодах молчания. — Они прощаются с ней сегодня утром, — продолжал рассказывать Иккинг, будто не заметив реплики Беззубика. ::Уже полдень:: — заметил Беззубик. — Я знаю, — прошептал Иккинг. — Это просто… Я только нашёл её. И мы только… Беззубик покачал головой, говоря Иккингу, что и без слов всё понятно. Иккинг не смог сделать это — пойти на её похороны, видеть, как сжигают её тело. Он чувствовал, что ему нечего там делать — он пропустил всю её жизнь, и его всего скручивало от несправедливости такого поворота. Всё случилось слишком быстро; Он думал, что у него есть время — время привыкнуть к её личности, узнать жизнь, прожитую её между их снами и их реальностью. Но это оказалось время, взятое в долг. Оно истекло в тот момент, когда она прикоснулась к его руке под небесами Мидгарда. Он не мог плакать, не мог решить, что чувствовать, когда замешательство и горе продолжали удерживать его в подвешенном состоянии. Он всё её чувствовал, что значительная часть её не ушла, что он ещё может как-то связаться с ней. ::Нам не обязательно лететь, Иккинг:: — произнёс Беззубик, осторожно выбирая слова. — ::Тебе нужен сон. Настоящий сон:: — Нет, — сглотнул Иккинг. — Астрид сказала, что будет летать, и нам необходима её помощь. Нам нужно больше людей, Чудовищу нужен партнёр, и нам надо начинать освобождать других драконов. Извини — ::Не извиняйся, бестолковое млекопитающее:: — сразу перебил его Беззубик. — ::Я знал, что ты будешь странно себя вести, когда вернёшься на земли своей стаи:: — Извини, — снова пробормотал Иккинг. Беззубик великодушно не стал его за это бить ушами. — Что… — Иккинг замолчал, в задумчивости кусая уголок губы. — Что драконы делают, когда умирают? Беззубик секунду обдумывал вопрос, формируя в уме слова, которые человек мог бы понять. ::Полагаю:: — начал он осторожно, — ::Полагаю, это зависит от дракона. Но в моей стае, и в почти любой другой, которую я встречал, самые близкие поднимают его тело в небо, так высоко, как возможно. И там отпускают его. Пока оно падает, каждый член стаи выпускает один выстрел по телу, как благословение Бога Усопших — чем ближе тебе был покойный, тем сильнее твой выстрел:: — Значит… Сила выстрела показывает, сколько он значил для тебя? — перефразировал Иккинг. По голосу казалось, что он чего-то не улавливает. ::Чем большего количества жизней ты коснулся, тем больше силы будет в твоём Прощании. Говорят, что если тело исчезнет до того, как упадёт на землю, то ты будешь жить вечно в Глазу Вольсена. [2] Я никогда не видел, чтобы это случилось — но, с другой стороны, я участвовал только в нескольких Прощаниях:: Небольшая улыбка скользнула по лицу Иккинга. Он взглянул на небо. — Это что-то вроде Вальгаллы? ::Самые яркие их павших хвостов освещают тернистые тропы Лода. Они гнездятся в Глазу Вольсена, направляя биение крыльев небес:: — проговорил нараспев Беззубик, как детский стих [3]. — ::Я думаю, это имеет тот же смысл места сбора, но наши лучше — аааа! Иккинг! Что ты делаешь?!:: Иккинг взял резко влево безо всякого предупреждения. Склоны Олуха не успели нормально показаться на виду, как Иккинг отвернул от них, направляясь в открытый океан, безо всякого очевидного направления. ::Иккинг — объяснись:: — угрожающе потребовал Беззубик. — Она причина… Причина того, что мне пришлось выбирать, — сказал Иккинг прерывистым от возбуждения голосом. ::Выбирать что?:: — Выбирать между людьми и драконами. — Отдалённое потрескивание донеслось до ушей Беззубика; Они задёргались во все стороны, пытаясь понять откуда, но вскоре он и на чешуе почувствовал внешний источник тепла. — И я выбрал драконов. Благодаря ей. Что-то болталось на волнах далеко под ними, покрытое затухающими язычками пламени. Беззубик чувствовал запах жареной плоти, смешавшийся с запахами осины и соли. Что-то упало на сердце у дракона, это было тяжёлое и, вероятно, человеческое чувство. Он почувствовал беспокойство, сам не понимая почему. ::Это она?:: Иккинг не ответил. Его мозг всё ещё был занят