Осколки

Принимать ванные процедуры Эйска любила, но тратить на них время — нет. Впрочем, после двухдневной вылазки в библиотеку есть смысл уделить этому побольше внимания. Всё равно она проснулась поздно и решила посвятить этот день отдыху, а император постарался, чтобы предоставить гостям наивысший уровень обслуживания. Расслабляясь в тёплой ванне, женщина не может не улыбнуться, вспоминая, как раньше этим часто пренебрегала: не щадила своё тело на тренировках, читала ночами и забывала нормально питаться. И хоть иногда такое происходит даже сейчас, Эйска понимает, что с принятием себя в её жизни многое изменилось. Когда вода становится прохладной, женщина нехотя вылезает из бочки и подходит к зеркалу. Мокрые волосы липнут к лицу, и мечница зачёсывает пряди назад, замечая три тонкие полосы на левой щеке. Ранение, полученное во время прохождения лабиринта Андраса. Пожалуй, это был один из самых запоминающихся моментов в её жизни, её первая самостоятельная авантюра. Именно тогда она поверила в себя, решив, что не должна доказывать что-то брату. Сравнивая себя прошлую и нынешнюю, покорительница осознаёт, насколько она была впечатлительным и подверженным чужому одобрению подростком. Эйска издаёт неслышный смешок, цепляясь взглядом за рваный след на бедре — результат первой встречи с Джафаром. Сейчас, вспоминая их глупые ссоры, шатенка лишь улыбается. Тот маленький вредный мальчик, которого она любила злить, стал многоуважаемым советником короля Синдрии. Женщина понимает, что их цели схожи лишь частично, и они никогда не смогут по-настоящему открыться друг другу, опасаясь возможного конфликта — эти мысли мелькали в голове в течение всего пути и даже несколько расстраивали. Раньше, в подростковом возрасте, покорительница видела в брате преграду, одновременно и далёкую, и не дающую ступить на собственный путь; в членах компании — нежелательных спутников, которые отбирали у неё внимание Синдбада, которым он доверял больше, чем ей. Сейчас, проникнувшись забытыми чувствами к этим людям, больше не скованная собственными моральными заморочками, она ощущает, что хочет восполнить то, чего сама же себя в то время и лишила. Но если конфликт неизбежен, она не станет колебаться… Так ведь? Женщина глубоко выдыхает, обращая внимание на ровный шрам на другой ноге, напоминающий о той ночи, когда они с Муином спасали Анри. Эйска невольно улыбается, мимолётно ощутив тепло в груди. Впрочем, на её теле много следов, некоторые она даже не помнит; Синдбад говорил, что в детстве она была довольно неуклюжей и часто калечилась. Если раньше шрамы вызывали в женщине неопределенные чувства, то сейчас она воспринимает их как своеобразную историю своего развития, даже если связаны с не самыми приятными воспоминаниями. Например две полосы разной длины на животе, которые оставили ассасины Шам-Лаш тогда в Синдрии. Истощенной не только физически, но и морально, во время поиска друзей ей было трудно передвигаться и успевать защищаться от всего; кажется, тогда Эйска даже не осознавала собственных повреждений. Это был второй переломный момент в жизни покорительницы, когда её жизнь оказалась разрушена, оставив в душе лишь обиду и горечь. Мечница задерживает немигающий взгляд на стене, но, придя к мысли, что сейчас это уже совсем неважно, накидывает на себя кимоно. Женщина подворачивает рукав и замечает след на правом локте — довольно свежий шрам, хотя наверняка со временем пропадёт. В мыслях всплывает капризный черноволосый маги, а следом тот генерал, который чуть не убил её. «Ну, Джудара я уже видела, и даже принца Комея. Стоит предполагать, что и он где-то во дворце…» — безрадостно думает мечница, глубоко выдохнув. Они, к счастью, не виделись во время приёма, но покоритель наверняка её узнает, если пересекутся. Вернувшись в комнату, Эйска замечает, что там уже успели убраться, но её личные вещи остались на своих местах. Меч и железные наручи нет смысла таскать с тобой, как и большинство магических артефактов, которые шатенка хранит в дорожном рюкзаке. Переодевшись в повседневную одежду, женщина принимается расчёсывать волосы. Длинные, доходящие до колен, на самом деле они не особо мешают, лишь путаются на ветру, но покорительница даже не думает их обрезать. Взяв одолженный в библиотеке свиток, Эйска покидает комнату. … «Всё же я была права, — жуя какое-то местное блюдо в обеденном зале, думает мечница. — Эти чертежи точнее, чем мои. Надо узнать у брата, возможно ли отстрочить отплытие, чтобы у меня было больше времени на их изучение, — пробегая глазами по тексту, в сути которого женщина так или иначе видит прорехи, решает она. — Хотя… может, мне самой удастся задержаться здесь… — без особой радости предполагает Эйска, отложив свиток. Ко не вызывает у покорительницы особо приятных впечатлений, особенно с членами Аль-Сармен на каждом углу дворца. — Все-таки, моё расследование важнее дел в Синдрии. До неё я тоже доберусь, — размышляет шатенка, оперевшись щекой на ладонь. — Пожалуй, просто передам Сину информацию, которую уже собрала.» Решив так, она отставляет тарелку и подносит нетронутый до этого кубок к губам. «А у них здесь хорошее вино…» Совершенно незаметно за одной порцией алкоголя следует вторая. Затем и третья. Эйска позволяет себе расслабиться, ведомая остатками усталости и напряжённой умственной работой. — …хорошо, что я решила сегодня отдохнуть, — бродя по слабо освещённым коридорам, бормочет покорительница. — Только работаю и работаю… Никто даже не помогает. На косые взгляды в свою сторону Эйска не обращает внимания. Она понимает, что, возможно, немного перебрала с