Короли и Королевы

Мой друг, мы с вами находимся в необычном положении: не знаем, какие вопросы задавать. Мы, как дети, играем в жмурки. Вытягиваем руки, идём ощупью. Агата Кристи. «Убийства по алфавиту»

*** По ночам город не спал. На одних улицах до самого утра гудела жизнь: задиристо рычали моторы автомобилей и мотоциклов, участвующих в незаконных гонках по городским дорогам, шумно гуляли подвыпившие студенты, в спортивных барах до хрипоты спорили фанаты. Кое-где возле туристических достопримечательностей выступали уличные артисты, надеющиеся заработать ещё немного денег после заката. Допоздна работало большинство торговых и развлекательных центров, кинотеатров и магазинов: при желании и при наличии денег в любое время суток можно было раздобыть буквально что угодно. Другие улицы на первый взгляд казались пустыми и сонными вскоре после того, как город укутывался сверху чёрным небесным покрывалом, но и это, как Нейтан выяснил на своём опыте, чаще всего было впечатлением обманчивым: похоже, жизнь на таких улицах по ночам просто становилась тише и осторожнее, уходя за стены закрытых клубов или глубже в тёмные дворы и переулки. Диего однажды взял его с собой в один из таких закрытых клубов: это было довольно странное, на взгляд Нейтана, место, где люди — исключительно мужчины — в два часа ночи просто сидели за столиками, пили виски и курили дорогие сигары, не произнося ни слова. Он тогда ещё недоумевал, как Диего с его чувствительным носом может выносить весь этот дым, но оборотень выглядел так, будто испытывал от сигарной вони некое мрачное удовлетворение. Возможно, так он пытался избавиться от аромата чьих-то духов, которыми, как Нейтан заметил, он пах до похода в клуб. Большую часть времени в «Карнавале Дьявола» делать было нечего: Себастьен, Марина и Диего ходили на какие-то свои задания, о которых они не горели желанием рассказывать, а самому Нейтану выпадали разве что мелкие поручения от мистера Мункли. Тот появлялся в самые неожиданные моменты, как чёртик из табакерки, спрашивал, сколько времени у Нейтана уйдёт на создание чего-нибудь тривиального, вроде среднего зелья по увеличению выносливости или светящегося чихательного порошка (обычно требовалось не больше пары часов), потом возвращался, чтобы забрать желаемое, интересовался вскользь, как продвигается подготовка Главного Зелья — и затем исчезал в толпе без прощаний, словно растворяясь в воздухе. Так что Нейтан, предоставленный сам себе, тратил всё свободное время на прогулки пешком: просто выходил на улицу и шёл, куда глаза глядят, позволяя городу выбирать за него направление. К утру он, впрочем, всегда умудрялся найти дорогу к дому. Эта ночь не отличалась от прочих. Было уже около двенадцати: приличные прохожие уже разошлись по домам, чтобы утром пойти на работу. Неприличные, впрочем, остались: в этом районе, далеко от деловых кварталов с их сверкающими небоскрёбами и широкими освещёнными проспектами, собирались те, чья работа после заката только начиналась. Слабое красно-зелёное свечение, исходившее от нового амулета Нейтана, казалось, выманивало их из теней, как зажжённая лампа в ночи приманивает мотыльков; одни, закутанные в пальто и кожаные куртки, предлагали ему подозрительные порошки и таблетки, которые якобы помогут ему «забыться и расслабиться», другие, утопающие в мешковатой спортивной одежде и прячущие лицо, пытались вручить ему какие-то часы, украшения, чьи-то крупные зубы, нанизанные на шнурки, и когти неизвестных волшебных созданий. Третьи, подлетая пёстрыми бабочками, обдавали Нейтана настойчивым ароматом сладкого парфюма, от которого у него кружилась голова, и соблазнительно шептали на ухо обещания блаженства, будто невзначай демонстрируя ему декольте и стройные ножки в сетчатых чулках. В узких проходах между домами то и дело вспыхивали чьи-то глаза, жадным взглядом провожавшие свет его амулета. Подозрительные группы людей и гномов (последних он встречал только по ночам), вооружённых бейсбольными битами и монтировками, замолкали при его приближении и настороженно за ним следили, но быстро теряли интерес, как только он проходил мимо. Иногда где-то неподалёку слышалась сирена проезжавшей мимо полицейской машины, и тогда все они — и те, что собирались открыто, и те, что прятались в тенях — замирали в едином порыве, нервно оглядывались по сторонам, выискивая на дорогах источник звука, а потом пожимали плечами и возвращались к привычным делам. — Ты ищешь саму Смерть, мальчик. Что будешь делать, если найдёшь? Он едва не подпрыгнул от неожиданности: женщина, похожая на цыганку, возникла словно из ниоткуда, стоило ему засмотреться на граффити на стене дома, на котором с удивительным мастерством была изображена гигантская Королева Фей, шагающая над городом. Женщина — чёрные глаза, чёрные с серебром кудри, цветастый платок на плечах и красное платье — чем-то до странности вдруг напомнила ему того бездомного с его пророчествами, которого он встретил в свой первый день здесь: какое-то недоступное прочим знание, граничащее с искоркой безумия, читалось в её взгляде. Спрашивать, откуда она знает о его поисках, Нейтан не стал. Цыганки вроде этой внушали ему суеверный трепет: одна такая нагадала ему ещё в детстве, что ему суждено жить среди монстров и пить с ними из одной чаши, и ему почему-то даже в голову не приходило с тех пор усомниться в её предсказании. — У меня нет денег, — предупредил он на всякий случай. — Извините. Она снисходительно улыбнулась. Некоторые зубы у неё были золотыми. — Мне не нужны твои деньги, маленький самоучка. А вот побрякушка твоя, с другой стороны, может пригодиться, — она указала пальцем на его амулет. — Отдай её мне, и я скажу тебе, что тебя ждёт. Я расскажу тебе об эльфийке, которая тебе снится, о твоей Тени, принявшей волчий облик, о чудовищах на твоём пути. Расскажу даже о Смерти, которую ты так упорно пытаешься зачем-то найти: мёртвые связаны запретами, но я — нет. И всё разом — за один подарок. Ты всё равно не знаешь, на что случайно набрёл. Она говорила гладко, уверенно, глядя ему в глаза, и только в последний момент он