неожиданно пришедшей идеей, а пальцы действовали независимо. Он думал о первом поцелуе от Гудрид, о том, как она постоянно пододвигалась ближе к нему, а он даже не замечал. То, как она держала его за руки, трогала его лицо, позволяла себе открыто рассматривать его с таким восхищением, что он потом ещё несколько дней ходил красным. Как она втянула его в игру с богами, как разрушила его жизнь и спасла его своими запутанными словами и мягким смехом. — Я выбрал драконов, — повторил он. Его горло сжимало так сильно, что он удивился, что вообще может говорить. — Пора бы мне уже начинать жить, как дракон. Беззубику не требовалось изгибать шею, чтобы видеть, что происходит у него на спине. Звук концентрирующейся стрелы был сильнее, чем он помнил — почти оглушительным — и бело-голубое свечение пульсировало на краю его поля зрения. Иккинг отпустил тетиву, выпустив молнию, и вместе с ней испустил крик, в который вложил всю свою боль, печали и гнев на мироздание. С этого момента отступать было поздно. Через мгновение молния ворвалась в остатки погребального судна Гудрид, вызвав резкий взрыв на поверхности солёных волн. Беззубик молчал. Иккинг тоже. Они один раз облетели вокруг этого места, в две пары глаз оценивая результат. Отдельные всполохи огня на разбросанных щепках постепенно затухали из-за океанских брызг. Запах осины стал сильнее, перебивая другие. Уши Беззубика дёрнулись, когда он услышал резкий вздох у себя на спине. ::Ты в порядке?:: Казалось, что Иккинг пытается взять своё дыхание под контроль, но рука его уверенно почесала Беззубика под ухом. ::Теперь полегчало?:: — Я не знаю, — ответил Иккинг хрипло, но совершенно честно. Значительная часть его чувств по-прежнему была будто онемевшей. Он либо всё ещё был с ней связан, либо упорно отрицал её уход. Уничтожение тела могло бы дать начало сомнениям в себе — если бы он до этого несколько лет не учился выживать в компании Беззубика. Он вложил столько энергии и эмоций в этот выстрел, что ему больше нечего было отдать. Он чувствовал себя… приподнятым. Его чувства были немного притуплены, а сам он — пойман в состоянии ожидания. Олух вернулся в поле их зрения. Беззубик частично сложил крылья, и они ринулись в направлении отдалённой деревни. — Давай приземлимся у леса, — предложил Иккинг безо всякой надобности. Они оба знали, что это самое очевидное место. Бееззубик был рад слышать, что его голос прояснился. Конечно же, люди их заметили — чёрное пятно на фоне безоблачного неба. Сперва кто-то заметил их и указал на них пальцем; Потом к ним оказалось обращено всё больше взглядов и рук. Они привлекали внимание деревенских, как пролитый мёд — мух. К тому времени, как Иккинг с Беззубиком приземлились на опушке леса, за ними уже наблюдала добрая половина деревни. Ни повышенное внимание, ни группа приближающихся викингов не волновали Иккинга. Его больше интересовала деятельность, прерванная их появлением. Хотя Беззубик уже твёрдо стоял на земле, Иккинг хотел оставаться в седле ещё несколько мгновений — просто чтобы попытаться понять увиденное. — Это не… — его голос затих по мере того, как он обводил взглядом деревню. Никто не выглядел грустным. Удивление, восхищение, потрясение — да. Но не скорбь. Дети, которые не наблюдали зачарованно за ним с Беззубиком, продолжали играть. Запах жареного ягнёнка и сладковатого свежеиспечённого хлеба тянулись над холмами. Иккинг слышал, как из Зала льётся музыка и смех всех подряд. У Иккинга не было сил злиться на это — на такую беззаботность в столь печальный день — но рассеянное неверие хорошо читалось на его лице. Он выскользнул из седла, приземлившись на негнущиеся колени. Слова «Ночная Фурия» возникали тут и там, но Иккинг едва ли замечал эти шепотки и взгляды восхищённой Беззубиком публики. Беззубик оглянулся на своего мальчика, и обнаружил, что тот совершенно не в форме. — ::Иккинг?:: Иккинг отошёл на несколько шагов, его рука соскользнула с чёрного бока. Он молчаливо принял тот факт, что в