алкоголем, но также осознаёт, что идёт достаточно ровно и не теряет ориентации в пространстве на пути… Так, а куда она вообще шла? Шатенка останавливается, прислоняясь плечом к стене, и пытается вспомнить, но в итоге лишь качает головой, смирившись с тем, что лучше оставить это на завтра. «Надоела мне эта миссия, — отстранённо думает мечница, возобновляя путь. — И эти длинные коридоры. В Великом разломе и то легче сориентироваться, — фыркает женщина, придерживаясь за стену. — И зачем я вообще сюда пришла? В смысле… покинула Альма-Торан, ушла от Дракономатери. Она ведь предлагала остаться, а я… зря, наверное, отказалась, — в мыслях всплывает время, проведённое в том измерении. — Но я хотела избавиться от этой чумы… для спокойной жизни. Если бы я это сделала, то… — Эйска протяжно хмыкает, — не знаю, но, кроме меня, никто из кандидатов в короли не знает правды. На моих плечах эта ответственность, которую я приняла… Хах, я ведь не обещала держать правду в секрете. И чего эти джины так беспокоятся из-за этого? — покорительница вновь замирает, понимая, что совсем не думала, чем именно займётся после того, как устранит Аль-Сармен. — Неважно. Добьюсь мира… а там уже и буду думать, — мечница улыбается такому простому решению такой сложной дилеммы и заворачивает за угол, внезапно врезаясь во что-то.» — Я уничтожу тебя, — говорит Эйска помехе и отступает, выныривая из своих мыслей. — Какого чёрта? — слышится в ответ грубый голос, раздавшийся откуда-то сверху. Женщина поднимает голову, приглядываясь в полутьме коридора, и приподнимает брови. — Так ты не стена, — выдаёт мечница, тут же прикусив кончик языка. «Вот глупость сморозила.» — Прошу прощения, — говорит шатенка и отталкивается от каменной поверхности, чтобы обойти помеху широкой дугой. Однако двинуться дальше мешает чужая рука, сжавшая плечо, и резкий толчок обратно к стене, из-за чего голова у Эйски начинает кружиться ещё больше. «А понежнее нельзя? — недовольно думает она, фокусируя взгляд на мужчине, что… — Оу.» — Что ты здесь делаешь? — Реншу…? Вот блин, — скорее себе говорит мечница, осознавая, кто именно перед ней. — Мне больно, — предупреждает покорительница, кивнув на руку мужчины, что всё ещё прижимает её к стене, но не предпринимая попыток вырваться. — Я задал тебе вопрос, — Лао ослабляет хватку, но не отпускает. — Ищу свою комнату, — шатенка флегматично пожимает плечами. — Если бы ты меня не прервал… — В этой части дворца? Не смеши, — генерал фыркает, слегка встряхнув мечницу за плечо, и немного наклоняется к ней, чтобы по глазам удостовериться во лжи. — Я и не пытаюсь, — Эйска скашивает взгляд, обводя им коридор, словно пытается понять, в какой момент она завернула не туда. И что такого в этой части дворца? Реншу на пару секунд зависает, а затем, отпрянув, фыркает. — Да ты пьяна! — Не особо, — женщина хмыкает, скрещивая руки на груди. Подумаешь, заблудилась. Она достаточно себя контролирует. — Мало того, что бесполезный покоритель, так ещё и пьяница, — мужчина презрительно морщится, недовольно оглядев шатенку. — А ты, что ли, не пьёшь? — приподняв бровь, Эйска смотрит на него, но тот просто молчит. — Неужели нет? — удивлённо спрашивает женщина. Ей безразличны пристрастия Реншу, но то, что кто-то его статуса, и не употребляет — в новинку для покорительницы. — Подумай лучше о другом, — скрестив руки на груди, хмурится генерал. — Непрошенным гостям здесь не место. — Я уже сказала… — Пораскинь мозгами, если алкоголь не вышиб их тебе полностью, — перебивает её мужчина. — Покоритель завоёванной страны в столице Ко, не находишь это странным? Даже если ты и часть делегации Синдрии, это ничего не значит: поверь, я без раздумий снесу тебе голову прямо сейчас, если найду вескую причину, — Реншу говорит твёрдо, но даже не шевелится, будто зная, что может сделать это в любой момент, несмотря на то, что минутами ранее заметил на её серьге засветившуюся октаграмму. — Хм, а ты смелый, да… ввязываться в драку с покорителем внутри дворца, — Эйска тихо хмыкает своим мыслям и прищуривается, чтобы разглядеть прикреплённый на его поясе меч. На её лице вдруг всплывает насмешливая полуулыбка. — Я повсюду таскала свой меч только в юношестве, — выдаёт она, понимая, что провоцирует его, но не пытается сдерживаться: алкоголь и желание насолить доставившему ей неудобства — если так можно назвать почти смерть — покорителю смешивается в то, что женщина озвучивает в итоге. — Толку от того, что ты покоритель? — Реншу презрительно морщится. — К тому же сейчас, в твоём состоянии. Взгляд тёмных глаз обводит пустые коридоры, и в голове генерала проплывает мысль, что воплотить слова в жизнь действительно было бы невероятно легко, но он понимает, что не сделает этого хотя бы из чести: какой воин поднимет руку на пьяную женщину? К тому же, понятно, что она оказалась здесь не намеренно. Но… неужели он всё ещё зол из-за того неоконченного поединка? Или больше из-за того, что её даже не волнует это? — Не узнаешь, пока не выпьешь, — просто выдаёт женщина, качнувшись вправо. Реншу рефлекторно поднимает руку в её сторону в намерении поймать, но сразу одёргивает себя, понимая, что это просто неуверенная походка. — Ты сама-то себя жалкой не считаешь? — в спину Эйске бросает покоритель. — А должна быть причина? — остановившись, мечница огладывается через плечо. — Видно, не считаешь, — усмехается Реншу. — Нет, — ровным тоном отвечает Эйска и отворачивается, делая несколько шагов вперед, но снова замирает. — Как мне пройти к… гостевому сектору? — с заминкой спрашивает шатенка, полностью обернувшись к мужчине и оттого вновь слегка