Осколки

— …да, скоро мы прибудем в Ко. Если всё так, как ты говорил, не думаю, что от меня будет что-то зависеть, — нейтральным голосом говорит Эйска, устремляя вперёд сосредоточенный взгляд. — Ты прав, это столица. Я не буду рисковать. К тому же, пока я с Синдбадом, мои руки связаны: сейчас нельзя его подставлять, — убрав с лица прядь, закрывшую обзор из-за ветра, женщина кладёт руку на бортик. — Знаю, что нет смысла переживать, но мне не нравится эта неизвестность. Я ведь говорила, что произошло в Бальбаде. Если остальные лакримы задействуют до того, как я вернусь, могу ли я надеется на тебя? — шатенка в раздумьях отпускает взгляд к морю. — Эта дипломатическая миссия — слишком хорошая возможность проникнуть в Ко, я не могу её упустить, — твёрдым тоном парирует мечница. — Хорошо, пусть будет так. Ведь… — С кем ты разговариваешь? — вслед за вопросом раздаётся негромкий скрип палубы под ногами Синдбада. Он не спеша подходит ближе и встаёт рядом, сохраняя некоторую дистанцию. — Син… — женщина встаёт к нему в пол-оборота, опуская руки, чтобы рукава тёмного кимоно спали вниз. — Ты рано. Прибытие только через полдня. — Именно из-за этого я здесь, — скрестив руки на груди, объясняет мужчина, признавая, что, не подойди плавание к концу сегодня, он бы ещё спал. Чуть склонив голову набок, Синдбад ожидающе смотрит на неё. Мимолётный взгляд скользит по лицу и стойке женщины, подмечая долю напряжённости, которую она не смогла полностью скрыть. — Просто мысли вслух, — отвечает мечница на ранее заданный вопрос. — Не могу перестать думать о том, что произошло в Бальбаде. Что, если на этот раз Ко зайдут слишком далеко? — выдаёт Эйска, про себя подумав, что можно было бы придумать что-то получше: покорители империи на этот раз тоже связаны статусом, так что опасаться нечего, и брат сам её в этом убеждал не один раз. К тому же, даже если она не сможет использовать сосуды, то всё ещё имеет при себе полезные артефакты, которые помогут избежать беды. Надо бы и Синдбада подстраховать. — Так ты об этом, — хмыкает покоритель, выдохнув. Он переводит взгляд в сторону горизонта. — Ты воспринимаешь это слишком серьёзно. Мы всё тщательно обговорили — проблем быть не должно. Здесь мы для «дипломатической миссии», — напоминает мужчина. — Если что-то пойдёт не так, как ты планировала, придерживайся этого. — …хорошо, — слабо кивает Эйска, скрестив руки. Женщина кидает на него секундный взгляд и бесшумно вздыхает, опять задумываясь над тем, что, даже несмотря на участившиеся вполне личные разговоры, некая неловкость между ними до сих пор присутствует. Даже тот разговор, который, хоть и завязался только благодаря алкоголю, кажется, ничего не упростил. Эйска предпочла притвориться, что ничего не было, а Синдбад вряд ли запомнил тот вечер, судя по количеству выпитого. — Но я хочу быть уверенной. Держи, — женщина нарушает тишину и, порыскав в кармане кимоно, протягивает мужчине маленькое золотое колечко, которое, по виду, и на мизинец его не налезет. Покоритель берёт его, осматривая, и переводит на покорительницу вопросительный взгляд. — Эм, спасибо?.. — Это артефакт. Когда рядом с тобой кто-то использует тёмную магию или манипуляцию магой, кольцо будет высвобождать разряд, — объясняет Эйска и забирает его обратно из чужих рук. Синдбад замирает, наблюдая за сестрой. Поддев пальцами золотые бусы на груди мужчины, шатенка прицепляет между шариками украшение и, удостоверившись, что оно не упадёт, отходит на шаг. — Держи его ближе к себе и постарайся не потерять. Если тебя ударит, значит, стоит быть начеку, — спокойно говорит мечница, поднимая ладонь. На кончиках её пальцев вспыхивает слабое свечение, и Синдбад чувствует ощутимый укол в груди. — Оу, — негромко выдаёт покоритель, потерев место ожога. — Не забывай снимать его, когда находишься на своей территории, а то будешь напрасно терпеть постоянную боль, — предупреждает шатенка: в Синдрии, как известно, много волшебников. — Можешь оставить его себе. — И много у тебя артефактов? — более заинтересованно спрашивает мужчина, вспоминая магические предметы, которые она использовала прежде. — Столько, сколько должно быть у покорителя трёх