деревне, очевидно, праздник. — Эй! — крикнул он, когда к нему вернулся голос. Целью его оказались ближайшие к нему люди — вторая деревенская пара близнецов, взрослые Прикус и Недокус. Они тащили мимо него зажатую между ними и отчаянно дёргающуюся свинью. Как один они посмотрели сначала на него, потом на Беззубика и продолжили свой путь наверх. — Что происходит? — спросил Иккинг, когда не последовало никаких вопросов о его драконе. — Праздник! Как и распорядилась Старейшина! — ответил Недокус, не замедляя шага. Прикус поспевал за ним. — Ага! Она написала целый список требований перед смертью — и она ждёт, что они будут выполнены. — Надеюсь, кто-нибудь надел на неё её янтарный амулет перед сожжением, — нахмурившись, пробормотал Недокус. Прикус скопировал его выражение лица: — Я думал, что она хотела серебряный, нет? — Ну, я не об этом слышал, — возразил Недокус. Прикус только пожал плечами. — Ну, она всё равно мертва. Так что нет смысла беспокоиться. — Эй, — Иккинг расслышал удаляющийся голос второго брата. Они удалялись вверх по холму, оставив его, как абсолютно рядового жителя на краю тропы. — Если кто и может вернуться в виде драугра и преследовать тебя за то, что испортил её похороны… — То это она. Да, ты прав… ::Я… Я полагаю, это не обычное поведение при Прощании?:: — спросил Беззубик, останавливаясь рядом с Иккингом. — Нет… — до этого момента Иккинг и не подозревал, что улыбается. — Нет, не обычное. Но я не удивлён. Думаю, это только подтверждает, что она прожила достойную жизнь… ::И встретила достойную смерть:: — добавил Беззубик, прижавшись затылком к плечу Иккинга. — ::Ты дал ей Прощание, достойное любого дракона:: Иккинг шире улыбнулся и обернулся, чтобы почесать Беззубика за шею, прямо под той точкой удовольствия. — Иккинг! Оба парня дёрнулись от неожиданности и синхронно обернулись, чтобы обнаружить торопящегося в их сторону Стоика. Иккинг неосознанно встал между Беззубиком и отцом — его ноги двигались практически сами. — Ты должен был прилететь раньше, — пропыхтел Стоик, оказавшись достаточно близко, чтобы они его слышали. — Ты пропустил сожжение — — Я не хотел на нём присутствовать, — быстро сказал Иккинг. Стоик ещё раз вздохнул и вдруг замер, неподвижно уставившись на тёмную массу позади Иккинга. — Ты привёл это? — спросил он, нервно оглянувшись вокруг, чувствуя, будто его люди в опасности. Беззубик задрал губу и слегка заворчал в ответ на это оскорбление. Выражение лица Иккинга было очень похожим. — С этого дня, куда можно мне — туда можно и ему. Так это будет работать, — обрезал Иккинг, запоздало осознав, что снова выдвигает требования, разозлясь из-за Беззубика. Отец, на удивление, ничуть не разозлился от этого заявления; Напротив, он ждал, пока Иккинг закончит, с завидным терпением. Иккинг и не подозревал, что он так мог. Когда Иккинг снова заговорил, его тон был намного мягче. — Я просто действительно уже хочу начать всё это. Я должен привести к ним драконов, — он окинул жестом деревню. — Так почему бы не начать сегодня? Он ожидал возражений — какой-нибудь агрессивной реакции на саму мысль о том, чтобы драконы шлялись по деревне. Вместо этого отец Иккинга совершенно ошарашил его, спросив: — Ты как, в порядке? — Абсолютно, — автоматически ответил Иккинг, скептично обдумывая подозрительный вопрос. Он взглянул на Беззубика в поисках помощи, но дракон следил за разговором вполуха: его внимание было поглощено поросёнком, продолжающим свой путь по тропинкам Олуха. — Иккинг! Неподалёку появился Шипастый, а за ним и его сын. Вояка остановился рядом с братом, рассматривая Беззубика, но никак не комментируя его присутствие. Сморкала маячил где-то за спиной отца, одинаково неприветливо и недоверчиво поглядывая на Иккинга и Беззубика. — Что случилось? Ты вчера лёг спать пораньше? — спросил Шипастый у Иккинга. Только услышав этот вопрос, Иккинг вспомнил о своём вчерашнем обещании зайти вечером выпить. Он также припомнил, что ему было очень не по себе оставаться в деревне. — Я