Про собак и не только

Волк поплевал на ладони, схватился за страховочный шнур, купленный в магазине спорттоваров, и полез в дымоход камина, извиваясь, как змея. Охрененный у этих поросят был особнячок, и добычи там ожидалось немерено. А сами хозяева, эта золотая молодёжь, судя по их твитам, уже должна была жарить себе задницы на Кипре. Флаг в руки. На Волке был тонкий чёрный свитер, чёрные джинсы, перчатки и удобные поношенные кроссы. Никакого оружия, Боже упаси! Лишних статей УК, в случае чего, ему не требовалось. Но вообще-то по чужим хатам он шарил давно и ещё ни разу не попался, т-т-т. Был он везучим. А ещё — тонким, гибким и лёгким. Ноги его вдруг повисли в пустоте, он чихнул и мягко приземлился на корточки среди разбросанных поленьев. Замер, осторожно принюхиваясь. Чёрная гривка на затылке и шее встала дыбом, пасть растянулась в рефлекторном оскале — гены предков не пропьёшь! В доме стояла темнота и тишина, и он слегка расслабился. Вышагнул из камина и распрямился во весь рост, машинально отряхиваясь от хлопьев сажи. Вынул из кармана крохотный фонарик и нажал на кнопку. И тут же зажмурился. — Мама дорогая! — невольно вырвалось у него. Вместо тонкого лучика фонаря гостиную, в которой он очутился, вдруг залил ослепительно-белый, как от нескольких прожекторов, свет. Волк прикрыл глаза рукой, с оборвавшимся сердцем понимая, что его всегдашнему фарту пришёл конец. Жалкий и бесславный. В уши ему ударил издевательский басовитый хохот. — Никакая мама тебе не поможет, сучонок! — протянул чей-то низкий бас. Широкая пятерня толкнула Волка в грудь так, что он отлетел обратно к камину, больно ударившись лопатками об его край. Позади раздался звон летящих на пол безделушек. Когда же Волк наконец проморгался, то первым, что он увидел, был чёрный зрачок направленной ему в морду «беретты». А вторым — безжалостно осклабившееся рыло огромного кабана, который насмешливо взирал на него маленькими хитрыми глазами. Три поросёнка?! Ни хрена себе поросятки, золотая молодёжь! Накачанные, с литыми мускулами свины, каждый в центнер весом! — Твою мать… — простонал Волк, переводя затравленный взгляд с одного на другого. — Наф-Наф, — лениво представился тот, что стоял прямо перед ним, поигрывая «береттой». — Нуф-Нуф, — оскалил изогнутые клыки тот, что развалился в кресле напротив камина. — Ниф-Ниф, — радостно взвизгнул тот, что был немного помельче остальных, но такой же крепко сбитый и нагло ухмыляющийся. — Привет, чувак, будь как дома, проходи, раздевайся, не стесняйся! — взахлёб протараторил он. — Удачно ты к нам заглянул, а мы-то собирались блядей вызывать! Все трое так громко заржали, словно и не кабанами были, а необъезженными мустангами. — С-суки! — тоскливо процедил Волк и тут же получил прямо по зубам рукоятью «беретты». Больно. Он сплюнул кровь на паркет и снова затравленно огляделся. Шансов на спасение не было. Даже его предки, лесные звери, опасались схватываться с кабанами — разве что стаей. А тут он был один. Один-одинёшенек! И он внезапно вспомнил, чем заканчивалась та детская сказка про трёх поросят и Волка. Живым бы уйти… Он с подвывом вздохнул и обречённо потянул вверх край своей чёрной футболки.