О первом снеге, похоронах и осознании
16 марта 2018 г. в 15:37
— Когда хоронили Амелию, пошел снег. Снежинки опускались на землю, на гроб. Такие белые и пушистые. Похожие на кружева её платья.
Том был без сигареты и красного халата. Только сейчас я поняла, насколько он маленький. Детское лицо и невысокий рост. Он и был ребёнком, любившим меня, любившим давно и безнадёжно, ни на что не рассчитывая. Но он любил и Марка, который был его единственным другом. И сейчас он его лишился. Сейчас его засыплют землёй, и больше Том его никогда не увидит.
— Я не кричал, когда она застрелилась. Я не плакал, когда приехала скорая. Но когда я увидел эти белые снежинке на красном дереве, я понял, что больше никогда её не увижу. Ненавижу снег.
— Кем была Амелия?
— Другом. Она была старше меня на 5 лет. Её не любили. А я увидел, как она качалась в одиночестве на качелях, и это зрелище удручило меня.
Обычно в фильмах в таких сценах идёт дождь. Вокруг всё серое, хмурое и неприветливое. Но сейчас светило солнце и на небе не было ни единого облачка. Вокруг всё цвело. И цветы распустятся над головой Марка.
Я взглянула в сторону матери Марка. У неё растерянный и виноватый вид. Она была трезвая. Сандра решила, что похороны окончательно отрезвили его мать и отвадили от бутылки.
— Зная свою мать, сомневаюсь.
Марк, ты мёртв. Трупы не разговаривают, они молча лежат в гробах.
Гроб Марка засыпали землей. Мать подбежала к ямке и бросилась на колени.
— Марк, прости за всё! Я была такой скотиной, прости меня, Марк! Прости! — её голос сорвался.
Священник положил руку ей на плечо. Соседки подбежали к ней и отвели её в сторону.
— Небеса прощались с Амелией, — сказала я, — Они прислали прощальный подарок — первый снег, печальный и красивый.
Том усмехается. Он не из тех, кто умеет отпускать, не из тех, кто смиряется. Поэтому, когда я захотела уйти с похорон, он хотел пойти со мной, но Леа остановила его. Леа иногда бывает очень понимающей.
Я просто не могла здесь находиться. Здесь было паршиво.
Я возвращаюсь домой, бредя по раскаленной пыльной дороге. Собаки плескаются в воде, кошки лениво потягиваются. Молодежь слушает музыку, дети играют в мяч. Весь мир улыбается, но Марка больше нет. Нет возврата, как в стихе Эдгара Алана По.
Его нет, его нет, его нет. Нет его. Нет, нет, нет. Нет его. Больше нет. Нет Марка. Нет.
И не будет. Никогда. И нигде. Остался лишь пустой дом с убитой горем матерью, разбитое сердце черлидерши и одинокий Том, оставшийся без последнего друга. И я, потерявшая последнее, что делало меня человеком.
Я подняла голову. Глазам больно смотреть на синеву неба. Голова кружилась. Плывет по небу одинокое облако. Маленькое, медленное. Хотелось провалиться в яму. Не заметить, что под ногами больше нет опоры. Или чтобы сбила машина. Такие, как я, должны умирать долго и мучительно.
Ко мне подошла черлидерша.
— Если стереть косметику, то что от тебя останется? Ха-ха-ха! — засмеялась она, и в этом смехе чувствовались истерические ноты. — К сожалению, такие, как Марк, падки на пустышек. Придумают себе образ святой девы и молятся на него.
Черлидерша уходит. Она отвернулась, чтобы я не увидела, как она плачет. А я не плакала ни на похоронах, ни сейчас. Я даже не потрудилась придать себе грустный вид. Пришла только, чтобы убедиться, что Марк мёртв. Убедилась. Тогда почему так больно? Я ведь играла с ним. Я его даже не любила. Марк — всего лишь отдушина, всего лишь суррогат любви. Тогда почему?
Тело словно сплошная рана, в которую насыпали соль. Будто тысячи осколков впились в неё. Будто внутри бушует настоящий огонь. Будто я выпила кислоту, которая растворяет теперь внутренности. Эта боль похожа на жжение. Но почему? Почему больно? Да и боль ли это?
Гул в голове. Гул проводов. Падаю на колени, разбивая их. Телефон вибрирует.
LeaKills: Кстати, я вот что вспомнила! Я же к психологу ходила! Он классный, именно он научил меня излагать свои мысли письменно. Скинуть?
Дежавю.
Sandra21: Ты же кидала.
LeaKills: В смысле? Ты о чём? Не кидала я тебе ничего.
Я порылась в переписке. И впрямь нет. В интернете о нём не было никаких упоминаний, а на месте сайта находился какой-то интернет-магазин.
Sandra21: Забей, я перепутала. Так что за психотерапевт?
Леа прислала адрес сайта. Я перешла по ссылке. Психотерапевт мне не понравился: какой-то он лысый и с хитрющими маленькими глазками. Про себя я окрестила его Крысом. Но всё же я записалась на сеанс.
Я вернулась домой. Мать ждала на кухне.
— Как похороны?
— Весело, покутили, набухались, нарисовали пенис на лбу у заснувшего парня.
Мать ничего не ответила, только странно посмотрела. Я быстро пошла наверх, опасаясь очередной порции оскорблений. Но их не последовало.
В руках фотография. Мы вместе, ещё в самом начале отношений, сидящие под цветущей черёмухой, счастливые и полные надежд. И тогда улыбка моя была настоящей. В кои-то веки.
Толстая подруга. Толстая подруга, о которой часто думала я, когда не могла заснуть. Поступила ли на её месте я иначе? Вряд ли. Вот и нечего её осуждать.
Мысли роятся в голове, навязчивые и противные. Когда я успела стать такой… стервой? Жалкой? Конченой сукой? Идиоткой, не понимающей собственных чувств? Я достала нож. Сегодня будет очередной сеанс самобичевания под нашупесню, играющую в наушниках. Старые шрамы пересекают новые порезы, одежду заливает кровью. Получай, мерзкое тело, хранилище не менее мерзкой души.