подземелий, — отвечает шатенка. — У тебя их семь, так что, думаю, ты представляешь количество. Но таскать с собой все, так или иначе, бессмысленно, — Эйска пожимает плечами и поворачивается в сторону моря. — У меня нет постоянного места жительства, поэтому пришлось спрятать все артефакты и сокровища по миру, — мечница заранее отвечает на вопрос, который мужчина мог задать. — И тебя это устраивает? — спокойно спрашивает Синдбад, неслышно цокая. Хоть мечница и отвечает на его вопросы без утайки, ничего, кроме общей информации, которая мало что на самом деле даст, он не получает. За всё это время мужчина успел заметить достаточно шрамов на её теле. «Не было бы надобности носить с собой все эти артефакты, если бы она просто путешествовала, — про себя хмыкает Синдбад. — С её образом жизни, неудивительно, что ей приходится постоянно быть начеку.» — Это удобно. И безопасно. Мне не нужно будет беспокоится о том, что на мой дом нападут в моё отсутствие. К тому же, имея закладки с деньгами по всему миру, где бы я ни была, я не пропаду, — с полуулыбкой отвечает шатенка, снова вглядываясь в горизонт. — Это удобно для работы. Но неужели у тебя нет места, куда ты могла бы вернуться? — У меня был дом в Реме до того, как я ушла в Бальбад. Мне приходилось останавливаться там во время странствий, но это было очень давно. Даже не знаю, мой ли он ещё. — Значит, всё это время ты путешествовала… — Вроде того. После войны я задалась целью разузнать всё об Аль-Сармен. В этом мне помогла принцесса Серендина. Перед тем, как слиться с тёмным сосудом, она рассказала мне то, что знала. — Как это произошло? — Я ведь уже тебе рассказывала… — Я не об этом, — перебивает её Синдбад. — В тот день я и Серендина отправились за Барбароссой. Мы были на другом конце острова. Хинахохо рассказал мне, что вы вместе держали линию обороны у мостов. Как так получилось, что ты оказалась совсем в другом месте, где нет горожан и намёка на то, что нам могла бы понадобиться помощь? — настойчивее спрашивает фиолетоволосый. Эйска не торопиться отвечать, и уже кажется, что она просто отмолчится, но женщина поступает иначе: — Искала тебя, — спокойно посмотрев на него, шатенка склоняет голову набок. — Я хотела найти тебя прежде, чем эвакуироваться. Мне показалось, что слишком много времени прошло с вашего с принцессой ухода, ведь Барбаросса был ранен, и вы должны были быстро разобраться с ним. Оказалось, что вы разделились, а принцесса не справлялась с врагом. Она понимала, что ей недолго осталось, поэтому созналась во всем, предполагая, что нам пригодится правда об Аль-Сармен. Я пошла искать тебя и нашла уже без сознания. Но главное, ты был жив, — объясняет женщина. Синдбад издаёт неоднозначный хмык, но всё же говорит: — Но ты ушла, оставив сломанный браслет. Почему? — повернувшись к ней корпусом, серьезно спрашивает Синдбад, вглядываясь в лицо сестры — ни намёка на напряженность. Эйска не отвечает несколько мгновений. Взгляд скрывает чёлка, но в следующий момент уста женщины чуть приоткрываются, и она нейтрально смотрит на него, говоря: — Я нашла своих мёртвых друзей. — Тех самых… — Синдбад в удивлении приподнимает брови, поражаясь то ли её чрезмерному спокойствию, то ли озвученной правде. — Знаешь, после того, как я похоронила их, я… вернулась в деревню Тисон, — отведя взгляд, произносит Эйска, но её голос остаётся всё таким же размеренным. — Там не осталось не то, что людей, здания практически сравняли с землёй, — женщина поворачивается боком к брату и опирается локтями на бортик, словно рассказывая это не Синдбаду, а куда-то в пространство. — Ещё ребёнком я страшилась того, что война начнёт забирать не только мужчин, но и женщин и детей. Возможно, так и случилось. Или, может, всех убил голод, — шатенка слегка хмурится, не замечая осмысленного взгляда собеседника. — После этого я вернулась в Рем, но оставаться в месте, которое я могла назвать домом только благодаря людям, окружавшим меня, стало невыносимо… Синдбад внимательно слушает сестру, вглядываясь в её профиль в стремлении понять её чувства: она всё ещё тоскует по тем временам, изображая безразличие только для окружающих, или на самом деле