качнувшись. Покоритель от такой непринуждённости слегка приподнимает бровь, усомнившись в просьбе, но, после короткой паузы, всё же цокает и проходит мимо. — Иди за мной. Судя по звуку шагов, Эйска идёт следом, и Реншу хмурится: поблизости нет даже фрейлин, которым можно было бы передать пьяное бедствие. Хотя неудивительно: покорительница слоняется там, где в принципе никто не должен. — Как ты сюда попала? — замедлив шаг, обращается к ней мужчина, слегка обернувшись. — Я имею в виду, это охраняемый сектор. Тебя не должны были сюда впускать, — говорит генерал, заранее избегая ненужных уточнений со стороны гостьи. — Оу, вот оно как, — отстранённо бубнит Эйска, оглядываясь. — Теперь понятно, почему меня пытались остановить в одном из коридоров, — мычит мечница скорее для себя, но, заметив вопросительный взгляд мужчины, дополняет: — Я шла… на самом деле искала… библиотеку, точно, — кивает себе покорительница, наконец вспомнив ранее заданный курс. — Я шла в библиотеку, но меня почему-то начала прогонять стража, хотя я им говорила, что у меня есть специальный пропуск. В общем, когда я сказала, что не уйду, они начали тыкать в меня копьями. Ну, мне это не понравилось, — спокойно излагает Эйска, зевнув в сторону. — И? — спрашивает Реншу после затянувшейся паузы, подстраиваясь под её темп шага. — …и вот. Женщина кивает вперёд, к развилке: у стен лежат двое стражников. Те уже во внимании нескольких дворцовых слуг, пытающихся привести мужчин в сознание, но пока что безрезультатно. Заметив Реншу, все как по команде склоняют головы, и, только после жеста «вольно», объясняют сложившуюся ситуацию. — Бейте тревогу, кто-то напал на дворцовую стражу, — так, чтобы её услышали все, говорит Эйска, но внешне остаётся безразличной. Слух улавливает недовольный цок со стороны компаньона, но женщина просто игнорирует его, будучи уверенной в том, что покоритель её не выдаст. Растерянные взгляды слуг Эйска просто игнорирует, понимая, что, вероятно, причина подобного удивления заключается в её собеседнике, который нелюбезно согласился проводить её до нужного места. «Вот чудеса… — отстранённо думает шатенка, мельком оглядев бессознательных стражников: она смогла их вырубить без особых усилий, даже будучи довольно пьяной. — Надеюсь, я не буду экспериментировать с этим, — мечница слегка качает головой, но понимает, что ей ещё предстоит оказаться в Синдрии, известной своими праздниками.» — Никакой паники, — отрезает Реншу, заметив, что слова шатенки всё же несколько всполошили присутствующих. — Ты, — покоритель обращается к парню, судя по униформе — фузилёр, — этих двоих в лазарет. Вместо них прислать патрульных из первого легиона. Остальным вернуться к своим обязанностям, — говорит мужчина, оглядев присутствующих. Через пару секунд коридор, помимо двух покорителей и бессознательных стражников, оказывается пуст. — Думаю, я извиняюсь, — легко говорит шатенка. — Не стоит, — небрежно бросает Реншу, проходя мимо лежащих. — Нам ни к чему солдаты, которые и с пьяной женщиной справиться не могут. — Какой ты добрый, однако — приказал доставить их в лазарет, — Эйска почти ровняется с ним, отставая всего лишь на пару шагов. — Но для охраны что-то действительно слабовато. Вы так и границы свои охраняете? — отшучивается мечница, подумав о том, что пьяной у неё всегда развязывается язык. — Значит то, что ты встретила меня, тебе ни о чём не говорит? — не смотря в её сторону, бесцветным тоном спрашивает мужчина, проигнорировав «похвалу» собеседницы. — Хм, да… раз так, то смысл есть, — Эйска замедляет шаг, глядя мужчине в спину. — …значит, потенциального вторженца бы встретил ты, — еле слышно говорит себе покорительница. — Что ты там бубнишь? Поторапливайся, — более отстранённо, но всё же нотками недовольства проговаривает генерал. — Да-да, — лениво отмахивается шатенка, не торопясь продолжая следовать за мужчиной. Оглянувшись через плечо, Эйска в последний раз оглядывает тусклые коридоры, прокручивая в мыслях, насколько это позволяет затуманенный алкоголем рассудок, что могло быть в этом месте. И насколько туда возможно проникнуть. Шатенка направляет в спину мужчины взгляд из-под челки. Не то, что бы она боится Реншу, но, объективно говоря, его джин подавляет её атакующего — Андраса. Впрочем, Эйска уверена, что, не будь она ранена в тот день и не медли, не желая ввязываться в открытый конфликт, итог их поединка был бы совсем иным. По крайней мере её бы не таскали по полю, как жалкую псину. «Сильные мужчины определённо усложняют мне жизнь, — со вздохом думает мечница, и в мыслях почему-то всплывает Синдбад, хотя сейчас он ей вполне себе союзник.» — Реншу, так почему ты решил присоединиться к Ко? — как бы невзначай спрашивает Эйска, равняясь с мужчиной. Ей действительно интересно, хотя по-трезвому она явно бы не спросила так прямо. — Иди молча. — В истории это назвали Подавлением трёх сторон. Кай и Го тогда проиграли войну, и я слышала, что всех представителей королевских семей казнили. Удивительно, что империя решила принять в свои ряды кого-то вроде тебя. Или у тебя просто не было выбора, кроме как прогнуться под Ко? Покоритель разозлился. Это видно не только по лицу, а ещё, например, по стискивающей её горло руке, что уже второй раз за вечер прижимает её к стене. Эйска, словно тряпичная кукла, поддаётся грубости: по слегка нахмуренным бровям кажется, что ей больно, но… — Отпусти, — насколько позволяет перекрытое дыхание, размеренно говорит шатенка, не предпринимая попыток вырваться. И хоть Эйска обещала себе, что не станет поддаваться воспоминаниям об их конфликте, но что-то