Pax Americana / Американский мир

      — Тебе понравилось? — спросил Шерлок, когда они наконец разорвали поцелуй.       — Понравилось ли мне? — спросил Джон, все еще обнимая Шерлока. Он не хотел его отпускать, только не сейчас. — Лучше, чем просто «хорошо», думаю, — он потянулся к Шерлоку, чтоб легко чмокнуть его в губы в знак благодарности. Холмс крепче обнял Джона, не желая отпускать его. Он не мог сопротивляться поцелую, но эта чертова погода… Шерлок был переполнен эмоциями; после нескольких дней хождения вокруг да около, они наконец здесь, исследуют интимность через поцелуи и шепот и дрожащие руки.       Поцелуи Шерлока были роскошны, щедры; потребовалось время, чтобы исследовать рот Джона, скользя языком по его языку, посасывая нежно нижнюю губу. У Джона перехватывало дыхание от осознания того, что его целовал не кто-то сам, а сам Шерлок — и он был вовсе не эгоистичным любовником, каким Джон его себе представлял, а наоборот проявлял страстное желание и искренность, которые заставляли коленки Ватсона подгибаться.       — Пойдем? — спросил Шерлок, когда Джон разорвал поцелуй. — Сейчас не самое подходящее время для ужина… Что насчет прогулки по Колумбийскому университету? — Джон согласился, и они направились вверх по Амстердам Авеню, держась за руки.       Вход в университет был обозначен высокими коваными воротами. За ними была дорожка, ведущая через кампус, обрамленная рядами голыми вишневыми деревьями, очерченными тысячами белых огней. Прогулка по университету была сосредоточена на кирпичной площади со старой королевской библиотекой колледжа на севере и более новой библиотекой на юге — величественными и статными зданиями.       Все так здорово, подумал Джон. Холодный воздух, темная ночь, силуэты деревьев. И Шерлок, который не отпускает мою руку, а вот он уже тащит меня за собой. Ах! Скамейка в тени. Вот о чем он думает…       Хоть они и не были школьниками, но сели на скамейку и целовались с великим энтузиазмом, как и другие студенты до них.       Тебе нравится, Джон? — подумал Шерлок, обхватив лицо Джона ладонями и покусывая кончик языка Джона. Думаю, нравится. Ох, почему же мы не занимались этим раньше? Почему я был таким идиотом? А ведь ты знал, как это будет, вот почему предложил это мне, а вот я этого не знал.       — Джон! — нежно сказал Шерлок, тяжело дыша. Они взглянули друг другу в глаза.       — Шерлок?       — Джон! Джон, Джон, Джон. Не могу перестать произносить твое имя. Оно такое чудесное, Джон. Ты чудесен — ох, ты — Джон!       Смех Джона был легким и чистым — настоящий звук счастья. Он потерся носом о нос Шерлока, поцелуй эскимосов на холоде.       — Тебе это нравится? — спросил Шерлок, озвучивая свои мысли. Он все еще не мог поверить, что Джон позволил ему поцеловать себя.       — Что нравится? Поцелуи? Скамейка? Деревья?       — Поцелуи, дурачок, — ласково ответил Шерлок.       — Я не уверен, что достаточно насытился ими для понимания, нравится или нет, — пошутил Джон, заработав еще череду поцелуев от Шерлока. Он прервался, чтобы сказать: — Поцелуи в сторону! Да, ты отлично целуешься, не надо говорить мне, что…       — Я не хочу слышать эти слова ни от кого другого, Джон. Мне нужно, чтобы только тебе нравились поцелуи. Другие люди не нужны. Хочу только тебя. Сейчас, — по телу Джона пробежала дрожь после слов Холмса.       — Когда это началось, Шерлок? — мягко спросил Джон. — Почему ты не сказал раньше?       — Я всю неделю пытался сказать тебе об этом. Ты просто не понимал намеков или не хотел им верить.       — Я кое-что замечал, Шерлок. Как я мог не заметить то, что ты практически сел ко мне на колени в том корейском ресторане и облизывал рожок мороженого прямо у меня под носом? Классный жест, кстати. Я, конечно, не такой наблюдательный, как ты, но нужно быть слепым, чтобы пропустить такой намек.       — Тогда почему ты не ответил?       — Я… Шерлок, — начал Джон. — Я все еще не до конца поверил в то, что происходит. В смысле, ты и я. Извини, если мне потребуется некоторое время для принятия этой информации.       — Ну, я об этом думал полгода, — объявил Шерлок. — С той самой ужасной ночи в Уэльсе, за которую ты должен меня простить. Немедленно. Скажи, что простишь, Джон, или я никогда не перестану себя винить за причиненную тебе боль.       — Дай мне время, Шерлок, — сказал Джон. — Я же говорил, что все еще не до конца верю, что ты и правда изменился. Но, если мы продолжим в таком темпе, я постепенно к этому приду.       — Ты серьезно? — спросил Шерлок. — Ты серьезно не видишь, что я чувствую к тебе? Даже сейчас? — в его округлившихся глазах появилась тревога.       — Я начинаю в это верить, — заметил Джон. — Но ты должен понимать, что на это уйдет время. По тебе так сразу и не поймешь, что ты чувствуешь.       — Вижу, — вдруг сказал и замолчал Шерлок. — Может, тогда нам стоит перестать целоваться? До тех пор, пока ты не поймешь, что все серьезно?       — Нет! Речь не об этом… Поцелуи хорошие. Просто… — Джон замолчал, подбирая правильные слова. -…ты не знаешь, как долго я этого ждал. И если ты не относишься к этому серьезно, я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не игрался с моими чувствами, — в его голосе слышались угрожающие нотки, которые Шерлок не знал достаточно хорошо. Голос, который Джон использовал, когда Шерлок опять занимался своими экспериментами, и не важно, как сильно протестовал Шерлок, Джон всегда убеждал его выкинуть эти чертовы глазные яблоки в печь на следующий же день. Это был его «будьте-беспощадны-никаких-пленных» голос, и он всегда привлекал внимание Шерлока. И не просто так, ведь Джон все-таки был солдатом.       Шерлок сглотнул.       — Я не шутил, когда сказал, что хочу попробовать строить отношения с тобой. Я в этом не силен, но хочу попробовать. С тобой, — прояснил он. — Можем попробовать? Пожалуйста, Джон?       Джон прижался к Шерлоку, вдыхая запах шерстяного свитера. Было очень удобно находиться так близко к нему, сидеть, разговаривать, трогать друг друга, целовать — Джону казалось, что он вот-вот взорвется от счастья. Возможно ли получить разбитое сердце дважды за год? Из-за одного и того же человека? Потому что ему казалось, что сердце начало разбиваться после слов Шерлока. Но Джон сделает все возможное, чтобы убедить Шерлока, что научиться любить возможно — все сказанное в музее было чушью — и Джон был в восторге от того, что из всех людей Шерлок выбрал его — Джона Ватсона.       — Да, можно попробовать, — сказал Джон. — Хоть нам нужно во многом разобраться и прояснить многие непонимания.       — У нас есть на это время, — убедил его Шерлок. — Много времени. Моя работа тут почти закончилась. Никаких встреч до вторника.       — Шерлок, я имею в виду не только то, что нам нужно разобраться со всем — хотя нам правда нужно — и потом все будет хорошо. В смысле, отношения — это работа. И с тобой тоже надо много работать. По крайней мере, я так считаю.       — Но разве мы не в отношениях сейчас? Ты можешь говорить мне все более прямо.       Джон засмеялся из-за невежества Шерлока.       — Это, вероятно, еще больше все усложнит, — отметил он. — Одно дело разбираться со всем со своим соседом по квартире, но другое дело — с любовником. И не знаю, как я могу говорить вещи еще более прямо, чем сейчас.       — Вот какого ты мнения обо мне? — спросил Шерлок. — Как о своем любовнике?       Джон залился краской.       — Не сейчас, нет, — заметил он. — Пока нет. Но ведь все к этому идет, разве не так?       Шерлок кивнул. Джон продолжил.       — Я о том, что начало совместных разбирательств во всем грозит еще большим усложнением вещей. В короткие сроки. И ты знаешь, что не все может срастись. В отношениях такое бывает. Как у нас не сложилось с Сарой.       — Но ты же все еще дружишь с ней, — напомнил Шерлок. — И мы сможем тоже остаться друзьями, в конце концов.       — Если честно, не знаю, сможем ли мы, — сказал Джон. — Мне хочется думать, что это возможно, но не всегда так выходит. И проводить параллель с Сарой сейчас не совсем уместно. Да, она моя коллега и мой босс, но мы встречались с ней всего пару месяцев. И даже она в то время понимала, что моя дружба с тобой гораздо крепче, чем наши с ней отношения.       — Она так сказала?       — Не совсем. Но, грубо говоря, ты стал причиной нашего разрыва, — Шерлок скептически поднял бровь. — Не смотри так на меня, Шерлок, — сказал Джон. — Как будто ты этого не знал.       — Не знал что?       — Что Сара порвала со мной, потому что я проводил слишком времени с тобой и расследованиями. Она увидела мое отношение к тебе прежде, чем я сам его заметил.       — Я думал… в ту первую ночь в Анджело… разве ты не спрашивал, свободен ли я? Разве ты не интересовался?       — Ну, да, интересовался, — кивнул Джон. — Но ты ясно дал понять, что ты не заинтересован, женат на работе и так далее. Так что я бросил все свои силы на встречи с Сарой. Только у тебя была такая дурацкая привычка появляться на наших свиданиях и красть меня с них, забирая в то время, когда у нас трусы уже на щиколотках были, и…       Шерлок прервал его.       — Спасибо, Джон, я предпочту не думать об этом.       — Прости. Просто говорю, что ты вел себя так, будто заставлял ее порвать со мной. Не то чтобы я жалуюсь. Но в то время я был чертовски зол на тебя. Ты не хотел со мной встречаться, не хотел, чтоб кто-то другой со мной встречался. Я был в какой-то степени привязан к тебе.       — Почему тогда продолжил работать со мной? — спросил Шерлок. — Почему не нашел другую квартиру или не переехал к Саре?       Джон потупил взгляд.       — Потому что ты очаровал меня. Я чувствовал себя тупым столько месяцев подряд. В ретроспективе я был в депрессии, вдобавок к ПТСР. Жизнь казалась бессмысленной, все вымылось и исчезло — вот как это все выглядело для меня, Шерлок, я больше не видел цвета в окружающем мире. Только серые, темно-синие и зеленые. А потом я встретил тебя в Госпитале Святого Варфоломея, и все изменилось. И это касается не только того, что я перестал ходить с тростью, хотя этот факт я все еще расцениваю как маленькое чудо. Я почувствовал, что у меня снова появился смысл в жизни — помогать тебе.       — Ты же знаешь, что все это время ты был больше, чем просто помощником, — сказал Шерлок. — Был больше партнером.       — Соучастником, скорее. Так говорила о нас Сара. «Почему бы тебе не пойти и не трахнуться в зад со своим соучастником?». Так она сказала, когда очень разозлилась, — Шерлок вздрогнул. — Ага, она правда это говорила. Может, Сара и выглядит миленькой, но может ругаться как сапожник, когда ей надо. По-моему, это еще было, когда мы с ней решили потр… ой, ты же не хочешь об этом слышать, извини. Просто каждый раз, когда ты мне звонил или писал, ничто не могло удержать меня рядом с Сарой.       — Мне кажется, я этим злоупотреблял, — отметил Шерлок. Если они начнут встречаться, то лучше рассказать сразу о своих прошлых грехах.       — И правда, так и было, — сказал Джон, — и мне от этого было еще тяжелей. Я чувствовал, что влюбляюсь в тебя, а тебе было пофиг. Тебе было удобно иметь под боком одурманенного помощника, который пойдет на все, чтобы хоть чуть-чуть побыть с тобой.       — Мне кажется, ты сейчас немного несправедлив, — протестовал Шерлок. — Да, я хотел, чтобы ты помогал мне. Но мне ты нужен был не просто затем, чтоб отбиваться от Андерсона и Донована, хотя позже ты и преуспел в этом. Мне не нужен был мальчик на побегушках.       — А кто тебе тогда был нужен?       — Партнер, дурак! Партнер!       — Коллега?       — Друг-коллега. Я был одинок. Да, даже Шерлоку Холмсу иногда одиноко. А потом появился ты, такой отличающийся от других. Я был заинтригован.       — Я? Отличаюсь? По-моему, я самый обычный.       — Ты не обычный, Джон Ватсон, и не надо меня переубеждать. Ты необычайный, и сейчас самое время признаться себе в этом.       — Спасибо, Шерлок, — сказал Джон. — Все еще не могу поверить, что мы говорим об этом.       — Конечно говорим, Джон. Мы же встречаемся! — Шерлок широко улыбнулся. — И поэтому я хочу пригласить тебя на свидание. Сейчас. Составишь мне компанию в Чайнатауне?       — Тогда ты был прав насчет моей судьбы, — сказал Джон.       — Конечно я был прав. Я предсказал, что ты будешь есть китайскую еду и вернешься в отель с высоким и темноволосым мужчиной. Разве не так все будет?       — Конечно так, Шерлок. Ты же практически всегда прав.       — Вот видишь? — сказал Холмс. — Быть в отношениях так легко. Потому что все мои предсказания сбываются!       — Может я сейчас все испорчу, но твои предсказания бы сбылись, поцеловал бы ты меня или нет. Все-таки мы с тобой уже трое суток делим кровать, а живем вместе еще дольше.       — Из соседей по квартире в соседей по постели, — прошептал Шерлок, двигаясь к Джону ближе для поцелуя. — Мне нравится эта идея.       Джон наотрез отказался от сычуаньской еды — он бы не пережил еще один острый перец — и они ели менее острую кантонскую еду в Golden Unicorn, побывав до этого в магазине мороженого в Чайнатауне.       — Очень странно есть столько мороженого посреди зимы, — сказал Джон, когда они вошли в заполненный магазин. Даже в канун Рождества было много людей, желающих отведать холодный десерт.       — Как ты относишься к дуриану? — спросил Шерлок.       — Дуриан?       — Да, фрукт из юго-восточной Азии, похож на джекфрутк, но гораздо более душистый — пахучий даже. Тайцы говорят, что дуриан — это «ад снаружи и рай внутри».       — Совсем как кое-какой детектив, — пошутил Джон.       Шерлок взглянул на него и продолжил.       — Некоторые считают, что дуриан пахнет гнилым мясом, а некоторые говорят, что миндалем. Но мне кажется, что он пахнет сексом. Глубокий, мускусный аромат, напоминающий грязь и траву у берега моря. Как секс, — повторил он, как будто нужно было это прояснить.       Джон снова залился краской.       — Представляю, какой тогда у него вкус, — пошутил он.       — Вообще-то, — сказал Шерлок, — я думал поесть личи; вкус более нежный. Я сказал про дуриан, потому что он напомнил мне тебя, потому что у тебя очень экзотический вкус.       — Спасибо, — сказал Джон. — Фрукт, пахнущий сексом, напомнил обо мне. Дай-ка угадаю, в каком направлении работают твои мысли.       Шерлок поднял бровь.       — Давай не будем торопиться, Джон. Мне показалось, что тебе бы понравилось.       — Уверен, что так и будет, — девушка-подросток, находящаяся за барной стойкой и подслушивающая их разговор с ухмылкой на лице; Джон заказал у нее один рожок с дуриановым мороженым, а другой — с личи.       Они поглощали мороженое, гуляя по улочкам Чайнатауна, наблюдая, как торговцы сворачивают свои киоски к закрытию. Шерлок не отпускал руку Джона до тех пор, пока не настало время ловить такси, и Ватсон отметил, что это будет неудобно, если одна рука будет занята.       