Осколки

Пробуждение выдаётся не самым приятным. Тело ноет после вчерашнего: кажется, это первая тяжёлая физическая нагрузка после длительного путешествия; особенно болит рука — но уже меньше. Видно, Джафар таки приходил обработать её раны — от локтя до плеча наложена повязка. Вытянувшись, Эйска осматривается. Комната незнакомая. Из дыры в стене, которая раньше была окном, льётся солнечный свет: кажется, она проспала полдня. «Меня не разбудили? — женщина переворачивается набок. — Не похоже на Джафара, и Синдбад не стал бы ждать, будь у него готов план. Возможно все отдыхают после вчерашнего. Нужно обсудить с остальными дальнейшие действия, кто знает, когда эти дикари из Ко нападут снова, да и организация не будет медлить.» Шатенка неспеша поднимается с постели и берёт с бельцы кровати одежду, видимо, тоже оставленную советником. С его стороны очень любезно: её собственные вещи после вчерашнего разве что на тряпки можно пустить. Захватив стоящие рядом ножны и надев наручи, покорительница выходит на улицу. На базе, почему-то, ни души: нет даже притонских сторожевых, которые обычно патрулируют территорию. И где теперь искать брата и остальных? Впрочем, этот вопрос отходит на второй план, когда воспоминания с предыдущей ночи восстанавливаются в памяти: сумасшедший Джудар, который, как Эйска надеется, был надолго выведен из строя, и два покорителя-аристократа. «Мир развивается так быстро — за шесть лет сосуды джинов, кажется, стали относительной нормой среди знати.» Хотя внешне Эйска пытается быть спокойной и отгородиться от негативных мыслей, злость всё равно пробирает её. Одно дело, когда Империя Ко строит козни по завоеванию Бальбада, но совсем другое — когда их маги рушит всё вокруг по своей прихоти, а элита этой самой Ко присоединяется к нему, хотя им же это невыгодно. Особенно этот Реншу Лао. Мечницу раздражают люди, которые лезут в драку без причины, называя это весельем, и совершенно не воспринимают логичные доводы. Тем более, что… «Если бы не Масрур, он бы меня убил.» Эйска хмыкает, почему-то не чувствуя особых эмоций по этому поводу — в итоге ведь осталась жива. Главное вынести из своего проигрыша урок: всё-таки, тратить время на разрешение конфликта мирным путём — неэффективно. Мысли о том, расстроился бы Синдбад, узнав о её смерти, мечница пытается игнорировать, но они лезут в голову. Конечно нет. Он же… «Как глупо.» Слегка нахмурившись, мечница ускоряет шаг, двигаясь в сторону шума. За поворотом стоит несколько мужчин, а внутри дома за наполовину сорванной тканью, заменяющую дверь, Эйска замечает чьё-то неподвижное тело. Лишь свисающая с постели синяя коса заставляет остановиться и, отмахнувшись от «стражи», заглянуть внутрь. Аладдин выглядит больным, лёжа без сознания и сжимая в руках флейту. Осматривая его, Эйска вспоминает, как тот бездумно понёсся на представителей Ко. Хотя, судя по тому, что он не особо травмирован внешне, причина беспокойства за его жизнь точно не в этом. — Что с ним произошло? — шатенка переводит взгляд на одну из женщин, что сидит ближе всех. — И почему это место так пустует? — Советник короля сказал, что он потратил слишком много энергии, — Эйска просто кивает, понимая, что кто-то вроде неё не объяснит всех тонкостей. — А господин Алибаба… — тут мечница напрягается, — ушёл рано утром, собрал у дворца жителей и заявил, что будет говорить с королём. Мы всё ещё ждём вестей. Следом за ним отправились гости из Синдрии. Мечница глубоко вздыхает: она, на самом деле, не особо удивлена такому поступку, но понятия не имеет, что задумал блондин. Что он мог придумать за одну ночь после того, как переговоры не удались, а их всех затем чуть не убили? Неужели… Нет, Алибаба слишком неуверенный и мягкосердечный, чтобы устраивать революцию. Эйска признаёт, что у того есть потенциал, хотя наивность блондина — то качество, которое в политике скорее навредит. Впрочем, женщина понимает, что дело сейчас уже не в Бальбаде: Синдбад не может позволить Ко полностью захватить власть в таком удобно расположенном государстве, и для Империи это тоже слишком лакомый кусок. Камень преткновения в и без того напряжённых отношениях. Хотя Эйска вернулась из Разлома недавно, ей хватило собранной по пути информации, чтобы понять, насколько разрослись территория и влияние некогда маленькой восточной страны. «Нужно идти во дворец, — покорительница, кинув на Аладдина задумчивый взгляд, покидает комнату: помочь маги она явно не сможет, а вот повлиять на ситуацию во дворце — да. Хотя… — Там ведь сейчас Синдбад?» — осознаёт женщина. Мысли о помощи отпадают сами собой. Действительно, если король Синдрии там, требуется ли её присутствие? Всё-таки, опыта в таких вещах у её брата гораздо больше, а учитывая его желание помешать Ко и организации, то и переживать особо не о чём. Узнать о переговорах она успеет, в таком случае не лучше ли продолжить поиски казначея, который не менее влиятельная личность во всей этой заварушке? По стрелке артефакта Эйска продвигается ближе к центру города. Камень на указателе светится всё ярче, однако сфокусироваться на цели в какой-то момент мешает лезвие, пролетевшее мимо её лица. Женщина легко уклоняется от выпадов неизвестного мужчины, что ни с того ни с сего напал, но не понимает, в чём причина? Покорительница без труда