смирилась? — …поэтому я покинула Рем без чёткого плана и цели, и ноги сами принесли меня в Бальбад. Там я и обосновалась, а позже официально стала его покорителем. К этому решению я пришла осознанно, но по-настоящему никогда не намеревалась защищать эту страну. Просто мне нужно было относительно спокойное место, куда я могла бы возвращаться в перерывах между путешествиями, и я решила его обезопасить своим статусом — в то время наличие покорителя ещё могло остановить другие страны от вторжения. Настоящей моей целью было найти как можно больше информации об организации, а Бальбад был как кладезем знаний, так и обладал нужными связями. А потом, когда там больше нечего было искать, я отправилась в путешествие, в итоге затянувшееся на несколько лет. Ты ведь заметил, что мне было известно о некоторых твоих планах? — повернув к нему голову, спрашивает шатенка. — Да, — кивает Синдбад. — Ещё после того, как мы встретились в лабиринте, — мужчина скрещивает руки на груди. — Тогда основание второй Синдрии было лишь задумкой, и кроме нынешних глав альянса, об этом никто не знал. Как только стало ясно, что это ты была покорителем Бальбада, я понял, в чём дело. — Ты как всегда наблюдателен, — приподняв губы в полуулыбке, без сарказма хмыкает мечница. — Но меня интересует другое, — мужчина бросает на неё спокойный взгляд. — Почему даже после этого ты осталась в тени и не попыталась выйти на связь? Король Рашид не сказал мне, кто был покорителем его страны, но что-то мне подсказывает, что не по своей прихоти. Это ведь было твоим желанием, я прав? — Дело, опять же, было в твоём выборе, — отрешённо отвечает женщина. — В моём выборе? — Синдбад приподнимает бровь, поддаваясь мысли, что разговор понемногу заводит его в тупик. Всё же, он с каждым разговором только сильнее убеждается, что никогда не понимал сестру. — Мы оба стали жертвами войны и наверняка желали одного и того же, но… выбрали совсем разные пути, — Эйска выпрямляется, посмотрев на брата то ли сожалеющим, то ли понимающий взглядом. — Ты остался верен своим убеждениям и решил основать страну ещё раз, я же не смогла закрыть глаза на то, что произошло тогда. Я искала другие пути борьбы против Аль-Сармен. — Не вижу разницы, а уж тем более объяснения твоему решению, — прикрыв глаза, качает головой мужчина. И это истинная причина того, почему она разорвала их узы? — В том-то и дело. Я не понимала, что твоя попытка основать страну была также способом сражаться против Аль-Сармен. Я восприняла это как наплевательство на всё, что тогда произошло. И раз ты выбрал этот путь, я не могла быть его частью. Так я решила, — покорительница вздыхает. — Выходит, я недостаточно хорошо знала тебя, чтобы понять, что ты тоже не стал бы мириться с тем, что они сделали, — грустно усмехается женщина. Синдбад ничего не говорит, осмысливая сказанное: выходит, не только он ошибался в отношении к сестре. Но то, что шатенка открыто признала это, удивило покорителя. Видно, что Эйска действительно изменилась, и это хороший шанс не только исправить их отношения, но и окончательно заманить её на свою сторону. — Кстати, откуда ты узнал про Аль-Сармен? — Ты ведь помнишь женщину по имени Фалан? — мужчина отвлекается от раздумий. — Она помогала нам в сражении против Партевии, — покоритель делает паузу и, увидев, что шатенка внимательно его слушает, продолжает. — Она тоже была частью Аль-Сармен. Тогда я только собирался основать страну. Эта женщина пришла ко мне, предлагая помощь, и рассказала о том, кто они такие. Детали я уже понял потом. — Уже тогда они планировали сравнять Синдрию с землёй, — опустив голову, выдыхает женщина. «Фалан была частью сопротивления и позже предала Соломона. Даже не представляю, насколько они опутали другие страны подобным образом.» — И с тех пор ты решил противостоять организации? — Именно. Я часто пересекался с Джударом, который призывал лабиринты для империи Ко. Они собирали силу — я не мог оставаться в стороне. Это одна из причин, почему я решил попытаться ещё раз. — Это похвально. Ты добился невероятных успехов, — Эйска приподнимает уголки губ в улыбке. — И добьюсь большего, но только с твоей помощью. Нам это