Они делили кровать в последние несколько ночей, не говоря друг другу ни слова, но сейчас, поднимаясь на лифте в пентхаус, Джон осознал, что они оба очень взволнованы разделением кровати этой ночью.       — Каково это — начинать отношения с тем, с кем уже делишь кровать? — спросил Шерлок, как только дверь в номер закрылась за ними.       — Не думаю, что для этого есть какое-то особое и жесткое правило, — рассмеялся Джон.       — Сегодня мы тоже будем спать вместе? Теперь, когда мы… — Шерлок был полон надежд.       — Мы можем делать все, что захотим, Шерлок. Мы взрослые люди, нам не нужны правила.       — Да, но мы же пропустили несколько шагов. Сначала поцелуй, а потом постель, а не наоборот.       — Шерлок, наши отношения все это время — и я не говорю о тех, которые начались сегодня — это сплошное нарушение правил.       — И все же, — настаивал Холмс, — я хочу знать: уместно ли нам с тобой делить кровать? Мне казалось, что вы с Сарой сначала сходили на несколько свиданий, прежде чем она пустила тебя в свою постель, и даже тогда она не позволяла тебе спать с собой, потому мне интересно, ничего ли страшного, если мы уже спим вместе?       — Я бы сказал, что первое и самое важное правило новых отношений заключается в том, чтобы не спрашивать своего партнера о том, что он делал в прошлых отношениях.       — Получается, никаких разговоров о Саре? Как тогда я еще узнаю, чего ожидать от отношений?       — Эм, я могу назвать несколько вариантов, которые не требуют дедукции и экстраполируются из неудачных отношений. Я не говорю, что не нужно меня спрашивать о Саре, но лучше бы нам поговорить о том, что мы собираемся делать, а не что я делал с Сарой когда-то давно.       Шерлок моргнул.       — Хорошо. Понятно. Джон. Не против ли ты спать вместе сегодня ночью?       — Ты спрашиваешь меня о том, как мы спали несколько ночей до этого, или спрашиваешь о сексе?       Шерлок бросил свое пальто на кресло и подошел к Джону ближе, обняв его и взглянув в глаза.       — Джон, несмотря на то, что я спал с тобой в одной постели в последние три ночи и даже ничего не почувствовал — несмотря на огромное искушение — ты действительно думаешь, что после всего, что было сегодня, я вернусь на диван?       Джон нервно сглотнул, когда Шерлок потянулся к нему губами. Он хотел поцеловать его, но чувствовал, что нужно прояснить несколько моментов.       — Шерлок! — воскликнул Джон, высвобождаясь из объятий Шерлока. — Ты же не ходишь вокруг да около?       — Что ты имеешь в виду? — Холмс нахмурился. Джон выпутался из рук Шерлока и сел на диван. Детектив сел рядом.       — В смысле, я толкую тебе, что нужно поговорить об отношениях и о том, чего мы хотим друг от друга, а ты тут же спрашиваешь меня про секс!       — Не надо было?       — Нет, не надо.       -Почему? Это же радикальное отличие наших сегодняшних отношений от отношений на прошлой неделе. Секс.       — Два друга не становятся любовниками, когда начинают заниматься сексом. Блин, я бы мог потрахаться с любым незнакомцем, но это бы не означало начало отношений.       — Но это очень важное отличие, — настаивал Шерлок.       — Да ну?       — У меня раньше никогда не было секса с другом.       — У тебя никогда не было секса с другом? — спросил Джон, немного изумившись. Их колени соприкасались, а длинная рука Шерлока была перекинута через плечо Ватсона. Похоже, что детектив пытался быть как можно ближе к Джону. — Никогда не было «друга с привилегиями»? Или друга, с которым вы занимались сексом, будучи пьяными или под кайфом?       — Это смешно, Джон. Я не трахался ни с кем, кого мог расценивать как друга.       Ватсон вдруг вспомнил, что вел диалог с Шерлоком Холмсом; насколько он знал, Джон был первым и единственным другом за всю его жизнь.       — Сколько у тебя было друзей, Шерлок? — тихо спросил Джон. — Нет, подожди, не говори; Глупый вопрос, бездумный. Если бы ты спросил меня о том же, я бы не смог ответить.       — Потому что у тебя было слишком много друзей, Джон, — сказал Шерлок. — Но у меня самого есть всего лишь несколько человек, которых я могу назвать друзьями. Ты, само собой, — он взял Джона за руку и принялся легко водить пальцами по его ладони, линии сердца, — Лестрейд, миссис Хадсон. А семья считается?       — Да, — ответил Ватсон. — Я люблю Гарри, но мы с ней не друзья. Поэтому семью тоже нужно считать, ведь не каждый ее член — автоматически твой друг.       — Моя кузина Джорджина. Тетя Розалинд.       — Подожди… Я не слышал об этих людях ранее.       — Потому что они мертвы, — ровным тоном сказал Шерлок.       — Ох, прости, Шерлок. Это было недавно?       Шерлок покачал головой.       — Тетя Розалинд умерла, когда я учился в университете. А Джорджина умерла в июне.       — В июне, Шерлок? В этом июне? — Холмс кивнул. — Почему ты не рассказал? Почему не упомянул о том, что кто-то из твоей семьи умер?       — Мы расследовали дело. В то время это было не важно.       — Не важно? Шерлок, если она была твоим другом, а также кузиной, тогда это, конечно, важно! Я должен был знать. Мне бы очень хотелось знать о таких вещах, если мы собираемся строить отношения.       Шерлок молчал несколько мгновений.       — Когда дело касается других людей, я не всегда понимаю, что важно, а что нет.       — Да, я это уже понял, спасибо, — сказал Джон, целуя Шерлока в щеку, — Я говорю тебе об этом, чтоб ты знал. Хочу, чтоб ты говорил, когда кто-то, кого ты любишь… — Шерлок вздрогнул, — умирает. Погоди, это же было прямо перед нашей поездкой в Уэльс! И ты даже не обмолвился, — Шерлок выглядел смущенным. — Ты должен был сказать мне. Я бы тогда понял твою реакцию, когда ты был на грани, ведь я сказал, что хочу чего-то большего. Ты только-только потерял того, кого любил. Но ты должен был сказать об этом! И я хочу, чтоб ты мне и другие вещи рассказывал. Например, что ты хочешь от меня.       Шерлок закрыл глаза и положил голову на плечо Джона.       — Я хочу тебя, Джон. Хочу вот так быть всегда. Я… я не знаю, что еще сказать. Что ты хочешь услышать?       — Пока достаточно, — сказал Ватсон, прежде чем удивить Шерлока коротким поцелуем в губы. — Возможно, начнем с этого, а потом посмотрим, куда нас приведут наши действия? А?       — Я хочу знать, что ты хочешь от меня, Джон. Сегодня. Хочу знать, что ты хочешь, чтобы я сделал.       Джон засмеялся.       — Я точно не хочу того, чего не хочешь делать ты сам, Шерлок! Это нечто новое для нас обоих. Не хочу, чтоб мы сделали что-то поспешно и пропустили то время, за которое смогли бы получше узнать друг друга.       — Можешь говорить прямо?       Джон вздохнул.       — Не хочу, чтобы мы сегодня занимались сексом. Да, мы можем спать вместе — мы и так этим занимались в последние пару дней. Но я бы хотел не торопиться с этим.       — В смысле?       — Шерлок, я до конца не понимаю, что это значит! Ты хочешь, чтобы я точно обозначил, что мы можем и не можем делать?       — Да.       — Я же сказал, что не могу этого сделать, мы должны решить вместе. Я здесь не один решения принимаю. Вот в чем смысл отношений.       Шерлок выглядел немного испуганно, если он вообще был способен испытывать страх.       — Хорошо, хорошо, Шерлок. Давай начнем с поцелуев. Мы же оба согласны, что это нормально?       — Правильно.       — Отлично, — рассмеялся Джон. — Чувствую себя учеником средней школы, который пытается уговорить свою девушку позволить запустить руки под ее кофточку!       — Не вижу никакой связи.       — Ну, ты можешь и не увидеть. Ты ведь такой ты, — Джон обхватил ладонями лицо Шерлока осторожно, медленно, легко касаясь губами его губ. Когда Шерлок начал открывать рот, Джон прошептал: — Нет, нет, пока только губы. Только губы, Шерлок, — детектив откинулся на диванные подушки и позволил Джону целовать себя нежно, настойчиво, пока губы не покраснели и он не начал постанывать:       — Джон, Джон!       Ватсон торжествующе отпрянул.       — Вот видишь, я едва тебя касаюсь, а ты уже так возбужден.       — Почему так? — ахнул Шерлок.       — Вот почему я не хочу торопиться. Потому что секс может надоесть со временем. Не то чтобы я думал, что секс вообще может надоесть. Но… поцелуи особенны, особенно когда у тебя есть время узнать, что нравится твоему партнеру. Нужно не торопиться перед тем, как прыгнуть в кровать, — озвучил он свои мысли. — Шерлок, что значит секс для тебя?       — Большую часть времени? — спросил детектив.       — Да.       — Не знаю, как бы ты сам это описал. Жесткий. Быстрый. Утомительный, — Джон улыбнулся его словам.       — Каковы были твои партнеры? Ничего, что я об этом спрашиваю? — Ватсон пробежался пальцами по волосам Шерлока.       — Конечно, ничего страшного. Мне пофиг на всех них, почему бы мне было бы не пофиг рассказать тебе про них? Это были люди, которых я встречал в барах, клубах, наркопритонах. Просто люди из окружения.       — Мужчины или женщины?       — И те, и те, — Джон крепче прижался к Шерлоку. Внезапно он почувствовал, будто должен защитить его, чувствовал жалость. Каково это — заниматься сексом только с незнакомцами? И никогда не иметь партнера?       — По обоюдному согласию?       — Я никогда никого не насиловал, если ты это имеешь в виду.       — Нет, об этом я не думал. Я бы никогда не подумал так про тебя. Я просто хотел знать, хотел ли ты сам совокупляться с теми людьми.       — Не всегда, — пожал плечами детектив. — Но практически всегда секс быстро заканчивался.       