подбирается ближе и пинком коленом в живот дезориентирует помеху, после чего продолжает путь. Думать о случившимся долго не приходится: совсем скоро шатенка понимает, что весь город сошёл с ума: на земле валяются трупы, дома горят, а в небе, прямо над дворцом, собирается чёрная рух, и, о боги… «Тёмный джин?! — на мгновение Эйска млеет: она и представить не могла, что это случится так скоро… вообще случится. — Как так вышло?!» Шок в себе женщина подавляет быстро и, чтобы не тратить время, в покрове Буне летит к эпицентру. На улицах настоящий погром: люди бесчинствуют, дерутся друг с другом, рушат всё вокруг. Она ускоряется, надеясь, что Алибаба в порядке и не он тому виной. Ведь, даже несмотря на неудачи, принц не похож на того, кто готов впасть в порок. Но… Кассим. Стоило лучше приглядывать за этой тёмной лошадкой — из-за ночного нападения она даже не заметила, в какой момент тот покинул логово банды. Ещё по рассказам Алибабы с тех давних лет она поняла, что мальчишка встал на гнилой путь и не собирался оттуда сворачивать. Магическое оружие, которое простые воры не смогли бы добыть, было только подтверждением его сомнительных связей. Наблюдая за всем этим бесчинством, Эйска ловит себя на мысли, что не чувствует желания помочь страдающим: её цель слишком важна, чтобы спасать всех подряд, часто по собственной глупости загнавших себя в безвыходное положение. Вот что женщина явно ощущает, так это злость на Аль-Сармен: разрушив собственный мир, остатки которого едва спаслись, они задумали сделать это снова. А алчность нынешних правителей только играет им на руку: те готовы сотрудничать с организацией, лишь бы заполучить больше власти и силы. Единственное, что покорительница может, скрипя зубами, признать хорошим, это то, что, благодаря произошедшему в Синдрии, Синдбад точно не будет прибегать к их помощи. Эйска останавливается чуть поодаль внутреннего двора, чтобы оценить ситуацию: огромный тёмный джин, что только набирает силы, впитывая всё больше тёмной рух, потрёпанные Алибаба и Моржана, и Синдбад, которому тоже досталось. Судя по крикам третьего принца, она была права и обратившийся в монстра человек — Кассим. Джудар же выглядит даже слишком бодрым после того, что с ним случилось — словно не его чуть ли не размазал по земле джин. Женщине хочется узнать, что конкретно здесь произошло и как привело к такому, но сейчас не до этого. Действовать приходится быстро: взмахнув здоровой рукой, она создаёт щит, который блокирует ледяные копья маги, направленные в её брата. — Эйска! — звучит почти одновременно от Алибабы и Синдбада, которые, хоть поначалу и не видят её, узнают магию. Первый отвлекается, едва не прозевав новую атаку, от которой его спасает Моржана. — Сухарик! Вчера мало было? — Джудар кидает неприязненный взгляд на Эйску и взмахивает палочкой, отправляя джина прямо к ней. — Не мешай мне! Монстр подпрыгивает, раскрывая мощные крылья, и несётся на женщину. Тем временем тёмный маги снова атакует Алибабу. Мечница выставляет руку вперёд, успев создать барьер перед тем, как джин врезается в него, намереваясь пробить. Борг трещит под мощными когтями, существо скалится, давая рассмотреть себя во всей «красе». Воистину уродливое зрелище, впрочем, она уже видела обратившуюся Серендину. Отлетев дальше, женщина позволяет чудищу разбить барьер, но лишь потому, что вокруг уже возведён новый, более прочный — взмахом руки она толкает борг, вжимая джина в землю: покорительница не стремится его нейтрализовать, потому что такого явно будет мало, а скорее выиграть время. Пока монстр выбирается из-под барьера, Эйска создаёт несколько щитов вокруг Алибабы и Моржаны, которые слишком выдохлись, чтобы уклоняться от атак Джудара. — Я же сказал не мешать мне! — разозлившись, маги посылает несколько ледяных копьев в сторону женщины, но та легко уклоняется, используя манёвренность своего сосуда. Игра на два фронта явно быстро её выдохнет, тем более учитывая то, что шатенка ещё не до конца восстановилась. Здесь Эйска даже не сможет использовать силу первого джина: такое существо парой хлопушек не усмиришь, а достаточно мощной атакой она снесёт не только дворец, но и всё вокруг. Включая людей. Джудар, в свою очередь, явно не позволит ей создать барьер и отправить джина настолько далеко, чтобы никого не зацепить. Но это не единственная проблема. Взгляд замечает знакомую фигуру поодаль от столпотворения. Маркио. Медлить нельзя — если колдун снова исчезнет, то его уже будет не достать, ведь он почти достиг своей цели. Но джин и маги… Алибаба с остатками магой и Синдбад без своих сосудов долго не протянут, а у Моржаны, судя по всему, ещё нет наследного артефакта. Эйска хмурится: решать придётся быстро. «Кассим ещё никого не поглотил, — ей вспоминаются слова Серендины, — значит, у нас есть время.» Покорительница успевает заметить, в какой стороне были Алибаба и Моржана, а потому пикирует к ним, затерявшись в поднявшейся пыли. Она разворачивается в метре от подростков, а также Синдбада, что оказался рядом, и выставляет руку вперёд: их накрывает плотный барьер. — Отдышитесь, — мечница пресекает попытку блондина заговорить с ней. Алибаба не спорит, а лишь пользуется отведённым временем и приседает на колени, как и девочка-фаналис. Вместо этого к Эйске подходит Синдбад, явно