просто был не в настроении болтать, извините, — ответил Иккинг. И ему было действительно жаль, ведь это очень помогло бы ему выстроить более крепкую связь со старшим поколением. Новости о смерти Гудрид дошли до него почти сразу, когда он пришёл в деревню после ужина. Он не прошёл и полпути до Зала, как развернулся обратно в сторону ущелья. Вне всякого сомнения, ему было не по себе от одной мысли о том, чтобы быть где-то, кроме как с Беззубиком. Его меланхоличное извинение, должно быть, навело остальных на ход его мыслей, и вокруг их группы образовалось своеобразное облачко скорби. Даже Сморкала обратил взгляд на горизонт, в том направлении, куда они отправили свою возлюбленную Прорицательницу. Шипастый кивнул, поджав губы. — Да, это подействовало на всех нас, парень. Никто тебя не винит. — Я и не знал, что вы так близки со Старейшиной, — заметил Сморкала. Иккинг чувствовал направленный на него поток праведного гнева. — Ближе, чем казалось, — мрачно ответил он. — О! А вот и он! И чёртова зверя тоже привёл!.. Крик Плеваки застал врасплох даже тех викингов, которые видели его. За его широкой спиной можно было заметить Рыбьенога, которому приходилось бежать, чтобы поспевать за одноногим кузнецом. — Здорово, Плевака, — поздоровался Иккинг, постаравшись состроить менее скорбное лицо. Если кто и мог понять, как глубоко на него повлияла смерть Гудрид — то это Плевака. Хвост Беззубика начал раздражённо дёргаться, шевеля мелкие веточки и опавшую листву. ::Этот калека только что назвал меня «чёртовым зверем»?:: — Он не имел в виду ничего такого, — пробормотал Иккинг себе под нос. — Привет, Иккинг, — ответил Плевака с более адекватной громкостью, остановившись неподалёку. — Мило с твоей стороны наконец появиться. Я уж подумал было, что ты снова нас бро… — Плевака сделал такое лицо, будто чем-то подавился, но слова было уже не поймать. — Извини, извини. Бестактно с моей стороны. Он слабо усмехнулся, завидев каменное выражение на лице Стоика. Иккинг поморщился. Шипастый только закатил глаза и покачал головой, не веря, что это действительно происходит. Беззубик прижал уши — он прекрасно воспринимал это напряжение, которое люди умели излучать, не издавая звуков. — Да понял он, что я говорил, — сообщил Плевака всё столь же неподвижному Стоику, и снова повернулся к Иккингу, будто ничего странного и не произошло. — Иккинг, я собирался спросить тебя об этой твоей броне, которую ты носишь… Иккинг взглянул на свои наручи из чешуи. Чешуручи, как он их про себя называл. — Об этом? — он поднял руки. Он заметил восхищённые взгляды отца и дяди, и в его груди поднялась гордость. Каким-то образом он знал, что Беззубик ощущает то же самое. — Они?.. — Плевака многозначительно взглянул на Беззубика. Когда чешуручи и дракон были рядом, их сходство сразу бросалось в глаза. Беззубик уселся на задние лапы, став выше по крайней мере на ярд, но он при этом выглядел так невинно, что никто из людей и не подумах хвататься за оружие. Иккинг посмотрел на него, приподняв бровь. ::Просто обозначаю превосходство:: — заверил Беззубик. — Это его чешуя, — подтвердил Иккинг Плеваке. — Нельзя сжечь драконью чешую, — немедленно вмешался Шипастый. Он не обвинял никого во лжи; Он верил Иккингу. Ему было просто любопытно, как можно сделать невозможное. — На самом деле можно, — сообщил Иккинг собравшимся. — Но для этого потребуется помощь дракона. — Чтобы достать его чешую? — спросил Плевака. Он теперь совсем по-другому смотрел на Беззубика. Ранние опасения у него теперь сменились во взгляде оценками и рассуждениями, возможно о том, не завести ли ему нового помощника. — И чтобы расплавить её, — подчеркнул Иккинг, чтобы предотвратить все возможные попытки попросту выкрасть чешую у драконов. Плеваку это не остановило. — Я бы хотел взглянуть, как это делается. — Ага… — пробормотал Стоик. Он теперь задумчиво смотрел в землю. — Это нельзя использовать в качестве способа навредить им, — с нажимом сказал Иккинг, глядя прямо на отца. — Я