Сердце Геллигарда

Я зажмурилась, предчувствуя, что сейчас произойдёт что-то ужасное. Комнату переполнят Тени, или передо мной огромной широкоплечей махиной предстанет сам Френсис Бофорт и сметёт меня, как пылинку, с собственного пути. Но в первое мгновение, как и в последующие пару минут, ничего плохого не произошло. Я слышала лишь неясные глухие шорохи, доносившиеся не то с улицы, не то из коридора. Они понемногу усиливались, сплетались в нестройный гул голосов и шёпотов. — Одоре… — слышалось со всех сторон что-то невнятное. — Одоре!.. Я открыла глаза. Солнце совсем село. В комнате царила кромешная тьма, я не видела даже собственных рук. — Одоре… — шепнул на ухо знакомый хрипловатый голос. — Одоре сентит… Я повертела головой, но ничего не увидела. В конце концов, мой дар — это именно то, чего я хотела. Глупо стоять у раскрытой двери и не войти в неё. — Одоре, — опасливо повторила я за незримым другом. Шорохи и голоса вдруг замолкли. Вместо них то там, то тут с тревожными вздохами начали вспыхивать разноцветные дымки. Красные, синие, белые — все они кружили по комнате, точно бесплотные духи, принося с собой знакомые и неизвестные мне запахи. Некоторые подлетали совсем близко, другие держались в стороне. Их ароматы переплетались, сливаясь в единый букет, и в то же время я могла точно определить, чем пахнет каждая из них. — Одоре сентит! Золотистая дымка, до этого кружившая в дальнем углу комнаты, подлетела ближе и окутала меня ароматами кориандра и лайма. Этот запах был мне незнаком. Я осторожно протянула руку, и, как только дымка коснулась моей ладони, в комнате снова стало темно и тихо. Лишь золотое облачко на моей руке вдруг замигало, засияло яркими искорками, которые стремительным потоком посыпались на пол, стены и потолок, окрашивая их в причудливые витиеватые узоры, словно кто-то рисовал на чёрном фоне передо мной силуэты и очертания интерьера золотой неоновой краской. Это была не моя комната. Блики скорее походили на длинный коридор какого-то старинного замка с высокими дверями и широкими винтовыми лестницами. Направо, налево… вниз несколько ступенек. Налево, направо и снова вниз… Затаив дыхание, я следовала туда, куда вела меня огненно-золотистая дымка. Она петляла по коридорам, словно в лабиринте, пока вдруг ни остановилась и ни растаяла у одной из дверей. Кажется, это и было пунктом нашего назначения. Дверь ничем не отличалась от прочих, представляя собой расплывчатый ярко-жёлтый чертёж на матово-чёрном фоне. Я осторожно коснулась витой золотистой ручки, с неожиданной лёгкостью открыла дверь и… снова оказалась в своей комнате…

***

Всё утро Кентин не отходил от меня ни на шаг, поэтому, даже встретив в столовой Кастиэля, я не смогла выяснить, что же всё-таки произошло вчера в кабинете мсье Фареза и куда подевался Свиток элементалей. Брат почему-то решил, что это было наше с Лизандром тайное свидание, и я не спешила его разубеждать, старалась вести себя тихо и хоть немного усыпить его бдительность. Кажется, ближе к обеду мне это всё-таки удалось. — Осталось только прикрепить звёзды к сетке под потолком, — воодушевлённо размахивала руками Виолетт; как только мы переступили порог спортзала, она словно оказалась в своей стихии. — Во время танца, когда погаснет свет, они спустятся вниз и засияют в лучах прожекторов, как настоящие… — Да, мы славно потрудились, — согласилась я. Зал действительно очень преобразился благодаря Виолетт и нашей разношёрстной компании. Мне удалось подключить к этому делу и брата, и его свиту. Армин и Алекси с удовольствием скрипели стремянками, развешивая цветы и ленты по стенам. — Мсье Фарез сказал, что мы можем взять дополнительные колонки с цокольного этажа, — улыбнулась Ирис, протягивая Армину очередное украшение. — Мы могли бы сходить за ними прямо сейчас, — подмигнул ей парень, вынуждая девушку залиться густым румянцем. — Возьмите меня с собой, — вклинилась я между ними, надеясь хоть ненадолго избавиться от тотального братского контроля. Армин испуганно покосился на Кентина, вешавшего украшения почти под самым потолком, но, получив одобрительный кивок, заметно расслабился. — Да, конечно, почему бы и нет… Мы втроём спустились на цокольный этаж. Я старалась держаться позади, чтобы не мешать Армину и Ирис беззаботно болтать и обсуждать предстоящий праздник. Они отлично ладили друг с другом, много шутили и смеялись. Я даже подумала, что из них могла бы получиться замечательная пара, поэтому плелась позади, спокойно осматривая незнакомый