намереваясь о чём-то спросить. — Ты не должен был уходить без меня, — холодно говорит шатенка, взглядом показывая, что недовольна своим «отстранением» от дел. Синдбад ведь знал об их шатком положении, но почему-то всё равно решил, что сможет уладить всё сам. Как он мог прозевать превращение Кассима в нечто подобное? Тем более зная, что у него нет сосудов и быстро повлиять на ситуацию он не сможет. Если бы только они избавились от этого бандита раньше… Но теперь никто не знает, что их ждёт. Одна против джина, подпитываемого рух стольких жителей, она не выстоит, если только… «Использовать Великую Магию прямо здесь и сейчас, — женщина сжимает кулаки. — Такое мощное заклинание даже пепла от монстра не оставит, но… — она оглядывается, нахмурившись. — Нет, если не уничтожить джина сейчас, потом будет уже поздно. Эта жертва — ничто по сравнению с целым миром, и даже… — искоса мечница смотрит на детей, а после на брата, который почему-то задерживает на ней изучающий взгляд. — Их тоже заденет. — Даже если собственные мысли заставляют сердце больно сжаться, теперь Эйска может понять стремления брата. Мечница решила взять на себя малую ответственность, и даже ради неё готова пожертвовать этими людьми, что уж говорить о Синдбаде, который зашёл далеко вперёд. — Эйска, мы можем обойтись без этого, — уверенным тоном говорит мужчина, поняв её намерения. — Тебе не нужно заходить так далеко. — У тебя нет плана и сосудов, — «и мозгов», что про себя добавляет шатенка, но старается прислушаться к словам брата. Ей хочется верить, что действительно не нужно идти на такие жертвы, однако, если иных вариантов не появится, придётся прибегнуть и к этому. — А они уже не могут сражаться, — мечница оглядывает Алибабу, что едва стоит на ногах: оружейный покров всё ещё держится, но ссадины по всему телу и тяжёлое дыхание выдают, насколько он вымотался. — Зато у тебя есть, — хмыкает Синдбад, улыбнувшись. — Ты не из тех, кто сразу прибегает к крайним мерам, — по крайней мере, ему хочется верить в это. «Он прав. Есть один. Но в таком случае я упущу Маркио. Если выбирать меньшее из зол, то… Чёрт.» — Лови, — всё-таки решает Эйска, кидая брату компас. — Тебе придётся ускорить поиски джинов. В сосудах твоя магой, так что этот артефакт приведёт тебя к ним — просто иди за стрелкой. — Почему ты раньше не сказала, что можешь их вернуть? — поймав компас одной рукой, мужчина скрещивает руки на груди. — Планы изменились, как видишь, — покорительница кидает быстрый взгляд на парящего в небе тёмного джина. В голове появляется мысль ткнуть Синдбада в то, что зря он не прислушался к ней, когда она предлагала более радикальный метод избавления от банды, но Эйска понимает, что сейчас это неважно. — Я искала Маркио. Уже нашла. Но я не могу оставить джина на них, — она кивает в сторону Алибабы и Моржаны. — Тебе понадобится время, но… — Можете, — принц встаёт рядом, уверенно посмотрев на Эйску, что приподнимает брови. — Не знаю, зачем Вам понадобился казначей, но уверен, это важно. Я должен защитить людей и вложу в это все свои силы. Я виноват в том, что произошло с Кассимом, поэтому остановлю его. Пожалуйста, оставьте это на меня! Женщина замирает, осматривая Алибабу: решительный взгляд, сжатые кулаки — почти такой же, как в тот день, когда попросил её стать его учителем. Эйска понимает, что тот в лепёшку расшибётся, но сделает то, что нужно, и никакие слова его не остановят. Да и, кажется, у неё нет выбора. — Его уже не спасти, — покорительница тихо вздыхает, качнув головой. — Но… задержи его и не дай никого поглотить. Я доверяю это тебе. Вернусь сразу же, как разберусь кое с кем. — Думаешь, что именно он управляет всем? — Синдбад хочет удостовериться в том, правильно ли они сейчас поступают. Минутами ранее Эйска готова была прибегнуть в крайним мерам, кто знает, что сейчас у неё на уме. Полностью доверять её решением мужчина не может, особенно зная, что шатенка отдаст предпочтение тому, что сама посчитает нужным, даже если рискнёт его жизнью. И хоть Синдбад понимает, что он недостаточно важная, как хотелось бы, фигура в её планах, он предпочёл бы это изменить. Что и планирует сделать. — Я почти уверена. Вернись, как только найдёшь свои сосуды — без тебя они не справятся. Пыль окончательно оседает, так что времени на разговоры не остаётся. Кивнув на кинутое Синдбадом «Будь осторожна», мечница убирает барьер и скрывается за развалинами, ища взглядом Маркио. Как раз вовремя, потому что тот уходит, и женщина направляется за ним, оставаясь на некотором расстоянии. Наверняка он заметил «хвост», но Эйска не пытается особо скрываться — сохраняет дистанцию скорее на случай внезапной атаки. К тому моменту город уже полыхает, а на улице творится настоящий хаос. Мечница не смотрит по сторонам, концентрируясь лишь на цели. Маркио словно наслаждается происходящим: избегая столкновений с разгневанной толпой, он идёт не спеша, и это лишь усугубляет его положение в глазах женщины. Только остановившись на каком-то пустыре, мужчина разворачивается, со всё той же перекошенной улыбкой дожидаясь Эйску. — Хорошо, что ты последовала за мной — мне нужно было увести тебя подальше от нашего джина. Теперь нам никто не помешает. В пространстве столько чёрной рух! Ни тебе, ни даже Синдбаду не справится с этим, — банкир