Осколки

— М? — Эйска останавливается, посмотрев на артефакт в руке. — Пропал, — она для достоверности встряхивает устройство. Красный камень на наконечнике стрелки не спешит снова загораться. Недовольно хмыкнув, мечница захлопывает крышку компаса и убирает в карман. Магический след Маркио, придворного банкира, внезапно оборвался. Во время утренних переговоров ей удалось незаметно снять волос с его одежды и вложить в артефакт, для использования которого требовалось что-то, принадлежащее цели. Но теперь выследить его не получится. Эйска только лишний раз убедилась, что пока эти люди вмешиваются в политику и экономику, действовать дальше будет трудно. Раз Маркио единственный пока что засветившийся представитель организации, ещё и в услужении у Абумада, его устранение в порядке вещей. Неспеша продвигаясь по жилым районам в сторону убежища Банды Тумана, Эйска уже не обращает внимания на едва держащиеся развалины, которые люди зовут домами, что выглядят только хуже по мере удаления от центра. Она прокручивает в голове последние события. Появление на утренних переговорах Джудала, как оказалось, жреца Империи Ко, было неожиданным и, к тому же, неприятным. Их разговор с дворцовым казначеем доказывал сотрудничество, а значит, принадлежность маги к Аль-Сармен. И хоть взбешённый наплевательским отношением короля Алибаба не заметил ничего подозрительного, они с Синдбадом поняли, что дело принимает ещё более дурные обороты. Её предложение о перевороте имеет всё больше смысла — только так можно свергнуть диктатуру Абумада. Он совершил немыслимое, передав бразды правления Империи Ко. Это не только большой удар по экономике Бальбада, но и распространение влияния агрессивной сверхдержавы и организации. Зная брата, покорительница уверена, что так просто он это не оставит, пусть и не может действовать открыто, будучи королём: его соучастие подставило бы Синдрию под удар. Это ещё одна причина не говорить никому, что они брат и сестра. Будучи непривязанной к другим странам, не считая Бальбада, возможность вмешаться в дела которого ей на руку, Эйска действует независимо. И даже если она нарвётся на проблемы, будет легче, если её объявят преступницей, нежели чем Ко воспользуется фактом их родства и заставит Синдрию взять ответственность за её действия. Шатенка с удивлением замечает, что уже вечереет. Время за поисками пролетело незаметно. Ближе к базе улицы выглядят оживлённее. Люди кажутся обеспокоенными и возбуждёнными: по отрывкам разговоров Эйска понимает, что о результатах переговоров никто ещё не слышал. Это и не удивительно. Видя полные надежды глаза людей, Алибаба наверняка не решился сообщить плохую новость. Благо, у Синдбада больше выдержки к вещам такого рода… да и в целом. Но она всё ещё не понимает, почему он так затягивает с тем, что можно было бы решить в краткие сроки. Сказалось отсутствия сосудов? Уважительная причина, но, как мужчина и сказал, он может многое без силы джинов. Во всяком случае, раз он всё ещё не раскрыл народу итоги собрания сам, возможно, он чего-то ждёт. Гулкий шепот вокруг отвлекает Эйску от собственных мыслей, и она замечает, что вооружённые мужчины, видно, члены банды, провожают её презрительными взглядами, пусть и не нападают. «Или Синдбад предупредил их, чтобы меня не трогали, или просто не решаются, — безразличный взгляд проходится по лицам наблюдателей. — Будь у них шанс, уверена, меня бы уже убили. Всё-таки, значительная часть банды — лишь мародёры, и плевать они хотели на страну.» Постучав в нужную дверь, Эйска слышит, как голоса по ту сторону прерываются, а затем оттуда доносится: «Не сейчас!». Женщина улавливает в возгласе подавленные нотки, однако игнорирует предупреждение и снова стучит. Через пару секунд дверь открывает девочка-фаналис; мечница видит Алибабу, сидящего на кровати, и Аладдина, с интересом выглядывающего из-за спины Моржаны. Взгляд покорительницы останавливается на принце, но блондин, поджав губы, просто отворачивается. — Простите, что помешала, — спокойно говорит Эйска. — Я могу войти? — понимая, что Алибаба пока что говорить не намерен, Эйска смотрит на Моржану, а после на маги. — Конечно, заходи, тётенька, — синеволосый мальчик по-доброму улыбается, убирая руки за спину. — Ты пришла проведать Алибабу? — женщина кивает, закрывая за собой дверь и оставляя меч у стены. — Наверное, ты хотела бы поговорить с ним наедине. Верно, Мор? — Аладдин кидает взгляд на подругу, а потом снова на гостью. — Ничего такого, что нужно было бы скрывать от вас, — мечница приподнимает уголки губ. — Аладдин, Моржана, я рада, что вы рядом с ним, — она мягко оглядывает подростков и подходит ближе к принцу. — Алибаба… — Простите, — спокойно выдаёт парень, хотя по виноватому взгляду заметно, что ему трудно сохранять самообладание, — что не смог добиться большего, чем такое жалкое собрание и насмешки Абумада надо мной. Как лидер революционной группировки и принц Бальбада, я провалился. — Алибаба поднимается, вздыхая. — Я не… — Но это ведь ещё не конец, — приподнятым тоном прерывает мечница, показывая, что его провал её абсолютно не заботит. Эйска с самого начала не верила в эту затею, но и она принесла свои плоды: теперь они знают, что Джудал в городе, и у неё был повод появиться во дворце, чтобы выйти на след Маркио. — Это только начало, Алибаба. Хоть Абумад и оказался тем ещё дураком, мы теперь