коридор. А осматривать было что… Интерьер цокольного этажа разительно отличался от офисности и универсальности первого. Стены коридора здесь были обиты тёмно-красным сукном и резными деревянными панелями, на полу лежали бордовые ковры с толстым ворсом, а высокие дубовые двери уходили вверх под самый потолок. Если бы вместо электрических канделябров на стенах висели свечи в золочёных подсвечниках, можно было бы смело сказать, что это коридор старинного замка. — Это здесь, — вернул меня в реальность Армин и открыл одну из дверей, за которой оказалась небольшая кладовая. — Возьмём по колонке? — Конечно, — встрепенулась Ирис, ухватив самую большую. Армин взял две поменьше, а мне достались аккумулятор и целый клубок спутанных проводов, который я едва могла удержать в руках. — Линн, догоняй, — крикнула уже с лестницы в миг раскрасневшаяся от своей ноши Ирис. — Сейчас только распутаю этот узел, — ответила я, с сомнением глядя в удаляющиеся спины друзей. Мне было совсем не страшно оставаться здесь одной. Коридор был просторным и тихим, а из окон под самым потолком лился пусть неяркий, но всё-таки дневной свет. Вот только пахло непривычно и странно, чем-то пряным и одновременно цитрусовым. Я повела носом, стараясь определить эти запахи. Один был фундаментальным и основательным, как железобетонная стена, а другой — искристым и ярким, как шампанское. Я подалась вперёд, уже через мгновение безошибочно определив смесь кориандра и лайма. — Одоре… — прошептала я, с опаской коснувшись своей груди, на которой больше не было спасительной лиловой жемчужины. — Одоре сентит!.. После моих слов аромат вдруг стал острее и гуще, словно прокладывал мне путь в другой конец коридора. Я взглянула на лестницу, беззаботные голоса и шаги Армина и Ирис уже совсем стихли. Я осталась одна, и могла больше не опасаться посторонних глаз. — Ну, хорошо, веди… — вздохнула я, оглядываясь назад. Аромат послушно потянул меня вглубь коридора. Направо, налево, вниз… С каждым шагом вокруг становилось всё темнее, лампы горели неярко и мрачно, а кориандр и лайм благоухали всё настойчивее. Налево, направо и снова вниз… Я осторожно спустилась по ступеням. Во сне где-то именно здесь была та самая дверь, открыв которую, я снова оказалась в своей комнате. Вот только какая? Я прислушалась. — Это невозможно! — зло произнёс откуда-то совсем рядом Натаниэль. — Нет, ничего невозможного, если приложить достаточно усилий, — вторил ему низкий мужской голос. — Никто не прилагает столько усилий, сколько я! — упрямо возразил староста. — Ты можешь лучше! — настаивал его собеседник. Их голоса звучали всё ближе и громче, я поспешила обратно на лестницу, но не успела сделать и пары шагов, как одна из дверей прямо передо мной распахнулась, больно ударив по плечу. Я едва удержала равновесие, подхваченная чьей-то крепкой рукой. — Что Вы здесь делаете, юная леди? — пара цепких карих глаз заставила меня замереть на месте. — Вы не ушиблись? — Нет-нет, ничего страшного, — растерянно пробормотала я, чувствуя усилившиеся в несколько раз волны кориандра и лайма. В неясном электрическом свете незнакомец выглядел по-настоящему сурово. Невысокого роста, крепкий и коренастый мужчина казался статуей, высеченной из камня. — Мы, кажется, незнакомы, — его основательное лицо с носом-горбинкой вдруг озарила светлая улыбка. — Френсис Бофорт. А Вы?.. Я замерла, не в силах произнести ни слова. Не так я представляла нашу встречу! Не здесь и не сейчас! Хранитель, виновный в смерти моих родителей и исчезновении крёстной, стоял передо мной и нагло улыбался, а я ничего не могла сделать или ответить ему! В голове помутилось! — Эту девушку зовут Линн Лиферс, — словно из тумана донёсся до меня голос Натаниэля. Мсье Бофорт не перестал улыбаться, но карие зрачки вдруг опасно сузились. — Не смей вмешиваться в разговор, Натаниэль, — холодно заметил он. — Это неприлично! Я сжала кулаки и с усилием выдохнула. — Гвендолинн… Меня зовут Гвендолинн Лиферс… По гладко выбритым щекам заходили желваки, но приветливая улыбка всё ещё оставалась на месте, хотя сейчас больше походила на звериный оскал. — Приятно познакомиться, мадемуазель Лиферс, — сухо ответил мужчина. ¬– Но позвольте спросить, что такая прехорошенькая девушка делает в столь тёмных и заброшенных коридорах Академии? Это небезопасно… Я тщетно старалась побороть первобытный страх, который мог в любую секунду переполнить чашу моего самообладания и выплеснуться наружу. Карие глаза видели меня насквозь, и, кажется, их обладатель был вполне доволен производимым эффектом. — Натаниэль, прошу, проводи юную леди наверх, — с наигранной галантностью произнёс наконец мсье Бофорт. — Мы ведь не хотим, чтобы она заблудилась в лабиринте… — Да, сэр, — вынырнул из-за его плеча староста и обернулся ко мне. — Идём? Я согласно кивнула и побрела вслед за Натаниэлем, спиной чувствуя прожигающий взгляд карих глаз.  — Ты замёрзла? — спросил вдруг староста, обернувшись ко мне и накинув на мои плечи свой пиджак. — В коридорах могут быть сильные сквозняки. — Нет, всё хорошо, — дрожащим голосом ответила я, стараясь не смотреть назад, чтобы снова не встретиться взглядом с мсье Бофортом. — Да, — хмыкнул Натаниэль, видимо, догадавшись о причине моего странного поведения, — Френсис умеет произвести впечатление. Не волнуйся, мы ушли уже достаточно далеко, он больше не смотрит. — Френсис? Ты называешь отца по имени? — я постаралась сменить тему. — Мсье Бофорт — отец Амбер. Он женился на матери, когда мне было два года. За эти шестнадцать лет я так и не смог стать его сыном, а он не стал мне отцом. Видимо, я просто не достоин этой великой чести. — Прости, мне не стоило спрашивать, — я зябко закуталась в его пиджак, неожиданно пахнувший тёплым лучистым виноградом. — Мой отец был всадником, — вдруг продолжил Натаниэль, словно хотел поделиться со мной чем-то очень важным и сокровенным. — Одним из лучших на Драконьем острове. В тот день они с Френсисом объезжали пернатого дракона, самого безопасного из всех, но что-то пошло не так, и отец погиб. Я до сих пор не знаю, что тогда произошло… Немой вопрос повис в воздухе, но я его так и не задала, а Натаниэль больше ничего не говорил. В полной тишине, каждый со своими мыслями, мы вышли обратно к кладовой, перед дверями которой всё ещё лежал клубок спутанных проводов. — А кстати, что ты действительно делала на цокольном этаже? — слабо улыбнулся староста. — Приходила с друзьями за колонками для праздника и немного заблудилась, — пожала плечами я. — Немного? — Натаниэль покосился на лестницу, наверху которой отчётливо раздавался шум с первого этажа. — Нужно было для этого хорошенько потрудиться, — он ловко перехватил провод и аккумулятор одной рукой. — Я провожу тебя, чтобы больше этого не произошло. Мы поднялись наверх. Во время перерыва первый этаж всегда жужжал, точно улей, но сегодня было как-то особенно шумно. Я едва могла расслышать слова Натаниэля. — Здесь ты уже не заблудишься, — снова улыбнулся он. — В крайнем случае, спросишь дорогу… Он протянул мне аккумулятор, а я вернула ему пиджак, совсем некстати пахнущий согретым на солнце виноградом. Неужели аромат кориандра и лайма принадлежал Френсису Бофорту? До сих пор я различала запахи только близких и дорогих мне людей. Чем мне мог быть близок убийца и предатель? С тяжёлым сердцем я посмотрела на лестницу, ведущую на цокольный этаж. — Нет-нет, — перехватил мой взгляд Натаниэль, — спортзал находится совсем не там… Он легко, по-дружески обнял меня за плечи и развернул в другую сторону. Но не успела я обернуться, как на меня сразу с двух сторон с неистовой силой пахнули мята и корица. Воздух, казалось, заискрился от перенапряжения. Лизандр и Кентин одновременно словно выросли из-под земли. Не сговариваясь между собой, они перехватили руки Натаниэля и откинули его далеко назад. Староста отлетел к стене и, глухо ударившись об неё спиной, без сознания рухнул на пол. — Вы что творите? — не сдержалась я. — Он напугал тебя! — закричал Кентин. — Чего он хотел? — Ничего, — меня снова затрясло мелкой дрожью. — Натаниэль только помогал. Ты готов наброситься на каждого, кто подойдёт ко мне? А ты? Я обернулась к Лизандру, готовая и его отчитать за неуместное рвение, но он как-то странно замер с восковым неподвижным лицом, лишь чёрные глаза по-прежнему горели таинственной силой. Я обвела глазами холл. Оказалось, что все студенты застыли, точно неподвижные манекены. Даже осыпавшаяся от удара настенная каменная крошка вдруг зависла в воздухе, не долетев до пола несколько сантиметров. Время словно остановилось. — Что это? — я испуганно спряталась за спину Кентина. — Никаких разборок в коридоре! — выкрикнул в образовавшейся неожиданно тишине мсье Фарез и закрыл нас с братом своим плечом. — Ты знаешь, кто она? Лишь проследив за взглядом учителя, я разглядела среди толпы невысокий коренастый силуэт. В нос настойчиво просочились кориандр и лайм. — Догадался, — вышел на свет мсье Бофорт. — Лиферс — сорт любимых незабудок обожаемой всеми… Беатрис…