по плечу. Вместе, — заметив растерянный взгляд женщины, Синдбад улыбается шире, показывая, что не оговорился. Вместе с этим, покоритель не может отделаться от мысли, что этот разговор не только внушил ему чувство уюта, но и удовлетворил личный интерес: сестра не только начала открываться ему, но и, наверняка, больше доверять. — Значит, тогда в подземелье ты была зла на меня из-за этого? — приподнятым тоном спрашивает мужчина, глядя на отвернувшуюся мечницу. — Получается, что из-за этого, — не дрогнувшим голосом врёт Эйска. — Мне сложно было свыкнуться с тем, что меня одну заботила наша общая трагедия. Даже тогда я не догадывалась о твоих истинных намерениях. — Понятно… И всё же, вспоминая все наши ссоры, я понимаю, насколько это было глупо, — слабо усмехается мужчина. — Вижу, и тебе смешно, — заметив на её лице улыбку, утверждает покоритель. — Ещё как, — кивает женщина. — Помню, мы с тобой спорили из-за того, что я отказывалась прикрывать тебя перед Джафаром. В те времена меня до жути раздражали твои пьянки, — улыбается Эйска, чувствуя, как на душе становится веселее. — Мы вспоминаем прошлые обиды? Тогда что ты скажешь на то, как несколько дней дулась на меня из-за того, что я забыл тебя поздравить? — Меня больше заботило то, как ты не признался в том, что это госпожа Руруму напомнила тебе. — Но ведь главное — поздравил, — мужчина расправляет плечи и, встретившись взглядом с Эйской, улыбается ей в ответ. Между ними вновь наступает тишина, но ни Эйска, ни Синдбад не ощущают той неловкости, которая обычно настигала их в подобные минуты. Доля веселья? Может быть, но, как бы то ни было, оба понимают, что в их отношению друг к другу что-то переменилось. Вдруг Эйска шикает, чуть сильнее сжав бортик пальцами. — Я тоже это почувствовал, — серьёзнее отмечает покоритель, переведя взгляд на слегка покрасневшее ухо собеседницы, в хрящике которого поблёскивает золотое колечко, такое же, как то, что она дала ему. — Похоже, вокруг города создан невидимый барьер, — оглядываясь, заключает мечница: на горизонте прорисовываются очертания зданий. — Скоро приплывём.

***

— Добро пожаловать в империю Ко, король Синдбад и другие почтенные гости из Альянса Семи Морей! Надеюсь, Ваше плаванье прошло без происшествий? Через какое-то время корабль доплывает до порта, и их встречает местная делегация, речь которой, состоящую целиком из банальных формальностей, Эйска прослушивает. Женщина стоит позади генералов и других сопровождающих короля, больше занятая осмотром округи. «Мы в Ракусё, столице Ко. Как ни взгляни, а армию сюда не отправишь — вторжение возможно только по морю. С Бальбада до южной части страны мы плыли несколько месяцев, и это даже притом, что не достигли самого востока. Огромная территория, которой, должно быть, затруднительно управлять, но семья Ренов продолжает захватывать другие земли. Невероятна сила и военное превосходство, а также — Аль-Сармен. Неудивительно, что все граничащие страны одна за другой терпят крах», — размышляет Эйска, при этом чувствуя себя странно спокойно, хотя до этого переживала о том, как их примут. В конце концов, наверняка Ко и Аль-Сармен — не одно и то же, а влиять на положение империи в мире она не планирует: для этого есть Синдбад, который, ясное дело, заинтересован не только в устранении организации, но и враждебной державы. Да и если избавиться от гнили этого мира — падших волшебников Альма-Торан — прийти к подобию равновесия будет реально, так женщина считает. «Страна развивается. Да и не похоже, чтобы Ко страдала от экономического кризиса. Люди здесь живут лучше, чем в Бальбаде, — оглядывая порт, рассуждает женщина. — Они поддерживают монархический строй, а генералами являются знатные особы, доходя даже до возможных наследников престола. Это наилучшая форма правления, чтобы не допустить раскола.» … Торжественный приём, устроенный в честь синдрийской делегации, случается на следующий день после их прибытия. В большом банкетном зале собралась толпа придворных разной степени почётности, прислуга ловко снуёт между столами, чтобы убедиться, что гости ни в чём не нуждаются. Подобные собрания дают возможность собравшимся выразить