Pax Americana / Американский мир

      В первый раз Джон проснулся где-то около семи утра. Но, как только он повернулся, чтобы посмотреть время, Шерлок обвил руками его талию и промурлыкал, прижимаясь сильней и призывая спать дальше:       - Нет, слишком рано.       Когда Джон проснулся во второй раз, они с Шерлоком поменялись местами: до этого детектив почти всю ночь обнимал доктора, а теперь же Ватсон прижимался грудью к спине Холмса. Он уткнулся носом в шею Шерлока, чувствуя запах шампуня, исходящий от волос, и легкий запах пота. Ватсон осторожно прижался губами к затылку детектива и, почувствовав, как тот слегка подался назад, кончиком языка провел по солоноватому плечу Шерлока.       - Слшкм рно, - простонал Шерлок.       - Знаю, - шепнул Джон ему на ухо. - Знаю... просто... - он вздохнул. - Мне очень нравится просто так лежать с тобой, Шерлок.       Холмс зашевелил бедрами, вызвав легкий смешок у Ватсона.       - Вот так хочешь поиграть, а? - спросил доктор.       - Если хочешь меня разбудить, то пусть для этого будет хорошая причина, - Шерлок повернул голову, чтобы посмотреть на Джона через плечо. - И первым делом нам обоим надо принять душ. Ты воняешь, и я наверняка тоже.       - Я не хотел ничего говорить, но, раз уж ты начал, мистер Драконье Дыхание... - начал Ватсон. Фыркнув, Холмс высвободился из объятий доктора и встал с кровати. Джон наблюдал, как его любовник скидывает с себя пижамные штаны и рубашку, присвистнув от вида голой задницы Шерлока всего в паре шагов от него.       - Отличный вид, - прокомментировал Джон. - К такому и привыкнуть можно.       Он улыбнулся, увидев, как напрягаются мышцы Шерлока, когда тот вытягивает руки и потягивается. Взгляд Джона скользил по контуру спины детектива: мягкие линии трапециевидной мышцы, очерченные дельты, проглядывающий сквозь кожу позвоночник. Шерлок в этом году снова начал ходить на дзюдо, спустя пять лет перерыва, по настоянию Джона. Таков был ультиматум: или ты сейчас пойдёшь заниматься, или я буду тащить тебя на пробежку по утрам. Шерлок протестовал, но Джон не шутил по поводу пробежек и был действительно готов вытащить детектива из постели рано утром, как в армии, и заставить бежать вдоль Темзы и обратно. Шерлок ненавидел бегать, за исключением тех случаев, когда нужно было бегать за подозреваемым, поэтому, чтобы успокоить Джона, он снова начал стабильно посещать дзюдо. Сенсей был требовательным, и Шерлок после первого падения на мат думал, не слишком ли он стар для этого. Его отправили в нокаут через пару раундов посла начала спарринга - конечно, другие люди не получают чёрный пояс после пятилетнего перерыва и в этот самый перерыв не балуются кокаином и сигаретами - Шерлок стыдился этого, что заставляло его ходить на занятия так часто, как только можно. По мнению Джона, график тренировок Шерлока имел неожиданный плюс - он стимулировал его скудный аппетит и заставлял спать больше двух раз в неделю.       Джон созерцал результаты месячных тренировок; Шерлок никогда бы не раскачался до размера шкафа, но за два года с момента их знакомства он поднабрал мышц во всех нужных местах. Грудь стала шире, как и плечи, и Джон очень радовался, когда Холмс хотел надеть свою старую рубашку D & G, а пуговицы на ней были готовы вот-вот оторваться. В последние несколько месяцев Джон только и думал о том, какой будет реакция Шерлока, если пуговица на его рубашке вдруг внезапно оторвётся во время речи или дискурса. Но, конечно, этого не случилось, и Джону оставалось только фантазировать о том, как изменилось тело его сожителя, который теперь стоял перед ним обнаженным.       