Behind every door is a fall

Его сознание казалось затуманенным и темным; пробуждение напоминало возвращение на поверхность — как будто он плыл, поднимался со дна, разгребая воду руками и отталкиваясь ногами, выбившись из сил, задыхаясь, но двигаясь к свету, рассеянному на поверхности воды, чтобы выбраться, отдышаться и упасть на берег. Еще даже не открыв глаза, он догадался, что у него был приступ: он всегда ощущал себя после них вот так — разбитым, обессиленным, с затуманенной головой и почти полным отсутствием воспоминаний о том, как он оказался... Где-то. Барри уставился в темный потолок и затаил дыхание. Света фонарей из окна едва хватало, чтобы рассмотреть комнату, но даже то, что выхватил из полутьмы его взгляд, он не узнал. Ни комната, ни расположение мебели; ничего. Он даже не знал, в каком он городе. Рука Барри скользнула под одеяло и ощупала его тело. И — еще один хороший вопрос — почему он обнажен. Он повернул голову. Рядом с ним, отвернувшись, лежал мужчина; Барри увидел его затылок, темные волосы и изгиб шеи; одна его рука лежала на одеяле, а вторая была заброшена над головой. И он тоже был обнажен. Ну, провидцем быть не надо, чтобы понять, что здесь происходит, даже если на — и в — его теле не осталось никаких следов, потому что на нем слишком быстро все заживает. Барри едва не застонал; от легкой паники кругом пошла голова. Вот так, значит, его вторая личность справляется со стрессом? То есть после всего, что он пережил в мэрии и логове; после всех нервов, растерзанных ожиданием и очередной ссорой с Оливером, он просто отключился и кого-то снял? И даже не помнил, как он это сделал. Что вообще творится в голове у его второй личности? Он выпрямился и сел в кровати, стараясь двигаться бесшумно. Его руки дрожали; он попытался сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и подумать, что делать дальше, но из-за возрастающей тревоги, не выходило сконцентрироваться. Мысли разбегались в разные стороны. Оливер был прав. Он потерял контроль и оказался черт знает где, черт знает в каких обстоятельствах; и секс на одну ночь совершенно точно не самое страшное, что его вторая личность могла выкинуть, разозлившись. Барри уставился в одну точку; внезапное озарение заставило его замереть. Вот оно. Ключ. Что если его эмоции — это триггер к появлению второй личности? Переключатель? Он испытывает сильные эмоции — он теряет контроль. Что если его личность, выбираясь из подсознания, действует на эмоциях? Он был напуган, когда рассказал Кейтлин и Циско о приступах; что если его вторая личность, выбравшись и почувствовав страх, атаковала их как угрозу? Примитивно, но логично. Не совсем объясняет правда, почему, разозлившись, его вторая личность предпочла секс на одну ночь, а не, боже упаси, убийство. Развить эту мысль Барри не удалось: увлекшись своим внезапным озарением, он не услышал, как проснулся лежавший рядом с ним мужчина; только когда чужие руки обхватили его плечи и опрокинули его на спину, обратно на подушку, он вдруг понял, что все еще не решил самую главную проблему. Не убрался из чужого дома. Силуэт наклонился над ним, удерживая и прижимая его за плечи к кровати; Барри силился рассмотреть его лицо, но не хватало света. — Ты был не так напряжен вечером, — промурлыкал голос. Барри оцепенел; холод разлился по всему его телу так резко, словно на него выплеснули ведро холодной воды; он слышал этот голос с легким акцентом один раз, в официальном разговоре с официально-вежливыми и отстраненными интонациями, но даже сейчас, с игривыми нотками, более тихий и более интимный, он бы ни за что ни с чем его не спутал. Эдриан Чейз навис над ним. По крайней мере, он теперь знает, в каком городе находится. Уже что-то. Привет, Оливер, я должен был уехать вчера вечером, но моя вторая личность злилась на тебя и, кажется, ненароком сняла на ночь твоего окружного прокурора. Хочешь кофе? — Я... — пробормотал Барри, не зная, что сказать; его сердце