Сердце Геллигарда

Ни звука, ни шороха, ни искорки света… Повсюду только кромешная тьма… Она оглушила, поглотила, уничтожила всё вокруг, завладела каждым дюймом пространства и отрезала меня от внешнего мира, оставив взамен только моё собственное сердцебиение. Я наклонилась, осторожно коснулась рукою чёрного пола, прохладного и гладкого, как стекло, но всё-таки твёрдого, и снова выпрямилась. Охватившая меня поначалу паника немного отступила. — Ты здесь? — гулкое эхо подхватило мой голос и унесло в незримую пустоту. — Ответь, прошу! Ведь это уже не сон! — Нет, моя девочка, это не сон, — ответил невидимый собеседник. — Ты позвала меня, и я пришёл. Тебе нужна моя помощь? — Где я? Что это за место? — Понятие места и пространства для эфира не существует. Ты можешь за секунду оказаться там, где только пожелаешь, там, куда приведёт тебя твой дар и твоё сердце… Каждое место, событие, человек, которые важны для тебя, обладают уникальным неповторимым запахом, аромат которого ты не перепутаешь ни с каким другим и всегда почувствуешь, сколько бы сотен миль Вас не разделяли. Не пытайся разглядеть за темнотой того, чего здесь нет, не прислушивайся к тишине, нарисуй свою реальность… Я осторожно повела носом, пытаясь уловить хоть какой-то знакомый аромат, но ничего не почувствовала. От тёти всегда пахло корицей, как и от Кентина. Кастиэль благоухал розмарином и немного можжевельником, Лизандр — мятой и шалфеем, но я почему-то связывала это с парфюмом или привычками в еде, даже не догадываясь, что это и есть мой дар. Я вдохнула полной грудью. Темнота вокруг молчала, не отзываясь ни звуками, ни запахами. — Жемчужина, — прошелестело эхо где-то вдали. — Сними её, Гвендолинн, сними… Она мешает тебе… Я осторожно коснулась амулета на своей груди. Мне хотелось понять свой дар и научиться пользоваться им, но и расставаться с тем, что защищало меня многие годы, было страшновато. Пусть это и не подарок тёти, но она просила меня не снимать жемчужину. — Губительная Слеза! — зашептали совсем рядом несколько голосов. — Гвендолинн… Она сдерживает твои силы… Руки сами собой потянули амулет вниз. Серебряная цепочка больно впилась в шею. Я уже была готова снять её, но вдруг заметила у самых ног полупрозрачную белоснежную дымку. Она нежно, точно ласковый кот, коснулась моей голени. Я наклонилась к ней и дотронулась рукой до лёгкого невесомого облака, которое скользнуло мне на ладонь, согревая её мягким родным теплом. — Сними жемчужину, Гвендолинн, сними её! — зарычало, заклокотало вокруг, так громко, что стало больно ушам. Белоснежная дымка пугливо сжалась под натиском этих голосов. — Не бойся, маленькая, — дрожа от страха, прошептала я и прижала руки к груди, закрыв ими облачко. Пол под ногами зашатался и опасно заскрипел. Голоса с каждой минутой становились всё громче и злее. — Жемчужина, Гвендолинн, сними её! — Где ты? Что всё это значит? — закричала я что есть силы. Но мне никто не ответил. Сердце бешено застучало, обливая разгорячённой кровью пылающие щёки. Я поняла, что мне не на кого рассчитывать. Страх сдавил горло. Из глаз потекли слёзы. В груди заплескалось отчаяние. — Не бойся, маленькая, — вдруг повторило за мной бархатистое эхо. — Не бойся… Белоснежная дымка начала стремительно увеличиваться и расти. Она уже не помещалась в моей руке, перетекая и легко струясь по плечам, обвивала мою шею. Гул и рёв тысячи голосов сначала стал заметно тише, а после и совсем исчез. — Линн? — дымка ласково коснулась моей щеки. — Линн, — свежая прохладная мята перемешалась с хрустально-чистым шалфеем. — Линн… Я открыла глаза. Белая дымка никуда не исчезла, она стала более густой и плотной. Сквозь неё невозможно было что-либо разглядеть. Она обволакивала меня лёгким туманом, струилась и ласкала, невесомо касаясь плеч. Он снова спас меня… — Лизандр? — беспомощно позвала я. Мне до боли захотелось прижаться к его широкой груди, услышать биение сильного горячего сердца, будучи совершенно уверенной, что он никогда не предаст меня, не сделает больно. Голова закружилась от знакомого мятного аромата и знакомого бархатистого шёпота у самого уха. — Линн, всё хорошо. Ничего не бойся, я здесь, рядом… Я докажу тебе, что ты