заметил, что рука её уже почти сомкнулась на амулете — на том самом осколке рубина, подобранном Нейтаном на памятной вечеринке: он сделал для него оправу и повесил на серебряную цепочку после того случая. Себастьен называл это «Камнем Фей», а Марина посоветовала не светить этим амулетом перед Пересмешником. Причин она не объяснила, но на всякий случай Нейтан прятал теперь амулет в рюкзак, когда находился в клубе Чистильщиков. Он рефлекторно отшатнулся от цыганки и покачал головой. — А! Простите, это всё очень интересно, но я, наверное, всё-таки откажусь. Тогда она разочарованно убрала руку и хмыкнула, однако настаивать не стала. — Что ж. Очень жаль. Какой-то шорох сбоку отвлёк его, и он отвернулся — а когда повернулся обратно, цыганки рядом уже не было. «Ты ищешь саму Смерть». Он задумчиво сжал амулет в ладони. Она была права: он искал Некроманта. Если бы кто спросил его, зачем ему это нужно, он бы не смог внятно ответить: с точки зрения банального здравого смысла, делать этого явно не стоило. Чезаре Боско искал его — и чем это закончилось? Трупом, куда-то утилизированным Чистильщиками за те пару дней, которые заняло у мистера Мункли оформление бумаг на квартиру. Нейтан до сих пор ждал, что к нему со дня на день заявится полиция, родственники умершего, возмущённые сектанты или ещё кто угодно — и будут задавать неудобные вопросы, вроде того, кто он такой и где настоящий хозяин квартиры, в которой он проживает. Однако, к его удивлению, никто так и не появился. Но тот же Чезаре служил косвенным доказательством: Некромант — не просто городская легенда. Кто-то же убил Чеза во время ритуала призыва? Нейтан очень надеялся, что этим «кем-то» всё-таки был не он. «Расслабься, — сказал ему тогда Себастьен. — Это было всего лишь заклинание удачи, так? Оно только усилило вероятность того, что тот, кого они пытались призвать, услышит их обращение и среагирует на него в нужный тебе момент. Вот и всё». Когда же это Нейтана не успокоило, Себастьен добавил: «А даже если это был ты — что с того? Никто тебя не осудит. Чем, как ты думаешь, мы в Гильдии занимаемся, золотце?» Честно говоря, над последним вопросом Нейтан предпочитал особенно не задумываться. Что-то ему подсказывало, что к настоящему, правдивому, детальному ответу он был пока не готов. И всё же… кем был этот Некромант? Почему никто его до сих пор не видел, и почему те фанатики были им так одержимы? Сколько правды было в тех историях, которые про него рассказывали? Нейтан хотел знать. Он хотел знать, и он отправился на поиски, использовав остатки черепа-проводника для того, чтобы отследить источник осевшей в черепе тёмной магии, соединив его цепочкой с Камнем Фей в качестве батарейки. По правде говоря, у него не было ответа на вопрос цыганки: он понятия не имел, что именно собирается делать, если поиски и в самом деле увенчаются успехом. Просто действовал по наитию, как всегда. След вёл его по улицам, петляя и запутываясь в собственном хвосте. Амулет то разгорался ярче, то почти погасал, будто играя с ним в «горячо-холодно»: теплее, ещё теплее, и — мимо. Магическая энергия, которую он взял за образец, тревожила Нейтана ощущением своей неправильности: похоже, он имел дело с неким мощным проклятием, равного по силе которому ему ещё встречать не доводилось. Любопытство сгубило кошку, подумалось ему. Вполне возможно, что на этот раз оно погубит и его. И как раз в тот момент, когда он об этом задумался, амулет вдруг нагрелся почти нестерпимо и вспыхнул так ярко, что его пришлось убрать под футболку, рискуя заработать ожог на груди. Нейтан остановился. Медленно повернулся, покрываясь холодным потом. Оказалось, он стоял возле обыкновенного книжного магазина. На вывеске значилось: «Маленькая книжная лавка». Описания часов работы Нейтан нигде на нашёл, но внутри магазина всё ещё горел свет, и на двери висела табличка «Открыто». Несколько секунд он стоял перед дверью в нерешительности, слушая стук собственного сердца. Затем подумал о беззащитных работниках магазина и покупателях, которым, возможно, угрожало опасное магическое существо. И, сделав глубокий вдох, шагнул внутрь. Зазвенели китайские ветряные колокольчики, висевшие над дверью. Амулет погас, как только он переступил порог. Он огляделся: покупателей этот час уже не было, и магазин казался неуютно пустым. На полках и низких столиках аккуратно лежали и стояли самые обыкновенные книги: новинки, хиты продаж, блок фантастики, блок классики, детская литература и тому подобное. Единственный продавец сидел за кассой, погрузившись в чтение, и явно не торопился домой. На глазах у Нейтана он рассеянно убрал за ухо прядь светлых волос, и Нейтан заметил, что кончик у этого уха — чуть заострённый. Эльф. Это небольшое открытие поразило Нейтана куда больше, чем следовало: он никогда не видел эльфов прежде. Даже здесь, в этом городе, встретить их было трудно, если только не разгуливать по эльфийскому кварталу — но что-то Нейтану подсказывало, что там ему были бы не очень-то рады. До сих пор он представлял эльфов сплошь прекрасными, непостижимыми существами, вроде той девушки из газеты; и потому теперь, признаться, был несколько разочарован при личной встрече. Эльф, сидевший за прилавком, казался до обидного обычным и каким-то даже тусклым — на вид невысокий, худощавый подросток со слегка вьющимися волосами, закрывающими уши, бледный, как кто-то, кто не слишком много времени проводит на солнце, и одетый в такую же невзрачную светлую кофту. Никакой тебе сказочной красоты и загадочности. В этот момент продавец, видимо, почувствовал его взгляд и повернулся к Нейтану. — Доброй ночи. Я могу вам чем-то помочь? На носу у него виднелась небольшая россыпь веснушек. Глаза оказались цвета выгоревшей на летнем солнце травы. Симпатичное в целом лицо, но ничего выдающегося. Нейтан пришёл в себя и велел себе перестать пялиться. — А, да. Добрый вечер, — он на мгновение задумался. Вообще-то, конечно, он зашёл сюда чисто случайно: похоже, тот, кто оставил искомый им след, или просто проходил мимо магазина, или, возможно, даже заходил внутрь, но давно уже ушёл. Или