бешено колотилось. Руки на его плечах чуть расслабились; из темноты, сформировавшейся в едва видный силуэт над головой Барри, раздался тихий смешок. — Ты выглядишь так, как будто я собираюсь тебя съесть. Барри с опаской выдохнул и осторожно протянул руки, окуная их в густую тьму, пока не натолкнулся на чужое тело, на горячую, обнаженную кожу; и он едва не отдернулся. Его руки дрогнули; стараясь не выдать своего волнения, он положил их на грудь Чейза, незаметно удерживая мужчину на расстоянии. — Я думал, ты спишь, — брякнул он и откашлялся, прочищая горло и пытаясь скрыть нервозность. Чейз не ответил. Барри не столько увидел, сколько почувствовал движение — силуэт над ним склонил голову набок. — Сколько времени, кстати? — добавил он чуть тише. Чейз убрал одну руку с его плеча и потянулся за телефоном, лежащим на тумбочке; на секунду он наклонился так близко, что его плечо коснулось обнаженной груди Барри; Барри затаил дыхание, но не пошевелился. Чейз разблокировал телефон, и его лицо осветилось дисплеем. Он посмотрел на экран, а потом перевел взгляд на Барри и улыбнулся одним уголком губ; почему-то сейчас он выглядел еще более жутким, чем в то утро в кабинете Оливера, когда Барри только-только встретил его. — Половина пятого. Барри напряг память. Оливер появился в логове около девяти вечера; Барри помнил, как они спорили, как он вылетел оттуда, взвинченный... а дальше? Он похолодел. Куда делись почти семь часов? Как его вторая личность пришла от бессильного гнева к идее снять окружного прокурора? Что вообще происходило? Точнее сказать — что еще он натворил за это время? Чейз заблокировал телефон и вернул его на тумбочку, комната снова погрузилась в темноту, в которой его голос — неожиданно снова игривый и тихий — прозвучал так близко к Барри, что заставил его вздрогнуть: Чейз наклонился к его лицу. — У меня есть идея, как мы можем провести час до моей работы, — промурлыкал он. Руки Барри на его груди напряглись, пытаясь удержать его на расстоянии; легким жестом, словно бы даже не заметив его сопротивления, Чейз перехватил его руки за запястья и запрокинул над его головой. Барри в панике дернул ими, и хватка Чейза стала крепче. Он выдохнул, пытаясь расслабиться и не показать своего страха. — Да что с тобой? — шепотом спросил Чейз. — Я же не собираюсь убивать тебя. Он наклонился; Барри чуть повернул голову, уходя от поцелуя, и Чейз поцеловал его в шею. Если это движение и показалось ему странным, он никак не отреагировал. Надо его отвлечь, подумал Барри, ощущая, как собственное сердце бьется где-то под глоткой. Надо отвлечь его разговорами. Из-за паники он не мог соображать; мысли путались. Он снова машинально дернул руками, и Чейз, покрывавший поцелуями его шею, вдруг отстранился. — Могу помочь расслабиться, — произнес он, убирая одну руку; его ладонь легла на ребра Барри и погладила тело, опускаясь вниз до тазобедренной косточки, и Барри в панике вцепился пальцами в запястье его руки, останавливая его. На секунду они оба застыли. — Я... — начал Барри, не зная, что сказать. Раньше, чем он распутал хаос в своей голове, Чейз высвободил свою руку, обхватил пальцами его подбородок, чуть запрокидывая его голову, и наклонился, целуя его в губы. Барри застыл, словно замороженный; воспользовавшись его заминкой, Чейз раскрыл языком его губы, углубляя поцелуй. Горячее дыхание мужчины опалило его кожу и вызвало у него волну мурашек вниз по всему телу; и следом — странную слабость, от которой даже пальцы на ногах чуть свело. Одно бесконечно долгое мгновение ничего не происходило. А потом слабо и не совсем уверенно, Барри зажмурился и ответил на поцелуй. Его губы раскрылись; рука Чейза переместилась вниз под его подбородок и на секунду чуть сжала его, когда он подался еще чуть вперед, напирая, будто подсознательно хотел заставить Барри сдаться. У Барри голова пошла кругом; он вспомнил про то, что нужно сделать вдох, и тут же судорожно, с тихим стоном, выдохнул. Чейз