подсказывает, что даже без прямого реванша она сможет сполна отыграться на нём. Что, только ему дозволено нести всякую ахинею о чужой жизни? Она, видите ли, всё это время пыталась собрать информацию об организации и противостоять им, а какой-то подчинённый страны, которую все ненавидят, возомнил, что смеет осуждать её? — Смешно слышать это от тебя. Хочешь отыграться за свою неудавшуюся жизнь? Не уверен, что это тебе что-то даст, но если так ты чувствуешь себя лучше, можешь продолжать, — мужчина разжимает пальцы, слегка отталкивая Эйску к стене. — Меня моя жизнь устраивает, — ощупав пострадавшее горло, с демонстративной усмешкой отвечает шатенка. — Но тебя, видно, нет, — хмыкает женщина, слегка склоняя голову набок и заглядывая собеседнику в глаза. Она, кажется, немного протрезвела, но всё равно не пытается себя остановить, позволяя эту маленькую вольность под прикрытием алкоголя. — Мне плевать, что там у тебя происходит — это не та причина, из-за которой мне хочется вспороть тебе горло, — угрожающе наклонившись в её сторону, хмурится покоритель. — Ох уж эти мужчины, — совсем непринуждённо выдыхает Эйска, закатив глаза. — Всегда норовите что-то завоевать да подраться. — Что ещё можно ожидать от человека, который бежит от каждой битвы, — фыркает Реншу. — С таким настроем тебе следовало стать не покорителем, а уличной путаной. — Забавно, — мечница издаёт смешок, устремив взгляд куда-то в сторону. — Ты злишься, стоит мне упомянуть о твоём прошлом, но думаешь, что можешь что-то говорить о моём выборе, при этом не осознавая, насколько прав. Значит, не следует ли тебе заткнуться? — с полуулыбкой предлагает шатенка. — Между нами есть одно существенное различие — мне не было плевать на страну, которую я обязался защищать. Эйска замолкает, задумавшись над этими словами больше, чем следовало. Она была буквально помешана на идее устранить Аль-Сармен, работе и совершенствовании своих навыков, из всего Бальбада обращая внимание лишь на троих человек. И для чего? «Чтобы когда-нибудь покончить с организацией», — Эйска всегда отвечала именно так, объясняя свой выбор решением прийти к миру, но насколько она была честна? Мир… это ведь поступать на благо другим? А все те люди, которых она могла спасти, но не пошевелила и пальцем, считая неважным — не противоречит ли это её стремлением? «Я ведь, на самом деле, для себя стараюсь, а не для остальных. Значит, я эгоистка?» Но о чём тогда говорит Реншу? Значит ли это, что он презирает её именно из-за этого? Осознание приходит не сразу: мужчина считает её трусихой, которая просто сбежала от ответственности, бросив Бальбад и примкнув к Синдбаду. Но разве это не то же самое, что и его ситуация с Ко? Впрочем, пусть ненавидит её, сколько влезет. У них разные стремления, что в принципе уже ставит их по разные стороны. От потока мыслей появляется неприятная пульсация в голове: всё перемешалось и сознание скачет от одного к другому. — Ладно, сойдёмся на том, что ты прав, — отмахивается шатенка, потеряв всякий интерес к спору. — Будь ты менее пьяная, возможно, было бы легче понимать тебя, — цокает в сторону мужчина, не разобрав тихий бубнёж собеседницы. — Как бы то ни было, появишься здесь ещё раз — здоровой не выберешься, — предупреждает Реншу, кивнув вперёд. — Идёшь прямо и на развилке поворачиваешь на-пра-во, — покоритель встаёт рядом и наклоняется, ровняясь с ней ростом, а потом вытягивает правую руку, указывая ориентир, чтобы вбить это в голову пьяной женщины. Эйска молчит, прослеживая за рукой покорителя перед своим лицом, на которой, насколько позволяет освещение, она замечает пару шрамов. И прежде, чем женщина осознаёт, что делает, она поддаётся вперед. — Вот дикарка! — выпаливает Реншу и дёргает рукой, отступая на пару шагов. Недоумённый, вперемешку с возмущением взгляд падает на мечницу, которая вытирает губу рукавом, а потом на руку, где около локтя виднеется глубокий след от зубов и даже кровь. — Какой жёсткий, так и челюсть повредить можно, — словно такое в порядке вещей, комментирует Эйска, пальцами ощупывая лицо, и переводит на взгляд на покорителя. — Что, больно? — интересует она, приподняв бровь. Реншу закрывает приоткрывшийся от удивления рот. С женщины взгляд снова падает на руку, и он понимает, что так отреагировал больше от неожиданности, нежели от боли — неприятная пульсация ощущается только сейчас. Переосмыслив произошедшее, покоритель небрежно вытирает кровь об одежду и мрачно смотрит на женщину. — Я убью тебя сию же секунду, если не услышу объяснение этому идиотскому поступку, — сквозь зубы выдаёт генерал, сжав кулак. — Прости, просто вспомнила кое-что, — улыбнувшись, мечница подходит ближе и задирает рукав своего кимоно, показывая рваные отметины на локте. — Это в отместку за шрам — можешь так и передать Джудару… Да, укуси его, — мечница удовлетворённо кивает и разворачивается. — А также за сегодняшнюю грубость. Мне бы понравилось, имей ты в виду что-то другое, чем реальное желание меня убить. В следующий раз я так просто это не оставлю, — говорит она достаточно серьёзно. — Надеюсь, больше не встретимся, — напоследок бросает покорительница, прежде чем свернуть в указанный ранее правый коридор. Походка у неё на удивление ровная. Реншу в неком ступоре прокручивает в голове слова женщины, но отвлекается на текущую по руке алую каплю. Тихо цокнув, мужчина в очередной раз размазывает кровь по кимоно и также отворачивается. Эта встреча оставляет за собой смешанные чувства, и отнюдь не самые приятные. Впрочем, выводы касательно этой Эйски покоритель сделал уже давно и пока что в них только ещё раз убедился.