смеётся, впрочем, замолкает, не заметив ожидаемых эмоций на её лице. Покорительница молча материализует вокруг Маркио барьеры, стремясь заточить его в сферу, но все разбиваются, столкнувшись с преградой в виде тёмной энергии. Мужчина вскидывает посох, и Эйска чувствует, как начинает жечь в груди — он пытается подавить её рух. Только на этот раз избавиться от чужого магой не так просто: его мощь несоизмерима с тем, что была у его напарника. — Я же сказал, что мы сейчас гораздо сильнее. Бальбад обречён. Эйска тихо хмыкает. Она не строит ложных надежд и понимает, что в каком-то смысле это место действительно обречено: город разрушен, власть почти полностью в руках Империи Ко, и этого не отнять. Но позволить Аль-Сармен открыть чёрную точку — вот настоящее поражение. И предотвращение этого — то, во что она готова вложить все свои силы. Сконцентрировавшись, женщина выталкивает из себя отравляющую магой, а затем, рассеяв покров, прыгает на землю, присев на одно колено. Вытаскивает из ножен меч и вытягивает в сторону, призывая оружейный покров Гаапа: он удлиняется, становясь похожим на копьё, — и Эйска срывается на бег. Фехтовать левой рукой непривычно, если не сказать неудобно — она тренировалась, но всё-таки закоренелая правша — и Маркио оказывается неплох, защищаясь посохом, ведь его борг мало эффективен против сосуда джина, хотя, насколько шатенка знает, волшебники не блещут физической силой. Скрежет металла раздаётся по пустырю. Эйска быстро приноравливается к бою, уходя от чужих атак, но мужчина также блокирует все её выпады. Это может затянуться, а время играет не в пользу женщины — ей ещё нужно вернуться к Алибабе, хотя, вероятно, по окончанию этого боя она станет бесполезной. — Неужели кончилась магой? Просто сдайся и смотри, как погибают дорогие тебе люди! Возможно, одного бандита нам будет мало, — Маркио снова посмеивается: он не пытается её убить, потому что это не имеет значения. Когда чёрная точка откроется, всё равно никому не спастись. — Замолчи, — холодно выдаёт покорительница, перехватывая копьё поудобнее. Восемь лет назад Эйска почти сдалась, но сейчас собирается бороться до конца. Её не волнуют распри между странами, сейчас женщина ясно понимает, что единственная её цель — избавиться от этих паразитов, которые стремятся погубить весь мир. Шатенка приседает — ещё одна атака казначея уходит мимо — и перекидывает оружие в правую ладонь. Делает резкий выпад, стискивая зубы от боли, но оно того стоит — на руке Маркио остаётся царапина. Достигнув цели, женщина тут же отскакивает назад. Взмыв в воздух, волшебник собирается снова использовать тёмную рух, но лишь хватается за раненую руку — его улыбчивая гримаса совсем ломается, становясь похожей на искорёженную маску. Это обратная сторона силы Гаапа: он может не только снимать боль, но также усиливать во много раз, и тогда даже маленький порез будет ощущаться словно свежевание заживо. Эйске нужно было отвлечь банкира, пока она не подготовится. Женщина призывает покров Андраса и также поднимается над землёй, в последний раз оглянувшись в поисках зевак. Но в округе лишь мёртвые тела, до которых никому нет дела. — Великий дух раздора и высокомерия, судящий королей за их грехи, да ниспошли им адские испытания, которые усмирят гордыню! Анд Аль-Кайн Сайка! Позади покорительницы вспыхивает огромная восьмиконечная звезда, которая светится всё сильнее, пока не затмевает полностью силуэт женщины. Пространство едва ли не искрится от напряжения, а затем ровный столб света обрушивается на противника, не оставляя и следа. Атака проносится в воздухе, выше города, но всё равно оставляет ровную траншею в земле, уходящую далеко вперёд, за окраины. Эйска медленно опускается на землю, развеивая покров, и устало садится на колени, роняя меч. Присутствия Маркио она не чувствует: похоже, тот действительно исчез. Но на Великую Магию ушёл весь магой — теперь женщина не сможет поддерживать даже оружейный покров. «Надеюсь, Алибаба держится… И брат нашёл свои сосуды.» С этой мыслью мечница поднимается и, обернувшись, пересекается взглядом с Синдбадом. От неожиданности она чуть распахивает глаза, но тут же вспоминает о другом. — Впечатляет, — мужчина довольно смотрит на сестру, впрочем, за улыбчивой маской скрывает нечто, похожее на ужас. И вот это она собиралась использовать в центре города? Всё-таки иногда Эйска слишком безрассудна, а теперь и, в какой-то мере, жестока. Но не ему судить. Он не хуже неё знает, что такое жертва ради высшего блага. — Ты должен был помочь Алибабе, — строго напоминает мечница, замечая, что все вместилища джинов снова при нём. — Пришёл Аладдин, так что я оставил Джудара на него, — поясняет Синдбад, но, заметив приподнятую бровь Эйски, намекающую на явно плачевное состояние мальчика с утра, добавляет: — Не знаю, что с ним произошло, пока он был без сознания, но я уверен, они справятся. Ни Алибаба, ни Аладдин уже не дети. Просто поверь в их силы, — наставительным тоном говорит мужчина, однако не может не признать, что её забота? беспокойство? касательно этих двоих слегка бьёт по его самолюбию. Это один из тех пунктов, над которыми стоит поработать — доверие сестры ему нужно не для галочки. — Поверю, — «когда буду уверена, что они точно понимают, что делают». Эйска тихо хмыкает, думая, что маги