сильно сжал его запястье, тут же отпустил и уперся ладонью в подушку рядом с головой Барри для опоры. Он наклонился так близко, что почти прижимал Барри своим телом к кровати; жар его кожи ощущался так странно после всех этих месяцев одиночества, что он весь казался нереальным, и Барри даже не сразу поймал себя на том, что увлекся, когда его ладони вдруг легли на плечи Чейза, а сам он уверенно и как-то жадно до чужой близости отвечает на горячий поцелуй, забыв о смущении; и рука Чейза обвивает его талию, прижимая его к чужому телу. Очнувшись, словно после транса, Барри осторожно переместил руки на грудь Чейза и уперся, отстраняя его. Сначала Чейз снова попытался перехватить его запястья; Барри, стараясь не применить случайно в панике суперскорость, аккуратно выскользнул из ловушки чужих пальцев, и Чейз, запоздало поняв, что что-то не так, нехотя отстранился. Не зная, как потянуть время, Барри выпалил первое, что пришло ему в голову. — Мне нужно в ванную комнату. Чейз помолчал. Барри напрягся, ожидая вопроса «зачем?»; он бы не смог придумать причину, но Чейз отстранился, слез с него — как Барри вообще умудрился этого не заметить? — и лег рядом на вторую половину кровати. Барри приподнялся; от ощущения свободы все тело дрожало какой-то мелкой дрожью. Он выпрямился, сел на кровати и отвернулся, а потом спустил ноги на пол и вдруг почувствовал под своей ступней жесткую джинсовую ткань. Его одежда. — Эм... а где ванная? — поинтересовался он как бы между прочим, надевая джинсы и надеясь, что его вторая личность еще не задавала этот вопрос. — По коридору направо и еще раз направо, — отозвался Чейз, запрокинув руки за голову и наблюдая за ним. Барри вышел в коридор и выдохнул. Нужно было придумать, как удержать Чейза на расстоянии, и придумать быстро. Будь бы это кто-то другой, он бы просто схватил вещи и умчался со своей скоростью, но Чейз работает на Оливера — это раз; они уже знакомы — это два; если Чейз сложит два плюс два и поймет, что Барри — Флэш, да еще и знаком с Оливером Куином, то он легко догадается, кто скрывается под маской Зеленой Стрелы. Барри повернул. В конце коридора он увидел еще одну комнату; дверь была приоткрыта и внутри горел какой-то странный источник голубоватого света. Остановившись у двери, ведущей в ванную комнату и уже взявшись было за ручку, Барри с любопытством подался ближе к двери, пытаясь разглядеть в образовавшуюся щель, что за свет горит в ней, и вдруг в поле его зрения попал высокий черный силуэт. Барри оцепенел. Сначала он решил, что это кто-то посторонний — может, Чейз живет не один или грабитель вдруг залез к нему — но силуэт не двигался, и Барри, после нескольких секунд наблюдения, понял, что смотрит на манекен. Он прислушался, но не услышал шагов; скорее всего, Чейз еще в постели, а значит ему хватит пары секунд, чтобы просто удовлетворить свое любопытство и посмотреть, что это такое. Барри приоткрыл дверь, нащупал на стене выключатель и зажег свет. И отшатнулся назад, испуганно прижимаясь спиной к стене. Прямо перед ним стоял манекен с костюмом, который он принял за другого человека. Костюм Прометея. Барри с трудом отвел взгляд и оглядел комнату. Колчан со стрелами в окружении нескольких сюрикенов лежал на столе, а лук — в кресле рядом; пол в комнате был усеян какими-то бумагами и планами, а одна стена была целиком отведена под фотографии. Ноги, которые он едва чувствовал, сами понесли его к стене, и Барри подошел поближе. В центре была фотография Оливера; от нее расходились в разные стороны тонкие ниточки, ведущие к другим фотографиям. Сердце Барри билось медленно и гулко, пока он скользил взглядом по лицам изображенных на них людей. Дина. Кертис. Рене. Джон. Фелисити. Барри. Барри? Он уставился на свое собственное лицо. Не может быть. Чейз следил за всеми, кто связан с Оливером; неужели он знает, что Барри Флэш? Под фотографиями и между ними были надписи — короткие и емкие, обозначающие место сделанной фотографии, дату, время; где-то были странные записи, вроде «Д.