амулет сбоил, что тоже было весьма вероятно, учитывая, как мало он знал о его природе. Но раз уж он здесь… чем чёрт не шутит, верно? — У вас не найдётся книг о проклятиях? Или об артефактах фейри. Продавец поднял брови. Нейтан вдруг понял, что совершенно не может определить его возраст: у него было чувство, что выглядел тот гораздо моложе, чем был на самом деле. Как, впрочем, и все эльфы — в теории, конечно. — Эзотерика, сборники сказаний и энциклопедии по Дружественным Народам — слева от вас, ближе к углу. При этом он задумчиво смотрел Нейтану в лицо, будто бы в поисках реакции, и Нейтан запоздало вспомнил: Ассоциация запретила открытую продажу настоящих магических книг после того случая, как один чересчур беспечный энтузиаст, не знавший элементарных правил безопасности, едва не отправил к праотцам целый городской квартал с помощью не самой даже высокоуровневой книги. Нейтан повернулся в указанную ему сторону, несколько смущённый. В углу под самым потолком вместо камеры висел ещё один ветряной колокольчик. Нейтан присмотрелся к нему повнимательнее. Затем оглянулся на дверь, проверяя внезапную догадку. И точно: с обоих колокольчиков свисали одинаковые защитные обереги, какая-то неизвестная ему модификация стандартной Руки Соломона. Он снова посмотрел на продавца. На вторую дверь за его спиной, украшенную ненавязчивой вязью сдерживающих рун. Улыбнулся. — Мне бы хотелось чего-нибудь более… практического, если вы понимаете, о чём я. Он вытащил из-под футболки собственный амулет, чувствуя себя как минимум Джеймсом Бондом, предъявляющим секретный пароль на встрече с другим агентом. Эльф чуть наклонил голову вбок, всё ещё пристально его рассматривая. Амулет, казалось, его не впечатлил, но вдруг он сказал: — Разумеется. Следуйте за мной. Откинув перегородку, продавец пригласил его за прилавок. Встал, отложив книгу, и повёл его к двери в подсобку — или к тому, что находилось там вместо подсобки. Приложил к двери резной металлический треугольник — по всей видимости, эдакий эквивалент магического ключа. — Должен вас предупредить: они сегодня беспокойные. Будьте осторожнее, — эльф отступил в сторону, пропуская Нейтана первым. Нейтан шагнул внутрь: — «Они»? В лицо ему с размаху прилетела открытая книга. *** — …настоящий волшебный магазин, клянусь моей лучшей газовой горелкой, прямо как в том фильме про девочку-волшебницу! Вы знали, что в городе есть такое? Там целая куча магических книг — некоторые прикованы к стеллажу цепью, а одна как-то умудрилась вырваться и чуть меня не убила, между прочим! Держу пари, некоторые из этих книг запрещены даже здесь. И артефакты! Цены, конечно, кусаются, но они лежат прямо там, в стеклянных витринах, защищённые кучей рун, которых даже я никогда не видел — интересно, это вообще легально, так эти штуки продавать, или я наткнулся на чёрный рынок… чёрный магазин? А продавец мне признался, что тоже собирает собственные амулеты на досуге. Просто чума. Диего, идущий впереди, явно его не слушал: он казался необычайно сосредоточенным на дороге. То тут, то там он останавливался, морща нос, сплёвывал на тротуар в отвращении и напряжённо вглядывался в пространство перед собой. Потом продолжал путь. Восторженную болтовню Нейтана он, по всей видимости, воспринимал как фоновый шум, вроде бормотания телевизора в квартире. Зато Захария, вопреки своей обычной незаинтересованности, как-то странно на него при этом покосился. — Ты о «Маленькой книжной лавке»? — Да, да, она самая! Ты там бывал? — Нет, — отозвался Захария — с подозрительной, на взгляд Нейтана, поспешностью. — И не собираюсь. Но кое-что слышал об этом месте. Сегодня Захария чуть меньше обычного кутался в свой неизменный балахон и выглядел на удивление… материальным. По крайней мере, не просвечивал и вполне походил на человека из плоти и крови — разве что цвет лица всё ещё был каким-то нездоровым. От него даже почти не пахло сегодня гнилью и формалином. Они втроём шли вниз по Лоу-стрит. Казалось, трущобы вокруг них с каждым шагом становились всё недружелюбнее: агрессивно разрисованные граффити дома угрюмо наблюдали за ними чёрными провалами разбитых окон. Большинство уличных фонарей не работало, а те, что ещё светили, периодически начинали отчаянно мигать. Кое-где вокруг импровизированных костров в железных бочках собирались группы бездомных, не обращавшие на них никакого внимания. Дорогу местами перебегали крысы. Время от времени раздавались чьи-то крики. У Нейтана от этого района мурашки бежали по коже, и он смутно надеялся, что какое бы дело их сюда ни привело, — он знал только, что они кого-то ищут, — они не задержатся здесь надолго. Диего и Захария, впрочем, никакого беспокойства на этот счёт, похоже, не испытывали. Он уже не в первый раз заметил: сотрудники компании «НетПроблем» всегда ходили и двигались так, будто они имели полное право находиться абсолютно где угодно, от самых грязных трущоб до богатых кварталов на северном берегу реки, где жили, судя по роскошным домам, одни миллионеры. Они словно были естественной частью города в каждом его проявлении — клетки огромного организма, всюду имеющие доступ. Нейтан вспомнил аналогию Себастьена со швейцарским ножом. — Слушайте, кого конкретно мы выслеживаем? — не выдержал он наконец. — Чтобы я хоть знал, кого высматривать? Диего повёл плечами. Он был в открытой майке, несмотря на то, что ночи теперь быстро становились по-осеннему прохладными. — Одного огра из наших. Пропал с радаров, выполняя какое-то мелкое задание, и Пересмешник решил, что пора бы напомнить ему о поджимающих сроках. В своей квартире ублюдок не появлялся. Захария зловеще осклабился. Зубы у него были такие жёлтые, будто он не чистил их примерно несколько столетий. — Босс ужасно не любит, когда ему портят репутацию. Где-то неподалёку надрывалась лаем собака. Мимо них скользнула в ближайшую арку между домами некая тёмная фигура с большим мешком за спиной, который, кажется, слабо шевелился. Нейтан сглотнул. — Удивительно, что нас ещё никто тут не попытался ограбить, — пробормотал он себе под нос. Как по сигналу, Диего перед ним резко