***

— Чёрт… Эйска протяжённо выдыхает, накрываясь одеялом с головой. Выпить она любит, но зачастую контролирует себя, чтобы не доходить до того состояния… в котором оказалась сейчас. Повернувшись набок, женщина всё же приоткрывает один глаз и оглядывает комнату. Появляется мысль использовать силу Гаапа, но шатенка отбрасывает эту идею. Что, она не справится с какой-то головной болью и… Женщина прикрывает рот рукой и резко садится, отчего в голове неприятно простреливает. Каждый раз, чувствуя себя настолько паршиво, она обещает, что не будет больше так напиваться, но в итоге снова превышает меру. «Что же будет, когда я перестану разбираться с Аль-Сармен…» Покорительница откидывает одеяло и спускает ноги с кровати. Свыкнувшись с отвратительными ощущениями, она встаёт и неуверенно движется в ванную комнату, мысленно в очередной раз проклиная себя. Опустошение желудка и прохладная вода заставляют почувствовать себя лучше. Мечница открывает окно, впуская в комнату свежий воздух. Похоже, сейчас раннее утро: с улицы сквозит прохладой, а небо только-только приобретает краски. Прислонившись лбом к стеклу, шатенка замирает в таком положении на пару минут, делая глубокие вздохи. Легче почти не становится, но Эйска всё же заставляет себя отлипнуть от окна и вернуться к постели. Плотное повседневное кимоно, в котором она вчера заснула, сменяется лёгким спальным хитоном, который, благодаря ветерку из окна, кажется ещё больше воздушным. Гладкая ткань приятно скользит по коже, и Эйска, кое-как поправив сбитые простыни, с наслаждением ложится обратно на кровать. Мечница уже вряд ли уснёт, а потому, прикрыв глаза, позволяет мыслям течь свободно. У неё были дела… связанные с библиотекой, или, вроде, с Сином. Да, точно, она хотела прочесть ещё пару свитков, но её планам помешал алкоголь, а дальше… «Вроде, меня не пустила стража. Может быть, я забыла пропуск?» Эйска принимает полусидячее положение, подложив под спину подушку. Взгляд проходится по просторной, но дорого обставленной, как и весь дворец, комнате. Размышления о цели, которую мечница так долго преследует, сами приходят в голову. Уничтожить организацию — до последнего человека. И это не месть за Муина и Анри — только вначале она была основным двигателем, но позже её стремление переросло во что-то большее. Сейчас же это твёрдое желание жить спокойной жизнью, не боясь того, что кто-то где-то может развязать войну и всё разрушить. Но и сражения, которые ведутся между странами лишь с целью увеличения влияния — те же самые войны, где погибают люди. Вывод — нужно уничтожить всех людей? — Пф, глупость какая, — Эйска закатывает глаза на такое простое и безумное решение. «Люди есть люди, как ни посмотри, и в любом своём проявлении они будут жить так, как умеют. Хотя то, что некоторые оправдывают свои действия «миром во благо чего-то там», вызывает у меня смех. Раньше я тоже страдала подобной чепухой, пока не встретилась с Дракономатерью. А ведь для кого-то все эти войны — такая мелочь, — шатенка выдыхает. Для кого-то, но не для неё: Эйска посвятила себя противостоянию Аль-Сармен, но это не значит, что она сможет избавиться от войн вообще. Должна ли она и этим заняться? — Будет трудно, но это вполне достижимая цель. Но… хочу ли я? — женщина слегка вздрагивает от уже холодящей свежести из окна и укутывается в одеяло. — Всё-таки, Аль-Сармен — аномалия, и, после избавления от неё, движение в мире пойдёт своим чередом. Даже если это будет означать войны, они не несут в себе цели разрушения мира до основания, иначе чем останется править? Надеюсь, лидеры это понимают.» Эйска прикрывает глаза: иногда она действительно устаёт от всей этой борьбы, что уже стала рутиной. Когда сознание понемногу начинает покидать её, шатенка осознаёт, что вновь проваливается в сон. Глаза устало закрываются, прослеживая за полосой света, расползающейся по комнате. … Второй раз веки разлипаются, когда за окном темнеет, а по помещению раздаётся громкий стук. Женщина сонно мычит, пытаясь игнорировать раздражающий шум, и прячет голову под подушкой. Однако некто, или Синдбад, или Шарркан — Мистрас не стал бы так настырно стучать в дверь — всё не уходит. Выдохнув, шатенка поднимает голову и угрюмым взглядом смотрит на дверь. Двое стражников, что стоят у комнаты сестры короля Синдрии, переглядываются между собой, когда Синдбад в очередной раз стучится в дверь. Покоритель выглядит серьёзным, из-за чего мужчинам в униформе хочется ещё больше посторониться. — Вас, ребята, действительно долго не было, — скрестив руки на груди, размеренным тоном утверждает Синдбад. Он приставил к Эйске стражников не только из соображений соблюдения официоза, но и практичности, приказав докладывать о действиях сестры. Он должен был догадаться, что шатенка предпочтёт передвигаться в одиночку: она ведь с детства ненавидела подобный надзор; но кто же знал, что женщина пропадёт на насколько дней. — Мой король, Ваша сестра приказала доложить Вам, что она в библиотеке. После этого мы ещё некоторое время были рядом, но госпожа находилась там достаточно долго… — Под долго вы имеете в виду…? — Несколько дней. Мы ожидали госпожу Эйску у выхода, но когда зашли проведать, её не оказалось на месте. — Часы ушли на её поиски, но безрезультатно, — дополняет второй стражник, — и только вчера вечером нам удалось её встретить. Синдбад слабо кивает, понимая, что их вины здесь действительно нет: когда Эйска намеревается что-то сделать, она того и добивается, а отсеять пару стражников — пустяк. Однако с ним такое не пройдёт. — Понятно, почему вы выглядите такими уставшими, — благосклонно выдыхает покоритель. — Вы проделали хорошую работу. Пока что можете отдохнуть. Я хочу, чтобы вы и дальше сопровождали Эйску на завтрашнем банкете. — Есть! Прежде, чем мужчины покидают пост, дверь в комнату несильно скрепит, и из проёма высовывается растрепанная коричневая макушка. Эйска игнорирует застывшие на ней взгляды и обращается к солдатам. — Я же просила меня не беспокоить, — сонно буркнув, хмурится мечница. Те лишь растерянно отводят взгляд, пытаясь не смотреть на неё по двум причинам: они бы никого и не впускали, не будь это, допустим, король Синдрии или кто-то из генералов, а ещё… — Эйска, давай поговорим у тебя в комнате, — загородив сестру собой, предлагает мужчина. — Можете идти, — глянув в удаляющиеся