П. 37», и сквозь панику до Барри не сразу дошло, что это «Дикий Пес» и номер улицы, но что это означало, он не знал. Увлекшись, он забыл обо всем остальном и вздрогнул, когда от двери вдруг раздался спокойный голос. — Досье пока сыроваты. Не хватает информации. Барри резко обернулся. Чейз стоял на пороге в брюках, скрестив руки на обнаженной груди и опершись плечом на косяк, и не сводил пристальный, пугающий взгляд с лица Барри. Его обычно аккуратно уложенные волосы спадали на лоб. «Я не собираюсь убивать тебя» — сказал он десять минут назад в постели; Барри вдруг подумал, что теперь-то он, наверное, передумал. У него в горле пересохло. Надо было объяснить, как он оказался здесь, когда шел в ванную комнату, но какая разница, если он знает секрет Прометея? Он труп в любом случае. Чейз отстранился от косяка и направился к нему. Его руки были пусты, никакого оружия; если только он не собирается напасть голыми руками или взять эффектом неожиданности. Барри бы этому не удивился. — С твоей помощью будет получше, — добавил вдруг Чейз, останавливаясь рядом с ним и переводя взгляд на фотографии. Барри чуть не поперхнулся воздухом. — С моей помощью? — переспросил он. — Жду не дождусь увидеть лицо Оливера, когда он поймет, кто его предал, — удовлетворенно произнес Чейз, словно бы не услышав его вопрос, и повернулся к Барри. Его пронизывающий взгляд сейчас казался особенно пугающим. — Его лицо, когда он увидит нас с тобой, работающих вместе, и поймет, что я был прав с самого начала: все оставляют его. Предают его. Ты станешь самой эффектной сценой в моей пьесе, когда скажешь ему, что ненавидишь его; когда уничтожишь его. Не считая развязки, конечно. Барри открыл рот, чтобы спросить... и вдруг все встало на свои места. Так резко, что он похолодел до кончиков пальцев на ногах, и его желудок неприятно скрутился в тугой узел. Чейз знал, что он Флэш. И не просто знал; он собственными ушами услышал — а то и увидел — это от второй личности Барри. Которая не просто разозлилась и сняла окружного прокурора, а нарвалась на Прометея и вознамерилась работать с ним, чтобы уничтожить Оливера. И встречались они явно не в первый раз. Комната закружилась перед Барри. Чейз положил руку на его спину и погладил его кончиками пальцев между лопатками. — Ты в порядке? — любезно поинтересовался он, склоняя голову набок. — Я еще не видел тебя таким бледным. В наши прошлые встречи ты был поувереннее. Прошлые встречи. Черт, сколько приступов за все время в Стар-сити у него вообще было? Он думал, что один — тот, который позавчера застал Оливер, но их что, было больше? Он просыпался в своей постели без следов и даже не знал о том, что вообще куда-то выходил ночью? Все потемнело перед его глазами; он сделал судорожный вдох и снова перевел взгляд на фотографии, ощущая, как тревога вцепилась в его горло. Чейз неотрывно смотрел на него, дожидаясь ответа. — Я в порядке, — неуверенно выдохнул Барри. — И ты не передумал? — вдруг с неожиданным холодом в голосе спросил Чейз. Барри встретил его взгляд. Пугающий, жестокий, убийственный взгляд; взгляд человека, который, не раздумывая, вонзил бы нож ему в следующую же секунду после его ответа прямо туда, где он сейчас поглаживает его пальцами. Барри покачал головой. — Нет, — ответил он, незаметно сжимая вспотевшие от страха ладони в кулаки и стараясь сделать голос уверенным. — Я с тобой. — Хорошо, — Чейз хищно улыбнулся; его рука все еще поглаживала Барри по спине. — Мне бы не хотелось терять тебя сейчас, когда все стало намного интереснее. Он перевел взгляд на фотографии, и Барри тоже на них посмотрел. Его фото было сделано на выходе из мэрии, в самый первый день, когда он только познакомился с Чейзом в кабинете Оливера. На снимке он уже выглядел немного встревоженным; Барри смотрел на свое собственное лицо, и отчетливо понимал только одну вещь: он чертовски сильно вляпался.