всё-таки слишком непонятные существа: и Джурал, и Аладдин были при смерти не так давно, но, видимо, благодаря своей природе и связи с рух смогли восстановиться. Встав перед братом, она протягивает руку. Мужчина непонимающе смотрит на чужую ладонь, и, когда собирается положить свою сверху, мечница встряхивает ею. — Артефакт. — А, да, держи. Спасибо, — порывшись в складках одежды, Синдбад достаёт компас и вкладывает в руку, хотя наверняка, промелькнуло в мыслях женщины, предпочёл бы, чтобы она об этом забыла. — Давай вернёмся. Хоть Маркио и мёртв, ещё ничего не закончено. — Тогда стоит поторопиться, — Синдбад призывает покров Баала и прежде, чем Эйска успевает напомнить, что у неё не осталось магоя, за талию притягивает её ближе к себе. — Держись крепче. Мечница кивает, тут же оказываясь подхваченной братом на руки. В мыслях мелькают воспоминания из детства. Сейчас она снова почти беззащитна, и Синдбад со своими сосудами — не спасение, конечно, а небольшая помощь ради экономии времени, но всё же отделаться от этой мысли получается не сразу. Когда они отрываются от земли, Эйска прижимается щекой к груди брата. Ветер нещадно бьёт по лицу, заставляя зажмуриться, в отдалении слышны звуки битвы, но почему-то шатенка чувствует себя так… Спокойно? — Потерпи! Я хочу быстрее добраться до дворца, — поясняет Синдбад, заметив её дискомфорт, хотя, наверно, этого и не требовалось: она наверняка сама хочет поскорее узнать обстановку. К тому же, когда они в последний раз оказывались в подобной близости? Он не может не признать — Эйска его сестра, и, что бы ни случилось между ними, это не значит, что рядом с ней ему некомфортно. — Если ничего не изменилось, я оставлю тебя по пути, — мужчина повышает голос, чтобы перекричать ветер. — В твоём состоянии опасно появляться во дворце! — Зато в горящем городе, где все убивают друг друга — да? — также прикрикивает женщина, подняв взгляд на брата. — Нет, я с тобой! Синдбад уже знает, что споры с ней не приводят к компромиссу, а потому молчит, про себя решая, что в случае опасности сможет прикрыть её. Делов-то. У дворца они оказываются быстро. И правда, не похоже, чтобы Аладдину нужна была помощь: неясно, что он сделал с Джударом, но тот кажется потерянным и не может собрать свои силы. Эйска чувствует потоки тёмной и светлой рух, что исходят от них, и, кажется, последние преобладают. Джин замер неподвижно, а Алибабы нигде не видно. Соскочив с рук Синдбада, как только они оказываются на земле, Эйска подходит ближе к удивительно спокойному Аладдину, пытаясь понять, что же с ним произошло. На лбу мальчика горит восьмиконечная звезда, такая же, что вспыхивает при активации сосудов. Но здесь явно что-то другое. «Возможно он всё-таки не так прост.» Внезапно джин взрывается потоками белой рух, которые видны даже взору обычных людей. Краем глаза Эйска замечает, что Джудара забирает некто в уже знакомом чачване. Но ни она, ни Синдбад не успевают на это отреагировать: двое уже исчезают в тёмном вихре. «Тц, точно — паразиты, — недовольно думает женщина, но затем её взгляд привлекает другое. Когда свет гаснет, на том месте, где стоял джин, обнаруживается лишь Алибаба с телом Кассима на руках. Пусть блондин плачет, Эйска с облегчением вздыхает: чёрный джин уничтожен. Вместе с этим окончательно исчезает давление тёмной рух, а тучи расходятся, уступая место солнцу. — Успели.» — Син! Ты в порядке? — за завалом возле обрушенных ворот появляется Джафар: немного потрёпанный, с прерывистым дыханием, но довольно бодрый. Масрур остаётся неизменным. — Что произошло? — Джафар, всё хорошо, — ободряюще улыбается Синдбад, кивнув ему. И хоть победой это никак не назовёшь, для короля исход получается удовлетворительным. Мужчина оглядывает округу, останавливая взгляд на оставшихся впереди маги и его друзей. — Лучше скажи, как обстоят дела в городе? — Ну, мы смогли усмирить революционеров, но жертв слишком много… — ассасин поджимает губы. — Бальбад ещё не скоро оправится от такого удара. Словно в опровержение его словам, двор озаряет свет. Округа будто оживает: отовсюду раздаются неразборчивые возгласы, плачь и даже смех. Перед уцелевшими людьми предстают рух из общего потока, принимая человеческие очертания. Эйска наблюдает за ними, чувствуя налаживающееся спокойствие: Алибаба и остальные не только изменили ситуацию, но также в какой-то мере помогли жителям справиться с болью утраты — чёрные тучи окончательно развеялись. Однако как переживает это сам третий принц? Эйска находит взглядом блондина и делает пару шагов вперёд, но замирает, когда чувствует прикосновение на плече. Мысли, которые казались такими важными, в миг забываются, когда Эйска, обернувшись, оказывается в объятиях Муина. Оставив руки на чужих плечах, парень, нисколько не изменившийся с тех лет, смотрит ей прямо в глаза, а после целует в лоб. Эти полу-фантомные прикосновения буквально пропитаны чувствами: они приносят одновременно покой и тоску. Слегка отпрянув, он таким привычным движением проводит ладонью по её щеке и что-то говорит, кивком указывая в сторону. Слов Муина неслышно, но то, как перед ней внезапно оказывается пышный бюст, как бы «прижимаясь» к её лицу, отметает все вопросы. Анри на удивление быстро отстраняется, ехидно ухмыляясь. Она прикладывает одну руку к эйскиной