Джон резко вдохнул. Он так много хотел сказать Шерлоку — что ему жаль, что он пропустил некую ступень; что Джон будет абсолютно другим любовником для него; что никогда бы не заставил Холмса заняться с ним сексом только потому, что Ватсону хотелось. Но Джон промолчал, потому что не хотел заставлять Шерлока чувствовать себя неловко из-за того, что он что-то делал не так в своих предыдущих сексуальных опытах. Я хочу показать ему, насколько хорошим это может быть, подумал Джон. Хочу научить его по-настоящему хотеть кого-то, чувствовать, как возбуждение нарастает от флирта, прикосновений и поцелуев, прежде чем снять одежду. Шерлок в этом нуждается; он понятия не имеет об этом. Мысль о том, что Джон чему-то может научить Холмса, приносила ему великое удовольствие.       Но все, что Джон сказал, это:       — Я не хочу, чтобы все быстро закончилось.       — И я не хочу, — прошептал Шерлок. — Пожалуйста, Джон, можно тебя снова поцеловать?       — Конечно можно. Да!       Шерлок поудобней устроился на диване, подвинув ноги так, чтоб удобней повернуться к Джону. Ватсон также подвинулся, убирая диванные подушки. Сначала, когда Холмс начал целовать Джона, он легко держался руками за его пальцы, не касаясь телом. Он сказал, что хочет только целоваться, подумал Шерлок. И мне интересно, каково это — просто целовать его.       Губы и руки были единственными точками соприкосновения; даже их колени не касались, пока они исследовали друг друга посредством поцелуя. Шерлок узнал, что Джон перестает дышать, когда тот покусывает его нижнюю губу, а Ватсон понял, насколько нежное лицо и руки были у Шерлока; и только этот факт заставлял его член напрягаться. Их руки были так же активны, как и их языки, пальцы скользили друг по другу, ища контакта, отчего у обоих бежали мурашки, особенно когда Шерлок подушечками пальцев проводил по ладони Джона, а тот проводил своими костяшками по его. Комната наполнилась короткими постанываниями и вздохами; улыбками, покусываниями и касаниями; и долгими, томными поцелуями, в которых Джон растворялся, такими они были теплыми и соблазнительными.       Я целую Шерлока Холмса, — сказал Джон сам себе уже не первый раз за день. Я правда целую Шерлока. Черт, если он продолжит водить пальцами по моим ладоням, я потеряю контроль над собой. Как будто он играет Моцарта на линии сердца, что очень вероятно, учитывая то, как он относится к Моцарту и скрипке. А теперь — смена правил? Он берет мою руку, поднимает ее и… о! ДА! Да, отлично, Шерлок. Чудесно.       Шерлок медленно посасывал указательный палец Джона, и это ощущение вызывало у Ватсона мурашки. Это же просто рот, напомнил себе Джон. А это — просто мой палец. Почему тогда это так необычно, так потрясающе, и почему я от этого так себя чувствую? Не то чтобы я раньше такого не делал. Но никогда — с Шерлоком. Почему? Почему мы не делали этого раньше?       — Перестань думать, — приказал Шерлок, выпустив палец Джона изо рта с тугим хлопающим звуком, который звучал по-странному эротично в тихом пентхаусе. — Мне нужно, чтоб ты перестал думать.       Джон набросился на Шерлока с отчаянным поцелуем, врываясь в его рот языком. Он обвил язык Холмса своим, слегка посасывая его кончик. Шерлок начал стонать.       — Ох, тебе нравится, да? — спросил Джон, отпрянув от любовника.       Страсть и жар в поцелуях все нарастали. Совсем скоро им было недостаточно просто сидеть друг напротив друга; Шерлок жаждал прижаться к Джону всем телом, а тот и не был против, когда Холмс мягко прижал его к диванным подушкам. Он навис над Ватсоном и замер на пару мгновений, чувствуя ритм его сердца под своим.       — Я хочу поцеловать тебя, Джон Ватсон, — задыхаясь, сказал он.       — Я думал, мы этим и занимаемся, — сказал Джон.       — Да, — ответил Шерлок, — но я хотел спросить, не против ли ты будешь, если я сделаю вот так, — он прижался своими бедрами к бедрам Ватсона, заставляя их эрекции соприкоснуться.       — Да, Шерлок… да, так хорошо. Очень хорошо. В смысле, нужно двигаться в едином ритме… просто, Шерлок… — тяжело дыша, сказал Джон. — может, отправимся в спальню, если собираемся это делать?       Шерлок спрыгнул с Ватсона, взял его за руки и практически втащил его в другую комнату. В спальне было темно, и Холмс некоторе время возился с тусклым торшером у кровати. Мне нужно тебя видеть, Джон, подумал он. Хочу касаться тебя и видеть твое лицо на пике удовольствия. Ничего ведь страшного, правда, Джон?       — Ничего ведь страшного, правда, Джон? — спросил Шерлок, когда толкнул его на кровать и принял ту же позицию, что и минуту назад на диване, прижавшись к партнеру всем телом. Доктор кивнул в знак согласия, и губы Шерлока скользнули по его подбородку и шее, грудной клетке и дальше вниз, пока Холмс медленно расстегивал рубашку Джона. Он исследовал каждый сантиметр его груди. Он запустил пальцы одной руки ему в волосы, слыша, как Джон называет его по имени. Когда Шерлок коснулся губами левого соска Ватсона, тот резко вдохнул и схватил Холмса за голову, сделав ее неподвижной.       — Тебе нравится, не так ли? — спросил Холмс, расстегнув пуговицы на рукавах рубашки Джона и легко повернув его, помогая освободиться от одежды.       — Да, — хриплым голосом сказал Джон. — Я… да, Шерлок, я… не останавливайся! — Холмс переместился к другому соску, провел по нему языком, аккуратно затянув в рот, параллельно опустившись пальцами до подмышек доктора. Он двигался медленно, стараясь не делать ему щекотно, просто скользя подушечками пальцев по его груди и подмышками. Джон начал выгибаться под ним, но Шерлок держал его крепко, прижавшись носом к коже и вдыхая его запах, а Ватсон был слишком возбужден, чтобы думать о том, как он может пахнуть.       Запах Джона, подумал Шерлок, радуясь, что наконец находится достаточно близко, чтобы тщательно понюхать своего любовника. Вот за этим запахом я так гнался, безымянный аромат, запах Ватсона. ДЖОН.       Руки Шерлока опустились на плечи доктора. Он поднял голову, чтобы осмотреть шрам Джона.       — Ты не стесняешься своего шрама, — заключил Шерлок.       — Почему я должен его стесняться?       — Некоторые люди стесняются. Думают, что шрамы делают их менее привлекательными.       — Я как-то никогда не парился насчет своей красоты.       — Потому что ты сам по себе очень, очень привлекательный мужчина, — страстно прошептал Шерлок. — И не говори, что не знал этого, — он улыбнулся в плечо Джона и начал медленно покрывать поцелуями его шрам. Он знал, что кожа на самом шраме не так чувствительна, как вокруг него, поэтому плечо по сути не являлось эрогенный зоной доктора, но ощущение губ Шерлока на самой уязвимой части своего тела заставило Джона всхлипнуть. Он произнес имя Холмса и обнял его, заставив положить его голову себе на грудь.       Джон пробежался пальцами по крепким волосам Шерлока и пытался побороть слезы, подступающие к глазам. Это не важно, подумал он. Шерлок заметил, что сделало со мной простое прикосновение к шраму.       — Так хорошо, Джон, — сказал Шерлок.       — Я знаю, — ответил Ватсон. — Шерлок… когда ты целовал мой шрам, ты понимал, что это значит для меня?       — Нет. Что? — Шерлок удобней устроился щекой на животе Джона.       — Ты как будто преклонялся перед ним.       — Я оказывал ему почтение, — поправил его Холмс. — Почтение твоей ране.       — Но… почему? Это же просто уродливый шрам.       — Ты же говорил, что тебе плевать на свою красоту, Джон.       — Это правда. Но почему ты это сделал?       — Потому что, если бы ты не был ранен, то не вернулся бы в Англию. И я бы тебя никогда не встретил, — Шерлок подтянулся повыше и положил свою голову рядом с головой Джона, их носы практически соприкасались друг с другом. — Что было бы очень грустно, думаю, тут мы оба согласимся, — он озорно улыбнулся и вновь начал целовать Джона, параллельно расстегивая уже свою рубашку. Джон скользнул руками по спине Шерлока и помог ему убрать запонки и снять рубашку с плеч.       Его кожа такая мягкая, невероятно мягкая, думал Джон. Его тело практически лишено волос, кажется, словно ты трогаешь шелк, скользишь по его спине и торсу. Шерлок прошипел, когда Джон коснулся его ребер, и Ватсон запомнил это место на его теле. Он так увлекся изучением грудной клетки Холмса и того, что ему нравилось и не нравилось, что едва не упустил момент, как Шерлок расстегнул ширинку на брюках Ватсона и просунул руку внутрь, водя по члену рукой через ткань трусов.       — Шерлок! — застонал Джон, когда рука его любовника вступила в контакт с самой чувствительной частью его тела.       Шерлок тут же остановился.       — Тебе не нравится? — обеспокоено спросил он. — Мы слишком далеко заходим? — Джон покачал головой и снова откинулся на кровать, наблюдая, как Холмс медленно снял с него брюки и нижнее белье, оставляя его голым на простынях. А затем Шерлок снова принялся трогать доктора, легко скользя пальцами по коже члена, затем обхватив его мошонку пальцами и аккуратно перекатывая тестикулы между собой, как будто они были на вес золота. Шерлок внимательно следил за реакциями Джона, настраивая силу надавливания и скорость пальцев по дыханию или движениям Ватсона.       — Мне нравится, что тебе нравится, — шепнул детектив. — Нравится, как ты лежишь подо мной. Голый. Обнаженный.       Джон всхлипнул. Шерлок плюнул в ладонь и обхватил его член рукой, медленно двигая рукой вверх и вниз. Джон громко простонал, когда детектив оттянул крайнюю плоть на его члене вниз и постарался убрать его руку.       — Ш-ш-ш, прости, что был так груб. Ш-ш-ш, я больше так не буду. Просто ляг и расслабься. Просто дай мне все сделать, — Джону было интересно, что ещё он может сделать? Ватсон был чрезвычайно возбуждён из-за мастурбации руками Шерлока, самого привлекательного человека из всех, кого он знал. Я никуда не уйду, только продолжай, пожалуйста, и я…       — О господи, Шерлок! — выкрикнул Джон. — Да, вот так. Вот там. Вот так. Не останавливайся.       — Я и не останавливаюсь, Джон, — сказал Шерлок, опустив пальцы к мошонке доктора. Он заметил, как Джон прорычал, когда пальцы Шерлока покинули его тестикулы, и он поднял бёдра, будто снова ища его прикосновение.       Все уже подходило к концу, когда Шерлок коснулся губами крайней плоти Джона, аккуратно посасывая ее, и Ватсон почувствовал жар, нарастающий внутри. Но, собрав всю волю в кулак, он принудительно поднял голову Шерлока.       — Ты… не… обязан… этого делать, — выдал доктор со сбивчивым дыханием.       — Может и не обязан, — хитро сказал Шерлок, — но мне кажется, что я должен, разве нет?       — Ах! — прокричал Джон, когда Холмс обхватил горячими губами член доктора и начал медленно и аккуратно его сосать, от основания до головки и снова вниз, до тех пор пока бёдра Джона снова не стали дёргаться. В этот раз Ватсон был на грани, и Шерлок это чувствовал, поэтому сконцентрировался языком на его мошонке, перестав стимулировать головку члена, пока доктор не стал возмущённо постанывать, желая вернуть ласку на самую чувствительную часть его тела, и потом, и только потом Шерлок вернулся.       Шерлок словно высасывал оргазм из тела Джона, собирая каждую каплю его спермы, которая изливалась с длинными электрическими импульсами, проходящими по телу доктора, пока тот не начал выкрикивать имя детектива снова и снова, как будто это было единственное, что он знал, а затем Ватсон откинулся на кровать, обхватив голову Шерлока руками.       Через пару минут, когда Джон перевел дух и Шерлок поднялся на уровень Ватсона, тот осознал, что детектив все еще в брюках. Холмс смотрел на своего любовника, внимательно изучая его лицо; Джон скользнул рукой вниз по груди Шерлока по направлению к паху. Но детектив взял Ватсона за руку и перекинул ее через свою шею в нежном объятии.       — Не сейчас, Джон.       — Почему? — Ватсону не терпелось сделать с Шерлоком то же, что он сделал с ним.       — Потому что сегодня твой день, — в тоне Шерлока читались нотки того, что он уже должен был об этом догадаться. — Ты говорил, что мы будем делать то, что захотим. И я решил сделать это с тобой. Не хочу, чтобы сегодня ты прикасался ко мне. Сегодняшний день был твоим. Чтобы показать… показать тебе, что я настроен решительно.       Джон рассмеялся.       — Я понимаю, что этого не достаточно, но, пожалуйста, я ведь хотел сделать тебе приятное. Так что позволь мне.       — Шерлок… это было… ты…       — Удивительный? — прервал Холмс. — То же я думаю и про тебя. Блин, ты бы видел свое лицо во время оргазма!       Джон повернулся и поцеловал своего любовника медленно и нежно.       — Ты всегда был удивительным для меня, Шерлок. Но это… — он потерся своим телом о тело Холмса. — Я представлял нас вместе, но совсем не так.       Шерлок улыбнулся.       — Рад, что я превзошел твои ожидания.       — Это еще слабо сказано. Нашу дружбу можно назвать так: «Шерлок Холмс превосходит мои ожидания».       — А теперь… теперь-то мы не просто друзья? — спросил детектив.       — Думаю, это самая потрясающая часть нашей дружбы. Твое желание попробовать построить отношения со мной.       — Конечно с тобой, Джон. С кем же еще?       Ватсон хихикнул.       — С тысячами твоих поклонников?       — Какими поклонниками? Если они и есть, то только из-за тебя и твоего блога.       — Похоже, их привлекает твой внешний вид. Не скромничай, — сказал Джон, внезапно перевернувшийся и легший на Шерлока сверху. Он поцеловал детектива в кончик носа.       — Знаешь, который сейчас час? — спросил Холмс, повернув голову в попытках рассмотреть время на часах, стоящих на прикроватном столике.       — 00:36, — сказал Джон. — С Рождеством!       — С Рождеством и тебя, — ответил Шерлок. — Я бы никогда не подумал, что скажу это кому-нибудь.       — Да ладно, даже ты не можешь быть таким занудой, — сказал Джон, притянув детектива к себе для очередного поцелуя. — Ты уверен, что не хочешь никакого рождественского подарка? — спросил Ватсон, скользнув рукой ко вставшему члену Шерлока.       Шерлок тут же убрал его руку.       — Ты меня искушаешь, Джон… Даже не представляешь, как соблазнительно ты сейчас выглядишь. Если б ты был другим мужчиной, я бы тебя прямо сейчас трахнул, не раздумывая. Но, как я уже говорил — сегодня твой день.       — Знаешь, о чем я сейчас думаю?       — Хм, наверное, о том, что влюбляешься в меня. Или я слишком самонадеян? — Шерлок сел и выпрямил ноги перед собой, прислонившись спиной к изголовью кровати.       — Слишком самонадеян. Но и прав. Теперь ты знаешь обо мне все.       — Не все, Джон. И, хотя я никогда не угадываю, в этот раз я догадывался об этом.       — Как же?       — Это именно то, что я тоже чувствую. Что влюбляюсь в тебя. И надеюсь, что ты чувствуешь то же.       — Ты прям как сентиментальная школьница!       — Ага. Джон?       — Да?       — Мы можем заняться этим завтра?       — Да. А теперь выключай свет и ложись спать;       — Счастливого Рождества, Джон.       — Счастливого Рождества, Шерлок.