* * * * * * * *

От Чейза Барри помчался прямиком в мэрию, надеясь, что Оливер уже там. Его колотило; все пережитое за последние сутки навалилось на него так, что, казалось, его голова вот-вот могла взорваться от переизбытка информации; он влетел в Сити Холл, не заботясь о том, что кто-то мог заметить взметнувшийся за ним ворох бумаг и сильный порыв ветра, бегом поднялся на последний этаж и, пролетев пустой коридор, распахнул дверь в кабинет Оливера. Оливер был здесь. Слишком рано, чтобы было много людей; отсутствовала даже его секретарша, но он уже был здесь, разложив на столе какие-то бумаги. Когда Барри влетел и остановился, Оливер вскинул голову, ожидая, наверное, увидеть кого угодно, но, когда он увидел Барри, на его лице проступило хорошо заметное удивление. — Барри? Что ты здесь делаешь? Барри захлопнул за собой дверь и сделал несколько быстрых шагов к его столу. — Чейз Прометей, — выпалил он. Оливер не шелохнулся; в его взгляде мелькнуло сначала изумление, потом — недоверие, а затем подозрение. Он нахмурился. — Ты уверен? — спросил он; это вдруг оказался не голос Оливера Куина, но практически голос Зеленой Стрелы — жесткий, твердый, холодный. — Барри, это серьезное обвинение, я не могу выдвинуть его окружному прокурору без улик. — Я только что из его квартиры, — выдохнул Барри и заговорил торопливее. — Я видел костюм, стрелы, сюрикены, все это... У него на стене фотографии всей команды и он знает... — Стой, — Оливер поднялся с кресла, обошел стол и остановился рядом с ним; его руки легли на плечи Барри, останавливая и безмолвно напоминая о том, чтобы он сбавил скорость. — Что значит «из его квартиры»? Что ты вообще там делал? Барри нервно закусил губу. — Я... — он отвернулся, игнорируя пристальный взгляд Оливера, и потер переносицу пальцами. — Мне кажется... моя вторая личность... ну... связалась с ним. Руки мужчины сжались на его плечах; Барри упорно не встречал его взгляд, опасаясь того, что он мог увидеть. — Что значит «связалась»? — жестко переспросил Оливер — Ну... связалась. Как бы... не совсем... по-дружески. — Барри, — с нажимом произнес Оливер и, после короткой паузы, пока Барри собирался со словами, вдруг как-то тихо добавил, озаренный внезапной догадкой. — Ты ведь не хочешь сказать, что ты... и он... — О нет. В смысле, да, это я и хочу сказать, просто... Не продолжай, — Барри поморщился и осмелился встретить его взгляд. И застыл на месте. Во взгляде Оливера читалась такая мрачная решимость и такая ярость, что Барри вздрогнул; он никогда не видел его настолько злым. Оливер посмотрел на него; он казался таким свирепым, что Барри испугался, что мужчина злится на него за что-то, но он без слов разжал пальцы, отпуская его плечи, развернулся на месте и уверенным шагом направился к двери. Барри едва не задохнулся от паники и бросился следом за ним. — Что ты собираешься делать? — спросил он, пытаясь преградить Оливеру дорогу. — Я разберусь с ним, — прорычал мужчина в ответ. — Оливер, — Барри положил руки ему на грудь, останавливая его, но Оливер оттолкнул их от себя. — Оливер, нет, подожди! Олли! Барри схватил его за руку. У него мелькнула мысль, что, если бы Оливер хотел, он бы просто вырвал свою руку и вышел из кабинета, но мужчина остановился на месте и обернулся. Он выглядел все так же свирепо, но теперь он хотя бы был готов выслушать. Уже что-то. Руки Барри дрожали, когда он обхватил ладонями лицо Оливера, надеясь, что это все еще работает с тех времен, когда они встречались, и понизил голос. — Просто выслушай меня, хорошо? — произнес он; его сердце так сильно колотилось, что, казалось, вся его грудь содрогается от этих ударов. — Мы можем использовать это. Пусть Чейз думает, что я с ним заодно; я смогу узнать его план и пересказать тебе. У нас будут доказательства, чтобы посадить его, и если он держит где-то бомбу или что-то вроде того, я буду знать о ней. Мы отрежем ему пути для отступления, а потом схватим. Сейчас ты ничего не сможешь