спины, Синдбад поворачивается обратно к шатенке. — Пожалуйста, зайди внутрь, — покоритель старается звучать строго, но в голосе всё же проскальзывают нотки просьбы. Благо, женщина слушается, и покорителю удаётся пройти в покои, закрыв за ними дверь. Впрочем, стоит ему переключиться с замка на мечницу, как та снова оказывается под одеялом и отворачивается от него. — Что, бессонная ночь? — мужчина издаёт смешок. Наверное, он впервые за долгое время видит её такой несобранной. Момент, когда шатенка вышла к ним в одной пижаме, на мгновение выбил его из колеи: не то, что бы это смущало его — но появление в подобном виде перед другими мужчинами он не оценил, и в этот момент почему-то захотел сделать замечание не сестре, а стражникам. — Я сплю, — говорит она очевидное. — Я вижу, — усмехается мужчина. — Такими темпами ты и не заметишь, как мы уплывём без тебя, — он с улыбкой присаживается на край кровати. Эйска, услышав последнее предложение, слегка напрягается. Сонливость начинает отходить: женщина ведь хотела поговорить с братом, а тот и сам пришёл. — Син, — шатенка подаёт голос, всё так же лёжа к покорителю спиной. Синдбад, распознав в голосе деловитость, замолкает в ожидании. — Тебе действительно стоит плыть без меня. Мужчина в удивлении приподнимает бровь. — Тебе не кажется, что… — Ты не можешь оставаться здесь дольше отведённого времени, поэтому я решила, что мне стоит задержаться одной, — бесцветным тоном говорит Эйска, направив немигающий взгляд в окно. — Я передам тебе ту информацию, которую уже собрала. А дальше попробую действовать по возможности. — У тебя есть план? — Будет, — мечница ведёт плечом, сейчас не обеспокоенная этим. — Поэтому давай обсудим всё сегодня, пока я не пропала ещё на несколько дней, — добавляет она всё тем же ровным тоном. Синдбад мимолётно оглядывает женщину и, понимающе хмыкнув, спрашивает: — Как ты себя чувствуешь? Похоже, ты переборщила с алкоголем. — Утром было хуже, — Эйска зевает. — Вино здесь отличное. — Да, я оценил, — скрестив руки на груди, хмыкает король. — Хотя, помнится, Джафар просил тебя приглядывать за мной, чтобы я не натворил глупостей. — Я в тебя верила. — Я расскажу ему, что пил не я, а ты, — покоритель по-доброму усмехается. — Хех, он тебе не поверит. Да и вообще, в пьяном состоянии я не несу окружающим опасности, — озвучивает Эйска, но тут ловит себя на лжи: не она ли вчера ввязалась в драку с дворцовой стражей и чуть не устроила её с Реншу? — Тот раз в Бальбаде был единственным, — выдыхает Синдбад, про себя отмечая, что преуменьшил. — Но в таком случае, стоит ли мне соглашаться с твоим решением? — намекая на пристрастие женщины, спрашивает покоритель. Если Эйска зачастит с подобными нашествиями, то и оставаться здесь ей нет смысла. — Обещаю пить не так часто и что-то в этом роде… — шатенка проглатывает конец фразы, когда слышит смешок со стороны собеседника. — Брат? — мечница поворачивает голову к нему. — А может, просто поплывёшь со мной в Синдрию? — улыбнувшись, предлагает покоритель. — Не вижу в этом особого смысла, — демонстративно незаинтересованно отвечает Эйска. — К тому же здесь… — Намного опаснее, чем где-либо ещё, — заканчивает за неё мужчина. — Не сомневаюсь, что за это время ты узнала много полезного, но и Ко не так просты: всей правды всё равно не раскроешь, поэтому я предлагаю работать с тем, что у нас уже есть. Эйска снова отворачивается, задумавшись. Покорительница бы и не подумала, что возможной выгоде мужчина предпочтёт чью-то безопасность. Даже если это она. Тем не менее, предложение Синдбада не может не радовать шатенку: она и сама не горит желанием оставаться здесь. К тому же, Ко не единственные, кто входит её в планы. — Здесь ты прав, — она всё же садится, притягивая к себе колени. — Зайти туда, где хранится что-то по-настоящему ценное, мне не позволят. Хотя попытаться бы стоило. — Пусть так, но я против такого риска, — Синдбад качает головой. — Уверен, в моей стране ты найдешь много чего полезного, — склонив голову набок, мужчина смотрит на неё и, заметив очевидную долю сомнений, издаёт беззлобный смешок. С Эйской сложнее, чем с любой среднестатической женщиной, которую покоритель повстречал на своём пути. Ямурайха, Пипирика и королева Артемина, разумеется, не в счёт, но и это ещё не предел его возможностей. Взяв руку шатенки в свою, Синдбад слабо улыбается. — Эйска, не переживай об этом. Всё это время ты была на опасной миссии, и я не хочу, чтобы ты брала всю ответственность на себя одну, поэтому дай мне помочь тебе. — Мужчина заканчивает предложение прежде, чем осознаёт другой его смысл: «Эйска, даже не пытайся что-то делать — ты всё равно провалишься». Синдбад мысленно бьёт себя по лбу. Она может неправильно его понять: подобные высказывания, как правило, часто вели к конфликтами между ними в прошлом, в том числе стали причиной побега сестры. — Я имею в виду… — Хватит, — прерывает мечница, подняв на брата расслабленный взгляд. — Я тебя поняла, можешь не продолжать. — Поняла…? — с нотками сомнения протягивает Синдбад, бросив на женщину недоверчивый взгляд. — Да, — кивает шатенка, мягко выдёргивая ладонь из хватки брата, но только чтобы накрыть его своей. — Как ты и сказал, поездка в Синдрию может принести свои плоды. В конце концов, я должна считаться со своими возможностями, да и нет гарантии, что я найду что-то достаточно полезное. — Я рад, что мы пришли к согласию. — Мхм, — Эйска мягко улыбается, кивнув. — И вот ещё что, Син. — Слушаю? — мужчина улыбается в ответ, сжав руку сестры в ладонях. — Отвыкай от таких трюков по отношению ко мне, — предупреждающе произносит женщина, не меняя непринуждённой улыбки. Расслабленная атмосфера, царящая секундами ранее, в миг трескается. Синдбад не даёт растерянности проскользнуть на лице, но появившаяся на лбу капля испарины выдаёт его. — Хотя мы давно не виделись, это не значит, что я забыла твои привычки, — женщина притягивает свою руку обратно. — А-ха-ха, и то верно, — виновато посмеивается мужчина, почесав затылок. — Прости, видно, это действительно вошло в привычку. — Ну и ну, — выдыхает мечница, покачав головой. — А ведь есть женщины, которые не станут закрывать глаза на нечто подобное. Я думала, что королева Артемуры стала тебе незабываемым уроком. — Так ты знаешь об этом? — Ещё бы не знать, — скептически оглядев собеседника, фыркает