груди и затем поднимает палец вверх. Шатенка уже выросла с того возраста, когда подобная откровенность была смущающей: вместо этого она лишь улыбается, подхватывая настрой. — Это единственное, на что ты обратила внимание? — говорит женщина, издав лёгкий смешок. Янтарные глаза неотрывно смотрят на улыбчивые лица, что одним лишь своим видом излучают теплоту и уют. — Я скучала, — просто говорит шатенка, хотя взгляд выдаёт, насколько она рада их видеть. — Даже иногда выпиваю в вашу честь, — склонив голову набок, отшучивается мечница, следом размеренно выдыхая. Они не злятся на неё, Эйска уверена, Муин и Анри хотели бы, чтобы она не сожалела об утрате и не винила себя в том, что не уберегла их. И даже если между ними много недосказанного, она знает, что единственное, что должна сейчас сказать: — Прощайте, — с той же тёплой улыбкой женщина кивает. Эйска отпустила их и ни о чём не жалеет. Эти двое навсегда останутся в её памяти как что-то прекрасное и светлое. — Син… — тихо выдаёт Джафар, наблюдая за тем, как рух парня и девушки ещё раз обнимают Эйску, а после, присоединившись к общему потоку, скрываются в яркой воронке. Покорительница выглядит умиротворённой, хотя толику грусти на её лице советник всё же замечает. — А ведь мы ничего не знаем о ней, — с непонятным намёком произносит советник, прослеживая за тем, как женщина, вернув спокойное выражение лица, подходит к Алибабе. Ассасин не требует с него ответа — он и без того уверен, что мужчина наблюдает за сестрой, пытаясь уловить в памяти момент, который и привёл к тому, что они имеют теперь. И хоть Синдбад возможно никогда не спросит у неё, кто эти люди, на которых она глядит с небывалой любовью, король понимает, что собственная выгода — отныне не единственное, что влечёт его к ней. Эйска уже не та слабая девочка, нуждающаяся в опеке, но всё ещё его младшая сестра, которой, покоритель вдруг осознаёт, он чего-то не додал. Но вот чего именно — это вопрос.

***

Когда всё окончательно успокаивается, наступает время поговорить о делах. Оказывается, что Ко послала войска для подавления восстания в Бальбаде. Аудиенция же Синдбада с императором всё ещё в силе. Алибаба, разумеется, намеревался отправиться с ним, но тот решил, что из-за путанности сложившихся обстоятельств ему будет безопаснее пересидеть в Синдрии. Эйска, в принципе, была с этим согласна, хотя понимала, что для брата это главным образом возможность заручиться поддержкой ещё одного покорителя и оставить какие-никакие связи с Бальбадом. Чего она не ожидала, это… — Поплыли со мной. Женщина молча приподнимает бровь, глядя на Синдбада. Они стоят в порту, с которого в скором времени отплывёт корабль в Синдрию. Она сама не уверена, что будет дальше: в Бальбаде ей уже делать нечего, а каких-либо ещё явных зацепок по поводу Аль-Сармен нет. Жестом мужчина приглашает её пройтись по пирсу, уходя дальше от людей. Эйска ничего не говорит, давая тому возможность высказаться. — Ты покоритель Бальбада, а ещё моя сестра. Да, к политике ты не имеешь прямого отношения, но и этого достаточно, чтобы ты смогла присоединиться к делегации. Пока я буду занят решением вопросов с императором, — он слегка понижает голос, хотя рядом и так никого нет, — ты могла бы больше разведать о них и о том, насколько сильно организация опутала империю, — Синдбад улавливает с её стороны заинтересованность, а потому продолжает. — Ты сказала мне тогда, что также хочешь избавить мир от Аль-Сармен. Если у тебя были какие-то планы касательно них, то лучшей возможности не найти. После увиденного, когда Аладдин призвал рух умерших, действия и мотивация Эйски стали ясны ему. Она выглядела счастливой, когда пришла поздравить его с основанием страны, и сказала, что надолго не задержится. Потом сломанный браслет, в котором, между прочим, находился её джин, так что добровольно избавляться от сосуда было рискованно. И следующая встреча в лабиринте, где она ставила под сомнение каждое его слово и даже попыталась убить. Стало понятно, почему она выбрала своим врагом организацию. Но где она была шесть лет и что произошло в том путешествии? Ведь теперь она спокойна и даже, по большей части, равнодушна к нему. Их совместное путешествие в Ко — отличный шанс, чтобы узнать все тонкости и окончательно убедить Эйску сотрудничать, ведь путь предстоит неблизкий. Сейчас, глядя на брата, Эйска не чувствует ничего, что наверняка ощутила бы, скажи он это лет десять назад. Теперь со стороны обоих — лишь холодный расчёт, и женщина, понимая это, не злится на Синдбада. У него есть свои цели, у неё — свои, и раз они совпали, стоит этим воспользоваться. — Убить двух зайцев одним ударом, — констатирует факт женщина, останавливаясь. Синдбад проходит немного дальше и оборачивается. — Не думаю, что нужно приписывать меня к своей свите, чтобы позволить пройти во дворец. Не хотелось бы сильно выделяться, но знать Ко видела меня в лицо, к тому же, они знают, кем я являлась. — Являлась? — Ко захватили Бальбад, а значит, меня больше ничего не связывает с этой страной, — спокойно поясняет мечница. — Значит, ты больше не покоритель Бальбада, — хмыкает мужчина, понимая причину её недавнего визита во дворец. — Но в таком случае имеет ещё больше смысла занять в моей делегации высокую должность, чтобы не только увеличить твои