почтение правителям, обсудить возможное сотрудничество и засвидетельствовать перед обществом свои связи. По крайней мере, в их понимании. Эйска улавливает лишь сплетни, впрочем, не особо в них вслушиваясь. Синдбад к ней приставил двух слуг, больше для вида, чем из-за беспокойства за сестру — здесь ей ничего не грозит. Первое время покорительница просто бродит по помещению, подчерпывая для себя особенности здешней культуры, интерьера и блюд. Благодаря времени, проведённому в бальбадском дворце, Эйска знает правила этикета, хотя всё равно подмечает различия, которые учитывает при разговоре с другими придворными. Это лишь формальность, хотя в какой-то мере ей интересно пообщаться с аристократами из других стран. — Ваша задумка мне импонирует, — Эйска слегка взмахивает ладонью, глядя на собеседника. — Разделить империю на области контроля налогообложения, безусловно, хорошая идея. Будет легче контролировать общий поток, если сперва налоги будут идти в региональные центры, а только после уже в столицу. Вам стоит поделиться этой идеей с главой налогового управления. — Вот и я о том же! Так система будет куда эффективнее, — посмеивается мужчина, потирая бородку. — Благодарю за то, что выслушали меня, леди Эйска. Был чрезмерно рад нашему разговору. Надеюсь, нам удастся встретится на следующем торжестве. — Если представится шанс, разумеется — мне бы хотелось услышать о Вашем успехе, — женщина слегка улыбается. — Хорошего Вам вечера. Убедившись, что человек окончательно потерял интерес к беседе и уже не обратится к ней, Эйска тихо выдыхает. — Он, однако, себе на уме, — усмехнувшись, тихо бормочет один из стражников, что стоит чуть позади мечницы. — И не говори. Так долго рассказывал о своём нудном плане… — посмеивается второй. — И как Вам только удалось не зевнуть ему в лицо? — уже обратившись к шатенке, спрашивает тот. — Я тоже никогда бы не подумал, что Вы умеете так разговаривать с людьми, — поддерживает второй мужчина. Эйска оборачивается, оглядывая стражников. — Вы знали меня прежде? — Да, — кивают стражники. — Тогда мы были подростками и часто замечали Вас в компании. — А сейчас наблюдать за Вами с такой стороны… даже как-то не верится, — улыбается мужчина. — Просто тогда Вы были такой… отчуждённой, простите. Мне казалось, что Вы не любите разговаривать с людьми. — Было такое, — виновато улыбается второй, почесав затылок. — Честно говоря, в первый раз вижу, чтобы Вы так живо разговаривали. — Глядя на Вас, можно сказать, что Вы были рождены аристократкой. Вы схожи с королём. — Раз вы знаете о том, что Синдбад — мой брат, помните, что нельзя распространятся об этом, — деловито говорит покорительница, предупреждающе оглядев тех. — И да, эти беседы иногда довольно скучные. Было бы неплохо, если бы вы иногда разбавляли их, — уже полуулыбается шатенка, заметив, как те воодушевились. «А я ведь действительно была такой. Ещё злилась на то, что коллектив меня не принимает. Наверное, мне самой стоило быть чуточку открытее и не воспринимать всё в штыки», — Эйска тихо хмыкает, словно увидев себя со стороны: мрачная, неразговорчивая, вечно недовольная сестра яркого и деятельного Синдбада — люди не стремились наладить с ней контакт вполне обоснованно. Мечница признаёт, что в этом плане просчиталась, хотя всегда думала, что с её знаниями и навыками она — незаменимый член компании, полезность которого другие не признают из-за своей недальновидности. Разговоры приглушаются, когда в зале появляются император Ко и король Синдрии. Рассматривая брата, Эйска отмечает, что тот идеально вписывается в обстановку, но вместе с тем кажется отстранённым от других людей. В частности потому, что придворные держатся на почтительном расстоянии от такого высокопоставленного гостя. А в частности… его величие заключается ещё и в том, что он всегда действует самостоятельно, хоть и собрал вокруг себя столько людей. Усмехнувшись своим мыслям, мечница ещё раз бросает на спину брата красноречивый взгляд и разворачивается, ступая в сторону выхода. — Мы уже уходим? Разве Вам не следует поприветствовать короля и императора? — удивлённо спрашивает стражник, бросив взгляд в центр зала, а после — на неё. — И прорываться через эту толпу? — женщина скептически приподнимает бровь. — Нет нужды. Да и меня уже начинает раздражать это светское общество, — уже себе под нос говорит шатенка и таки покидает зал. … Эйска не спеша идёт по коридору вдоль внутреннего дворика. Вместо стен — деревянные перегородки, усеянные маленькими круглыми нишами с горящими светильниками в них. Листья на полу гоняет тёплый ветерок. Женщина останавливается, обращая лицо к этому ветру, что кажется свежим после духоты банкетного зала. Расслабленное состояние сбивает знакомая чёрная коса, свисающая между кроны дерева, достаточно густой, чтобы скрыть обладателя волос, но покорительница всё равно понимает, кто это. Мечница некоторое время мешкает, но, решив, что нет никакого смысла связываться с этим парнем сейчас, отворачивается, собираясь продолжить путь. Внезапно тело пробирает табун мурашек. Женщина замирает на месте, распахнув глаза, но вскоре отбрасывает странное наваждение и кидает взгляд в сторону маги. Люди в знакомых балахонах оказываются рядом с Джудалом, а ближе всех к нему, держа золотой посох, женщина в дорогих одеяниях. «Эта волшебница, — Эйска слегка хмурится, пытаясь разглядеть брюнетку издалека, — неужели императрица Гьёкуен? Юнан говорил, что жена Котоку Рена — сильный маг, но… — мечница неосознанно сжимает кулаки. — От неё веет мощью: я смогла почувствовать это даже отсюда. А в её руках… — выражение лица мечницы становится мрачнее. — Один из семидесяти двух священных посохов, о которых мне говорили джины. По их словам, все они слились с магами Альма-Торан, но лишь некоторые попали в руки организации. Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу один из них, — шатенка криво усмехается, ловя себя на мысли, что сейчас не стоит попадаться им на глаза.» Продолжив путь, женщина углубляется в размышления. «Но откуда у императрицы посох времён Альма-Торан? Значит ли это, что организация окутала всё вплоть до самой верхушки, а дворцовая элита им содействует по своей воле? Если вспомнить стычку с их покорителями, можно предположить, что те только и добивались того, чтобы всё уничтожить, и вообще не заботились о людях. Чёрт… и все они — часть организации? — Эйска неосознанно ускоряет шаг, всё больше понимая, что если это так, то дела их плохи. — И как прикажете идти против целой империи? Будь их воля, они наверняка в мгновение ока перебили бы нас всех — не думаю, что для них это большая проблема, но что им не даёт?» Эйска углубляется в тёмные дворцовые коридоры, сохраняя непроницаемое выражение лица. Усложнившая её положение истина, определённо, вызывает тревогу, однако покорительница в какой-то момент просто отбрасывает эти мысли, заставляя себя успокоиться. Ведь, если такое открытие способно её остановить, то копать глубже не имеет смысла. А женщина решила, что пойдёт до конца… чего бы ей это ни стоило.

***

«История Ко — это нечто… — выдыхает Эйска, откидываясь на спинку стула. Тихий скрип раздаётся по пустому библиотечному отсеку, но она даже не слышит его, снова погружаясь в чтение. — Столько дыр и неясностей. Здесь всё совсем отличается от того, что я уже читала, — блуждая взглядом по раскинутым на широком столе свиткам, рассуждает шатенка. — Из маленькой восточной страны Ко разрослась до невероятно больших размеров. Это… слишком неправдоподобно: тогда они не имели выдающейся военной мощи, но смогли не только подавить нападки Го и Кай, которые были в союзе и превосходили их территориально, но и как-то выиграть войну. Если Аль-Сармен уже тогда вмешивалась в ход событий, понятно, откуда у них такая власть. Но…» — Зачем им было помогать государству, если они могли просто воспользоваться войной и открыть проход для Иллаха? — бормочет покорительница и, после короткой паузы, осознанно распахивает глаза. «В те времена война велась безжалостно, погибало много людей и каждую из стран, неважно, проигравшую или выигравшую, настигал экономический кризис. Для организации те времена были настоящей золотой жилой, но почему они не воспользовались ситуацией?.. Ведь получается, что организация появилась в этом мире задолго до войн на востоке… Совсем не