остановился. Нейтан, едва в него не врезавшийся, непонимающе выглянул из-за его спины. Впереди, в самом конце узкого переулка, куда они только что свернули, на углу стояли трое крепких парней в чёрных кожаных куртках. Просто стояли и ухмылялись, сунув руки в карманы, и смотрели прямо на них — никакого оружия Нейтан при них не заметил, даже обычных для этого района кастетов, но отчего-то у него сложилось впечатление, что оружие этим ребятам и не требуется. В темноте глаза у всех троих слабо светились янтарными угольками, точно как у Диего. — Щенки Барона, — выплюнул тот. Захария прищурился. — Чего им надо? Насколько я знаю, мы не на их территории. Намечается какая-то волчья сходка? Диего стоял неподвижно, в напряжённой, слегка угрожающей позе — будто готов был в любой момент сорваться с места и броситься в атаку. Нейтан нервно поправил лямки рюкзака: он оставил в книжном магазине почти все наличные, и теперь рюкзак весил так, будто был набит кирпичами. «Кирпичи» в количестве четырёх штук тихо позвякивали клетками из зачарованной медной проволоки и время от времени вяло толкались в спину твёрдыми корешками. Быстро бежать с таким грузом явно не получится. — Нет, — Диего не повернулся к ним, но Нейтан всё равно почувствовал, что тот обращается уже к нему: — Не хочешь представить нам своих новых знакомых? Потому что смотрели вервольфы — это было заметно даже издалека — именно на Нейтана. Теперь он вспомнил: он действительно уже видел их раньше, в одну из своих «прогулочных» ночей, когда забрёл в порт. Он тогда совершенно случайно стал свидетелем какой-то в высшей степени подозрительной сделки: люди (или не совсем люди), вооружённые до зубов и приехавшие в дорогих чёрных автомобилях, обменялись одинаковыми серыми кейсами, проинспектировали содержимое каждого и, похоже, остались довольны результатом. С одной стороны, окружённая бойцами, походившими сложением на гимнастов и одетыми в старомодные плащи с капюшонами, находилась молодая темноволосая женщина с платком на голове. С другой — те самые любители кожаных курток, что сейчас преграждали им дорогу. В ту ночь Нейтан, как только понял, что именно видит, счёл за благо как можно скорее (и как можно тише) сделать ноги в противоположном направлении. До сих пор ему казалось, что он смылся удачно. Похоже, не стоило недооценивать охотничьи навыки оборотней. — Э-э, — он прочистил горло. — Возможно, я видел то, чего мне видеть как бы не полагалось. У нас неприятности? Придётся драться? Диего покачал головой, не отрывая взгляда от вервольфов перед ними. — Ты под защитой Чистильщиков. Пока ты работаешь на нас, по правилам тебя трогать нельзя. Если бы они хотели напасть, ты бы их даже не увидел, поверь мне. Наконец он обернулся через плечо и хмуро посмотрел на Нейтана. — Это предупреждение. Они говорят: «Барон знает о тебе». Теперь они взяли тебя на заметку. Не советую и дальше совать свой нос в их дела, — он сделал паузу. — Срежем путь в другом месте. Медленно, осторожно, стараясь держаться вполоборота и не выпускать людей Барона из виду, они покинули переулок той же дорогой, что и пришли, возвращаясь обратно на главную дорогу. Их никто не преследовал, но у Нейтана всё равно было ощущение, что они как будто только что избежали опасной перестрелки на Диком Западе. Заворачивая за угол, Нейтан успел увидеть, как один из вервольфов глумливо помахал ему рукой. Нейтан всё ещё размышлял об этом «предупреждении» и о том, что оно значит (трогать его не полагалось, но вервольфы ясно дали понять, что правил они в следующий раз могут и не соблюсти), когда они нашли огра. Нейтан поначалу принял его за груду мусора и камней под мостом. И только подойдя почти вплотную, различил мощные руки с квадратными ногтями, огромный живот, напоминавший бочонок с водой, лысую голову с тяжёлой челюстью и узкими щёлочками невидящих глаз. Огр, ростом не меньше двух метров, был по пояс обнажён: Нейтан слышал, они не слишком жаловали одежду. Кожа его, толстая и морщинистая, больше напоминала шкуру носорога, если бы носороги были болотного цвета и сплошь покрыты угрожающими костяными наростами. Тем непонятнее был тот факт, что по груди у него расплывалось уродливое серое пятно, в центре которого находилась единственная видимая рана. — Твою мать, — Диего снова сплюнул на землю и выругался на испанском. — Так вот что было странного в его запахе. Кто-то успел повидаться с ним до нас. Нейтан поёжился. Два трупа за такое короткое время на его пути — это ровно на два трупа больше, чем ему хотелось бы видеть в принципе. Захария брезгливо потрогал тело великана ногой: — И Пересмешник знал, будь он трижды неладен. Диего пожал плечами и прислонился к бетонной опоре моста, скрестив руки на груди. — Похоже, что так. Зачем бы ещё он послал тебя со мной? Нейтан непонимающе переглядывался между ними. Он чувствовал, что от него опять ускользала какая-то важная информация. — Мистер Мункли знал, что этот парень мёртв? — Подозревал, я думаю. Босс чувствует такие вещи. Когда мы умираем, или возвращаемся в клуб, — мгновение помолчав, Диего добавил уже тише: — Или когда мы пытаемся покинуть город без его разрешения. Они с Диего наблюдали за тем, как Захария, ворча себе под нос («Мерзавец… а я ведь только вернул себе тело! Оно совсем свежее, чёрт побери!»), встал рядом с трупом на колени, положил руку ему на лоб и забормотал какое-то заклинание. Спросить, что он делает, Нейтан не успел: у него на глазах мёртвый огр вдруг дёрнулся и захрипел. — Что… Диего нетерпеливо на него шикнул, призывая молчать. Захария наклонился к трупу ближе и требовательно спросил: — Что ты видел? Кто это сделал? Мертвец сотрясался в судорогах — будто он держался за оголённый провод в тысячу вольт, получая разряд за разрядом. Толстые пальцы слепо скребли по бетону, и лицо огра, продолжавшее смотреть в одну точку перед собой, корчилось в неестественных гримасах в попытках произнести членораздельные звуки. Зрелище было, мягко говоря, жутковатое. У Нейтана кровь стыла в жилах. — Че…лоВЕк… С-с-с НО-ож-ЖОМ. По-доШЁЛ с-с-сзади… По-СТУЧ-ал по-о плЕ-еч-ЧУ… ЗОРГРЕ ду-МАл… кхр… кр-р… глу-упЫЙ че-ЕлоВЕчек… ЗОРГРЕ хотЕл… с-с-съесть его… ЧелОвеЧЕК вын-нул НОЖ… голоСА… кх-х-р… Захария сжал зубы: похоже, удерживать мертвеца в сознании давалось ему нелегко. Нейтан, с трудом оторвав взгляд от огра, заметил, что лицо и руки Захарии быстро покрываются трупными пятнами. — Что за хрень он несёт? — вмешался Диего. — Человек с ножом — и уложил, мать его, огра? С одного удара? Захария не обратил на него внимания. Он прижимал ладонь к голове огра так сильно, что всё его тело тряслось в такт не прекращающимся конвульсиям. — Какой человек? — зашипел он. — Как он выглядел? Что за нож? Говори! Но добиться от огра толка было непросто и при жизни. — Че-еЛОВЕк… но-ож… люДИ тАк по-ХОЖ-жи… ЗОРГРЕ хо-тел… одНиМ уДар-Ом… ПоТОМ с-с-съесТЬ его МОЗ-ги… Но тогГДа — БОЛЬНО, тем-но, и ГОЛОСА-а, приш-ШЛИ гоЛОсА… кРИЧали, с-смеЯлиСЬ… ВЕЗде… вс-СЮд-ду-у… гоЛО-оса-а… кх-хр-р-гх-х… У Захарии ввалились внутрь щёки, туго обтягивая череп. Местами кожа отслаивалась, обнажая гниющие на глазах мышцы и зубы. Нейтан наконец понял, для чего Захарии его вечные бинты и спирт, который он глушил в клубе даже более лихо, чем Диего. — Как он выглядел?! Ты, бесполезный кусок… — последовало ругательство на языке, в котором смутно угадывалось родство с румынским. — Как он выглядел, чёрт тебя подери?! Судороги стихали. Голос огра становился тише. Судя по всему, контроль от Захарии ускользал. — Ор-РАН-жеВЫе вОло-ос-сы…как — ОГОНЬ… гоЛОса… нож-ж… голос-са забра-али ЗОРГРЕ… ТЕМно… После этого труп замолчал окончательно, и Захария, тяжело дыша, его отпустил. Диего молча помог ему встать. Оба выглядели ещё угрюмее, чем до того. Захария глубже натянул на голову капюшон, пряча лицо. — Что теперь? — неуверенно спросил Нейтан. — Сообщим мистеру Мункли? Диего и Захария переглянулись. Потом Диего устало выдохнул. — Теперь, мелкий, мы возвращаемся туда, откуда начали: к выслеживанию добычи. К удивлению Нейтана, на этот раз далеко они не ушли: спустя всего несколько минут они остановились у входа в метро. Судя по решётке в конце лестницы и висевшему на ней массивному замку, эта конкретная станция или только строилась, или уже не использовалась. В путеводителе, по крайней мере, никакой станции в этом районе указано не было. Впрочем, сейчас замок был сорван, и решётка была приоткрыта. Диего, протиснувшись в щель, молча зашагал по подземному переходу. — Думаешь, он ушёл в туннели? — спросил Захария, спускаясь следом. Лампы в переходе давно перегорели. Отдалённое мигание уличных фонарей осталось позади, и единственным источником света в темноте оставался амулет Нейтана, не считая слабо фосфоресцирующих глаз обоих его спутников. — Надеюсь, что нет, — отозвался Диего ворчливо. — Ненавижу эти чёртовы катакомбы. Амулет светил и вполовину не так ярко, как Нейтану было нужно: пришлось на скорую руку отменять заклятие поиска — он рассудил, что сегодня с этим всё равно ничего не выйдет — и перенаправить энергию Камня Фей в простенькое заклинание-фонарик. Переход тут же затопило ослепительное алое сияние, едва не лишившее Нейтана остатков зрения. Диего смачно выругался — его эта вспышка тоже застала врасплох. — Твою ж..! Пацан, какого хрена! — Прости, прости! Я ещё не привык к этой штуке! Пришлось срочно сбавлять мощность получившегося «фонаря». С Камнем Фей приходилось быть осторожным: Нейтан никак не мог приспособиться к тому, сколько сырой магической энергии в нём содержалось — простейшие зелья и заклинания с ним выходили на несколько порядков сильнее, чем обычно. Неудивительно, что первая же попытка его использовать закончилась для Нейтана чужой смертью. Звук их шагов отлетал от гладких бетонных стен гулким эхом. На полу местами поблёскивали лужи — с потолка капала вода. Остро пахло сыростью. Они миновали разбитые стеклянные двери, перебрались через мёртвые турникеты и спустились вниз, на пустую платформу. Красноватые отсветы амулета, скользя в темноте по мраморной облицовке колонн, придавали всей этой картине пугающий сюрреалистический оттенок. Нейтан ощущал себя так, будто случайно оказался в кино про зомби-Апокалипсис. Диего и Захария без раздумий спрыгнули на рельсы и зашагали вдоль них. — Подождите! — Нейтан с сомнением посветил амулетом в чёрную глотку туннеля. — Вы серьёзно? А вдруг это ловушка? Я как-то пробовал бродить по подземке в Дартмуре — еле нашёл потом дорогу назад! Подземные лабиринты без единого пятна света неотвратимо его тревожили: отчего-то казалось, что здесь они — даже более нежеланные гости, чем в районе Лоу-стрит. Ему не нравилась эта давящая тишина, в которой его собственный голос звучал слишком громко. Ему не нравилось ощущение, что за ним здесь будто кто-то наблюдает оттуда, куда не доходил луч «фонаря». Диего обернулся к нему — зловещий лохматый силуэт с тлеющими углями вместо глаз. В темноте он был мало похож на человека. Захария, на него не смотревший, и вовсе сливался с поджидавшей их в туннеле угольной чернотой. — Не дрейфь, мелочь. Просто держись поближе к нам, и всё будет пучком. Даю слово. Что ж, подумал Нейтан. Слово оборотня — это уже кое-что, так? Диего, пожалуй, и правда сможет вывести их на поверхность, даже если они немного заблудятся в процессе. Нейтан спрыгнул на рельсы и поспешил за ним, пока эти двое не ушли без него. Теперь они шли в молчании: казалось, любой лишний звук выдаст их присутствие всем в округе — кому именно всем, Нейтан предпочитал не задумываться. Предположительно, тому, кого они искали, если он всё ещё прятался где-то здесь, но почему-то Нейтан сомневался, что они его найдут. Даже с нюхом Диего шансов у них было мало. Они были здесь чужими, все трое, пришельцами из иного мира, где действовали иные правила: самое большее, на что они могли рассчитывать — это благополучно отсюда выбраться. Если повезёт. Однообразные прямые коридоры с редкими поворотами тянулись бесконечно. У Нейтана рябило в глазах: сплошь рельсы и шпалы, кабели вдоль стен, и больше ничего. Здесь, правда, тоже было полно крыс, но разнообразия «пейзажу» они явно не добавляли. Внезапно на очередном повороте Диего застыл без всякой видимой