возможности передвижения во дворце, но и обезопасить тебя. Люди империи не посмеют вновь напасть на кого-то из нас, если это будет грозить им войной. «Для Ко не проблема расправиться с этими мелкими государствами.» То, что сказал Реншу, даёт повод усомниться в словах Синдбада. Она не знает, на что в полной мере способна каждая из сторон — от этого становится ещё сложнее. Стоит ли поделиться сомнениями с братом? Осознаёт ли он в полной мере мощь дальнего востока, или слова аристократа были обычной бравадой? Что бы то ни было, тот также должен быть осторожен: он направляется на вражескую территорию, и кто знает, чем это грозит. Без своего лидера Синдрия явно обречена, а значит, и поддержка Альянса против организации. Пожалуй, это ещё одна причина поплыть с Синдбадом — ей будет спокойнее, если она сможет приглядывать за ним, да и информацию лучше узнать самой, чем из слов брата, который может что-то укрыть. «Всё равно связь Ко с организацией — единственное, что мы имеем, и так просто во дворец не пробраться.» — Генерал Ко, с которым я сражалась, сказал, что Союзные страны не представляют для них угрозы, — отведя взгляд к морю, бесцветным тоном говорит шатенка, и прежде, чем продолжает, чувствует ладонь на плече. — Эйска, — Синдбад сразу понимает, что женщина имела в виду, и это даже слегка задевает его самолюбие — Синдрия не так беззащитна, как кажется. — Поверь мне на слово: Альянс Семи Морей — не обычное торговое содружество, просто так его не одолеть. — Ты будешь на вражеской территории. — Они дважды подумают, прежде чем покушаться на мою жизнь, к тому же со мной будут два моих верных генерала. Да и с императором у нас неплохие отношения — я уже бывал там прежде. Пусть такие вещи не заботят тебя, — и хоть наверняка причина беспокойства о его жизни иная, Сину льстит подобное внимание с её стороны. — Ну, тогда сам знаешь, — соглашается женщина, признавая, что можно было и не беспокоиться по этому поводу. Синдбад слов на ветер не бросает. — Я пойду собираться. Наверное, детали обговорим уже на корабле? — Ты права, — скрещивая руки на груди, кивает мужчина. — Для Бальбада мы сделали всё, что смогли, — его взгляд устремляется к дворцовым пикам. — Завтра мы отплываем, — покоритель ободряюще улыбается. — Хорошо. Кинув со всё таким же равнодушием, Эйска уходит. Синдбад молча глядит вслед сестре и ловит себя на мысли, что хотел бы поговорить с ней ещё немного. Этой женщине известно то, чего он не знает — выведать это немаловажно, к тому же, чисто из интереса ему было бы интересно послушать о её приключениях. Алибаба, с которым мечница решает поговорить до его отплытия, обнаруживается у воды около синдрийского корабля, опираясь на деревянное заграждение пристани. Эйска становится рядом, скрещивая руки за спиной. — Возможно, Бальбад вернёт своё былое величие, — тихо проговаривает она, всматриваясь в горизонт. — Я хотел всех спасти, а в итоге просто сбегаю, неспособный ничего сделать, — Алибаба подаёт голос, когда покорительница уже не ожидала от него ничего услышать. Тот не хочет покидать государство, за которое поклялся взять ответственность, но понимает, что ему придётся уйти. — И хоть мы исправили положение, ничего из этого не случилось бы, вразуми я Касима раньше и… И это я сказал ему, что Вы ушли, и о тоннелях под дворцом, — отвернувшись, бросает парень, прикрывая глаза. — …вот как, — Эйска делает паузу, не ожидав такого откровения от принца. Теперь понятно, почему Банда Тумана рискнула напасть. Она не знает, как их разговор зашёл именно об этом, но неудивительно, что Алибаба доверился ему — Касим был его другом. — И даже если уже ничего не изменить, я не могу избавиться от этого чувства, — парень поникшим взглядом смотрит на свои руки, после сжимая их в кулаки. — Я хотел искупить свою вину, помогая этой стране, но теперь я даже этого сделать не смогу… — Как думаешь, почему такое произошло? — к удивлению принца, Эйска глядит на него спокойно, без какого-либо намёка на злость или разочарование — как будто ей плевать на то, что они потеряли Бальбад. — Э… Что Вы имеете в виду? — непонимающе спрашивает парень. — Почему даже при всём своём желании ты не смог сделать того, что хотел? — уточняет женщина, ошеломляя его ровностью тона. Алибабе всё больше начинает казаться, что он единственный, кого волнуют сложившееся обстоятельства. Впрочем, уже вскоре парень вдруг осознаёт, что шатенка действительно не выглядела человеком, переживающим за страну: относительное безразличие к людям, а также прочие детали, которые не прошли мимо его внимания, только он об этом не задумывался — особенно её шестилетнее отсутствие. Похоже, у этой женщины действительно совсем иные цели, а её помощь в Бальбаде — лишь малая часть чего-то большего. — Алибаба, ты стараешься, и то, что произошло, заставило тебя трудиться ещё больше. Это нормально. Ты не был готов столкнуться с тем, с чем столкнулся, как и я в своё время, но сделал всё, что в твоих силах. Просто подумай над моим вопросом. Когда я нашла на него ответ, мне стало гораздо легче. — Не уверен, должен ли я спрашивать, но я хочу услышать Ваш ответ, — решительно говорит блондин, поворачиваясь к ней корпусом. — Алибаба, мы ведь не всесильны, — скучающим взглядом осматривая водную гладь, начинает женщина. — Ты мог бы ещё долго