сходится. — Эйска прикрывает глаза, потирая виски. — Хорошо, идём по порядку. Если верить Дракономатери, Соломон не создавал наш мир, просто оградил территорию Альма-Торан магическим барьером, хотя Аль-Сармен действительно запер в другом измерении. Они тоже были могущественными волшебниками, поэтому как-то вырвались из заточения. Тёмный Континент — граница того измерения, которую охраняет Юнан. Не знаю, с насколько давних пор, но можно предположить, что Аль-Сармен проникли сюда именно через Великий Разлом, а самая ближняя к нему страна — Рем. Возможно, госпожа Шехерезада, тогда ещё настоящая, смогла защитить свою страну. К тому же, у неё были кандидаты в короли. Значит ли это, что организации просто не хватило сил тягаться с Ремом?» Эйска неожиданно для себя улыбается, вспоминая маги. Наверняка в рассвете сил Шехерезада была невероятно сильным магом, раз смогла отстоять свою страну перед столь могущественным врагом… или не таким уж и могущественным? Женщина издаёт хмык, возвращаясь к делу. «Похоже, чтобы воплотить свой замысел, Аль-Сармен нуждались в подготовке. Раз они не смогли подействовать на Рем, стало быть, решили захватить страну поменьше — и их выбор пал на Ко. Теперь ясно, ведь именно эта страна в то время объявила двум соседним войну, хотя это было настоящим безумием. В отличии от Рема, на этот раз они решили проникнуть и захватить империю изнутри.» Чувствуя удовлетворение от вполне правдоподобного предположения, Эйска отодвигает свиток и, прикрыв рот рукой, зевает. Бумажный свёрток на столе разворачивается, двигая ещё несколько, которые скатываются, падая на пол. Женщина оглядывается, словно только сейчас заметила количество бумаг вокруг себя: вся поверхность стола, как и пол по периметру, завалена свитками и книгами, некоторые из них вовсе валяются где-то у ближних стеллажей. Мечница, потягиваясь, встаёт со стула, но только чтобы достать ещё несколько рукописей. — Сделаю перерыв, как только закончу с этим шкафом, — оглядев оставшиеся книги из раздела истории, решает мечница. Покорительница не знает, сколько времени прошло с её визита в дворцовую библиотеку, но замечает ощутимую ломоту в плечах и спине, только когда садится обратно с новыми свитками. Эйска трёт усталые глаза, медленно сползая с кресла, и в итоге оказывается лежащей на полу, оперевшись затылком на небольшую стопку книг у стола. — Я знала, что найду тебя здесь. Не хочешь сделать перерыв? Твоя книга никуда не убежит, — Руруму по-доброму улыбается, ставя на стол чашку чая. — Всех книг в мире не перечитаешь, ты знаешь об этом? — Муин кладёт подбородок ей на макушку и приобнимает со спины. — Если услышу ещё одно «дочитаю эту страницу» — на руках в кровать отнесу. Потом сама знаешь… — Учитель, пойдёмте тренироваться. Мы уже отстаём от графика! — Алибаба наваливается на стол, заглядывая в книгу. — Ну блин! — Ещё… — …ещё чуть-чуть, — устало бормочет женщина. — Это последняя. Звукам вокруг Эйска не придаёт значения до тех пор, пока серьга — единственный сосуд, который она всегда носит с собой, не начинает светиться. Мечница накрывает украшение ладонью и садится, слыша приближающиеся шаги. Где-то сбоку взгляд улавливает такое же свечение. Мечница прищуривается, вглядываясь в силуэт подошедшего человека, кажется, мужчины. Судя по телосложению, это точно не Синдбад, но всё же покоритель, раз их сосуды ответили друг другу. Слегка взъершенные малиновые волосы; круги под глазами видны даже при тусклом освещении; помятая одежда и в целом довольно болезненный вид; а сам сосуд — прикреплённый на поясе веер с пышными чёрными перьями. — Ох, простите, я не думал, что кто-то будет здесь в столь поздний час, — произносит мужчина, наверняка также обратив внимание на сосуд, но предпочитая промолчать. — Ничего страшного, — спокойно отвечает мечница, убирая руку от серёжки, свечение на которой уже угасло. — Я заняла Ваше место? — не вставая с ковра, спрашивает шатенка, посмотрев на заваленный стол, а после снова на незнакомца. — Вовсе нет, — выставив ладонь вперёд, качает головой покоритель, — я всего лишь хотел взять несколько свитков, — и проходит вдоль стеллажа, ведя пальцами по корешкам книг. — Вот