знаем, что делать. По крайней мере, у нас есть время придумать план. К тому же, ты добился того, что народ теперь на нашей стороне, я и Синдбад, да и твои друзья тоже будем помогать. Не думаешь же ты, что нас смогут разогнать как малолетних беспризорников, как тогда, когда мы впервые встретились? — склонив голову набок, спрашивает шатенка. — Хах, действительно, — предавшись воспоминаниям, Алибаба улыбается. — Конечно, мы не собираемся так просто сдаваться, — взгляд парня становится решительным, и Эйска одобрительно кивает. — Вы здесь, чтобы обсудить предстоящее собрание? — Не совсем. Принц не успевает задать вопрос, когда Эйска подаётся вперёд. Глаза блондина распахиваются от неожиданности: мечница несильно обнимает его и, чуть погодя, отстраняется, оставив руку на плече. На её лице играет лёгкая улыбка. Стоящие рядом дети также удивлённо следят за действиями женщины и смешным выражением, что появляется на лице Алибабы — не нужно много времени, чтобы понять, что она обычно скупа на проявление чувств и подобные жесты. — Со всей этой беготнёй нам даже поговорить толком не удалось. Приятно видеть тебя снова, — мягко говорит мечница. — Кстати, поздравляю с покорением лабиринта, — похлопав парня по плечу, Эйска замечает, что разница в их росте стала почти незаметной. — Ты уже научился управлять силой джина? — Ну… — почесав затылок, бормочет Алибаба. — Пока что я могу только высвобождать магию стихии Амона. А вот облачение… Вы не говорили, как именно работают сосуды, и самому разобраться с этим получилось не до конца, — неловко проговаривает принц, кривя улыбку. — Покров джина — это истинная сила сосуда, — увидев растерянность в глазах напротив, шатенка считает нужным объяснить. Неизвестно, когда они начнут действовать, а до тех пор парню следует хотя бы в теории знать о принципе работы обретённой силы. К тому же, кое-кто обещал помочь, если Алибаба покорит лабиринт. — Магой, что течёт в тебе — подпитка для активации сосуда. Говоря простым языком, ты покрываешь себя силой джина и можешь использовать её, пока хватает энергии. — Но вы не использовали никакого оружия… — Сосудом не обязательно должно быть именно оружие, — Эйска пожимает плечами. — Когда отдаёшь джину свой магой, трансформация происходит сама собой. Для Андраса и Буне заклинания я создаю руками. Лишь третий джин, Гаап, меняет форму меча на копьё. — А почему те огромные барьеры развеялись, стоило Синдбаду коснуться Вас? — Молодец, что заметил. Их я могу поддерживать только в полном покрове. Когда он спал, развеялась и моя магия. Это ещё одна причина вести атаки на расстоянии, ведь если ты не владеешь манипуляцией магой, то противник вроде Синдбада тебе не по зубам. На будущее — бей издалека, — вытянув указательный палец, объясняет Эйска. — Э-э…? К чему Вы это? — непонимающе протягивает принц. — Вдруг понадобится, — пожимает плечами женщина, решив вдруг осмотреть комнату. Она замечает внимательный взгляд Аладдина на себе, но… Стук в дверь заставляет всех четверых обернуться. В проёме появляется Джафар, а позади него упирающийся лбом в дверной косяк Масрур. Советник первым делом обращается к покорительнице. — О, ты уже вернулась, — сдержанно подмечает он, заходя внутрь. — Раз все в сборе, пожалуйста, следуйте за мной. Господин хочет сообщить о результатах переговоров. — Почему так поздно? — спрашивает Эйска, забирая меч с пола. — Мы разделились ещё в полдень. — Синдбад хотел, чтобы обстановка немного утихла и Алибаба собрался с мыслями, — менторским тоном сообщает ассасин, — однако людей больше нельзя заставлять ждать. Мечница тихо хмыкает, словив себя на мысли, что, пожалуй, порой ответы на вопросы и правда просты, и даже за действиями брата иногда не скрывается никакого тайного умысла. … Слушая речь Синдбада, Эйска понимает, что, в отличие от него, активно поддерживающего Банду Тумана, она всё же негативно относится к этим «благородным ворам». Хоть они и вправду играют какую-то роль в восстании, но также остаются на руку Аль-Сармен. Также мечница невольно осознаёт, что, пусть брат опять действует слишком неординарно, он ведёт себя как истинный лидер и король: его слова умеют взрастить огонь надежды в подавленной толпе. Видно, для этого человека действительно не существует никаких преград. Впрочем, вопреки всему, на лице женщины отчего-то появляется тень мрачности. Вместе с восхищением братом, в сердце зарождается некое беспокойство. Немигающий взгляд прослеживает за каждый жестом и словом мужчины, и в голове неосознанно проносится вопрос. «А существуют ли преграда от этого человека?». Задуматься над ним не даёт воцарившийся гул, а после знакомый голос откуда-то сверху. Встав рядом с Синдбадом, с места которого обзор лучше, Эйска смотрит вверх, замечая ковёр-самолёт. «Что здесь забыл этот демон… — недовольно хмурится женщина, не сводя взгляда со спустившегося на землю брюнета. — Если Абумад невменяем, то Джудал просто неконтролируемое бедствие. С того дня в Синдрии я его не видела. Раз он уже несколько лет с организацией, то он тут за…» — Меня совершенно не интересует, о чём там талдычат старикашки, да и этот идиот император навевает тоску смертную… Единственное, что меня интересует — война! Эйска сперва замирает, а затем презрительно фыркает. — Как ожидаемо. Устроенной тогда резнёй ты не насытился? — вспоминая объятую огнём Синдрию, презрительно говорит мечница, бросив