сделать, только выдашь ему меня. Оливер моргнул; его зрачки сузились. — Ты выжил из ума? — тихо спросил он и, не мигая, уставился на Барри. — Ты не знаешь его так, как я. Он психопат; его нужно упечь за решетку как можно скорее, пока он никому больше не навредил. — Оливер, — в панике пробормотал Барри. — Ты не сможешь. Мы не сможем. Против него нет никаких доказательств. Моя вторая личность должна была сделать что-то, чтобы заслужить его доверие; мы можем только использовать это и разузнать его план. Оливер некоторое время молчал, глядя в его глаза. Барри видел, как ярость сменилась тем хорошо знакомым ему ледяным взглядом, который, казалось, мог убить любого на месте. Пытаясь успокоить его, Барри погладил его большими пальцами по щекам, но не был уверен, что это помогло. — Чейз знает, что ты болен? — холодно спросил Оливер после молчания. — Понятия не имею, — честно ответил Барри. — Тогда что ты будешь делать, когда твоя вторая личность объявится и расскажет ему о том, что он имеет дело с двумя разными, грубо говоря, людьми? Барри не подумал об этом, а это был серьезный пробел в его плане. Но сейчас, чтобы убедить Оливера в своей правоте, нужно было звучать уверенно. — Если бы она хотела рассказать, то уже бы это сделала... — произнес Барри и в половину не так уверенно, как хотел бы. — Чейз упомянул, что встреч было несколько. Оливер сжал челюсть. Барри снова в панике погладил его по щекам. — Ты сам говорил, что вы не можете подобраться к Прометею, потому что он на шаг впереди. Я могу помочь уравнять шансы. Раздобыть доказательства. Разузнать его план. Держать его в стороне от разрушений и убийств. — Оставаясь наедине рядом с психопатом, который убьет тебя сразу же, как поймет, какую игру ты ведешь? — жестко спросил Оливер. — Я буду настороже и уберусь сразу же, как почувствую неладное. Я быстрый, помнишь? Оливер не отреагировал на шутку. Даже наоборот — как будто бы легкое отношение Барри к ситуации только сильнее разозлило его. — Ты не знаешь его так, как я, — процедил он. — Если он хотя бы заподозрит, что ты пересказываешь мне его ходы, он убьет тебя. Если он знает, что ты Флэш, значит он уже предусмотрел и это. Не говоря уже о том, что ты не можешь контролировать свою вторую личность и свои приступы. — Я понимаю и принимаю риски, — теряя терпение, ответил Барри. — Но другого шанса подобраться к нему у нас может не быть, а арестовать его без улик ты не сможешь. Это только ударит по твоей репутации, он же окружной прокурор. Дай мне хотя бы попробовать. Я буду осторожен, обещаю. Оливер отстранился; Барри с сожалением убрал руки от его лица и, не зная, куда их деть, скрестил их на груди. Мужчина помолчал, что-то взвешивая, а потом повернул к нему голову. — Допустим, твой план сработает, — произнес он. — Но что ты собираешься делать с ним самим? — О чем ты? — недоуменно переспросил Барри. — Ты ведь не хочешь сказать, что будешь и дальше... — Оливер закрыл глаза и потер их пальцами, собираясь со словами, прежде чем договорил. — Как ты собираешься поддерживать иллюзию отношений? — О, — Барри повел плечами; к его щекам неожиданно прилила кровь. Об этом он тем более не подумал. — Я что-нибудь придумаю, — неуверенно произнес он. Взгляд Оливера был нечитаем, когда Барри его перехватил.

* * * * * * * *

Гудки сменились автоответчиком; Барри закрыл глаза и подавил вздох. — Привет, — произнес он, обращаясь в тишину; без мягкого голоса девушки на том конце было неуютно. — Прости, что я пропал, здесь много всего происходит, просто бардак. Я... я боюсь, что ты была права. Он потер глаза пальцами. В комнате тихо тикали часы. — Долго рассказывать. Надеюсь, у тебя все складывается лучше. Надеюсь, ты не забываешь отдыхать и надеюсь, тебе удалось найти хоть что-нибудь. Сейчас нам это очень нужно. Перезвони мне, как сможешь. Если я нужен тебе в Централ-сити, я прибегу. Он отключился, убрал телефон в карман и нахмурился. Он чувствовал себя виноватым, но не знал, за что именно.

