Pax Americana / Американский мир

29 декабря.       - Что насчёт погулять в Централ-Парк? - спросил Джон, когда они уже оба встали и разгуливали по номеру в халатах и тапочках.       - Скучно, - заявил Шерлок из другого конца комнаты. Когда Джон наконец вытащил его из кровати - Холмс был таким нежным по утрам - детектив тут же принялся игнорировать доктора, разбирая сообщения в телефоне.       - Мы вообще когда-нибудь уедем с Манхэттена?       Шерлок повернулся к доктору и поднял бровь.       - Что ты хочешь посмотреть, чего нет на Манхэттене?       - Ну, мы могли бы... не знаю... прогуляться по Бруклинскому мосту?       Шерлок фыркнул.       - Что? И быть сбитыми велосипедистом?       - Я думал, что ты тоже велосипедист.       - Слишком холодно для поездок. И скользко. Следующая идея!       - Я слышал, что в Квинс хорошая китайская еда. Тебе понравится.       - И это твоё предложение на целый день? Провести целый час в седьмом поезде, чтоб поесть ту же кантонистскую еду, которую можно поесть и на Бейкер-Стрит?       - Хм... Индийская кухня? В Джексон Хайтс?       - Не надо оригинальничать. Иммигранты, коих не очень любят в Лондоне...       - Мексиканская кухня?       - Мы не очень далеко от Рио-Гранде. А все, что ты здесь получишь - безвкусные чалупы и водянистую сальсу.       - Блин, тебе так тяжело угодить!       - Сначала в музей. Путешествовать будем потом.       - Ещё один музей? - вздохнул Джон. - Что здесь есть такого, чего не увидишь в Лондоне?       - Де Кунинг.       - Черт, Шерлок, ты же знаешь, что я не люблю современное искусство.       - А мне нравится, - он растягивал слова, медленно шевеля губами.       - Ладно, - недовольно сказал Джон. - Почему бы тебе одному не сходить в музей, пока я буду в номере работать над блогом? Было бы неплохо отдохнуть друг от друга.       - И что ты собираешься писать? - с подозрением спросил Шерлок.       Джон, сидя на диване, поднял взгляд. Свет, проникающий в комнату через панорамные окна, слепили его, и пришлось прищуриться.       - Думал, что напишу «Дело о Коварном Колумбийце».       - Посол - не колумбийка.       - Верно, но мне нравится аллитерация. И это мой блог.       - Но у меня есть право вето, - надуто ответил Холмс.       - С каких это пор? - голос доктора прозвучал грубей, чем хотелось бы. Так и думал, что наше секс-передышка долго не продлится. У тебя нет права вето. Этого не было в соглашении.       - В каком соглашении?       - Ты расследуешь дела, а я о них пишу.       - Ты об этом не просил. Никакого соглашения. Сделка отменяется.       - Как может сделка отмениться, если не было никакого соглашения?       - Я. Хочу. Право. Ве...       - Да, я знаю, что ты хочешь право вето. Но это тебе не совет безопасности ООН. Ты не получишь право вето в моем блоге.       - Уж надеюсь, что мы не совет безопасности ООН! - сказал Шерлок. - Эти феерические идиоты...       - Да, я знаю. Ты умней их всех, - Ватсон скрестил руки на груди и посмотрел на Холмса. - С каких пор ты решил, что можешь решать, что я могу писать в своём блоге?       - А с каких пор мы начали... эм... - Холмс принялся ожесточённо жестикулировать. Ватсон намерено не показывал эмоции. Он знал, куда направляются мысли Шерлока, но не хотел давать ему удовольствие почувствовать себя победителем.       - С каких пор мы начали что? С каких пор мы начали нашу поездку? Или с каких пор Майкрофт раскрыл дело раньше тебя?       - Я не об этом, - Шерлок плюхнулся рядом с доктором на диван, закинув ноги к нему на колени. Ватсон инстинктивно их сбросил обратно на пол. Детектив поднял их снова, и Джон его прервал.       - Я не буду с тобой спорить, пока твои ноги у меня на коленях.       - Вот так значит, да? Мы сейчас спорим? - спросил Шерлок, глядя на свои ноги, как будто говоря: моим ногам было бы куда удобней между твоих.       - Да, спорим. Ну, или не совсем. Походит больше на бытовую перебранку.       - Нет, я думаю, что это нечто иное.       - Называй как хочешь.       - Мы любовники. И мы разговариваем. А не дискутируем.       - Ха! Если б я дискутировал, то значило бы это, что мы разговариваем о ссоре?       - Тогда это подтвердило бы мою точку зрения.       - Уж не знаю, какова твоя точка зрения, но я хочу тебя спросить: почему сейчас?       - Почему что?       - Не прикидывайся. Почему сейчас? Почему ты хочешь обсудить то, что я пишу в своём блоге?       - Потому что до этого мы не были в отношениях. Я думал, что это очевидно, - он ревнует, ревнует, просто игнорируй его, игнорируй, игнорируй.       - Шерлок, ты хочешь об этом поговорить? - Джон протянул ему руку, которую Холмс проигнорировал. - Я не смогу понять, почему ты расстроен, если ты не расскажешь об этом.       - Вряд ли я расстроен, - фыркнул Холмс.       - Прости. Конечно же ты не расстроен, - сказал Джон успокаивающим, но фальшивым голосом. - Но какая разница от того, что мы в отношениях?       - Я думал, это элементарно.       - У меня лишь несколько мыслей об этом, но я бы лучше услышал что-нибудь от тебя. Не хочу догадываться.       - Джон, - начал Холмс, взяв доктора за запястье, что напомнило ему случай, когда детектив пытался прочитать по его ладони информацию в венгерском кондитерском магазине. Ватсон в ответ крепко обвил пальцами запястье любовника.       - Шерлок.       - Джон, я... - замешкался детектив. - Я говорил, что мне плевать на мысли других людей, - внезапно он замолчал.       - На мысли других людей по поводу чего? По поводу нас?       - Да. Мне не совсем плевать. Плевать, что о нас узнают Майкрофт, миссис Хадсон, Лестрейд и остальные.       - Я слышу «но» между строк.       - Не хочу, чтобы ты рассказывал о наших отношениях в своём блоге. Даже если весь мир об этом и так знает.       - Ну, знаешь, я думаю, что отрицать уже поздно. Одному Богу известно, что мы пытались.       - Ты отрицал. Я - никогда.       - Но и не поправлял никогда.       - Верно.       Они недолго сидели, поглаживая друг друга руками. Джон в который раз убедился, насколько выразительными были руки детектива. Даже когда он ими не шевелил, его левая рука, казалось, была в положении, будто на скрипке: изогнутая, притягательная. Внезапно Ватсону захотелось поцеловать Холмса, грубо поцеловать, прижать к диванным подушкам и взять его - да, овладеть им - прямо здесь, прежде чем он сможет возразить, вернуться к просмотру сообщений в телефоне или к составлению плана на день. Джон его хотел; хотел Шерлока, хотел сейчас, когда он был наиболее беззащитен.       - Ты никогда этого не отрицал, - прошептал Джон, расширив глаза.       - Никогда, - подтвердил детектив, поглаживая руку Джона.       - Тогда почему нет? Почему не в блоге?       - Потому что блог - это публичность.       - Наши жизни тоже были публичными до этого. До того, как мы начали этим заниматься.       - Это не одно и то же, и ты это знаешь, - горько отозвался Шерлок.       - А чего ты такое лицо состроил?       - Какое?       - Ну, такое. Как будто ты на что-то обижаешься.       - Так и есть, - Шерлок сжал губы. - Обижаюсь на то, что не могу этим поделиться - тобой - не в прямом смысле, конечно. А в том смысле, что мне грустно, потому что мы должны держать все в секрете.       - Мне тоже от этого грустно.       - Правда? - Холмс взглянул на Ватсона с удивлением.       - Да.       - Тогда почему... почему ты не хотел жить со мной? Почему не хотел, чтоб я покупал тебе костюм?       - Я думал, это очевидно, - сказал Джон, передразнивая Шерлока.       - Нет. Для меня - нет, - Ватсон улыбнулся от одной мысли о том, что Шерлок не мог понять очевидных для доктора вещей.       - Тогда мы не были любовниками, - объяснил он. - Одно дело делить жилплощадь с любовником или позволять ему покупать тебе дорогую одежду. Но совсем другое дело, когда вы не любовники, а ты бы этого хотел, но кое-кто сказал, что это не очень-то интересно.       - Вот так, значит, - пробубнил детектив.       - Отчасти. Ещё было тяжело - для меня, конечно, не для тебя - от того, что ты прислушивался к чужим теориям о том, что между нами что-то есть.       - Так у нас и было, - Холмс потёр пальцами подбородок и шумно выдохнул.       - Не в том смысле.       Шерлок поднял голову и опустил руку.       - Знаешь, как ты выглядишь, когда так делаешь?       - Как делаю? - в замешательстве спросил Джон.       - Высовываешь язык. Вот так.       - Я не высовываю.       - Высовываешь. Когда взволнован или думаешь о чем-то сложном. Боже, тебя что-то напрягает в этом разговоре.       - Опять ты меняешь тему!       Необязательно все усложнять, Джон, подумал Шерлок. Не надо так много об этом думать. Ты мой лучший друг, и я бы тебя сейчас трахнул; что тут ещё нужно обсуждать?       - Как я могу это исправить? - резко спросил Шерлок, как будто он не привык о таком спрашивать - хотя, вообще-то не привык.       Джон вдохнул, потерев лицо руками.       - Шерлок... я... иногда...       - Что? - спросил детектив, беря доктора за руку.       - Иногда тебя слишком много. И этого. Всего этого.       Холмс отбросил руку Ватсона, как будто она стала обжигающей.       - В смысле «слишком много»?       - Этого... не знаю, как это назвать... разногласий? Это между нами сейчас?       - Что между нами? Джон, говори понятно, пожалуйста, или я никогда тебя не пойму.       Джон уронил голову на ладони и застонал.       - Понятия не имею, о чем мы сейчас с тобой говорим.       - Тогда, может, нам пора перестать? - Шерлок взглянул на Ватсона и вновь взял его за руку.       - Не смотри на меня так! Это не я заварил всю кашу! Все, чего я хотел - остаться в отеле и поработать над блогом.       - Ты правда этого хочешь? - спросил Шерлок низким голосом.       Черт бы тебя побрал, Шерлок, подумал Джон. Ты сейчас тако-о-ой ебабельный. Даже не представляешь, как я хочу повалить тебя в кровать, снять с тебя эту смехотворную узкую футболку и провести это чудесное утро, изучая твоё сладкое тело?       - Я тоже хочу, - ухмыльнулся Шерлок.       - Господи, Шерлок, как ты это делаешь?       - Что делаю?       - Читаешь мои мысли!       - Я вовсе не читаю твои мысли. Просто заметил, что твой пульс снова участился. Учащенный пульс, глубокое дыхание, потные ладошки. Ты либо нервничаешь, либо возбуждён. Или, возможно, все сразу. Так что?       - И то, и другое, - выдохнул Ватсон. - Боже, Шерлок, как ты это делаешь со мной?       Шерлок поднял бровь.       - Иди-ка сюда, - детектив похлопал ладонью по дивану рядом, а затем притянул доктора к себе. В такой позе было неудобно целоваться.       - Мне нравится для разнообразия смотреть на тебя сверху, - пошутил Ватсон. Шерлок смотрел на него пронзительным взглядом, который невозможно было прочитать.       В следущий момент их затянул страстный поцелуй; они терлись языками, чувствуя покусанные губы друг друга, напряженные челюсти, мягкие волосы, за которые они притягивали друг друга к себе.       - Я люблю тебя, - сказал доктор, отпрянув на мгновение, чтобы взглянуть на своего любовника. Да, любимый. Ты - мой любовник, и я буду любить тебя, пока не пресыщусь. Я буду тебя баловать до тошноты - как будто я не это делал с самого начала! - и я собираюсь выяснить, что ты действительно хочешь от меня, все твои тайные мысли, самые глубокие желания...       Но Джон и слова не проронил. Он отчаянно взглянул на Холмса.       - Останемся здесь или пойдём в спальню?       - Я же говорил, что нам не нужны две кровати, - хитро сказал Холмс.       Джон поцеловал детектива, чтобы тот замолчал. Они целовались до тех пор, пока их губы не опухли от напора Джона. Ватсон переместился с его губ на шею, его умопомрачительные щёки с острой линией скул. Напор поцелуев сменился на мягкость, когда Ватсон поднялся к глазам Шерлока, нежно целуя его закрытые веки.       - Я люблю тебя, Шерлок Холмс.       Доктор целовал его виски - сначала правый, затем левый. Чувство, которое не описать словами, подумал Шерлок. Правое полушарие. Конечно, ты бы его выбрал. И вот мы здесь: правое полушарие к правому, истинное чувство, превербальная логика - говорим друг с другом без использования языка. Да, вот так. Твой язык ласкает мое ухо - что это может значить? Эхо любви, бессмысленное повторение...       - Хм, - промычал Джон. - Хм, Шер...       