на него холодный взгляд. — И ты ещё надеешься на его содействие? — кивнув в сторону Синдбада, Эйска издаёт смешок. — Ах… — демонстративно вздыхает маги, — а ты всё такая же нудная. Сухарик, до тебя мне нет дела, так что просто отвянь, — парень отмахивается от неё, словно от мошки. Эйска никогда не отвечала на его попытки задеть её, так что неудивительно, что маги она не интересует. Вот только причём здесь Синдбад и почему Джудал хочет объединится с ним? Видно, узнать это сейчас не получится. Жрец разбушевался не на шутку: ударил Аладдина, а потом и вовсе заклинанием атаковал Алибабу. Подавив в себе желание вмешаться, Эйска холодно оглядывает Джудала, понимая, что тому просто нечего делать. Ответь ему — лишь сильнее раззадоришь, проигнорируй — он всё равно нападёт. И маленький маги не стал терпеть грубость по отношению к друзьям, подняв на того свой посох. Эйска становится немного поодаль от потасовки, просто наблюдая. Увидеть способности Джудала и Аладдина, как маги, определённо стоило. Юнан слишком осторожный, чтобы так просто раскрывать свои истинные возможности. Шехерезада же оказалась ещё больше загадочной фигурой, хотя, стоит предполагать, менее опасной, раз настоящая она недееспособна, а клон, похоже, намного слабее. Отвлёкшись на Аладдина, женщина не сразу улавливает на себе взгляд жреца. Тот, вытянув в её сторону палочку, создаёт и запускает громовой разряд. Мечница спохватывается слишком поздно: её словно тряпичную куклу откидывает назад, проламывая несколько стен и поднимая слой пыли. — Эйска! — обеспокоенно вырывается у Алибабы. Принц готов бежать за ней, но Моржана пресекает его попытки, предупреждая, что тот тоже попадёт под удар. Скрипя зубами, блондин соглашается, понимая, что в его нынешнем положении он ей не помощник. — Что ты творишь?! — выкрикивает Синдбад, уничтожающим взглядом сверля Джудала. — Твоя сухарина тут единственная, кто может использовать сосуды. Не хочу, чтобы кто-то мешал нам с мальцом веселиться, — брюнет ухмыляется, покручивая в руке палочку. — Эта битва только между маги, и вы тут лишние. — Джафар! Иди за Эйской, — не сводя взгляда с жреца, приказывает тот. — Тц, — напряжённо морщится мужчина, оценивая сложившуюся обстановку. — Масрур! — Понял. Ассасин покидает поле боя, краем глаза заметив неудавшуюся попытку фаналиса остановить Джудала, и недовольно цокает языком. Сражение перемещается дальше к центру площади, а потому он сосредотачивается на поиске Эйски среди всё ещё мутной пелены и обломков. Услышав сбоку тихий стон, советник тут же оказывается рядом. — Эйска! Присев около женщины, первым делом Джафар проверяет её на наличие серьёзных ранений. Лёжа спиной на кирпичах, с запрокинутой головой, она не спешит отвечать, пытаясь сориентироваться. Всё тело окутывает боль: в груди от заклинания, в спине из-за столкновения со стеной, а правая рука вовсе завалена обломками и почти не ощущается. Дождавшись, пока звон в ушах более-менее стихнет, мечница медленно, не без помощи ассасина, принимает вертикальное положение. — Ты как? — спрашивает светловолосый, придерживая женщину за плечи. «Досмотрелась, называется, — мысленно ругает себя шатенка. — Я ослабила бдительность, решив, что Джудал не станет на меня нападать, раз я ему неинтересна. Стоило ожидать, что он выкинет нечто подобное… — от неприятных ощущений она морщится.» — Я в порядке.  Слегка покачиваясь, Эйска поднимается. Легко размявшись, она прислушивается к себе: боль в теле скоро пройдёт, а вот до этого онемевшая рука начинает ныть. «Легко отделалась. Удар такой силы сделал бы меня калекой, если бы не убил. Я успела создать щит только благодаря умению манипулировать магой», — осознавая риски, женщина мрачнеет. Давно она не чувствовала столь острой тревоги за свою жизнь. Атака маги напомнила ей, что она не всесильна: один неверный шаг — и можно распрощаться с жизнью. Учитывая её намерения, это проще простого; никогда нельзя сбавлять бдительность. С другой стороны, похоже, ей нужна была такая встряска. Это бодрит и здорово ставит на место. — Не думаю, что тебе стоит возвращаться туда, — готовясь придержать женщину, если та не устоит на ногах, наставительным тоном говорит ассасин. — Я проведу тебя в безопасное место. — Единственные, кто хоть как-то в силах противостоять Джудалу — мы, Масрур и, может быть, Алибаба с друзьями. Хотя они ещё дети, а Алибаба не умеет управлять силой джина. — Джафар спокойно слушает мечницу, и так зная, что она откажется отсиживаться в укрытии. И хоть он с ней согласен, кто знает, какие ещё сюрпризы последуют от маги. — Идём, мы можем всё пропустить, — делая пару медленных шагов вперёд, а после ступая увереннее, мечница взмахивает здоровой рукой. «Пропустить? — взгляд советника серьёзнеет, он ловит себя на мысли, что Эйска, видимо, не совсем заинтересована в спасении людей, а скорее… Её интересует истинная сила двух маги? Или она тоже ищет для себя какой-то выгоды? — Возможно, — хмыкает он про себя. — Всё-таки это Эйска, мне стоит быть внимательнее к ней. Что же у неё в голове?» — Хорошо, но не переусердствуй. Тебе может стать хуже. Эйска ничего не говорит, ускоряя шаг. Плевать она хотела на беспокойство советника, да и говорит он так лишь потому, что она тоже важная боевая единица. По крайней мере, шатенке так кажется: слишком много воды утекло, чтобы Джафар и впрямь за неё переживал. Впрочем, эта