Эйска. — По моим расчётам, вы должны были вернуться из поездки весной, а приплыли только в начале осени. Я потом спросила Хинахохо касательно задержки, и он мне обо всём рассказал. Это ведь один из тех случаев, когда твоя беспечность чуть не стоила тебе жизни, — менторским тоном говорит женщина. — Не преувеличивай. Всё, что когда-либо происходит с нами, это вовсе не случайность. Даже наши постоянные ссоры, — улыбнувшись ей, говорит покоритель. — Но мы те, кто должны извлекать из них урок. — Мысль-то правильная… — «но алкоголя и женщин это не касается». Эйска слабо улыбается, решив, что подобные мелочи уже давно не влияют на жизнь Синдбада. По крайней мере, так думает сам король. Её нотации действительно ни к чему. Хотя, были ли они вообще когда-либо услышаны? «Вроде умный, но всё равно дурак», — думает женщина, откидывая одеяло. — Хорошо, раз так, то разговор на этом закончен. Тебе повезло застать меня сегодня — пока ещё есть время, я планирую наведаться в библиотеку. — В этом должна была быть какая-то проблема? — приподняв бровь, интересуется тот. — Я думала, что практичнее будет оставить записку с нужной информацией и моим решением остаться, чем искать друг друга. Да и на тот момент я была уверена, что не поменяю решение. — Ужасный план, — скрестив руки на груди, хмурится Синдбад. — Пожалуй, — отмахивается шатенка, — но ты смог меня уговорить, поэтому давай поговорим об этом по пути домой. Сейчас я хочу поужинать… — Эйска приподнимает брови и, склонив голову набок, смотрит на брата. — Что смешного? — вопросом отвечает она на его усмешку. — Просто ты назвала Синдрию домом, — отвечает мужчина, мягко улыбнувшись. — Возможно, с совсем иным значением, но на мгновение я был рад представить это в обычном смысле слова. — Так ты об этом, — опустив взгляд, Эйска приподнимает уголки губ. Слово «дом» утратило для неё привычное значение очень давно, но воспоминания об этом всё равно отдают в сердце каким-то теплом. — Ты ведь действительно плывёшь домой. — Ты часть моей семьи, и Синдрия также может стать для тебя новым домом, куда ты всегда сможешь вернуться, — проговаривает мужчина, глядя на сестру. На подобное заявление Эйска не отвечает: эти слова кажутся чересчур нереальными, даже сентиментальными. Она не может сказать, рада ли слышать их сейчас. Кажется, что для них ещё слишком рано: какие-то полгода не способны сократить пропасть между ней и Сином. Но мечница понимает, что ей нравится их близость. Рядом с этим человеком она чувствует себя уютно, с одной стороны, но есть и другая, к которой необходимо прислушиваться.  —  Что ж, не буду больше задерживать тебя, — нарушив затянувшуюся тишину между ними, покоритель встаёт с кровати. — Я прикажу принести ужин сюда. Не напрягайся, пока тебе не станет лучше. — Мхм, — кивает шатенка. — Спасибо. — Не за что, — напоследок улыбнувшись, Синдбад покидает комнату.

***

Обсудить полученную информацию удаётся нескоро. Синдбад был вынужден заняться всей бумажной волокитой, которая накопилась за время пребывания в Ко. Время от времени навещая каюту брата, Эйска видела, с каким нежеланием король работал, но помощь, даже несмотря на то, что она знает, как правильно заполнять те или иные бумаги, не предлагала. Вместо этого у неё было больше времени обдумать, что действительно стоит говорить. Один из семидесяти двух священных посохов, который она заметила совершенно случайно, открыл глаза на некоторые вещи, давая повод построить предположения. Однако это именно то, о чём она не может рассказать Синдбаду. Происхождение Аль-Сармен, её связь с Альма-Торан и древняя война, которая и привела к сегодняшним, пожалуй, то, что нужно держать в тайне. По крайней мере, сейчас. Другое дело — что напрямую касается их мира. Эйска знает, что организация не так непобедима, как кажется на самом деле, и своими догадками с братом поделиться стоит. Когда наступает вечер, шатенка, вместо того, чтобы подняться на палубу к ужину, сворачивает в сторону королевской каюты. Пара стуков, спокойное «Войдите», и стража пускает её внутрь. Синдбад сидит чересчур прямо и спокойно черкает что-то на пергаменте. Увидев, что посетитель — его сестра, покоритель глубоко выдыхает и слегка горбится, принимая более расслабленную позу. — Это ты. Проходи, — мужчина указывает на кресло напротив. Его голос звучит немного устало, но вид в целом собранный. — Прости, что без предупреждения. Надеюсь, я не помешала. — Вовсе нет. Я как раз заканчивал, — король снова обращает внимание на бумаги. — Ты пришла просто так? — интересуется Синдбад, параллельно заполняя лист. — Как обычно, в ожидании твоего свободного времени. Но раз ты скоро закончишь, я подожду. — Хорошо. В таком случае, можешь попросить служанок накрыть стол у меня. Боюсь, разговор выдастся долгим, — мужчина откладывает заполненный пергамент и переходит к другому. Шатенка кивает и, передав просьбу короля страже, закрывает за собой дверь. — Разве Шарркан и Мистрас не должны знать об этом? — спрашивает мечница, присаживаясь обратно. — Да, — кивает он. — Я расскажу им о том, что посчитаю нужным, — отстраненно говорит покоритель. — Каждый из генералов Синдрии, безусловно, важная военная и политическая единица, но даже так, они не обязаны знать всего. Мистрас и Джафар — мои главные советники, поэтому им известно больше, чем остальным. Я хочу, чтобы этот баланс существовал и дальше. — Хм, считаешь, что достаточно того, что они понимают, кто их враг? — задумывается женщина. — Ну, ты лучше знаешь, кому и что раскрывать, — Эйска тут же прерывает возможную дискуссию: пусть брат поступает так, как считает нужным — это всё-таки его подчинённые, — но если ты решишь действовать, я хочу, чтобы ты посвящал и меня. Я буду помогать тебе. — Конечно, — покоритель ненадолго поднимает голову, посмотрев на сестру с полуулыбкой. Кажется, что он хочет добавить что-то ещё, но передумывает. Синдбад был удивлён, узнав, что Эйска тоже противостоит организации, и неплохо осведомлена о них. Она рассказала много нового, и хоть назвала источником знаний покойную Серендину, мужчина догадался, что это не так. Слившись с принцессой, Синдбад заполучил не только Зепара, но и её воспоминания. Что он видел точно — Эйску, которая пыталась убить партевийку; намёка на то, что она пришла им на помощь, как женщина сказала, не было и в помине. О чём ещё она умолчала