причины, и они с Захарией вынуждены были остановиться тоже. — Mierda*, — пробормотал он, склонившись над каким-то пятном на стене. — Пацан, будь другом, посвети-ка сюда своей хреновиной. Нейтан послушно посветил. На стене, примерно на уровне груди, виднелось багровое смазанное пятно, выглядевшее относительно свежим. Того же цвета пятна обнаружились на ближайшем к стене участке рельса. Кровь. Диего протянул руку и соскрёб что-то со стены. Поднёс пальцы к лицу. Понюхал. Выругался снова. — Нашёл что-то? — поинтересовался Захария. Диего показал ему ладонь: к кончикам пальцев прилипли испачканные в крови блестящие чешуйки. Захария вскинул брови. На его лице читалось то же недоумение, что и у Нейтана. — Это Хессы, — пояснил оборотень нетерпеливо. — Её запах тут повсюду. Наш приятель с ножом её ранил. Захария скептически наклонил голову: — Ты уверен? Ранить Хессу — здесь, на её территории? — Он убил грёбаного огра, Зак. Как по мне, он вполне способный малый. Захария всё ещё не выглядел убеждённым, но дальше спорить они не стал. Они двинулись дальше по туннелю — Нейтан, внимательно смотревший под ноги, заметил, что на шпалах осталась цепочка кровавых следов, вдоль которой они шли. — Кто такая Хесса? — спросил он. — Увидишь, — отозвался Диего. — И, парень? Топал бы ты потише. Здесь опасно. Не отходи далеко. Нейтан кивнул. Подумал: «Да уж, потеряться тут было бы весьма неприятно». И, разумеется, потерялся уже через несколько поворотов. Честное слово, он не собирался отставать. Он и сам не знал толком, как это вышло: в один момент он задержался ненадолго, чтобы рассмотреть поближе зацепившее его взгляд граффити на стене («Берегись! Он видит тебя!» — гласила надпись, а рядом кислотно-зелёной краской были нарисованы чьи-то глаза), а уже в следующий, оглядевшись вокруг, он понял, что остался один. Попытался было нагнать своих спутников, поспешив на звук шагов — и заблудился окончательно, свернув где-то не в ту сторону. По инерции он прошагал в том же направлении ещё немного, надеясь найти нужный поворот. Попробовал вернуться к развилке, прислушиваясь на случай, если услышит голоса, но и Диего, и Захария, как назло, всегда двигались слишком тихо, даже среди предательского эха подземных лабиринтов. Решился позвать: — Эй? Ребята? Ничего и никого: даже провода и рельсы в какой-то момент закончились. Темнота за пределами красного ореола света казалась почти хищной — будто только и ждала, чтобы он оступился. Чтобы совершил ошибку. Он был практически уверен, что Диего, если что, за ним вернётся, однако просто стоять и ждать его посреди коридора, изображая живую мишень, Нейтану определённо не хотелось. — Да ладно, — пробормотал он себе под нос, похлопывая по карманам в поисках ключей. — Чего я, раньше никогда не терялся, что ли? И не из таких дебрей выбирался! Ключи, технически, не слишком хорошо подходил для этой задачи, но компаса у него не было, да и с Камнем Фей, как он подозревал, компоненты можно было подбирать не столь тщательно. Перенастроив с помощью ключей заклинание, он превратил свет «фонаря» в узкий луч, указывавший ему нужное направление, и продолжил идти. Спустя ещё несколько минут у него возникло отчётливое ощущение, что за ним следят. Точно как тогда, в его первую ночь в городе: что-то тревожно щекотало в затылке и сковывало напряжением лопатки. Несколько раз он останавливался, оборачиваясь через плечо, но тьма позади него оставалась всё такой же тихой и неподвижной. Нейтану мигом вспомнились все просмотренные им фильмы ужасов: обстановка как раз была подходящая. Луч амулета ничуть не рассеивал густой мрак впереди — так и обрывался в пустоте на расстоянии нескольких метров. Он мысленно проверил свой арсенал, стараясь не впадать в панику. О магических книгах в его рюкзаке не шло и речи: чтобы их прочесть, ему требовалось гораздо больше света и времени, чем ему сейчас было доступно. У него имелась пара заготовок для зелий, но тогда, с Диего, ему просто повезло — сейчас он мог разве что швырнуть стеклянную банку с ингредиентами наугад и надеяться, что попадёт ей точно по противнику. Впрочем, возможно, с его новым амулетом… Одновременно с тем, как его пальцы сомкнулись вокруг Камня Фей, холодный металл коснулся его шеи. Нейтан замер, невольно сглотнув. Кадык его дёрнулся, и он ощутил, что металл возле горла — очень, очень острый. Сердце мгновенно ухнуло в пятки. — Опусти руку, — проинструктировал сзади чей-то ледяной, как лезвие, голос. — Медленно. Без глупостей. С секунду Нейтан взвешивал свои шансы. Вероятности складывались явно не в его пользу: что-то ему подсказывало, что владелец враждебно заточенной железки успеет завершить летальное движение быстрее, чем он успеет произнести даже самое короткое заклинание. Так что он понятливо отпустил амулет и вытянулся по стойке «смирно», чтобы случайно чем-нибудь упомянутого владельца лезвия не спровоцировать. — А теперь отвечай: кто ты такой и что здесь забыл? И не советую врать, маг. Я, видишь ли, сейчас немного на взводе, и ложь может дорого тебе обойтись. Нейтан скосил глаза вбок в попытке разглядеть угрозу, но увидел только руку в чёрном рукаве, державшую возле его шеи узкий меч наподобие японской катаны. Отчего-то это вызвало у него прилив облегчения: во всяком случае то, что ему угрожало, было хотя бы похоже на человека. Не какое-то жуткое чудовище, обитавшее в туннелях и подцепившее его длинным когтем. Ему хотелось надеяться, что с человекоподобным существом ещё можно договориться. Потом он вспомнил мёртвого огра с единственной раной, говорившего о человеке с ножом, и сохранять оптимизм как-то сразу сделалось труднее. Ужасно не хотелось умирать вот так, в этом злосчастном подземелье, где его труп никто и никогда не найдёт. — Я… работаю на Пересмешника, — попробовал он. — Гильдия Чистильщиков? Компания «НетПроблем»? Я, то есть мы, кое-кого ищем, и... Запоздало он понял, что последнее говорить уж точно не стоило — его вдруг дёрнули сзади за волосы, заставляя запрокинуть голову, и лезвие меча до крови оцарапало его шею. Он зажмурился и принялся лихорадочно повторить мысленно то