ситуация напоминает моменты из жизни в компании. Кинув на ассасина вкрадчивый взгляд, шатенка подмечает их разницу в росте. Хоть тот и оказывается совсем немного выше, непривычно думать, что мальчика, которого она будто бы недавно волочила за собой, теперь заботят совершенно другие вещи. Это нормально, но навевает небольшую тоску по беззаботному прошлому. «И не злорадствует.» … Казалось бы, что может быть ещё хуже, помимо выходки Джудала? — Джин? — Эйска удивлённо наблюдает за гигантом, явно одерживающим верх над тёмным маги. — Он ведь убьёт его, — утверждает шатенка. Она слишком мало знает о способностях Аладдина и его джина, который уж слишком отличается от материализовавшихся духов, призванных Шехерезадой. Маги действительно невероятны, раз в состоянии даровать гигантам столько магой, что могут использовать их самих как оружие. Вот только почему мальчик не остановит его, ведь Джудал уже бессознания? — Это плохо! Спасайтесь! Эйска оглядывается на брата, не понимая, с чего он так встревожился, а затем замечает, что гигант собирает в руках энергию. Видимо, Синдбад знаком с этим заклинанием. Решив прислушаться к предупреждению, мечница вслед за всеми отдаляется от поля битвы и скрывается за одним из зданий, не очень уверенная в том, что развалины выдержат давление. Нужно быть готовой пустить в ход силу Буне в любой момент. Выброс энергии от атаки заваливает округу штормом мусора: обломки домов вместе с поднявшейся пылью проносятся со всех сторон, засыпая одежду и волосы. Эйска прикрывает лицо рукавом, жмурясь. Когда треск стихает и, судя по затишью, бой прекращается, мечница выходит из укрытия, оценивая масштабы разрушений. Неподалёку она замечает Алибабу, Аладдина и неизвестных мужчин, которых спасла Моржана. Мечница движется в их сторону, попутно разыскивая взглядом брата, но его пока что нигде не видно. «Надеюсь, он цел.» — Не ранены? — обратившись к детям, спрашивает женщина. Члены банды удостаиваются лишь сурового взгляда. «Идиоты, которым не дорога жизнь», — проносится в голове у шатенки. — Эйска! — взволнованно выдаёт блондин, подходя ближе. — Вы как? — Жить буду, — кивает она, убеждаясь, что тот не особо пострадал, как и маги с девочкой. «Почему Аладдин не отзовёт его? — мечница переводит взгляд на мальчика, по растерянному виду которого понятно, что он сам не понимает действий гиганта. — Он что, им не управляет? — женщина задумчиво смотрит на духа. — Если так, то теперь джин представляет опасность и нам придётся его усмирить, — Эйска слегка морщится, когда попытка поднять руку отдаёт болью. — Придётся потерпеть.» Взгляд ещё раз проходится по полю в поисках Синдбада и, благо, улавливает его на уровень ниже в привычной компании: Джафара, что сразу направился к королю, когда они вернулись, и Масрура, который, можно предположить, укрыл брата от атаки. Эйска собирается объяснить Аладдину ситуацию, но медлит, замечая, как платформу, на которой они стояли, накрывает тень. Настороженный взгляд устремляется вверх, и мечница хмурится. Прямо над ними парит большой ковёр-самолёт. С её места обладателей артефакта не видно, однако раздавшийся оттуда женский голос даёт понять, что они знают Джудала. Несмотря на напряжённую обстановку, женщина едва ли не издаёт смешок. «Что ещё за «бедненький Джудальчик?» — думает, провожая незваных гостей взглядом. — Одежда и орнамент на ковре, да и это глупое прозвище… Ко, я полагаю?» Тем временем, похоже, гигант совсем перестал себя контролировать. Несмотря на попытки Аладдина докричаться до него, джин снова активирует огненную магию и готовится напасть. — Что, — скептически хмыкает девушка с тёмно-розовыми волосами, — этот монстр ещё не успокоился? — и издаёт смешок. — Что ж, в таком случае я буду его противником. Эйска смыкает брови на переносице, подмечая, что незнакомка тоже обладает джином и, судя по уверенным движениям, управляет его силой очень умело. Пока та занимается гигантом, мечница видит, что её свите удалось спасти Джудала. Даже если маги жив, то всё равно в отключке. В голове проносится мысль, что если напасть и убить его сейчас, то в будущем это облегчит им противостояние. Всё-таки, лучший враг — мёртвый враг. Но женщина тут же одёргивает себя от этой затеи, понимая, что в таком случае наживёт себе врагов в виде целой империи. Потерю жреца ей не простят. Тем временем, поединок покорительницы и джина заканчивается неожиданно быстро. Девушка оказывается способной использовать оружейный покров. Оценив разрушительность её последней атаки, Эйска признаёт, что та довольно сильна, раз одолела гиганта, с которым не смог справиться даже маги. И хоть Джудал наверняка не показал истинного потенциала, разницу в их с девушкой мастерстве видно невооружённым глазом. С одной стороны, подобный исход радует — кажется, мечница слишком переоценивала маги. «Но Джудал ещё слишком молод. Неправильно сравнивать его с Юнаном и Шехерезадой, — в груди как-то неприятно свербит неопределённость: ей бы хотелось быть более осведомлённой в подобных вещах. — А он… — взгляд приковывается к шокированному лицу Аладдина, который с замиранием сердца прослеживает за поверженным джином с огромной дырой в груди, — слишком слаб. Как он вообще оказался в этом мире и что всё это время делал? Он…» — Аладдин…? Стой! — спохватывается Эйска, вытягивая руку за взмывшим вверх мальчиком. Маги приближается к людям из Ко