Это Рождество и впрямь классное.       - Не задерживайся, - крикнул Джон вслед Шерлоку, который вилял - да, и впрямь вилял - бедрами по пути в ванную комнату. Ватсон сглотнул.       - Хочешь присоединиться? - спросил Шерлок, повернувшись у двери в ванную; Джон заметил, что у детектива утренняя эрекция.       Ватсон простонал и закрыл лицо руками.       Шерлок оперся на дверной косяк, скрестив руки.       - Джон, - властно сказал Холмс. - Мне нужно.       - Нужно что? - простонал доктор. Как будто он не знает, подумал Шерлок. Почему тогда он играет недотрогу?       - Нужно, чтобы ты мне кое-что дал.       - Что дать, Шерлок? - Ватсон убрал руки от лица и улыбнулся. Блефует, подумал детектив.       - Мне надо быть грубым? - спросил Холмс, подняв бровь.       Господи, подумал Джон, взглянув на безупречное тело сожителя. Он понятия не имеет. Понятия не имеет, что творит со мной. Это болезненные дразнилки. Он громко выдохнул.       - Джон, - подгонял Шерлок. - У нас не так много времени.       - Нет, это не так, - ответил доктор. - В этом весь смысл отпуска, не так ли? У нас есть целый день, чтобы заниматься тем, чем хочется.       - Это правда. Но я бы лучше начал прямо сейчас, Джон. Без лишних разговоров. Пошли. Сейчас, - Шерлок повернулся, давая Ватсону ещё одну возможность взглянуть на его задницу. Ему слишком нравился этот вид.       - Ты хочешь заставить меня вылезти из постели и искупать тебя? - спросил он. - Знаешь, в кровати так удобно. А я не сиделка, и плевать, что там думает Лестрейд.       Шерлок состроил недовольное лицо. Заткнись и присоединяйся. Заткнись, заткнись, заткнись.       - Что я должен сделать, чтоб ты присоединился?       Джон немного подумал над этим вопросом.       - Должен кое-что мне рассказать.       - Что?       - Кое-что о себе, - хитро улыбнулся доктор. Не могу поверить в происходящее, подумал Джон.       - Что угодно? - с надеждой в голосе спросил Шерлок.       - Нет, не что угодно. Это скучно. Ты должен ответить на любой вопрос, который я задам.       - И что в этом весёлого? - внезапно одна лишь мысль о том, что Джон спросит его о чем угодно, начинала нервировать Холмса.       - Странно это слышать от тебя, - ответил Джон. Разве в последнее время игра «посмотрим, что собирается делать Джон Ватсон» не стала твоей любимой?       - Мне, чтобы получить нужные ответы, не нужно задавать вопросы.       - Правда? - Джон улыбнулся ему с другого конца комнаты.       - Если я собираюсь играть в твои игры, то дай мне хотя бы возможность использовать твою грамматику.       Джон фыркнул и усмехнулся.       - Ха!       - Что?       - Ты терпеть не можешь, когда кто-то говорит о твоей неправоте. В чем угодно. Даже в грамматике, - Джон подвинулся к краю кровати и сел, положив руки на колени, не отрывая глаз от обнаженного и взбудораженного Шерлока.       - Что за вопрос? - резко спросил Холмс.       - Вопрос? Ах, да. Вопрос. Сейчас посмотрим, - Джон выдержал паузу. Кого ты впервые поцеловал? Тебе всегда нравились мужчины больше женщин? Ох, даже не знаю. Тебе нравятся мужчины больше женщин? Когда ты открыл это в себе? Когда у тебя был первый секс? Он был с мужчиной? С женщиной? Когда ты начал думать обо мне? Как давно хочешь этого со мной? Сколько у тебя было партнеров до нашей встречи? Ты с ней спал? И - я сейчас серьезно - ты спал с Лестрейдом?       - Я никогда не спал с Лестрейдом, - сказал Шерлок. - Как и с другими людьми из Скотленд-Ярд.       - Господи, Шерлок, как ты это делаешь?       - Как я делаю что? Угадываю, какие ответы ты хочешь из меня вытащить? Легко. У нас первая неделя сексуальных отношений. Ты привлекательный, опытный, бисексуальный мужчина, но все ещё стесняешься быть на публике с другим мужчиной. Очень интересно.       - А что с Лестрейдом?       - Сейчас расскажу. Ты привлекательный, но сам так не думаешь.       - Я не стесняюсь своего тела, - протестовал Джон.       - Конечно не стесняешься. Но думаешь, что я - прости, не могу подобрать другие слова - не из твоей лиги.       - Это грубо, Шерлок.       - Ты ошибаешься, - сказал Шерлок без оттенков в голосе. - Но ты не поверишь, если я тебе об этом просто скажу. Так что тебе нужны доказательства. Вот что делают новоиспечённые любовники: они ищут доказательства, что они особенные, отличные от тех, кто был до них. Ты хочешь знать, особенный ли ты для меня? Что для меня значит секс с тобой? Поэтому ты спросишь меня, постараешься превратить это в игру - опрос, кем были мои предыдущие любовники, и постараешься их сравнить с собой и, если удача тебе улыбнётся, я скажу то, что ты хочешь услышать. Поэтому ты будешь меня спрашивать, но подходящего для тебя ответа так и не услышишь. Ты не очень-то хочешь слышать о разовом сексе, который у меня был с тех пор, как мы познакомились... - Джон зажмурился и выставил руку вперёд, ладонью к Шерлоку, как бы прося замолчать.       - Шерлок, это...       - Ты спросишь меня, но на самом деле не хочешь знать. Это - даже несмотря на тот факт, что я знаю о каждой, каждой женщине, к которой ты подкатывал, и примерно о 90% женщин, с которыми ты миловался, с допустимой ошибкой в 5%...       - Нечестно взламывать мою электронную почту, - протестовал Джон. - Ты всегда все знал о делах на моем личном фронте. А я о твоём ничего не знаю. Просто пытаюсь найти баланс.       - Джон, я же тебе говорил, - сказал Шерлок, - я ни разу не был в отношениях, - он хотел сказать это беспечно и даже немного с гордостью, не желая показывать, как это заставляло чувствовать себя «не таким», не зная, что о нем подумает Джон, не зная, чего ожидать от самого себя.       - Так, ты говорил... - пробормотал Джон, глядя Холмсу прямо в глаза, синие ирисы, распустившиеся в утреннем свете.       - Все ещё хочешь знать подробности, - заметил Шерлок. - Дерзай. Попробуй. Спрашивай о чем хочешь.       - Не уверен, что хочу знать это сейчас, - ответил Ватсон, зарывшись лицом в ладони.       Шерлок подошёл к Джону и погладил его белокурую голову. Ватсон поднял взгляд.       - Ладно, хочу знать, - сказал доктор. - Но, думаю, ты прав. Не очень-то хочется знать. По крайней мере, пока что.       - Я уже рассказал тебе все, что нужно знать, - мягко сказал Шерлок. - У меня нет друзей. Только ты.       - Ты же знаешь, что это не так, - сказал Джон с волнением в голосе. - Лестрейд, Молли, Миссис Хадсон и даже Салли Донован тут же станут твоими друзьями, стоит тебе лишь подумать об этом.       - Мне не нужны другие друзья, - тихо сказал Шерлок. Он раздвинул ноги Ватсона и встал между ними, смотря на него вверху вниз и играя со светлыми волосами. Доктор подставил лицо под руки детектива, не желая разрывать контакт. Он скользнул руками по бёдрам Шерлока, легко очерчивая гребень подвздошной кости. Его эрегированный член покачивался, когда Джон продолжал скользить ладонями вверх по грудной клетке, захватывая темную дорожку волос у пупка.       - Джон, - на выдохе сказал Шерлок, когда доктор опустил руки вниз коснулся его мошонки, держа ее в руках и слегка поглаживая. - Джон, - снова сказал он. - Я хочу только тебя.       - Разве я тебе не даю то, что ты хочешь? - мягко ответил Ватсон, едва касаясь пальцами кожи мошонки.       - Кого хочешь, - поправил Холмс.       