самое заклинание удачи, которое спасло его в прошлый раз. — Я предупреждал, чтобы ты не пытался мне лгать, — произнёс голос тоном инквизитора, зачитывающего список обвинений для распятого на дыбе еретика. — Не самый умный поступок в твоей жизни. Ты думаешь, я идиот? Нейтан на автомате замотал было головой, но быстро передумал, порезавшись при первом же движении ещё глубже. — Нет, нет, я… — пальцы в его волосах тут же сжались сильнее, мешая закончить. Шея болезненно заныла. — Чтобы Пересмешник — и нанял кого-то вроде тебя? Не смеши меня! Хочешь знать, что я думаю, маг? На этот раз Нейтан благоразумно промолчал. — Я думаю, — теперь голос был совсем рядом с его ухом. Лезвие продолжало давить — медленно и неумолимо. — Что ты шпион Ассоциации, вынюхивающий тут наши тайные тропы. Или шпион Серого Человека — неважно. Важно то, что шпион из тебя вышел крайне неумелый. И если ты хочешь жить, тебе лучше… Сзади послышался какой-то шорох — и в ту же секунду Нейтан внезапно почувствовал себя свободным. Меч исчез: Нейтан услышал, как лезвие низко свистит в воздухе, совершая замах, и инстинктивно развернулся, отступив назад, уже смутно готовясь увидеть, как клинок входит в его тело, разрезая плоть от плеча до бедра. Но увидел он совсем другое. Человек в чёрном, стоявший к нему спиной, держал катану на отлёте, будто только что нанёс удар, который не достиг цели, и готовился нанести следующий. Перед ним, лицом к Нейтану, спокойно стоял Диего, за плечом которого чуть в отдалении живой тенью маячил Захария. Мгновение никто не шевелился. Затем Диего прищурился, и человек в чёрном неохотно опустил меч. — Какого чёрта, приятель? — спросил Диего хмуро. — Совсем уже чердак протёк, да? Правило номер один: мы не трогаем своих. Нейтан выдохнул. Прислонился к ближайшей стене — от облегчения накатила внезапная слабость. Обладатель катаны убрал оружие в ножны и пожал плечами: — Так он не врал? Что ж. Откуда мне было знать, что Пересмешник теперь нанимает малолетних человеческих магов-недоучек? Что вы тут делаете втроём, проводите ему экскурсию? Только тогда до Нейтана наконец дошёл смысл сказанного. — Стоп, — вмешался он, недоверчиво посмотрев на Диего. — «Мы»? Человек в чёрном обернулся к нему и окинул его далёким от дружелюбия взглядом. Разумеется, чуть позже, когда новый знакомый снял капюшон (в этом городе, подумалось Нейтану, капюшоны, скрывающие лица, определённо были последним писком моды), оказалось, что человеком он, технически, не является. У него была тёмно-серая кожа, белые волосы и острые кончики ушей: дроу. Нейтан слышал, что когда-то дроу были эльфами, пока из-за чего-то насмерть с ними не разругались и не ушли из лесов под землю. Расспрашивать подробнее как-то не хотелось: при каждом случайном взгляде в сторону дроу ему вспоминалось ощущение холодного металла прямо под кадыком. Дроу — Диего звал его Дарр — привёл их в какое-то подобие подземного логова: туннель в этом месте расширялся в небольшую пещеру. Здесь света было больше: кто-то заботливо принёс сюда небольшую светодиодную лампу. На входе Нейтан обо что-то споткнулся — и тут же почувствовал, как что-то отпрянуло от его ноги. Опустив голову, он увидел кончик длинного змеиного хвоста. Это заранее навело его на кое-какие догадки о том, кем может быть эта загадочная Хесса, к которой они направлялись. Она лежала в дальнем углу, свернувшись кольцами, как удав; зелёная чешуя переливалась и блестела на свету. На человеческую половину тела была наброшена серая олимпийка на молнии — разумеется, тоже с капюшоном. Под олимпийкой Нейтан разглядел окровавленные повязки. Дарр обменялся с напарницей парой быстрых реплик на неизвестном шипящем языке, и та, посмотрев на Нейтана своими жёлтыми глазами, коротко попробовала воздух раздвоенным языком. — Добро пожаловать в Гильдию, — сказала она. — Я Хес-са. Потом, когда с представлениями было покончено, Диего рассказал о том, кого они искали, и почему спустились в туннели. Хесса, в свою очередь, рассказала о своём ранении: — Рыжий человек с-с кинжалом. Я не с-слышала, как он приблизилс-ся, не чуяла. Напал с-с-сзади. Его оружие должно быть магическим — от кинжала исходила непонятная с-сила. Когда он ранил меня, я как будто ус-с-слышала… — Голоса? — предположил Захария. Нага кивнула. Рассказывая, она задумчиво разглядывала амулет Нейтана, хотя так ничего и не спросила о нём вслух. — Да. Голос-са. Много, много голос-сов — ш-шепчут, кричат, что-то предлагают, с-смеютс-с-ся. Неприятное оружие. — Я тоже его видел, — вклинился Нейтан. — Этого мужика с ножом. Ещё в первую ночь в городе, когда я искал наш клуб. Такой рыжий, одет, как бездомный, и нож странной формы, да? Диего и Захария синхронно на него уставились. — Он и на тебя напал, мелочь? — Диего нахмурился. — Какого хрена ты не сказал раньше? Нейтан всплеснул руками: — Ну, я не был уверен, тот самый это парень с ножом или какой-то другой! Да и не нападал он на меня — может, преследовал только. Я от него тогда убежал, так что всё в порядке. Диего покачал головой и достал из кармана телефон. Потом чертыхнулся — связь здесь не ловила — и сунул его обратно, а вместо него достал сигареты. — Не в порядке, — он взглянул на нагу. — Хесса, идти можешь? Подлечим тебя на месте. Закурив, он пояснил в ответ на их вопросительное молчание: — Этот лунатик нападает на членов Гильдии. Похоже, пора объявлять общий сбор. Уже светало, когда они — теперь впятером — добрались до клуба. Ноги у Нейтана к тому времени гудели так, словно он пробежал марафон. В этот час клуб был пуст: только Себастьен и Марина сидели за своим обычным вип-столиком, ожидая, пока все соберутся. Хесса, оказавшись в клубе, каким-то образом втянула хвост в себя – и уже скоро стояла на двух вполне человеческих ногах, поддерживаемая дроу. Пересмешник явился последним — в шёлковом розовом кимоно и с длинными зелёными волосами, кокетливо украшенными жемчужной заколкой. Сел во главе стола, закинув на него ноги в чёрных туфлях, скучающе выслушал отчёт Диего. Насмешливо изогнул бровь, когда тот закончил. — И это всё? Вы, детки, не можете самостоятельно