можешь мне доверять. Докажу, что я этого достоин… Страх сменился лёгкой тревогой и трепетом. Мне хотелось хоть ненадолго забыться в любимых объятиях, безропотно поддаться очарованию и утонуть в обволакивающих волнах нежного голоса. Я пообещала себе больше не общаться с Лизандром, но ничего не могла поделать с упрямым сердцем, которое тянулось к нему всё сильнее. — Не уходи, пожалуйста, — прошептала я, боясь разрушить тончайшую вуаль этого сладкого сна или бреда, сейчас это уже не имело значения. — Я здесь… Горячий шёпот обжёг мою щёку, и мягкие губы, словно лепестки розового бутона, едва коснулись уголка моего рта. Ещё чуть-чуть, ещё одно мгновение, и я постараюсь обо всём забыть. Обещаю… не стану думать о нём, не стану мечтать… — Не бойся, я никогда не оставлю тебя… Пусть мне суждено быть лишь тенью, зато я всегда буду рядом с тобой… — Я не хочу, чтобы ты стал Тенью, Лизандр, — горячо зашептала я, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами. — Я люблю тебя. Слышишь? Люблю!.. Белоснежная дымка дрогнула и начала стремительно таять. Я тщетно попыталась схватить её и удержать этот прекрасный сон. Рука лишь неловко скользнула в воздухе. — Лизандр, — одними губами разочарованно позвала я и открыла наконец глаза… На этот раз это была наша с Ирис комната. За окном грустно маячили густые сентябрьские сумерки, по которым невозможно было понять, какое сейчас время суток… –…Вечер, — отозвался знакомый голос из другого угла комнаты. Я настороженно выдохнула и села на кровати, уступая место Кентину. — Что ты здесь делаешь? — А ты как думаешь? — брат сел рядом со мной. — Тебя ведь и на минуту оставить нельзя. Обязательно во что-нибудь вляпаешься. Ты обещала ничего не предпринимать до Академического совета, забыла? — Нет, не забыла… — А ещё обещала не общаться с Лизандром! — Его там и не было, — резонно возмутилась я. — Принцесса, я ведь не просто так говорю тебе об этом в который раз… — Тогда перестань! Я устала слышать, что Лизандр плохой без всяких причин и доказательств. — А то, что он пудрит тебе мозги, встречаясь с другой девушкой, уже не причина? Ревность и обида в моей груди мгновенно перемешались с чувством стыда перед Ниной. Я до крови прикусила нижнюю губу. На сердце заскребли кошки. — Поверь, принцесса, этот парень тебе вовсе не нужен, — Кентин ласково коснулся моего плеча. — Тебе только кажется, что ты влюблена в него. Эта иллюзия очень скоро растворится, как утренний туман. Твоё сердце должно быть абсолютно свободным… — Сердце?! — вдруг догадалась я. — Так всё дело в нём? — Конечно, — тут же согласился брат, — я беспокоюсь за тебя. — Не за меня, — я скинула с плеча его руку и поднялась. — Знаешь, уже поздно, мне нужно немного отдохнуть. Поговорим завтра? — Нет, я ещё не закончил тебя ругать. — Начнёшь именно с этого момента… — Ну, хорошо, — приторно сладко ответил Кентин. — Отдыхай и не переживай ни о чём. Предоставь это мне, принцесса. Он быстро поднялся и распахнул дверь в коридор, из которого повеяло сыростью и солью, словно у порога витал лёгкий морской бриз. Значит, Армин и Алекси тоже были поблизости. Когда дверь закрылась, все запахи и звуки разом стихли, и я осталась одна уже в совершенно тёмной комнате. — Ты был прав, — с грустью произнесла я, обращаясь к невидимому другу. — Им всем нужно только Сердце. Я лишь разменная монета, средство для получения цели. Они лгут, изворачиваются, обманывают, соперничают между собой за Радужный Кристалл, а мне нечего им противопоставить… нечем защищаться… Я коснулась жемчужины на своей груди. Как часто в жизни я надеялась на помощь бесполезной бусины, не прилагая никаких усилий, чтобы самой решить свои проблемы. Просто плыла по течению, позволяя думать другим. Становиться сильной было страшно, но я больше не хотела, чтобы кто-то решал всё за меня, устала бояться собственной тени, вместо ответов на свои вопросы получать только новые загадки и тайны и пытаться в каждом разглядеть предателя или друга. Я потянула жемчужину вниз. Хочу наконец-то, чтобы всё снова стало легко и просто. Хочу, чтобы всё это поскорее закончилось. Хочу!.. Цепочка на моей шее опасно затрещала, обожгла кожу раскалённым серебром и порвалась…