не это имел в виду, — осторожно заверил его Стоик. У Иккинга сложилось впечатление, что с ним обращаются как со взрывоопасным оружием — Стоик будто особенно старался быть на его стороне. Но он не возражал — он нуждался в этой кооперации, даже если каждый разговор дезориентировал его. Посмотрев на Плеваку, Иккинг ответил: — Мы остановимся в кузне как-нибудь и хорошенько этим займёмся. Я в любом случае хотел там поработать — есть и другие вещи, которые я хочу попробовать. Этот ответ удовлетворил Плеваку. — Жду не дождусь. У неё наверняка замечательные свойства. Представить не могу, как можно улучшить броню с помощью чешуи. — О да, — Иккинг коротко улыбнулся Беззубику. — Она в значительной мере защищает от драконьего пламени. Или чего-нибудь другого, что может быть припасено у драконов. Он думал о Разнокрыле и его кислоте, которая убила бы его, если бы не эти наручи. Никто из присутствующих, даже Сморкала, не смог скрыть своего восхищения этим фактом. — А если вы подружитесь с драконом, у вас всегда будет кто-то, готовый помочь, — быстро предложил Иккинг, увидев возможность продвинуть свою кампанию. ::Иногда мне кажется, что тебя надо бы сжечь:: — задумчиво проинформировал его Беззубик. Иккинг проигнорировал эту реплику — ему казалось, что он вот-вот убедит отца согласиться на постепенную интеграцию, и ему не стоило выглядеть в их глазах безумным. Безумнее. К этому моменту до них добрался Рыбьеног и опёрся на плечо Сморкалы, переводя дыхание. На удивление, Сморкала не отмахнулся от него, а только выглядел раздражённым никудышной физической формой товарища. — Привет Иккинг, — выдохнул Рыбьеног, — Привет Беззубик. — Привет, — ответил Иккинг. Позади него Беззубик кивнул головой, как много раз наблюдал этот жест у людей. Фокус удался — все присутствующие были впечатлены и удивлены. Его приветствие, впрочем, достигло только одних ушей. ::Здравствуй, бегемот:: Губы Иккинга дёрнулись. — Беззубик… Рыбьеног, строго говоря, не был жирным. Ему просто достались рост и телосложение, впечатляющие викингов и пугающие южан. Беззубик фыркнул без капли раскаяния. ::Иккинг, я так рад, что ты не такого размера, как эти люди. Ты мне нравишься такой, какой есть. Оставайся таким, какой есть:: Иккинг прикусил изнутри щёку и незаметно ткнул Беззубика локтем. — А, Рыбьеног! — прогремел Стоик и пригласил Рыбьенога присоединиться к ним так, как никогда не приглашал Иккинга: тёплым дружеским объятьем за плечи. Иккинг поддался искушению быстро взглянуть на дракона: это напоминало ему о том, что он получил в счёт своих потерь. — Сэр, — уважительно кивнул Рыбьеног. — Я всё собирался спросить тебя, как прошла ваша поездка на тот остров, который показал вам Иккинг. Иккинг успел заметить, как лицо Рыбьенога разом посветлело. — Это было потрясающе — Сморкала, тебе точно стоило пойти, — сообщил Рыбьеног будущему вождю, который только угрюмо зыркнул в ответ. — Я имею в виду, просто замечательно! Всё, что Иккинг рассказал о них, оказалось правдой. Без контроля того демона они просто… — он, казалось, взглянул на Беззубика в поисках правильного слова, — Они просто… как… мы. Он закончил очень неловко, но Иккинг думал, что и сам бы не сформулировал лучше. Люди, которых Иккинг вчера отвёл на остров, отнеслись к драконам как к питомцам — с сюсюканьем и любопытными ручками. Как можно было ожидать, драконы выразили своё недовольство. Иккингу пришлось прибегнуть к серьёзной дипломатии, чтобы расслабить Древоруба и задобрить Чудовище в достаточной мере, чтобы они простили выходку. — У них такие разные личности, привычки, которых мы никогда не видим во время рейдов — и они так отличаются друг от друга! — продолжал рассказ Рыбьеног. — Наши книги — что мы могли бы записать, задокументировать — Иккинг рассказал мне кое-что о культуре ночных фурий, но это было только о ночных фуриях. Представьте себе! Своя культура — для каждого вида драконов… Тараторящий Рыбьеног немного отвлёк внимание от Иккинга, и он позволил своим плечам