или солгала, понять трудно. Сестра не знает о том, что сосуд Зепара у него, и он пока не планирует признаваться в этом, ведь сила этого джина ему ещё пригодиться. Вспомнить хотя бы тот странный разговор, который он подслушал однажды. «Похоже, у неё есть свои союзники. Эйска, что же ещё ты скрываешь?» — Хорошо, давай приступим, — деловито говорит мужчина, наконец отложив документы. — Тот артефакт на тёмную рух срабатывал, — заметив настороженный взгляд сестры, Синдбад успокаивающе выставляет ладонь вперед. — Я рассказал о его свойствах Шарркану и Мистрасу, так что мы были начеку. Один раз был на первом банкете в присутствии императора, другой у меня в комнате, но ничьего присутствия я не ощущал. — В любом случае, это было опасно, — напряжение из тела Эйски не уходит. — Хорошо, что ты не пострадал. Чёрная рух достаточно опасна, если не знать, как с ней бороться. — Да, — кивает он. — Я подстраховывал себя манипуляцией магой, — врёт покоритель. Ему льстит беспокойство сестры, но артефакт, который женщина дала, грубо говоря, бесполезен в его случае: частичное падение в порок спокойно позволяет чувствовать чёрную рух. В конечном итоге он получил лишь пару напрасных ожогов и знание о том, что был под прицелом. — Вполне возможно, что это были не намеренные попытки причинить тебе вред. — То есть? — Во дворце я видела Джудара, а рядом с ним императрицу Гьёкуен с магами в балахонах. Энергия, что исходит от неё, пробирает до мурашек, и она вовсе не светлая. Как и Джудар, она падшая волшебница. Предполагаю, что организация смогла влиться в дворцовую знать, а все её покорители и волшебники — часть Аль-Сармен. — Почему ты так решила? — Если цель организации сеять в мире хаос, то разруха, которую устроили её покорители в трущобах Бальбада без всякого повода — тому доказательство. И если кандидаты Ко действительно на стороне организации, мы должны учитывать баланс сил. К тому же, у императора много детей: вполне возможно, что все они покорители. Принцесса Когьёку, которую мы встречали в Бальбаде, всего лишь восьмая, но всё равно искусный обладатель сосуда. — Джудар специально призывал лабиринты для них. Некоторые я успел покорить первым — поэтому у нас паршивые отношения, помимо… тех событий, — слегка запнувшись, объясняет Синдбад. — Но я не знаю, сколько конкретно у них джинов. — В самый неподходящий момент это может стать большой проблемой, — произносит Эйска, откинувшись на спинку кресла. — Но, знаешь, даже несмотря на это, они не могут действовать так, как им вздумается. Казалось бы, с такой военной мощью им всё нипочём. — Они не знают, на что в полной мере способны другие страны, в частности Рем и члены Альянса Семи Морей. К тому же, им нет смысла завоёвывать весь мир, чтобы открыть чёрную точку. В этом плане стремления Аль-Сармен и Ко расходятся. Наглядный тому пример Бальбад: их волшебники стремились погубить страну, но в скором времени сама империя прислала войска для подавления бунта. То есть, одна часть Ко стремится захватить чужую территорию, иначе бы не разрослась до таких размеров, а другая — всё уничтожить. Может быть так, что организация действует тайно. — Я того же мнения, — улыбается мечница, про себя похвалив проницательность брата. — Аль-Сармен как паразиты, которые крепко присосались к империи. Во время путешествия мне довелось узнать о том, что организация и раньше вмешивалась в историю мира, задолго до нас, но они не всегда были столь могущественны. Синдбад, чтобы открыть чёрную точку, недостаточно загнать людей в пучину отчаяния и собрать много тёмной рух. Им необходим катализатор, вроде Серендины или друга Алибабы, а для этого нужны ресурсы. — Проникнуть в Ко, предоставляя знания и силу, но взамен использовать её ресурсы… — догадывается мужчина. — Теперь всё понятно. Но и вмешаться в дела страны задача не из лёгких: насколько возможно повлиять на их политику и экономику, чтобы ослабить? — …о чём ты? — Эйска на мгновение мешкает, в недоумении посмотрев на брата. — В каком-то смысле, их интересы совершенно разные, значит, не обязательно тягаться со всей империей. Ко стремится к лидерству, организация же — к тотальному уничтожению. Достаточно избавиться от самой организации, не прибегая к войне с империей. — Но ведь сейчас они, в целом, одно и то же. Не считаешь, что, ослабив страну, мы сможем повлиять и на самих Аль-Сармен? Ты ведь сама сказала, что империя и есть их главный ресурс. — Я считаю, что не стоит усложнять нашу борьбу. Они являются частью Ко не один год, поэтому, уверена, могут действовать достаточно независимо от власти. Нет смысла растрачивать силы и на Ко, и на организацию, — уверенно говорит Эйска. «Я понимаю, что брат король, и обязан думать и о собственной выгоде, но сейчас… — Эйска вспоминает свои собственные выводы по поводу войн, устраиваемых людьми без помощи организации. — Вот именно, что он король. В отличие от меня, у него наверняка есть более отчётливое видение будущего после устранения организации, — женщина непроизвольно сжимает ладони в кулаки под столом. — Он хочет выйти победителем из обоих конфликтов. В этом, по сути, нет ничего такого, — женщина заставляет себя расслабиться, — но нужно об этом не забывать.» — Хм, — Синдбад, в свою очередь, приподнимает уголки губ. — Наверное, я не привык находить лёгкие пути, — усмехается мужчина. — Ты права, незачем тягаться с целой империей, если можно решить всё малой кровью. Действительно, совсем разные вещи. Покоритель говорит уверенно, но сказанных слов не вернёшь. Эйска осознаёт, что мужчина сказал это лишь затем, чтобы она не подозревала его в двойных мотивах, но оставляет это как есть: опять-таки, его дело. Однако в груди всё равно поселяется неприятное чувство, словно брат снова стал таким далёким, каким был когда-то, хотя и сидит сейчас всего лишь через стол. Как и мечница, Синдбад тоже приходит к твёрдому пониманию: цель Эйски — только уничтожение Аль-Сармен, но никак не политическая война между странами. По сути, ей плевать, даже если властителями мира станут Ко, главное, что там не будет организации. Он поспешил, выдав свои намерения. — Хорошо, что ты это понял, — принимая своеобразную игру, кивает женщина. Возможно, они никогда не смогут стать по-настоящему близки. Но пока всё идёт так, как есть, можно на время отставить это в сторону и насладиться обществом друг друга.