и, о, боги, атакует их. Женщина не сдерживает недовольного вздоха. Их разговор отсюда не услышать, но делегация выглядит не очень дружелюбной. Вскоре в подтверждение её догадкам с ковра-самолёта спрыгивают три фигуры чересчур необычного телосложения: земля под ними несвойственно трещит, и за ненадолго поднявшимся от ветра чачваном одного из них Эйске удаётся заметить звериные… что это? Осознание приходит сразу же. — Бегите отсюда, — кидает мечница расположившейся неподалёку группе мужчин. — Они собираются нападать, — члены банды слушаются её, сами не прочь убежать подальше. — Алибаба, Моржана, — обращается к ним женщина, не отрывая взгляда от монстров, — вы тоже. — Что Вы такое говорите?! — восклицает принц, взмахивая рукой. — Я не могу стоять в стороне, когда моим людям угрожает опасность! — блондин срывается в сторону расположившихся ниже врагов, а девочка-фаналис молча следует за ним. Шатенка качает головой и также покидает безопасную зону. Монстры рассредоточиваются по разрушенной базе: Эйска оказывает близ того, которого взял на себя Масрур. Оба не уступают друг другу в силе, хотя покорительница уверена, что фаналис намного быстрее и проворнее.  «Отвратительные эксперименты, — морщится женщина, обходя заставших в ступоре членов банды. — Неужели нападение Джудала не показало им, что здесь опасно находиться?» — думает мечница, не понимая, как можно рисковать жизнью там, где буквально ни на что не способен. Взгляд находит второе чудище, а точнее, его стаю, с которыми сражаются Моржана и Джафар. Последнего же монстра занимает… Алибаба. И почему она не удивлена? Эйска приходит к выводу, что ей всё-таки придётся использовать сосуды. Спасать непутёвых воришек она не собирается, но защитить тех, кто может повлиять на ситуацию — должна. — Дух раздора и высокомерия, окутай моё тело… — Далеко собралась? — неподалёку раздаётся нахальный мужской голос. Эйска резко поворачивает голову, вместо обладателя голоса замечая несколько сгустков, похожих на чёрное пламя, что несутся в её сторону. Женщина резко приседает и, когда руки покрывает каменная броня, возводит вокруг себя барьер, загоняя его края в землю. Тёмное облако объедает купол со всех сторон. Укрываясь словно в палатке во время бури, шатенка чувствует, как её пробирает дрожь, изо рта начинает идти пар, а по коже проходится табун мурашек. На усиливающемся холоде не даёт зациклиться лишь расползающаяся по стенке щита трещина. Эйска сжимает кулак, уплотняя заклинание. Использовать силу Буне — значит проделывать много движений руками, на которые она сейчас не способна. Что усугубляет ситуацию — её противник, судя по вспыхнувшей ранее соломоновой печати, тоже покоритель, к тому же, с пока что непонятной способностью. Мечница развеивает барьер, как только чернота отступает, и, пользуясь поднявшейся пылью, отскакивает подальше от противника и оставшихся зевак. Слишком резкое движение — она тихо шикает от прострелившей руку боли, приседая на одно колено. Решив, что ранение будет слишком сильно отвлекать, Эйска призывает оружейный покров Гаапа и использует на себе ментальную проводимость. Боль больше не беспокоит её: нервная система не передаёт мозгу сигналы о повреждении. Тем не менее, рука не зажила, так что ей лучше не шевелить. — Вот ты где. Эйска замечает вальяжно приближающийся к ней силуэт. Поднявшись, женщина поворачивается к противнику, которого теперь можно рассмотреть. Лет двадцати пяти на вид, аристократ, судя по одежде, хотя она отличается от привычных для Ко. Растрёпанные чёрные волосы слегка зачёсаны набок, а тёмные глаза, радужка которых сливается со зрачком, смотрят на женщину с превосходством. Лицо незнакомца озаряет довольная ухмылка. — Хе, неплохо, — бросает тот, вальяжно расположив ладонь на боку, а другую, в которой держит оружие, опускает. Чёрное лезвие меча отдаёт блеском, рука до локтя тоже потемнела и на ней просматриваются витиеватые узоры — оружейный покров. — Раз ты смогла выжить после моей атаки, значит, способна на что-то. В таком случае не дай мне заскучать, покорительница, — мужчина излучает уверенность, как будто перед ним не такой же покоритель, а какой-то дилетант. Эйска игнорирует его грубость, сосредоточенная на другом. «Джудал не врал, когда говорил, что в Ко много покорителей. Значит, та девушка и он — из верхушки. И все они — помешанные на битвах безумцы. Вот уж точно, страна-агрессор.» Разруха вокруг играет ей на руку, как и несерьёзный, казалось бы, настрой мужчины. Мечница заводит руку за спину и с помощью оружейного покрова Андраса создаёт несколько сфер, рассеивая их по периметру. Как только незнакомец оказывается в радиусе поражения, Эйска взмахивает рукой и сжимает кулак, заставляя багровые сгустки подлететь к нему и взорваться. Оппонент, похоже, только рад этому: азартно улыбнувшись, он перехватывает меч поудобнее и вонзает остриё в землю. От оружия начинает исходить плотная тёмная дымка и, окружив мужчину, распространяется, сметая собой все огоньки. — Эй, ты издеваешься надо мной? — недовольно цокает тот. — Такими трюками меня даже не поцарапать! — возбуждённо восклицает незнакомец. «Что он сделал? — женщина слегка хмурится. — Он не просто отбил мою атаку, а погасил её. Или развеял? — в попытке проверить это, шатенка вновь направляет в его сторону энергетические сгустки, внимательно приглядываясь. Когда всё повторяется, Эйска