Они были выше языка. Выше имён друг друга, окутанные жаром, пульсом и звуком собственных тел; кожа, покрывающая мышцы, покрывающие кости. И кровь, всегда кровь, текущая в них, передавая ритм, который Шерлок ещё не встречал. Он чувствовал, как их дыхания синхронизировались, и затем ощущение, будто падаешь - падаешь и падаешь в глубокое синее море; падаешь, и Джон - единственное спасение, которое помогает дышать.       Они без слов сняли друг с друга одежду.       Без слов переместились в спальню.       И без слов смотрели друг на друга.       Джон сделал первый шаг.       Он потянулся к Шерлоку и взялся за его бёдра, прижавшись к его груди и чувствуя мягкую кожу, оборачивающую тонкие кости. Они стояли в тишине, чувствуя единый пульс, определяющий ритм, искрящий между ними.       - Я когда-нибудь смогу любить тебя полностью? - шепотом спросил Джон.       - Ш-ш, - прошуршал Шерлок, призывая доктора к тишине. - Ш-ш.       Их движения были тихими - по грудным клеткам, животам, ключицам - Всегда здесь, подумал Джон. Всегда хрупкая ключица. Всегда боль, надломленность. Поэтому мы здесь. Чтобы чувствовать и молчать. Чувствовать...       Джон больше не мог думать; Шерлок пятился к кровати. Они упали на мягкий матрас вместе, и Шерлок тут же обвил своими длинными ногами талию Ватсона. Посмотрев вниз и увидев эрекцию детектива, доктор едва не сошёл с ума.       Он потянулся к члену любовника и обхватил его пальцами. Тело Холмса сотряслось под Джоном, заставив его замешкаться - лишь на момент - прежде чем начать двигать рукой вверх и вниз, пристально следя за реакцией Шерлока.       Джону не стоило беспокоиться. Тело Шерлока было таким отзывчивым, будто его до этого никогда не трогали; он был повержен движениями Джона, его жаром и взглядом - всегда взглядом, этими голубыми глазами.       Он не посмеет, подумал Шерлок, и сама мысль возбудила его ещё сильней. Он не посмеет это сделать...       Но Джон уже делал это, чего Шерлок избегал и так желал, но не хотел показывать. Ватсон положил два пальца в рот Холмса, давая ему сосать их; рука соскользнула с его члена вниз, пальцы нащупали тугое кольцо мышц.       Джон пригвоздил Шерлока взглядом, даже когда тот пытался отвести глаза. Это слишком, подумал Шерлок. Слишком... и рук хватает. Я не вынесу твоего взгляда. Перестань. Перестань и позволь мне чувствовать. Ничего с меня не требуй. Требуй...       Внезапно рука Джона оказалась на его собственном члене, а подушечками пальцев левой руки он вырисовывал мягкие круги вокруг ануса детектива, и тот не знал, плакать или смеяться. Что же происходит? Почему такая любовь запретна? Кто ее запретил? Кто сказал, что это неправильно, аморально, противоестественно? Это самое естественное, что может быть: твои руки на моей коже, внутри меня, давят, сжимают и...       Шерлок повернул голову, но Джон продолжил разглядывать его выражение лица, доводя любовника до точки между удовольствием и его пиком. Шерлок зажмурился, будто хотел продлить себе удовольствие на пару минут, не глядя на любовника. Джону было интересно, что сейчас стоит у детектива перед глазами, и были ли эти картинки красивей той картины, что сейчас была перед ним: дрожащий Шерлок, открытый к его прикосновениям, кончающий со своим особым шармом и изюминкой...       Оргазм был длинным и медленным. Джон чувствовал быстрые спазмы мышц, сжимающие его палец, выражение лица Шерлока и то, как он царапал ему спину, желая продлить секунды удовольствия.       Шерлок в экстазе - и не важно, сколько этот экстаз продлится - заставлял Джона хотеть ещё и ещё.       Больше этого, подумал он. Как мне насытиться тобой? Как продлить это навечно? Как мы можем быть ещё ближе, чем сейчас? Я содрогаюсь лишь от одной мысли, что я делаю это с тобой. Шерлок. Взгляни на меня.       Они начали говорить вместе.       - Джон.       - Шерлок.       - Джон. Я первый начал говорить. О боже, что это было? - запыхавшись ответил Шерлок, подбирая нужные слова для описания момента, обняв Джона и целуя его в пухлые губы. - Это любовь, да?       Он держал голову Ватсона в своих руках, и в этот раз Джон хотел отвернуться от взгляда детектива, хотел зарыться носом в его грудь и никогда не поднимать глаз. Это была любовь.