справиться с одним хулиганом и отнять у него то, что я велел вам разыскать ещё в прошлом месяце? Я ожидал от вас большего, сахарные мои. Никто ему не ответил. Нейтан заметил, как Диего сцепил зубы, словно едва удерживаясь от рычания, а Дарр задумчиво дотронулся до рукояти миниатюрного кинжала, прикреплённого к его запястью. Себастьен с нарочитым безразличием разглядывал свои наманикюренные ногти. Взгляд Пересмешника остановился на шее Нейтана. Порез к тому давно не кровоточил, но след, должно быть, остался заметный. — М-м? А это что? Наш золотой мальчик заработал своё первое боевое ранение? Дарр очень пристально посмотрел на него, и Нейтан вспомнил: правило номер один. Он поёжился и отвёл взгляд. — Нет, это я… в туннелях порезался. Темно там очень. Легко пораниться, и всё такое. Пересмешник хмыкнул, однако дальше расспрашивать не стал, по-видимому, удовлетворённый этим ответом. Устроившись поудобнее, он закинул руки за голову и будничным тоном продолжил, обращаясь уже ко всем сразу: — Найдите его и убейте, этого клоуна с нашим кинжалом. Можете его пытать, можете его съесть, выставить его голову на пике, как в старые добрые времена, чтобы другим было неповадно повторять подобную глупость — мне всё равно. Уж с этим вы способны разобраться без помощи Папочки, я надеюсь. Нейтан неуютно заёрзал на стуле. Ему совершенно не нравилось направление, которое принял этот разговор. Мункли рассуждал об убийстве так, словно отдавал подобные приказы каждую ночь… и, возможно, так оно и было. Возможно, конечно, что Пересмешник просто шутил, как обычно: с ним никогда нельзя было сказать наверняка, насколько тот серьёзен. В животе Нейтана холодной тяжестью осела тревога. Он нерешительно кашлянул: — Может, мы, ну… сдадим его в полицию? Если найдём? Я хочу сказать, его всё равно должны арестовать, так? Он поднял голову — и затих: на него с одинаковым недоумением уставилось семь пар разноцветных глаз. Повисла неловкая пауза. Затем Пересмешник громко рассмеялся, а Себастьен сочувственно покачал головой. Никто так и не удосужился ему ответить. — Ох, — сказал Пересмешник, всё ещё улыбаясь — будто Нейтан рассказал ему лучшую шутку года. — Вот, вы видите, почему мне так нравится этот парень? Чистое золото! – он вдруг хлопнул по столу ладонями. — В любом случае, это улаживайте в свободное время. У Папочки для вас есть новое задание, птенчики, и я имею в виду — для всех вас. Вы готовы слушать? Теперь они все выжидательно смотрели на Пересмешника. Он протянул руку в сторону, и Марина, сидевшая справа от него, молча вложила в его ладонь свёрнутую газету, которую он бросил на стол. Заголовок на первой полосе гласил: «ЖИТЕЛЬНИЦА ЭЛЬФИЙСКОГО КВАРТАЛА АРЕСТОВАНА ПО ПОДОЗРЕНИЮ В УБИЙСТВЕ». Сердце Нейтана забилось чаще, стоило ему взглянуть на фотографию, которую он и без того знал наизусть. — Пляшите, детки, — Пересмешник поднялся из-за стола. — Нас наняли, чтобы устроить настоящий побег из тюрьмы. Пригодятся все ваши таланты! И только тогда напряжение, копившееся всю ночь, наконец Нейтана отпустило. Он почувствовал, что снова стоит на твёрдой почве. Это он знал. Уж на этот счёт никаких сомнений у него не возникало: он вновь ощутил себя на своём месте. Какая ещё работа могла предоставить ему подобную возможность? В затянувшейся тишине, пока все остальные скептически и недоверчиво разглядывали Пересмешника, Нейтан улыбнулся и, не скрывая облегчения, спросил: — Когда начинаем? *** Карты сказали ей, что он придёт. Маркус слизнул кровь с кинжала. На этот раз она ничем отличалась от обычной: такая же красная — и такая же солёная. Никакого особого запаха, никакого странного привкуса на языке, в отличие от крови огра, женщины-змеи и ещё пары-тройки других созданий, которых клинок выбирал своей жертвой. Кровь Маркус не пил — так, пробовал порой из интереса, пытаясь понять, как именно клинок чует, кто может им подойти. Взять, к примеру, эту цыганку. В былые времена, когда он ещё был сам по себе, Маркус бы решил, что она очередная шарлатанка, не стоящая внимания. Впрочем, теперь, с напарником, охота вообще частенько происходила несколько… непривычно. Но, выходит, она действительно обладала даром: кинжал, приняв жертву, сыто урчал на все голоса. Хорошо. Хорошо! Предсказатели и провидцы особенно вкусны… Может, в следующий раз мы найдём настоящего мага, — и затем, после паузы: — Жаль, змеиная тварь успела сбежать. Маркус перешагнул через распростёртое на полу тело и встал возле стола. Стеклянный шар был накрыт тканью и отодвинут в сторону: похоже, им цыганка в свободное от «работы» время пользовалась не слишком охотно. В пластмассовом контейнере остывала лапша быстрого приготовления. На деревянной подставке висел чёрный с проседью парик. В углу мерно тикали старинные часы. В самом центре стола были аккуратно разложены карты. Маркус провёл по ним кончиками пальцев, рассматривая причудливые изображения: такой колоды он ещё не видел. На одной из карт он увидел волка. На другой — эльфийку с сиреневыми глазами и тёмными волосами. На третьей был какой-то мальчишка в костюме шута, показавшийся Маркусу смутно знакомым. На четвёртой — две женщины в коронах и со стрекозиными крыльями. Пятая карта заставила его усмехнуться: на ней был нарисован он сам, одетый, как средневековый палач, с кинжалом в руке. Чтобы растолковать значение шестой, не требовалось быть предсказателем. Скелет в чёрном балахоне, с косой и весами, пустые глазницы светятся зелёным огнём. Смерть. Мы закончили здесь, напомнил кинжал. Уже утро. Пора уходить. За окном трейлера, в котором жила цыганка, и впрямь занималось серое зарево рассвета. Скоро город проснётся, будет шумно, улицы заполнятся народом и суетой. Маркус снова взглянул на карту в своей руке. Ему нравился изображённый на ней образ. Недолго думая, он провёл по карте языком, оставляя на ней влажные кровавые разводы, и ухмыльнулся. — Это свидание, — сказал он смотревшему на него с карты скелету. — Увидимся позже. Он бросил карту на тело мёртвой цыганки и вышел из трейлера, чтобы успеть раствориться в сумеречной тишине города – вплоть до следующей ночи.