понимает, что будь то взорванные или же просто подлетевшие близко сферы, все угасают. — Это не нейтрализующая магия, ведь на Буне, в отличии от Андраса, почти не повлияла. Если она эффективна против стихии огня, значит, растрачивать магой на попытки достать его, да и нападать в моём состоянии — бессмысленно. Возможно, атака в полном покрове сработала бы, но в таком случае я всё здесь разнесу», — мимолётный взгляд проходится по полю: кажется, у остальных дела обстоят неплохо. Масрур, пользуясь преимуществом в скорости, теснит врага, Джафар и Моржана держатся уверенно, продолжая битву, а Алибаба уже приноровился к противнику и умело парирует его выпады. «Они не слабые, справятся и без моего вмешательства. Но если так, смысла спешить нет, — флегматичный взор возвращается к собственному противнику. — Если кто-то из них пострадает, в ответе за это будут Синдрия и Бальбад. В таком случае, это просто причина для Ко развязать войну, — прикрыв глаза, Эйска издаёт короткий выдох. — Мне нет нужды нападать. Я не до конца уверена, что за способность у его джина, но, думаю, если буду просто защищаться, то рано или поздно он отступит.» В подтверждение своим выводам Эйска опускает руки, принимая расслабленную позу, на что со стороны оппонента слышится недоумённый хмык. Шатенка замечает, что её бездействие раздражает его, однако мечница не собирается поддаваться на провокации. Она не нападёт, но и не позволит ранить себя. — И это всё? — в конце-концов раздосадовано выдаёт тот, взъерошивая и без того непослушные чёрные волосы. — Ты что, немая? — склонив голову набок, недовольно морщится он. Эйска всё ещё молчит, показывая, что не собирается идти с ним на какой-либо контакт. — Упрямая женщина, — натянуто ухмыляется тот, скалясь. — Но так даже интереснее. Если ты не собираешься говорить, я заставлю тебя. Брюнет выдаёт это с привычной уверенностью, перебрасывая меч из руки в руку. Оружие выглядит увесистым, и то, с какой лёгкостью он управляет им, показывает хорошую подготовку. Впрочем, физическое преимущество покорителя не пугает Эйску — ей не впервой фехтовать с мужчинами, если его выкрутасы с клинком намекают на поединок. — Кем бы ты ни был, я не собираюсь принимать твоё предложение. Если хочется бессмысленной драки — я тебе не противник, — заговорив, женщина показывает, что не собирается раззадоривать оппонента. — Тц, лучше бы и дальше молчала, — закинув меч на плечо, грубо фыркает брюнет. — Не противник? Так говорит только трус, — раздражённо выплёвывает он, и без того недовольный её отрешённостью не только по отношению к поединку, но и к ситуации в целом. — Я Реншу Лао, генерал Западных Наступательных Войск Империи Ко, — взгляд становится более серьёзным, и задора в голосе уже меньше. — Женщина, ты ведь покоритель этой страны, я прав? — он указывает на неё остриём меча. — Хах, не удивительно, что это место в таком упадке из-за тебя. Только ничтожество позволило бы каким-то второсортным бандитам его разгромить. — Не ожидавшая таких слов, шатенка подмечает, что он довольно хорошо осведомлён. Когда только эта информация распространилась? Она ведь недавно в стране. — И ты опять собираешься, поджав хвост, сбежать? Как иронично, — его губы кривятся в усмешке. — Впрочем, чего ожидать от безродной, без опыта и хоть каких-то заслуг. — Можешь называть меня Эйской, — решает представиться мечница, сохраняя внешнее спокойствие. Но в душе она не знает, из-за чего возмущена больше: из-за напоминания о том, что она уже почти достигла среднего возраста, или из-за попытки оскорбить по половому признаку. Хотя, она ведь представилась только сейчас, логично, что он обращался к ней подобным образом? Да и почему из всего сказанного она обратила внимание именно на это? — Лао — фамилия правящей семьи государства Кай, которое раньше граничило на западе с Ко. Учитывая, что империя уже не первый год захватывает ближние земли, не удивительно, что Кай пала одной из первых. Значит, ты бывший дворянин завоёванной страны, который присоединился к Ко, — скорее для себя рассуждает женщина, не имея цели задеть того, кто, как она понимает, скорее пытался вынудить её сражаться, нежели оскорбить. Впрочем, его слова всё равно не произвели на неё должный эффект, поэтому Эйска не видит смысла отвечать тем же, чтобы подтолкнуть к и без того нежеланной битве. — Тебе, как дворянину Ко, слишком опрометчиво вступать в подобные конфликты, — мечница решает попробовать достучаться до Реншу, ведь на то, чтобы прекратить их бой, существует много причин. — Если хочешь избежать войны, тебе и твоим людям стоит отступить, — спокойно говорит женщина, выдавая это как факт, а не как угрозу или предостережение. — Хм, с чего бы это? — с превосходством спрашивает мужчина, впрочем, обратив внимание на то, что Эйска не воспользовалась возможностью ответить колкостью. Пытается задобрить, чтобы отпустил её? Или же дело в раненной руке? Лао с самого начала заметил её потрёпанный вид и почти неподвижную конечность. Не то, что бы это его заботило, но побеждать ту, кто не может сражаться в полную силу, действительно скучно и недостойно воина, особенно если учесть, что перед ним женщина. Он бы оставил её в покое, если бы только она признала своё бессилие вместо того, чтобы придумывать отговорки и тянуть время — это раздражает. — Война, дипломатия, к чему всё это? Будь у тебя хоть десять джинов, Ко ты не