повиснуть, пусть даже на несколько секунд. Боги, как же он устал. Одни только мысли обо всём том, что надо сделать, постоянно давили на него, не давали ему чувствовать энергию или хоть какой-то оптимизм. Каждый раз, когда ему казалось, что он достиг с Олухом какого-то прогресса, вся картина в целом обрушивалась на него. Это было всё равно, что снова и снова обнаруживать, что надо затащить на холм ещё целую кучу камней. ::Как держишься?:: — спросил Беззубик, когда Иккинг начал неосознанно теребить губу. Иккинг бросил взгляд на отца, который слушал, как Рыбьеног говорит от драконах — причём не только о способах их убийства, но и о них в целом. Он снова почувствовал это неуловимое давление в груди. — Неплохо, — незамедлительно пробормотал он. У него всё было отлично. Он просто хотел увидеть хоть немного больше прогресса, прежде чем он мог бы расслабиться. — Что? — Рыбьеног, должно быть, услышал Иккинга и подумал, что обращаются к нему. — А, — Иккинг моргнул и немного выпрямился. — Как на счёт ещё одной поездки на остров. У него ещё не было новых драконов — но этой ночью наверняка будут — а Беззубик сообщил ему, что Чудовище не заинтересовал никто из посетителей. — О да! — воскликнул Рыбьеног. — Я думаю, я захвачу свои старые записи. Я не ожидал, что узнаю столько нового! Я мог бы уже начать обновлять наш архив. — Как думаете, кто-нибудь ещё захочет поехать в этот раз? — обратился Иккинг к тем из здесь присутствующих, кто там ещё не был. Плевака пробормотал что-то вроде «ммммм» и прищурился. Иккинг воспринял это как «не готов». Сморкала кисло на него посмотрел, будто его оскорбило само это предложение. На отца Иккинг даже смотреть не стал — он знал, что тот не готов. А вот Шипастый был в задумчивости. — Когда-нибудь в другой раз? — предложил Иккинг со слабой улыбкой. — Думаю да, — пожал плечами Шипастый, хотя и взглянул на брата, чтобы убедиться, что ведёт себя в пределах допустимого. — Те, кого ты возил вчера, были очень впечатлены. — Действительно, — согласился Стоик, — парочка Торстонов болтали об этом непрерывно до самой ночи. — Ага, не оставили почти ничего воображению, — усмехнулся Плевака. — Но нам ещё предстоит столько узнать! — не унимался Рыбьеног. Он казался таким же возбуждённым перспективой того, что взрослый посетит остров, как Иккинг себя чувствовал. — То, что мы видели, было только началом — я прям знаю! Если вы просто встретите их, увидите, как они себя ведут вне контроля, о котором говорил Иккинг, его идея о работе с драконами покажется вам намного разумнее. Это правда можно сделать… Речь Рыбьенога всё текла, остальные присутствующие время от времени делали свои замечания, но Иккинг обнаружил, что с трудом разбирает слова. Его разум был где-то в другом месте. Солнце грело щёки, а под боком был тёплый Беззубик. Очень тёплый, и слегка давящий на плечи. Должно быть, он к нему прислонился… — Иккинг! — рявкнул Стоик, и Иккинг осознал, что, должно быть, его звали уже неоднократно, судя по взъерошенному и покрасневшему лицу вождя. — С тобой всё хорошо? — спросил Рыбьеног. Он встревожено хмурился — как и все вокруг, заметил Иккинг. — Ты выглядишь немного бледно, — заметил Плевака. Проморгавшись, Иккинг отступил на шаг от некомфортно близкого лица Плеваки. Неожиданно ему захотелось простора. Дело было не только в физическом расстоянии, но и в фамильярности. Он знал этих людей, и не мог понять, почему бы его персона так их всех интересовала. Ну, про двух, по крайней мере, понятно, но остальные… Это казалось временным, неестественным и совершенно неуместным, когда он не обращался к большой группе слушателей как посланник. Это было личным — личный интерес в его благополучии. — Всё нормально, — заверил их Иккинг. Он положил руку на лоб, будто пытаясь силой унять тупую пульсацию. — Просто не выспался. Беззубик опустился на все четыре лапы и ткнулся головой в бок Иккинга. ::Сегодня ты выспишься — я об этом позабочусь!:: — Что он делает? — спросил Стоик, обеспокоенный его