Движения Джона были симметричны, руки образовывали тандем, словно исследуя текстуру и вес мошонки детектива: сначала пальцами и ладонями, а затем языком. Они были мягкими, покрытые волосками, и Джон на секунду подумал о том, какими бы они были без волос. А затем, прежде чем сконцентрироваться на нижней ребристой части мошонки, он спросил сам себя: «откуда вообще эта мысль взялась?»       Эти действия были чрезвычайно интимными: Джону Ватсону было не важно, сколько тинейджеров сейчас проходят через то же самое, он был немного консервативен; доктор открыл для себя оральный секс только после другого его вида, после «настоящего» секса, как бы он тогда сказал. В те времена, когда он был подростком, одно дело, когда твоя девушка позволяла засунуть твой член в себя, обычно на пару секунд - этого было недостаточно, чтобы почувствовать что-то приятное, и уж точно недостаточно, чтобы кончить; совсем другим делом было, когда твоя девушка давала свой рот. И было ещё лучше, когда она делала это по своей инициативе: если она, сама того желая, вставала на колени и снимала с тебя штаны, первая брала твой член в руку и затем в рот - это было просто нечто. А позже, когда это случилось между ним и другим мужчиной, Джону все ещё казалось, что это нечто запретное, и не потому, что он делал минет мужчине или мужчина ему - вовсе нет, и даже не потому, что в его рту был член, а не вагина, а потому, что он думал об этом, как о части сексуального процесса, как и о туда-обратно в школьные годы.       - О чем думаешь? - со сбившимся дыханием спросил Шерлок.       - О том, что этот процесс с тобой значит, - признался Джон. Холмс подался бедрами вперёд, ища рот доктора. Ему нравилось ощущение языка на своей мошонке, и он уже успел укорить себя в том, что вообще задал Джону вопрос, когда тот делал чудесные вещи своим языком. Но затем Шерлоку стало действительно интересно, что это все значило для Джона, даже несмотря на то, что, захотев ответить, он остановится. Но любопытство взяло верх.       - И что же это значит?       Джон нахмурился и посмотрел на Шерлока.       - Ты правда хочешь об этом сейчас поговорить? Или хочешь, чтоб я продолжал?       - Мне все ещё нужно помыться, - протестовал Шерлок.       - Нет, не нужно, - ответил Ватсон, проведя носом по мошонке любовника. - Тебе и так хорошо.       - От меня воняет, как от скотины.       Джон принюхался.       - Чудесно пахнешь. Мускусно, свежо; и, пожалуйста, не смущайся. Позволь мне продолжить.       - Я не смущ... ох! - внезапно вздохнул Шерлок. - Это... это... да, Джон, да... - Джон наконец взял член Шерлока в рот, нежно посасывая головку легкими движениями, приближая детектива к разрядке. Доктор двигался по-разному, то концентрируя внимание на головке, затем - на всей длине, скользя языком до основания, касаясь языком мошонки, пока Шерлок стонал где-то над ним. Он слепо искал волосы Джона руками, дернувшись, когда тот отстранился, желая уложить любовника на постель. Однако Ватсон в последний момент передумал. Так приятно слушать, как Шерлок ... в этом что-то есть, подумал Джон.       - Что ты там говорил ранее насчёт желаний? - спросил Джон, подняв голову и заставив Шерлока нервничать из-за внезапного отсутствия контакта.       - Ты прекрасно знаешь, что я сказал. Теперь дай мне это, - требовал Холмс.       Джон уступил. Он вложил все свои умения - от особых «штучек» хирургов до собственного опыта, чтобы дать Шерлоку то, чего он хотел. Его губы уверенно двигались по всем самым чувствительным участкам тела партнера, отыскивая подходящий темп и интенсивность. Джон не переставал удивляться тому, насколько тело одного человека может отличаться от тела другого; в то время как Джон предпочитал мягкие и тягучие движения на своём члене, Шерлоку же нравилось, когда Ватсон двигался отрывисто, непредсказуемо. Ему нравится неизвестность, сказал сам про себя Джон. Это так на него похоже. Во всех смыслах.       