противник. Эта страна уже наша. Даже если мы перебьём вас, как глупый скот, нам с этого ничего не будет. — Может Бальбад вам уже не противник, но Синдрия — да, — прямо говорит Эйска, когда понимает, что мужчина не понял намёка. — Синдбад сейчас в стране, а именно — где-то здесь. Начиная битву на этой территории, вы подвергаете опасности лидера Альянса Семи Морей. Если ты всё еще хочешь продолжать, значит, уверен, что война с армией союзных стран пройдёт для вас без последствий? И, наверное, генералы, принимающие такие серьёзные решения, у вас в порядке вещей? — Эй… Перемену в настроении брюнета Эйска улавливает сразу. Отреагировав на резкий взмах меча барьером, шатенка блокирует атаку. Она недовольно цокает — похоже, мужчине плевать на её блеф, пусть в нём и есть доля правды. — Хватит нести чушь, чтобы избежать боя, — с презрением в голосе говорит Реншу. Эйска не меняется в лице, лишь мысленно готовясь к новой атаке. А ведь она добивалась совсем иного исхода. И почему покоритель так взъелся? Оскалившись, Лао нескольким взмахами меча направляет в Эйску чёрные сгустки. Женщина снова переходит в защиту, выставляя перед собой барьер. Чёртова аристократия с её привилегиями: он может ей навредить, а она ему — нет. Благо, количество магой позволит какое-то время держать оборону, даже если параллельно она использует способности третьего джина. — О, и да, — неожиданно спокойно, впрочем, не без ноток раздражения, продолжает брюнет, — для Ко не проблема расправиться с этими мелкими государствами. Эйска решает не отвечать, да и нет времени: её снова пробирает стужей. Чернота оказывается совсем рядом, между её телом и выставленным барьером. Мечница едва уворачивается, использовав созданную платформу как трамплин. Во взгляде читается замешательство: она не видела, чтобы мужчина направлял магию от меча. Значит, можно предположить, что способности его джина действуют по принципу Буне — воспроизвести можно где угодно, но дальность и размер зависят от вложенного магой. «Надеюсь, я права. Но в таком случае я не смогу просто защищаться, — женщина мрачнеет. — Он не даст мне сбежать, а учитывая его способности… Он вынудил меня принять бой, — холодный взгляд останавливается на фигуре мужчины. — Хватит, — твёрдо решает про себя шатенка. — Даже если он и Джудал — часть дворцовой знати, это не значит, что они могут творить всё, что вздумается, — Эйска понимает, что раз дипломатичные доводы на него не повлияли, тут лишь два исхода: или она, или её. И если своими действиями она подставит Бальбад и Синдрию, первую и так практически захватили, а на вторую ей, на самом деле, всё равно. Если Ко в состоянии разгромить альянс сейчас, как говорит Реншу, то и в будущем надеяться на их помощь не стоит. Хотя наверняка союз не так прост. Да и… — Он меня уже достал.» — Буне. Момент — и Эйска облачается в покров второго джина, взлетая выше. Поскольку она всё ещё пользуется силой Гаапа, то должна закончить поединок быстро. Реншу не догадывается о её способностях, с самого начала недооценивая. Это и будет его ошибкой. Покорительница зигзагом подлетает к мужчине, избегая чёрную дымку. Возможности Реншу в частичном покрове намного уступают сейчас, но даже если он это поймёт, мечница не даст ему времени на полное перевоплощение — она намного быстрее. Минуя очередную созданную им «дыру», шатенка вытягивает здоровую руку в сторону мужчины, заточая в кубе. Видно, Лао не ожидал, что её способности также игнорируют область воссоздания. Не давая времени пробить барьер, Эйска поднимает многогранник вверх, дезориентируя противника, а потом резко припечатывает в землю, прямо в сердце и без того разрушенной базы. Времени на то, чтобы проверить, было ли столкновение фатальным, мечница не тратит. Осмотрев поле и заметив, что ни один бой так и не был закончен, Эйска создаёт конусообразные фигуры и поражает навылет противников Алибабы, Джафара и Масрура, оказавшихся в её поле зрения. Принц, не ожидавший такого исхода, ещё некоторое время широко распахнутыми глазами смотрит на монстра, рухнувшего с дырой в груди, а потом, справившись с потрясением, озирается по сторонам. Фаналис же почти не реагирует на случившееся, хотя непонятно, недоволен ли он тем, что кто-то вмешался в его поединок. Впрочем, на это Эйске плевать: ей не нравится, что люди Ко беспричинно напали на них. Видно, власть и сила основательно вскружила им головы. Неужели они думают, что им всё дозволено? Сейчас женщине смешно оттого, что она хотела уладить конфликт мирно. Война так война. Заметив движение там, куда упал Реншу, Эйска напрягается — он ещё жив. Из-за спавшей пыльной завесы появляется брюнет, на удивление несильно раненый, хоть и потрёпанный. Довольно уверенными шагами он ступает вперёд, непринуждённо отряхивая одежду. Шатенка молча наблюдает за ним: она надеялась, что если не убила, то хотя бы вывела Лао из строя. Магия Буне — единственное, чем она может ранить покорителя сейчас: Гаап не совсем боевой джин, а сила Андраса против него просто бесполезна. В то же время, её состояние оставляет желать лучшего: чувствуется усталость, а также то, насколько эта битва ей надоела. Заметь она тогда атаку Джудала, может быть, сейчас всё было бы по-другому. Но время вспять уже не повернуть. — Ого, балаболка, оказывается, ты что-то можешь, — тоном, как будто не его сейчас припечатали в землю, проговаривает мужчина. — Но