поведением. Возможно, зрелище драконьей пасти так близко к его сыну пробудило старые инстинкты. Иккинг улыбнулся и игриво оттолкнул Беззубика. — Заверяет меня, что сегодня я высплюсь. — Мы можем чем-нибудь помочь? — спросил Плевака. Иккинг снова недоумённо уставился на него: Плевака совершенно искренне хотел знать. Как и Шипастый, и Рыбьеног, и его отец. Они внимательно ожидали инструкций. Несколько секунд Иккинг просто стоял, приоткрыв рот — потом начал говорить: — Я… Мне понадобится больше людей, которые готовы попытаться подружиться с драконами. Мне нужно, чтобы то Чудовище выбрал человека. Мне надо, чтобы Астрид начала летать. Мне нужна помощь в том, чтобы выбивать ещё драконов из зоны контроля, потому что только мы с Беззубиком будем делать это слишком медленно. Он повернулся к Плеваке. — Мне понадобится чертёж фильтра… Чего-то, что не даст вдыхать яд, или хотя бы уменьшит его количество. Затем обратился к отцу: — Мне надо, чтобы люди в деревне ясно понимали, насколько важна для нас их кооперация. Мне нужно сотрудничество и других деревень, потому что вряд ли одного Олуха будет достаточно. Армия Демона растёт, должна расти и наша. Стоик кивнул, глядя Иккингу прямо в глаза. — Хорошо. Это слово эхом гудело в разуме Иккинга. Поверхностная часть его сознания пыталась осознать происходящее, в то время как более глубинная его часть нервно выдохнула. Он чувствовал себя воодушевлённым такой невиданной щедростью и готовностью помочь. — П-правда? Стоик кивнул, довольный тем, как Иккинг воодушевился одним только этим словом. — Я уже разослал весть нашим соседям, что у нас новый подход к войне — — Это потребует усилий. Понадобится много убеждать, — предупредил Шипастый. Если даже личное объяснение оставляло после себя сомнения, то общаться письмами будет ещё сложнее. Плевака похлопал Иккинга по плечу. — Но если ты уделаешь их так же, как нас пару дней назад, у нас будут очень неплохие шансы. Иккинг просто стоял и смотрел на эту руку, на их лица, шокированный и глубоко тронутый их искренностью, их поддержкой. — А… Дар речи покинул его. Он знал, что не должен показывать удивления, что должен взять себя в руки и поддерживать внешний вид, достойный уважения Викингов. Но Иккинг не смог удержаться от благодарности в голосе, когда произнёс: — Спасибо. — Иди поспи, — предложил Стоик. Он поднял руку, будто чтобы подтолкнуть Иккинга в сторону Беззубика, но ладонь задержалась на полпути, а потом снова упала, сжатая в кулак. — А… —невольно повторил Иккинг. Он не хотел оставлять на них всю эту работу, в то время как он сам просто раздавал советы. Нет, он был силой, которая приводила всю операцию в движение. Он не мог уйти… — Иди! — настоял Плевака, несмотря на сопротивление Иккинга. Кузнец действительно подтолкнул его в спину. — Кое о чём мы можем позаботиться и без тебя, тщеславный ты наш. Иккинг скромно усмехнулся. Шипастый просто кивнул ему, на что парень ответил своим кивком. — Хорошо — спасибо вам — — Иди, — повторил Стоик. — Я разошлю ещё писем. Увеличу наш охват. — Я попробую придумать что-нибудь с этим фильтром, — сообщил Плевака, и Иккингу показалось, что там он точно должен присутствовать. — Мне надо — — Он поможет мне, — настоял Плевака, показывая толстым пальцем на Рыбьенога. Задумавшийся Рыбьеног подпрыгнул от неожиданности. — А — да! Фильтры от яда? Конечно я помогу. Я принесу свои книги о ядах и ядовитых драконах — это должно помочь в какой-то степени… — затараторил Рыбьеног. Он действительно мог предоставить факты, а изобретательство — это было больше по части Иккинга. Иккинг понимающе улыбнулся другу. — Я помогу, когда вернусь. Наверное, довольно скоро. ::Ты вернёшься, когда я скажу, что ты можешь:: — вставил Беззубик. — И тогда ты заодно сможешь показать мне технологию изготовления брони, — предложил Плевака. — А я выясню, кто согласится участвовать в следующей поездке на остров, — добавил наконец Шипастый. — Иди, — повторил Стоик, и повернулся в сторону Медового зала. Иккинг кивал