Шерлок кончил достаточно быстро, учитывая все факторы - отсутствие прелюдии, вертикальное положение, прерывание на разговор - и, когда оргазм Шерлока прошёл, Джон двигал губами все медленней, пока практически не касался ими члена. Шерлок выкрикивал неприличные слова, в то время как волны оргазма становились все слабей, и его тело излило наружу все семя и стресс. Это так расслабляло - стоять твёрдо на земле, зарывшись пальцами в волосы Джона, чувствуя глубокую удовлетворенность посткоитальной фазой - моментом, который он всегда сравнивал с концовкой музыкального произведения, прежде чем публика начнёт аплодировать, когда ноты ещё висят в воздухе и по финальным аккордам понимаешь, что произведение сыграно.       Так вот, каково это, подумал Шерлок, всхлипывая и держась за Джона. Это чувство, совсем как тишина после финальных нот, когда смычок все ещё на струнах, а инструмент все ещё зажат между подбородком и плечом, и я жду, жду, когда напряжение момента схлынет, и я смогу опустить смычок, скрипку, наконец-то выпрямиться и кланяться, кланяться под аплодисменты, и не важно, сколько слушателей.       - Джон? - спросил Шерлок. - Ты слушаешь? - Ватсон прижался щекой к животу Холмса после оргазма, целуя вокруг пупка.       - М-м-м, - пробормотал Джон. - Да. Что такое, лю... - он остановился, прежде чем продолжить.       - Слышишь мое сердце? - спросил детектив.       - Вообще, если быть честным, я отчетливо слышу то, что у тебя сейчас происходит в животе, - тихо сказал Джон, заворожённый дорожкой из волосков, ведущих от пупка к лобку Шерлока.       - Иди сюда, - скомандовал Шерлок, взяв руками Джона за подмышки и поднимая его, чтобы обнять. - Ты все ещё одет, - констатировал факт детектив. - Нам нужно с этим что-то сделать.       - Скоро, - ответил Джон.       - А сейчас слышишь? - спросил Шерлок.       - Биение сердца? Да, слышу, - Джон прислонил ухо к груди Холмса. В этом желании Шерлока услышать его сердцебиение было что-то по-детски драгоценное.       - У меня было это чувство, - начал Шерлок, - пока ты был... - он указал, - внизу. Я чувствовал, будто ты мной играешь.       - В каком смысле? - в недоумении спросил доктор.       - Я имею в виду... ты когда-нибудь играл на музыкальном инструменте? Ах, ну конечно играл, на кларнете.       - Оркестр не принёс мне какой-то особый опыт, - пошутил Джон.       - Дело не в этом. А в том, что... мне казалось, будто ты на мне играешь. Как бы описать? Как будто я - скрипка, а ты - музыкант, и знаешь, как правильно извлечь из меня нужные ноты, направить туда, куда нужно, построить нужное напряжение...       - Методом проб и ошибок, - сказал Ватсон, улыбаясь. - Ты же знаешь, что только что применил метафору?       - И?       - Ничего. Это просто очень... романтично, - Джон почесал затылок и слегка отпрянул от Шерлока, чтоб взглянуть ему в глаза. - Не думал, что ты такой поэтичный, - Холмс напряг руки. - Не волнуйся, Шерлок, я тебя не критикую, - уверил он. - Мне больше нравится твоя мягкая сторона.       - Вряд ли я был мягок, - сказал Шерлок, говоря последнее слово с сексуальным подтекстом.       - Определённо не был. Что ж, теперь, может, ты мне дашь ещё чуть-чуть поспать?       - Только если обещаешь, что я разбужу тебя так же, как полчаса назад.       - Принято, - сказал Джон, вернувшись в кровать и утянув очень обнаженного и очень удовлетворённого Шерлока за собой.