* * * * * * * *

Команда выслушала их историю молча, но, как только Оливер закончил говорить, по лицам каждого из них можно было прочесть все их мысли. Фелисити выглядела встревоженной, Дина сочувствующей, Кертис удивленным, а Рене недоуменным; только Джон оставался непоколебимо спокоен, когда поднял голову и перехватил взгляд Барри. — Жаль это слышать, — произнес он. Барри неопределенно пожал плечами. Впервые он воспринимал смерть своего соулмэйта и начавшуюся вслед за этим болезнь как нечто настолько далекое и нереальное, что почти даже не испытывал по этому поводу никаких чувств. Человек, с которым он должен был быть связан, умер, связь оборвалась и сам Барри разделился на две личности, будто пытаясь восполнить потерю родственной души. Странно, больно и несправедливо, но сегодня его это впервые не задевало. И волновало не так сильно, как то, что весь их план строится на шаткой лжи и чистом везении, что его вторая личность — судя по всему тот еще агрессивный тип — не заподозрит неладное и не расскажет Чейзу. Оливер говорил: будем решать проблемы по мере их поступления. В своей истории он благоразумно опустил тот факт, что Барри провел ночь с Чейзом: команде ни к чему было знать, что отношения между ним и второй личностью Барри могли зайти так далеко. Это бы только все усложнило. — То есть мы просто будем надеяться на то, что Чейз ни о чем не догадается? — спросил Рене, переводя взгляд с Оливера на Барри и обратно. — Мы не знаем, почему его вторая личность вообще все это затеяла, но доверимся тому, что Барри, не контролируя ее, сможет все разрулить? Барри открыл рот, чтобы ответить, но Оливер его опередил. — Это временно, — сказал он, стараясь сделать голос максимально мягким, чтобы не спровоцировать Рене на спор. — Барри только нужно выиграть немного времени, чтобы разузнать план Чейза. Он будет держать нас в курсе. Не больше и не меньше. — Чейз не купится на это, — Рене уверенно покачал головой. — Он ни за что не поверит, что Барри будет держать язык за зубами. Этот псих всех просчитывает; он наверняка учел и это. — И об этом позабочусь я, — подал голос Барри; Оливер посмотрел на него, но Барри не перехватил его взгляд. Он смотрел только на Рене, но ощущал легкое недоверие от всей команды и надеялся внушить им ту же уверенность, которую чувствовал сам. — Я должен выяснить, что моя вторая личность затеяла и почему она... хочет отомстить. Оливер сдвинул брови. — Я предполагаю, — добавил Барри быстро, — что это месть. — Ненавижу говорить это, но Рене прав, — тихо сказала Фелисити; команда повернулась к ней, будто только что вспомнив о ее присутствии. Фелисити сидела, положила руку на спинку кресла, а подбородок на руку; ее невидящий взгляд был устремлен в одну точку. — Не в том, что у вашего плана есть свои пробелы... но если вторая личность выдаст Чейзу все? Или Чейз сам догадается? Он может навредить Барри. Оливер тихо вздохнул; это был вздох «я говорил об этом, но ты не стал слушать». Барри его проигнорировал. — Я уберусь оттуда быстрее, чем он сможет что-то мне сделать, — заверил ее Барри. — Слишком рискованно, — пробормотала она. Дина повела плечами. — Мне не нравится план, — честно сказала она и перевела взгляд на Барри, — и не нравится, что ты оказываешься в центре всего этого, когда болезнь сама по себе очень травматична. Я помню, как это протекало у меня. Врагу не пожелала бы. Барри нахмурился. Оливер или знал об этом, или умело скрывал удивление. — Ты болела? — спросил он, напряженно вспоминая, было ли что-то об этом в ее личном деле. — Два года, — Дина кивнула. — Потом где-то дотронулась до своего соулмэйта и все прошло. До сих пор не знаю, кто это был. Да и не очень хотелось бы узнать. Кертис откашлялся, прочищая горло. — Если все высказываются насчет плана, то я, пожалуй, останусь здесь, — вставил он. Команда посмотрела на него. Хватило нескольких секунд неловкой паузы, чтобы до Кертиса дошло, что нужно пояснить. — Я думаю, что буду больше полезен в логове, — сказал он. — Может, у меня получится придумать что-то, чтобы подавить твою вторую личность. Барри нахмурился. — Разве это не вопрос биологии? — спросил он. — Так и есть, — Кертис поправил очки. — Но это электрические импульсы в головном мозге и, может, я мог бы попробовать создать