даже с двумя сосудами твои атаки бесполезны против меня. Хотя признаюсь, ты застала меня врасплох. Женщина хмурится — Реншу силён. Даже, казалось, довольно редкое в нынешнее время явление - покоритель нескольких джинов, не всполошил генерала. Видно, мужчина настолько уверен в своих способностях, что даже не рассматривает сей факт как что-то важное. Хотя шатенка всегда считала наличие нескольких сосудов, конкретно у Сина, которого раньше считала противником, проблемой. По крайней мере ощутимым преимуществом. — Я Эйска. Раз уж представилась, будь добр, зови меня по имени, — флегматично отвечает мечница, прикидывая дальнейшую стратегию. — Удивлена, что кто-то из династии Лао теперь в прислужниках у Ренов, — единственное, что приходит на ум — тянуть время. Глупо, ведь никто не придёт ей на помощь, да и мужчину, наверняка, она лишь сильнее раззадорит, но так хотя бы даст себе время на передышку. — Ты говорил, что я проиграла эту страну… Не говоришь ли ты так потому, что чувствуешь что-то схожее? — Не сравнивай меня с собой, — не похоже, чтобы Реншу разозлился, хотя Эйска считала это очевидной болевой точкой. — Кому-то вроде тебя, без имени и чувства ответственности, даже не стоит пытаться понять меня. Так что хватит тянуть время, — оскалившись, говорит брюнет, показывая, что раскусил её. — Ситри! Восьмиконечная звезда вновь вспыхивает на рукояти чужого меча, и когда руки Реншу покрывает облачение джина, Эйска понимает, что окончательно провалилась — её изначально неполные резервы на исходе, а он даже не призвал полный покров. Из последних сил она противостоит настойчивым атакам, теперь уже по физическим причинам вынужденная только защищаться. Но и мужчина стал серьёзнее: не пытаясь застать исподтишка, он бьёт тёмными порывами в лоб, стремясь снести вместе с щитом и её саму, будто бы доказывая, что подобный уровень сил для него — ерунда. В один момент разрушительная энергия полностью охватывает барьер, а последующим залпом — вовсе разбивает, отбрасывая Эйску назад. Проехавшись спиной по земле, женщина вновь чувствует боль в руке: похоже, последняя атака не только развеяла покров Буне, но и лишила мечницу сил даже поддерживать магию Гаапа. Здоровой рукой покорительница опирается об землю, чтобы приподняться. Из уст вырывается тяжёлый вздох — ей больше нечем парировать выпады противника. — Я бы сказал, что это был хороший бой, но не буду врать, — безразлично бросает Реншу, подходя ближе и занося оружие для решающей атаки. Эйска не ощущает страха, даже когда покоритель направляет на неё меч. Немигающий взгляд останавливается на острие, вокруг которого расползается чёрный поток. Опустив плечи, мечница беззвучно выдыхает, прикрывая глаза. А затем чувствует резкий порыв ветра. — Ты как всегда вовремя, — с долей облегчения говорит Эйска, слегка улыбнувшись, — Масрур. Фаналис лишь бросает на мечницу взгляд, а после вновь смотрит на дорогу. За широкими плечами мужчины не видно, что происходит на поле боя, но, судя по грохоту, Реншу определённо взбешён тем, что ей удалось улизнуть. «Поделом», — с неким злорадством думает женщина. Фаналис то и дело преодолевает различные препятствия, а шатенка, невольно поддаваясь инерции, морщится, стараясь не думать о ноющей из-за тряски руке. К её удивлению, прежде, чем она притягивает к себе локоть, Масрур уплотняет охват, прижимая уязвимую конечность к её туловищу. — Спасибо, — как бы невзначай говорит мечница, пытаясь совладать с непривычным чувством: как давно кто-то её спасал? — Не за что, — так же коротко отвечает красноволосый. Решая, что можно положиться на защиту фаналиса, Эйска позволяет себе расслабиться, прислонив голову к его груди. Еще некоторое время она борется с желанием заснуть, ощущая, как накатывает усталость. В чувства её приводит раздавшийся рядом голос: — Эйска?… Ты всё это время сражались? Твои раны… — Джафар, — услышав, как жалко звучит её голос, мечница прочищает горло и приоткрывает глаза, чтобы посмотреть на ассасина. — Нам надо уходить. Где Син и остальные? — Мы так и поступили, — кивает тот. — После того, как помехи не стало, Алибаба и Моржана помогли всем эвакуироваться. Они сейчас в северной части убежища. Синдбад смог договориться с принцессой — люди Ко отступают. — Хорошо, — сдержанно выдыхает мечница. Неужели всё закончилось? Похоже, они с Реншу настолько отдалились от основного скопления, что она даже не заметила, как все успели разойтись. — Тебе не следовало так рисковать, — с нотками осуждения выдаёт советник, — всё могло кончиться совершенно иначе. — Покорительница не отвечает, будучи не до конца уверенной, что именно он имел в виду: то, как она рисковала своей жизнью, или то, как приняла бой со знатью, подвергнув опасности Синдрию. — Ты истратила слишком много магоя, — скрыв беспокойство в голосе, наставительным тоном говорит Джафар, обратив внимание на покрасневший от перенапряжения глаз женщины. — Масрур отнесёт тебя в спокойное место — тебе нужно отдохнуть. Я приду обработать твои раны. — Буду благодарна, — напоследок бросает женщина, когда красноволосый уносит её в другом направлении. — Масрур, — через некоторое время окликает мечница, закрывая глаза. — …где сейчас Син…? Фаналис молчит, потому что уснувшая Эйска всё равно его не услышит. Вопрос о том, почему последнее, о чём подумала шатенка перед отключкой, был её брат, Масрур предпочитает оставить.