жалеть о том, что что-то сделал или не сделал, но так мы учимся. Не ошибись ты в этот раз, обязательно сделал бы то же самое в будущем. Ты наивный, импульсивный, доверчивый, вспыльчивый и нетерпеливый, — не меняя тона, говорит Эйска, но смотрит на принца с усмешкой в глазах. — Что, будешь жить с этим, или работать над собой? С нами всегда будет происходить то, что нам не нравится, но мы должны продолжать жить, преодолевая себя. Твоё поражение сегодня в будущем станет величайшим уроком. Вот что я имею в виду. — Продолжать путь несмотря ни на что… — плечи парня расслабляются, когда он чувствует, как женщина треплет его волосы в привычном жесте. — Это легче сказать, чем сделать, но я Вас понял. Я буду продолжать стараться не только для себя, но и для друзей, а также чтобы однажды вернуть эту страну. — Вернуть страну, говоришь? — задумчиво хмыкает мечница. — Вполне достижимая цель. Давай попробуем, — она приподнимает уголки губ. — Вы тоже… — Ты мне не чужой, и я хочу помочь тебе. Или ты ещё на той стадии, когда считаешь, что со всем должен разобраться сам? — женщина издаёт смешок. — Я понимаю, как важны друзья! — Алибаба взмахивает головой. — Вы тоже близкий для меня человек, и я буду только рад, если Вы поможете мне, но я больше не ребёнок, — блондин смотрит на неё с вызовом. — Если всё так, как Вы сказали, то не должны всё делать за меня! — Я вижу, ты вырос. Хорошо, — соглашается шатенка, положив руку ему на плечо. — Я буду просто приглядывать за тобой. — Мхм, — воодушевлённо кивает Алибаба, чувствуя, как на душе становится легче: его друзья и учитель поддерживают его, а значит, верят в него. Он справится. — Точно! Я всё хотел спросить, чем Вы занимались всё это время? — женщина ведь тоже знала об Аль-Сармен. Было ли это связано с её путешествием? — Искала ответы, — зная наивность парня, Эйска не собирается раскрывать ему секреты, но он напрямую столкнулся с происками организации, поэтому хотя бы часть должен знать. — Ты, наверно, знаешь, что Синдрия, в которую ты направляешься, это уже вторая попытка Синдбада. Он пробовал основать страну раньше, используя связи с Партевией, но это повлекло за собой только войну. Там произошло примерно то же самое, что и в Бальбаде. С тех пор я начала интересоваться, кто такие джины, зачем маги выбирают кандидатов в короли и так далее. Когда информации, которую я могла найти в Бальбаде, стало не хватать, я отправилась в путешествие. Мне жаль, что я оставила тебя одного, но на тот момент ситуация оставалась стабильной, а моё исследование было слишком значимым, — проговаривает женщина, убирая ладонь и также опуская её на перекладину. — Я понимаю. Теперь, когда Вы и Синдбад рассказали нам об этом, будьте уверены, я буду сражаться рядом с вами! — Алибаба уверенно сжимает кулак. — Расскажите мне побольше, когда мы встретимся в следующий раз! — Мы ещё поговорим об этом, — отмахивается женщина, не будучи уверенной, что из этого выйдет. — Да, — кивает Алибаба, а затем внезапно переводит тему: — Значит, вы были близки с Синдбадом, но расстались после того, что произошло в Партевии? — Не совсем, — Эйска слегка сомневается, а затем всё же выдаёт: — Он мой брат, и я ушла от него за несколько лет до этого. — Вы — кто?! — вскрик Алибабы такой громкий, что на них оборачиваются стоящие поодаль люди, и Эйска прикладывает палец к губам, намекая быть тише. — Синдбад Ваш брат?! Вот прям родной? — Ну да, — мечница пожимает плечами, словно не видит в этом ничего, чему можно было бы так шокироваться. Она раньше не рассказывала о своём прошлом, так что предполагать Алибаба мог что угодно. — Но как так получилось, что я никогда не слышал о Вас? Я имею в виду, книги про приключения Синдбада… Он ведь стольких людей упоминал… — Я не хотела этого, — бормочет женщина, отворачиваясь. — Я ведь тоже с чего-то начинала, а в то время я была не более, чем просто девочкой, которая находилась рядом с Великим Синдбадом Путешественником. Поэтому я попросила брата ничего не писать обо мне. — Теперь понятно. Вы… похожи. — Глаза, да? — женщина слегка усмехается. — Нет. То есть, — несколько неловко поясняет принц, — да, но не в этом дело. Вы оба сильные и умные, и всегда знаете, что делать. Когда вы тогда сцепились на крыше отеля, я заметил что-то такое… — Тем не менее, мы разные. Поэтому извлеки из знакомства с Синдбадом максимальную пользу. Понял? — парень кивает, и Эйска снова отворачивается к воде. — Твоя очередь говорить: что делал после моего ухода? — Хорошо, но пообещайте рассказать о тех временах, когда Вы с Синдбадом были детьми! — Обещаю. Закатное солнце освещает порт, небо переливается различными цветами, от золотого до пурпурного, слегка размытым отражением ложась на водную гладь. Эйска вдыхает свежий морской воздух, слушая рассказ Алибабы и наслаждаясь моментом спокойствия. Приподнятое настроение парня заставляет улыбаться, но то, о чём вскоре задумывается мечница, сметает всю непринуждённость. Алибаба поверил её словам, однако сейчас слишком рано вверять в его руки столь тяжёлую ношу. И хоть Эйска обманула его, сказав, что будет просто приглядывать, она знает, что так правильно. Но его настрой ей нравится. Работая над собой, этот юноша станет поистине выдающимся человеком, именно поэтому Эйска твёрдо решает, что… «Бальбад должен быть твоим.»