устройство, которое, в идеальном представлении, будет фиксировать твою мозговую активность, отслеживать сильные импульсы и, ну, блокировать их. Если получится, то вместо контроля второй личности, ты будешь терять сознание... но это я тоже попробую исправить, — осекся он, перехватив одинаково недоуменные взгляды от остальных. — Нам стоит связать его с Кейтлин, — произнес Оливер; когда Барри повернулся, мужчина смотрел на него. — Она изучала тебя и она разбирается во всем этом. Может сработать. — Сделаю, — Барри кивнул. — Никому не нравится план, — Джон скрестил руки на груди. — И мне тоже. Но другого плана у нас сейчас нет, а если промедлить, Чейз точно заподозрит неладное. — Поверьте, — тихо, но с нажимом ответил Оливер, — мне он не нравится тоже. Чейз идет за мной. Никто из вас не должен вставать у него на пути. Каждый раз, когда кто-то из вас оказывается под ударом, это моя вина, — он перевел взгляд на Барри; Барри открыл рот, чтобы возразить, но Оливер не дал ему и слова сказать. — Я не хочу, чтобы ты шел туда. Я сказал тебе об этом сразу. Но, — он сделал паузу; по его лицу хорошо было заметно, что он пытается заставить себя договорить, — сейчас у нас нет другого выхода. И это хороший шанс поймать Чейза с уликами. Но если что-то пойдет не так, ты тут же уходишь. Барри кивнул. — Я могу принести одну из его стрел или сюрикенов, проверим на ДНК, — сказал он. — Хорошо. Да, хорошая мысль, — Оливер кивнул в знак одобрения и повернулся к команде. Но он не успел заговорить. Неожиданно в наступившей тишине отчетливо прозвучала телефонная трель; она звучала глухо из-за слоя одежды, но по тому, как все застыли на своих местах, можно было подумать, что это был не звонок, а сигнал опасности. Барри, недоуменно нахмурившись, встретил взгляды команды, повернувшейся к нему, а потом вытащил из заднего кармана телефон и посмотрел на дисплей. Номер был ему незнаком. Под пристальным вниманием шести пар глаз он ответил на звонок, прижал телефон к уху и отвернулся. — Алло? — Барри, — поприветствовал голос на том конце; он казался холодным даже несмотря на дружелюбный тон. Барри резко обернулся и перехватил взгляд Оливера. — Чейз, — одними губами бросил он. Оливер выпрямился, будто готовился к схватке. — Фелисити, — тихо произнес он. — Уже подключаюсь, — сосредоточенно ответила она, обернувшись к компьютеру и быстро стуча по клавишам. Барри спустился со ступенек и сглотнул; у него в горле неожиданно пересохло. — Я не один, — тихо произнес он. — И мне неудобно говорить. — Оливер? Сердце Барри пропустило удар. — Да. — Веди себя так, словно это обычный звонок, — спокойно произнес Чейз. — Да, хорошо, — Барри натянуто рассмеялся. Он обернулся, чтобы увидеть, как команда столпилась вокруг Фелисити, наклонившись к компьютерам, чтобы лучше слышать запись, которую она взломала и вывела на экран. Сосредоточенно вслушиваясь, Оливер не сводил взгляд с Барри; Барри перехватил его на секунду и тут же отвернулся. — Ты нужен мне здесь для информации, — произнес Чейз; Барри сильнее прижал телефон к уху, будто опасался что-то пропустить. — Через час. Сможешь? Барри открыл рот, чтобы переспросить «где здесь?» и запнулся: его вторая личность, скорее всего, знала, о каком месте речь, но он нет. Даже когда утром он убегал в мэрию, он думал только о том, как выбраться из передряги, в которую он встрял; он даже не смотрел на дорогу. Барри прикусил язык и зажмурился. — Хорошо, — вместо этого выдавил он. — Да, смогу. — Не опаздывай, — с ухмылкой бросил Чейз и отключился. Барри резко обернулся; Оливер выпрямился. — Фелисити взламывает телефон Чейза, чтобы выяснить его местоположение, — сказал он. — Мне нужно знать, что я могу рассказать ему о вас, а что нет, — произнес Барри. — Чтобы это выглядело так, будто я действительно собираю информацию. Оливер не ответил. Он задержал на Барри пристальный и странный даже для Оливера взгляд, но ничего не сказал; Барри посмотрел на часы. Его руки слабо дрожали. — И, — добавил он, — мне может понадобиться немного... успокоительного. Если его теория верна, то волнение лишь ускорит появление его второй личности. Может, седативное в небольших дозах поможет ему сдерживать сильные эмоции и не дать им стать триггером к отключению. Он чувствовал себя так, словно собирался в клетку ко льву.