как, — подавив в себе желание зевнуть, кивает женщина. — Вижу, Вы здесь не один час, — не отрываясь от поисков, говорит мужчина. — Вы ведь из Синдрии? — Да. Меня зовут Эйска, — говорит шатенка, пытаясь переселить усталость перед желанием добыть из ситуации побольше информации. Но… «Спать так хочется…» — Вы не знаете, когда закончится торжественный приём? — М? Вы о празднестве в честь прибытия гостей из Синдрии? — спрашивает покоритель, повернувшись к ней корпусом. — Оно закончилось два дня назад. Мечница не отвечает: мозг работает медленно, прокручивая эту фразу в голове, пока, наконец, не осознаёт его полностью. «Я пропала на двое суток?.. Надеюсь, стражники сказали брату, где я нахожусь.» — Вот как, — всё-таки зевнув в ладонь, бормочет женщина, но, к удивлению собеседника, ложится обратно, поднося к лицу свиток. — …но я почти закончила, — себе под нос говорит Эйска, пытаясь сосредоточить взгляд на плывущем тексте. — Если Вы послушаете меня, то я бы предложил Вам отдохнуть, — подаёт голос мужчина, впрочем, про себя подумав, что не ему такое говорить. — Вы выглядите уставшей. — Кстати говоря, а кто Вы? — не опуская пергамента, спрашивает мечница, надеясь, что это не даст ей заснуть. — Меня зовут Рен Комэй. Я второй сын нынешнего императора, — вернувшись к столу, недалеко от которого расположилась сама шатенка, представляется мужчина. — …сын императора?.. — прищурившись, мечница косится на него снизу вверх, сначала подумав о том, что это, стало быть, шутка — лишь наличие сосуда заставляет поверить в его принадлежность к дворцовой элите. — Вы правильно меня поняли, — говорит тот, взяв в руки свиток, который женщина оставила раскрытым на столе. — Эйска, Вы ведь покоритель, но прибыли с королём Синдбадом. — Он старый знакомый, к которому я присоединилась из личных целей. Временно, — просто отвечает шатенка. — То есть, Вы прошлый покоритель Бальбада? — внезапно выдаёт принц, спокойно посмотрев на неё. — Да, это правда. Но как Вы поняли? — несколько удивлённо спрашивает Эйска, даже слегка отогнав сонное наваждение. — Слышал, наши люди столкнулись с вами во время визита в Бальбад. — О, Вы о тех покорителях, что напали на нас? Или о Джудале, который тоже напал на нас? Хотя есть и волшебники из вашей страны, которые также угрожали нашим жизням, — усмехнувшись, шатенка внимательным взглядом смотрит на него. — Мы и об этом наслышаны. Прошу простить их за столь неподобающее отношение. «Подумаешь, чуть не убили, да? — отчего-то не почувствовав особого раздражения, думает женщина. — На фоне того дикаря, Комэй довольно почтителен. И даже не скажешь, притворяется он или нет. Факт моей принадлежности к Бальбаду, похоже, его тоже не особо заботит. Хотя, неудивительно, ведь что им сделает покоритель завоёванного государства? Наверняка у них было в планах предложить мне присоединится к ним, как это было с генералом Лао, но что-то пошло не по плану. А точнее — Синдбад.» — Думаю, у меня нет другого выбора, — устало бросает женщина, выдохнув. «Наверное, я действительно перестаралась, — думает Эйска, не ощущая в себе никаких сил на продолжение изучения: она настолько отстранилась от внешнего мира, что просто потеряла счёт времени. Это же подтверждает полупустой стеллаж и разбросанные по всем ближайшим поверхностям книги и свитки. — Вам нужна помощь? — проследив за тем, как она поднимается, слегка покачиваясь, предлагает мужчина. — Спасибо, я в порядке, — мечница качает головой, а затем слегка морщится, ощутив, как затылок прострелила боль. От подъема, хоть и не резкого, в глазах ненадолго темнеет, а когда просветляется, мир всё ещё остаётся расплывчатым. — Это, — кивнув на бардак, — я позже уберу, — Эйска потирает глаза, опираясь второй рукой о спинку кресла. — Не переживайте об этом. Женщина слабо кивает и скрывается за стеллажами. Слышатся отдаляющиеся шаги и хлопок двери. Комэй, убедившись, что никого больше здесь нет, с зевком усаживается за стол. — Надеюсь, мой брат поверит, что этот бардак устроил не я, — оглядевшись, глубоко выдыхает мужчина и берёт свиток в руки. — Хотя бы в этот раз. «Похоже, людей, которых интересуют знания, больше, чем я мог предполагать.»