направо и налево, подтверждая, что всё идёт по плану. — Хорошо, я — аааэй! Беззубик толкнул головой Иккинга в сторону леса. ::Пошли, Иккинг:: Все развернулись, один за другим, желая ему хорошего отдыха. Иккинг через плечо продолжал наблюдать за ними, неожиданно чувствуя к ним больше благодарности, чем когда-либо раньше в жизни. — Не могу поверить… что это случилось… — проговорил Иккинг, развернувшись, наконец, спиной к деревне. Они направлялись к ущелью, которое, по обоюдному молчаливому согласию, стало их убежищем. — Они так легко согласились помочь… За все мои годы здесь, никогда раньше… ::Да, это был очень странный день:: — откликнулся Беззубик. Иккинг усмехнулся, не пытаясь больше найти в чём-либо смысл, и провёл ладонью по шее дракона. — И то правда. Только этим утром Иккингу казалось, что он больше никогда не почувствует счастья. Возможно, наблюдая за тем, как деревенские выполняют требования Гудрид, он понял, как мало сожалений у неё было в жизни. Она сама сказала ему, что прожила хорошую жизнь, счастливую жизнь. Она жила и умерла в деревне, которая любила её — и чем оплакивать её, пусть лучше они празднуют ту жизнь, которую она прожила. Если бы люди могли дышать огнём, в стреле Иккинга не было бы нужды. Торопливые шаги прервали размышления Иккинга. Беззубик дёрнул ушами. ::Ох — Иккинг, действуй жёстко:: Удивлённый советом Беззубика, Иккинг обернулся и обнаружил торопящегося к нему Сморкалу. Он совсем забыл об этом грустном молодом человеке в процессе своего прощания с викингами. — О, привет, Сморчок — — Хольмганг, — коротко произнёс Сморкала, наконец остановившись. [4] — Мммм? — Иккинг уставился на Сморкалу, вытаращив глаза. Сморкала вернул ему взгляд. Его тёмные, густые брови низко нависали над его глазами, так, что было почти невозможно разобрать их цвет. — Я вызываю тебя на хольмганг, — медленно повторил Сморкала. Иккинг оглянулся, пытаясь выяснить, были ли свидетели этого действа. Те, кто ещё пялился на них с Беззубиком, стояли довольно далеко и, наверное, думали, что двоюродные браться безобидно беседуют. Пришла его очередь хмуриться на Сморкалу. — Ты серьёзно? ::Выпрями спину, он бросает тебе вызов!:: — прошипел Беззубик. Подсознательно Иккинг так и сделал глубоко вдохнув. — Да, серьёзно, — рявкнул Сморкала. Беззубик негромко зарычал на него, и вся враждебность испарилась с лица Викинга. Иккинг положил руку дракону на плечо и пробормотал, что всё под контролем. — Я серьёзно, — уже мягче повторил Сморкала, но в этот раз он смотрел на Беззубика. — Я вызываю тебя на хольмганг за титул вождя. — Сморчок, это просто потеря времени, — вздохнул Иккинг и принял более расслабленную позу. — Я не заинтересован в титуле вождя — я изгой. Кроме того, разве ты не слышал, сколько всего нам надо сделать? — Много времени это не займёт, — Сморкала усмехнулся своей злобной ухмылкой, той самой, которой всегда усмехался в детстве до и после того, как обидеть Иккинга. — Это серьёзно, Сморчок. — Я серьёзен, — сказал Сморкала и сделал шаг вперёд, не обращая внимания на присутствие Беззубика. Теперь они стояли практически нос к носу. Иккинг не отступил от вызова; Он твёрдо держал позицию, странно удовлетворённый тем фактом, что ему больше не приходилось смотреть на кузена снизу вверх. ::Вот это мой мальчик:: — прошептал Беззубик позади него. — Сонтаг, — продолжал Сморкала с явно ощутимым недвольством, — так что ты успеешь закончить все свои дела. [5] Эта идея была безумной — настолько, что Иккинг задумался, а не спит ли он уже в пещере. Но вызов выдвинут, встречен его отказом отступить, и теперь Иккинг никак не мог уклониться от него. Он не мог даже отвести взгляд от Сморкалы, потому что даже это могло быть интерпретировано как попытка побега. Иккингу не требовалось смотреть на Беззубика, чтобы понять, что дракон от него ожидает. Он чувствовал излучаемое драконом возбуждение, также как от Сморкалы разливалась воинственность. Тонкие губы Иккинга со вздохом разомкнулись. — Хорошо. Сонтаг.